— Ага… — медленно проговорил Наметов.
К райисполкому подъехал большой черный лимузин, за ним подкатили два автобуса. Небось «шишек» подвезли да всяких штабистов…
— Огонь!
Пулеметы ударили разом. Струи пуль гвоздили автобусы и «Мерседес», досталось и солдатам, забегавшим перед райисполкомом. Офицер со «Шмайссером» призвал всех «защитничков» укрыться за стенами, и вскоре дула карабинов высунулись из окон.
— Володя, давай!
Вовка Куликов завертел подрывную машинку и резко провернул включатель. За окнами райисполкома полыхнуло яркое желтое пламя, словно там свет включили на секунду, а потом рамы выбило фонтанами дыма. Из-под крыши-купола тоже рванули серые клубы, и кровля тут же просела, рухнула на второй этаж. Ослабленные взрывом перекрытия не выдержали и опустились на первый, устраивая немцам давильню. Фасад выстоял, но это длилось секунды три.
Вот зазмеились трещины по колоннам, и вся стена медленно начала валиться — плашмя, погребая под собой и автобусы, и «Ганомаг».
— Все, уходим! Вовка!
— Бегу, командир!
— За мной!
Пробежав дворами, осназовцы пересекли улицу Октябрьскую и двинулись к месту встречи, оставляя за спиной сильно расстроенных немцев. Несколько грузовиков с пехотой пронеслись по направлению к военному городку. Наметов уже пробегал мимо сломанного шлагбаума, перекрывавшего улицу Новая Заря, когда видимая казарма, одноэтажное приземистое сооружение, опоясалась огненными сполохами, ударившими из окон, и железная двускатная крыша плавно опустилась, накрывая живых и мертвых.
— Не отставать!
Осназовцы припустили по знакомой тропе, и в это время раскатисто ударил грохот взрыва, изломившего железнодорожный мост.
— Молодцы! — выдохнул Наметов.
Старший лейтенант первым добрался до грузовика, укрытого ветками, и стал дожидаться остальных. Сначала прибежали подрывники-«железнодорожники», потом Кобенко, порезвившийся в военном городке.
— Все тут? Раненых нет?
— Задело маленько, — прокряхтел Кобенко, — по касательной. Жить буду!
— Тогда уходим.
Грузовик, потряхивая бортами, вырулил на еле приметную колею и покатил прочь, догоняя линию фронта.
«Опель» катил по пустынному шоссе, «застрахованный» от немецких авианалетов, — в кабине нашелся красный «фартук» со свастикой. Такие фрицы вешали на капоты грузовиков и передки своих танков, чтобы с высоты их можно было распознать. Была, правда, опасность, что в таком случае их бомбанут наши. Ну так глаза надо иметь — и пользоваться ими, смотреть в оба и бдеть.
Объехав Осиповичи стороной, осназовцы повстречались с теми самыми артиллеристами, приютившими их намедни.
— Привет пушкарям! — заорал Наметов, вылезая на подножку.
— Здорово! — расплылся в улыбке комбатр.
Было заметно, что «пушкарь» начал осваиваться — после боевого крещения обрел изрядную толику уверенности и уже не выглядел нервным.
— Опять с нами?
— Если не прогоните! — рассмеялся Сергей.
— Да живите, чего там! Тут много наших. Вон в той роще начинается хозяйство 1-й гвардейской танковой дивизии! Прибегали уже, заварку просили. А мы у них сахарком разжились…
— Правильно! Человек человеку — друг и товарищ, если свой человек!
— Ха-ха-ха!
На душе у Наметова было легко. Азарт боя, когда во рту кисло от привкуса опасности, уже минул, но веселая бесшабашность осталась, не пропадала.
— О! — воскликнул комбатр. — Опять идут! Еще чего-то хотят… А, нет, это Лерман!
— Лерман? — поднял брови Сергей.
— Это мой бывший школьный учитель! — за-улыбался комбатр. — А сейчас особист у генерала Бата! Человек серьезный — и очень душевный. Анатолий Абрамович, здравия желаю!
Старший лейтенант госбезопасности Лерман вздрогнул, но, узнав молодого командира, заулыбался:
— Здравствуй, Боря! Как служба?
— Так все по уставу, товарищ старший лейтенант госбезопасности! — еще шире улыбнулся комбатр.
— А вы кто такие, товарищи?! — в упор взглянув на осназовцев, спросил Лерман.
— Группа осназа из резерва Ставки. Командир группы старший лейтенант Наметов! — представился Серега.
— О, здравствуйте, товарищ Наметов! — обрадовался Лерман, пожимая осназовцу руку. — Вы так быстро!
— Быстро? — не понял Сергей.
— Вы получили приказ из Москвы?
— Какой приказ? Нет, товарищ старший лейтенант, ничего я не получал. Мы только что с задания вернулись, в Марьиной Горке безобразия учиняли!
— А-а… Ну и ладно. Довожу до вашего сведения, что ваш отряд приказом наркома переходит в мое подчинение. Пароль должен быть вам известен: «Брест-41».
Наметов сразу подобрался:
— Что, появился товарищ батальонный комиссар?
— Должен появиться! — со значением сказал Лерман. — Так меня ориентировали из Москвы. Будем встречать!
— Встретим, товарищ старший лейтенант, можете быть спокойны! Это у нас с ребятами уже традиция такая — встречать товарища Дубинина!
Глава 17
1-я гвардейская танковая дивизия отходила от Минска по шоссе на Бобруйск. Отступление не было поспешным, когда все бросаешь и драпаешь, лишь бы свою шкуру спасти, — Владимир Петрович Бат отводил свои полки, держа в голове четкий план действий.
Немецкие части висели у дивизии на хвосте, но генерал-майор был полон желания доказать, что победы можно одерживать, даже отступая.
…Высунувшись из люка, Батоныч огляделся. На карте место выглядело вполне подходящим для засады — шоссе малость забирало к югу, огибая невысокие холмы, заросшие лесом, и снова спрямлялось, минуя холмики уже с другой стороны, южной.
— Иван! Второй канал.
— Готово, тащ командир!
— «Лом-два», ответь «Высокому»!
— «Высокий», «Лом-два» на связи! — откликнулся командир второго танкового полка.
— Холмы слева за дорогой видишь? Занимаешь места там! Распредели танки так, чтобы немцы их не видели с дороги и чтобы хоть какая-то защита была. Ну и замаскируй.
— Понял, «Высокий»! Сделаем в лучшем виде!
— Приказ такой: увидишь немецкую колонну — пропускаешь ее так, чтобы громить хвост.
— Понял, сделаем!
— Третий канал!
— Есть! Готово!
— Я — «Высокий»! «Лом-один», ответь!
— «Лом-один» на связи!
— Твои танки занимают позиции на южных холмах, там, где шоссе выворачивает к востоку.
— Понял, «Высокий»!
— Задача простая — громить голову немецкой колонны!
— Есть громить!
Расставив по местам ПТО и убрав подальше грузовики, Бат несколько успокоился.
— Матвеич, занимаешь место во-он на том холме с юга. Видишь?
— Там деревьев нету…
— А масксеть на что? Ходу!
Командирский «КВ», мотая длинной антенной, съехал с дороги и забрался на высокий холм, поросший кустарником. На макушке возвышенности имелась седловинка, в которую танк хорошо вписался, а Степанович и Гаврилов живо укутали «Ворошилова» маскировочной сетью, да еще «пересадив» на башню несколько срубленных тут же молодых березок.
— Тащ командир! «Лом-два» передает — немцы! Большая колонна — танки, броневики и даже два автобуса!
— Большая, говоришь? Большая — это хорошо… По местам!
Бат приник к перископу. С холма ему был неплохо виден первый поворот, неподалеку от которого засели танки второго полка. Полка…
Машин осталось столько, что и на батальон не хватит!
Генерал-майор сжал зубы. Ничего… Немцам тоже досталось. И еще достанется! А вот и они…
Первыми шли танки — четыре или пять «Т-IV», покачивавших длинными пушками, — а за ними пылила колонна грузовиков, полугусеничных «Ганомагов», тяжелых «Штайр-Пухов», трофейных автобусов «ЗИС-16». Вот вывернули две четырехосные «Пумы», похожие на недоделанные танки — их венчали башни с длинноствольными 50-мм пушками — и тут все началось.
«КВ» и «Т-34» второго танкового ударили вразнобой, поражая одну из «Пум» — над бронеавтомобилем поднялась на пламенном облаке орудийная башня, — и парочку «Т-III», замыкавших колонну.
Стреляли как в тире, даже бронебойные не потребовались — с тем чтобы пробить борта «троек» в упор, справились и осколочно-фугасные снаряды.
Одной из «троек» снесло башню, подняв ее на всполохе огня и туче искр, а другая вспыхнула и загорелась, «поймав» снаряд на двигатель.
Прогрохотал залп от первого полка, ударивший по голове колонны. «Четверку», катившую первой и следовавшую за ней, подбили сразу, а с другой парочкой пришлось повозиться.
Все ж таки орудие на «КВ» стояло маломощное. Если бы Грабину удалось перевооружить тяжелые танки на свою ЗИС-6, 107-миллиметровую пушку, немцам пришлось бы туго.
Вырваться бы из фронтовой текучки хотя бы на неделю! — возмечтал Бат. Он бы тогда прошелся по наркоматам и заводам! Саботажников — к стенке, волокитчиков — в лагеря… Нет, лучше в штрафбаты — пускай кровью искупают вину перед Родиной! Или нету еще штрафных батальонов? Так надо организовать!
— Башнер, помоги «Лому-один»!
— Есть помочь! Бронебойным заряжай!
— Есть бронебойным! Готово!
— Выстрел!
Один из «Т-IV», что ворочались в голове колонны, развернулся передом к засаде и открыл огонь. «Панцерманы» понадеялись на крепость лобовой брони. А вот для Степы Гаврилова вы повернулись боком — только что концентрические круги мишени не нарисовали на борту…
Бронебойный вошел в «четверку», как лом в рыхлую землю, и танк замер, потом задымил. Никто из люков не показался, наверное, некому уже было показываться.
А четвертый по счету танк уделали танкисты первого полка — сразу три снаряда прилетело «Т-IV» от САУ-76. Столько он переварить не мог, и огонь забил из танка, вышибая все люки и лючки.
Немцы спешно покидали грузовики и автобусы, ища спасения под деревьями, но пулеметчики и автоматчики из мотострелкового батальона косили бегущих изо всех стволов.
Еще каких-то десять минут, и немецкая колонна перестала существовать. Пехотинцы зачистили «поле боя», после чего Бат скомандовал выдвигаться.