Бат, Баранов-старший, Кариков и Гаврилов быстро покинули землянку, оставив слегка обалдевших летчиков.
— Я это… пойду… товарищи командиры! — тихо сказал водитель-ефрейтор и осторожно, бочком выбрался наверх. Ему было крайне неуютно в присутствии старших командиров.
А Захаров и Баранов посмотрели друг на друга, на готовый к небольшому празднику стол, и нервно рассмеялись.
— Я очень сильно подозреваю, что с таким шумом к нам может пробиваться только один человек! — сказал Захаров. — Тот самый, Вань, батальонный комиссар, про которого я тебе рассказывал, — Дубинин!
Глава 21
Честно говоря, пробиваться к своим я первоначально планировал «на мягких лапах» — отъехать как можно дальше на юг и там по-тихому форсировать реку на БРДМ. Но грузовик осназовцев плавать не умел, поэтому пришлось импровизировать на ходу — прорываться с боем к единственному на всю округу броду, находящемуся всего в пяти километрах от Бобруйска. А чтобы нас не накрыли свои, я поставил на башню броневика красный флаг и велел сидящим в кузове «захара» автоматчикам кричать «Ура!».
Оказалось, что такой наглости противник совершенно не ожидал, — до самой кромки воды мы прошли через негустые немецкие порядки, словно раскаленный нож сквозь масло, паля из всех стволов во все, что шевелилось. На берегу я притормозил, прикрывая переправу группы Наметова. Но тут с восточного берега по начавшим шевелиться фрицам ударили десятки крупнокалиберных стволов. Мне даже показалось, что вокруг «бардака» выросла настоящая земляная стена — настолько густо падали снаряды.
По броне БРДМ громко стучали комья земли, но ни одного звяканья от попадания осколков не было — наши артиллеристы свое дело знали отлично и заградительный огонь поставили очень грамотно.
Пора и нам в речку…
Осторожно, чтобы вода не захлестнула оптику, я свел тяжелую машину в воду и постарался ехать точно за «захаром», который уже достиг противоположного берега. В какой-то момент рядом рванул взрыв, то ли шальной «подарочек» от наших, то ли «гостинчик» от немцев — «бардак» сбросило с узкого брода, и мы поплыли. Быстро спохватившись, я врубил водометы. По корме хлестнула очередь, затем вторая, третья… Потом вокруг начали вставать небольшие всплески от взрывов минометных мин. Немцы пришли в себя и, несмотря на огневое противодействие, пытались достать меня из пехотного оружия. Слава богу, что до «фаустпатронов» пока не додумались…
— Колян, ты чего им даешь нас как в тире расстреливать?!! — заорал я. — Гаси их на хрен!!!
— Стараюсь, тащ командир! — проорал в ответ Николай. Он реально старался — КПВТ долбил вообще без пауз. — Там две танкетки на самый берег выкатились, сейчас я их…
— Давай, давай, Колян! Не подпускай их близко! Коси, на хрен!
— Есть косить!
Димон метался от бойниц левого борта к бойницам правого — гильзы из его РПК летели во все стороны, одна из них обожгла мне шею. Черт побери, ну когда уже берег? Березина ведь не такая широкая, как Волга в нижнем течении! Мне казалось, что мы плывем уже целый час. Но вот широкие рубчатые колеса зацепились за прибрежный песочек. Подняв напоследок тучу ила со дна, БРДМ вырвался на «наш» берег. Я «дал тапок в пол» — чуть не продавив до днища педаль акселератора. Движок ревел на низкой ноте, по бронестеклу хлестали ветки кустов и каких-то мелких деревьев, несколько раз по крыше боевого отделения проскрежетали крупные ветки. Я даже испугался, что у «бардака» снесет управляемый модуль с пулеметами. Но эта неприятность нас миновала — какие-то сто-двести метров и… наступила тишина, по броне перестали стучать пули и осколки, царапаться ветки кустов и деревьев, слышался только рев мотора. Пора бы уже и притормозить…
Я проскочил неширокий лесок и выскочил на длинную поляну. И почти сразу чуть не уперся в лобовую броню танка «КВ-1», едва тормознуть успел. Крышка командирского люка танка распахнулась, и из него показалась голова танкиста в танкошлеме советского образца. Морда у танкиста была очень знакомая…
Я тоже распахнул верхний люк и осторожно выглянул.
— Дубинка, твою мать!!! — раздался жизнерадостный бас Батоныча. Мой друг полностью вылез из танка и стремительно бросился вниз.
Я тоже выбрался из «бардака», и уже через пару секунд мы мяли друг друга в объятиях. Словно не виделись сто лет, а не десять дней. Впрочем, десять дней на войне — порой целая жизнь.
— А мне докладывают: кто-то шумит на той стороне! — радостно сообщил Батоныч. — Ну а я думаю: кто еще так нагло может с той стороны прорываться, кроме Виталика? Это же надо додуматься — выставить красный флаг и орать «Ура!» О, а кто это с тобой?
Увидев, что мне оказали добрый прием, экипаж БРДМ стал выбираться из машины.
— Ничего себе, это же Колян! Ох ты, и Димон с ним! Здорово, парни!!! — заорал Батоныч и по очереди обнял моих доблестных стрелков. — Кой черт вас сюда занес?
— Так ведь… мы вас искали, Владимир Петрович! — смущенно ответил Николай.
— Володя, это долгая история! — сказал я и шепнул на ухо Батонычу: — Это не совсем твои ребята… В Чечне они с нами не были и в твоем ОПГ не состояли.
— Ладно, потом объяснишь! — шепнул в ответ Батоныч. — А где?..
Последней из броневика выпорхнула (другого слова не подберешь — именно изящно выпорхнула!) Светлана, и Батоныч так и замер с открытым ртом. Да, на представителей мужского пола Света производила убойное впечатление.
Бат закрыл рот, сглотнул, закашлялся и наконец выдавил:
— Светланочка, добрый день! Очень рад вас видеть! С «перезагрузкой» вас!
— Спасибо, Владимир Петрович! — ответила Сморкалова, улыбаясь милостиво, как королева, принимающая восторги верноподданных.
Тут и я заметил торчащие из танка головы экипажа.
— Степа! Матвеич! Здорово, мужики! Как служба?!
— Здравия желаю, тащ комиссар! — хором ответили танкисты.
Стоя столбом напротив Светланы, генерал-майор осторожно пожал даме руку, но дама отвергла условности — обняла командира 1-й гвардейской за шею и поцеловала. Комдив залучился…
— Виталя, поехали в «располагу», там для тебя еще сюрприз будет! — только через полминуты сказал Батоныч, с трудом оторвавшись от созерцания внешнего вида доктора медицинских наук. — По машинам, товарищи!
До расположения штаба танковой дивизии мы добрались всего за пять минут. «Припарковав» наши бронированные машины, мы всей гурьбой пошли ко входу в землянку. При этом гости с удивлением разглядывали следы свежего обстрела — вокруг курились вонючим дымком десятки воронок.
— Что тут было, Володь? — негромко спросил я.
— Да, ерунда! — отмахнулся друг. — Просто малый сабантуй! Грузовик вон тот разнесли… Но он и не наш был… Блин, Виталя! Как же я рад всех вас видеть! Вот и прибыли! Ну, заходите, «гости из будущего!» Гостью — первой! Прошу!
Бат галантно пропустил Светлану в землянку.
— Спасибо, Владимир Петрович. — Света снова одарила генерала «милостивой» улыбкой. Батоныч снова расцвел.
Я попал в обиталище генерал-майора вторым и воскликнул, застав там трех растерянных летчиков:
— О, какие люди! И без охраны! Здорово, сталинские соколы!
— Товарищ комиссар! — обрадовался Захаров, крепко пожимая мне руку. — И вы здесь!
— И я здесь! Как же без меня! Не пропускать же такое веселье! Кто твои товарищи?
— Это ребята из моей эскадрильи, лейтенант Иван Баранов и младший лейтенант Федор Парчевский.
— Баранов? — Я внимательно пригляделся к молодому летчику. — Брат нашего Матвеича?
— Да, товарищ комиссар! — Баранов-младший явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Да ты расслабься, лейтенант, кругом свои! — рассмеялся я, оглядываясь.
Николай, углядев брата, сразу растянул губы в улыбке — желтоватые от курева усы ощетинились, а морщинки в уголках глаз собрались в сеточки. Гаврилов тоже щерился во все тридцать два зуба.
Меня потихоньку начинало «отпускать» — мы все же прорвались к своим, довезли ценный груз, выполнили свое задание. И пусть на другом берегу реки злобный враг, вот сейчас, в эту минуту, я чувствовал себя как на даче у хороших друзей. Мне было хорошо! О, так здесь явно готовились к застолью — стол уставлен мисками, накрытыми кусками ткани. Ну… Гулять так гулять!
Генеральская землянка не поражала архитектурными изысками. Три наката над головой внушали некоторую уверенность, а предмет роскоши — керосиновая лампа — заливал грубые бревенчатые стены желтым светом, ярким по сравнению с обычными коптилками, которые бойцы мастерили из снарядных гильз. Стол, сколоченный из досок разной толщины, мог вместить человек восемь или даже десять, если потесниться. А гости все продолжали прибывать!
— Тащ командир!.. — по ступенькам простучал сапогами Очкарик. — О, у вас гости! Здравия желаю, Виталий Дмитрич! Светлана Алексеевна, мое почтение! Ох ты ж, Колян и Димон! Здорово, парни!
— Боря, ты очень вовремя — я сам хотел за тобой посылать! — сказал Батоныч. — Но чего ты так орал? Что еще случилось?
— Наша служба радиоразведки только что перевела с немецкого переговоры их подразделений — фрицы в эфире просто истерику устроили!
— По какому поводу? — насторожился Батоныч.
— Орут, что русские грохнули генерала Гудериана! — торжественно сказал Очкарик. — Похоже, что это вы, Виталий Дмитрич, постарались!
— А может, ребята Наметова или ваши артиллеристы? — усомнился я в своем подвиге.
— Нет, немцы вопят, что его разорвала на три куска пуля большого калибра — явно ваш КПВТ поработал.
— О, так, значит, венок триумфатора должен Колян примерять! — рассмеялся я. — Это он при прорыве из башенного пулемета во все стороны палил! Вот, наверное, и зацепил «Быстроходного Гейнца»! Поздравляю, Николай!
— Отлично сработано, сержант! — Батоныч хлопнул по плечу зардевшегося, как майская роза, Николая. — Сверли дырку под орден, «Звездочка» тебе гарантирована!
— Володя, он вообще-то лейтенант! А Ди