— Жрите, твари, не обляпайтесь!
Бат мельком глянул на «трофейные», принесенные из «того» мира, швейцарские часы. Ух ты, всего одиннадцать утра! А показалось, что полдня прошло!
И в этот момент «Ворошилову» прилетела «ответка» — болванка вонзилась в башню, и экипаж танка словно оказался под Царь-колоколом в момент удара «языка». Звон оглушил всех, у Сереги Степановича даже кровь из уха пошла, а кусок окалины, выбитый снарядом из башенной брони, чиркнул Батонычу по левой руке.
— Т-твою мать!
Кое-как замотав рану, генерал-майор сунулся к нарамнику. Где эти суки?!
— Матвеич! Метров десять-пятнадцать вперед, и замри!
— Ага…
— Степа!
— Вижу его, тащ командир, самоходка за горелыми фрицами прячется!
— Так бей!
— Выстрел!
Степа поспешил — снаряд, нацеленный немецкой «штуге» в корму, пролетел чуток выше, пробороздив корпус и сбивая запасную канистру. Сноп выбитых искр походил на фейерверк — бензин вспыхнул тут же, растекаясь, проливаясь на мотор.
— Мимо! Но горит!
— Матвеич, газу!
— А то ж…
Глава 3
Я двинулся вдоль кромки леса, огибая поле боя. Светлана тащилась следом. От танкового сражения нас отделяла редкая полоска деревьев, если и защищая, то лишь от недружественного взгляда.
Я шел, спотыкался, но все смотрел и смотрел. Я бывал на танковых учениях, видал бои местного значения, но столь эпическую битву наблюдал впервые.
Рев моторов, огонь и дым, дыбившаяся взрывами земля — все это зрелище завораживало, словно первозданный хаос.
Пыль сдуло ветром, зато хватало дымов — черных, серых, белых, — густая пелена висела над полем, размазывая перспективу.
Танков поблизости от нас было немного, основная масса бронетехники отдалилась от опушки на пару километров. И сейчас рядом с лесом появились самоходки — новенькие САУ-76. Из-за «широких спин» «Ворошиловых» они выбивали немецкую бронетехнику. Получалось, судя по резко возросшему на поле количеству черных дымов, неплохо.
Вообще, когда видишь танковый бой со стороны, бросается в глаза то, что как раз танки — это далеко не все. Вот мимо проехали БТР-41, немножечко кургузые, если сравнивать их со «сто пятьдесят вторыми». А вот неподалеку, метрах в трехстах, появились громадные силуэты «КВ-2». Их орудия слаженно грохнули залпом, и меня со Светой качнуло воздушной волной — калибр внушал уважение!
И повсюду — под прикрытием брони или на броне — пехота. Без нее никуда. Грозный с виду танк беззащитен перед парой очумелых немцев, волокущих ящик-мину, или против смелого красноармейца, готового забросать вражескую машину бутылками с горючей смесью. Смешно звучит, но за танками надо приглядывать, чтобы противник не обидел.
— Ищешь друга? — задыхаясь, спросила Светлана. — Или просто любуешься батальной сценой?
— Знаешь, я был офицером, много повидал, но тут такой размах… Настоящая Курская дуга!
— Не поняла, — озадачилась Сморкалова, — какая еще дуга? Или ты имел в виду магнитную аномалию?
Еще бы ты понимала… В твоей реальности не было ни Сталинграда, ни Прохоровки.
— Проехали, — сказал я.
И в тот же момент послышался резкий голос:
— Стоять! Хенде хох!
— Вы уж что-нибудь одно выберите, — посоветовал я шагнувшим из-за дерева красноармейцам, — или по-русски командуйте, или по-немецки.
Усатый боец с сержантской «пилой» на черных петлицах молча отобрал немецкий автомат и попытался вытащить из моей кобуры «Грач». Не тут-то было! Пистолет даже не сдвинулся — чтобы его извлечь, нужно нажать планку на боку кобуры. Дабы упростить ему задачу, я снял оружейный пояс и вручил сержанту со словами:
— Отвечаешь головой! Это секретная разработка.
— Разговорчики! — машинально буркнул усатый, оторопело разглядывая странную конструкцию. — Кто такие?
— Сами-то вы кто? — воинственно парировала Светлана.
— Разведбат 1-й гвардейской танковой дивизии, — небрежно козырнул сержант. — У вас, гражданочка, оружие есть?
Сморкалова вместо ответа раскрыла свою сумочку и протянула ее молодому парню с ППД. Парнишка скосил глаза внутрь и почему-то покраснел.
— Повторяю вопрос: кто вы такие и что здесь делаете? — тоже глянув на содержимое сумки, сказал сержант.
— Батальонный комиссар Дубинин, — представился я, — а это военврач Сморкалова. Выполняем особое задание командования.
— А где тогда твоя форма, комиссар? — съехидничал молодой красноармеец.
— Фамилия? — с «командирской» ленцой в голосе спросил я.
— Красноармеец Кравцов! — на полном автомате ответил боец и тут же, поняв свою оплошность, прикусил язык.
— Я доложу командованию о твоей наблюдательности, красноармеец Кравцов! — холодно сообщил я.
— Да ты… да вы… да я вас… — начал закипать Кравцов, но его порыв был остановлен сержантом.
— Отставить! — сердито рявкнул усатый. — Доставим этих субчиков в штаб, там разберутся!
— Ох, только не пешком! — взмолилась Светлана. — Доставьте нас на машине, да хоть на чем! Хоть на лошади!
— Могу предложить танк! — хмыкнул сержант.
— Я согласна!
— Вперед!
Мы прошли под конвоем метров пятьдесят и вышли к небольшой поляне, куда как раз вписался легкий «БТ-7».
— Семеныч, заводи! — крикнул сержант, и молоденький конопатый мехвод, выглянувший из-за распахнутой «передней двери» «бэтушки», кивнул.
Кравцов ткнул пальцем на моторный отсек — полезай, мол. Я запрыгнул на гусеницу и подал руку Светлане.
— Помоги даме, что стоишь? Возьми за талию и приподними! — повернулась к красноармейцу Сморкалова.
Тот отодвинулся от женщины на метр, даже не попытавшись что-то сделать. Лицо парня приняло цвет переходящего красного знамени. Наверняка не целованный еще. Пришлось самому втаскивать Свету наверх.
Едва мы со Светой присели на горячую решетку и вцепились в поручневую антенну на башне — под прицелом бдительного красноармейца Кравцова, — как сержант махнул рукой:
— Вперед, Семеныч!
Почему-то танкисты очень любят именно мехводов звать по отчеству, хотя означенному Семенычу лет восемнадцать от силы…
И «бэтушка» дала гари, стартовав с места, как заправский гоночный болид. Несколько секунд мне казалось, что мы не едем, а летим через лес. Причем я лечу не на броне, а где-то рядом с танком… Впрочем, так казалось до первой же более-менее большой кочки, больно стукнувшей меня через металл корпуса по копчику.
Мы отъезжали все дальше от места битвы, и навстречу нам все чаще попадались следы присутствия военной братии — наспех выкопанные г-образные щели-укрытия, палатки и землянки, полевые кухни, бензовозы, какие-то грузовики с КУНГами, легкие броневики. Вот только людей почти не было видно. Видимо, мы ехали через тылы гвардейской дивизии, и все способные держать оружие сейчас на передовой.
Лес как-то внезапно закончился, мы выскочили на поле. Вдалеке, в широком прогале, между двух рощ я увидел силуэты танков, выглядевших на таком расстоянии словно вырезанные из серой бумаги. Высоко над ними висели двухмоторные «Юнкерсы» — всего пять штук. Хорошо их эскадрилье досталось — должно быть девять единиц. И тут я похолодел: это было то самое место, где во встречном бою погиб Батоныч — в военной энциклопедии мне попалась хорошая фотка: вот эти самые две рощи и груды горелого железа между ними.
Я быстро глянул на часы. Полдень давно миновал!
— Сержант! — крикнул я. — Где генерал Бат, он жив?
— Чего-о? — выпучил глаза сержант. Подумал и веско сказал: — Этого вам знать не положено!
— Ах, чтоб тебя…
Двухмоторные «Юнкерсы» начали свое грязное дело — бомбы так и посыпались вниз, на несколько танков, стоявших вразброс, неподвижно, хотя с виду и целых. Я подумал было, где же наши «ястребки», как вдруг из рощ захлопали зенитные автоматы. Первым получил уже отбомбившийся «Ю-88» — ему оторвало хвост. Второй бомбовоз рухнул с полным грузом, в месте падения встало огненное облако солидного размера. Остальные развернулись и ушли на запад, сбрасывая бомбы в чистое поле.
Усатый сержант и молодой Кравцов громко орали «ура!».
— Молодцы! — радостно крикнул я Свете, пытаясь перекрыть рев мотора, на котором мы сидели. — Научились-таки от воздушных атак войска прикрывать! Ты бы видела, что в июне творилось. Я во время первого «провала» как раз под бомбу угодил!
— Так который раз ты в прошлом? — прокричала мне в ухо Светлана.
— В пятый или в шестой! А может, и в седьмой, — ответил я, тоже крича ей в ухо. — Просто со счета сбился.
— И как ты возвращаешься в будущее?
— Меня убивают!
— Как?!
— Насмерть!
Света отстранилась от меня и, задумчиво оглядев с ног до головы, словно ища какие-то повреждения, закусила губу.
Настроение у меня после увиденной отбитой атаки бомбардировщиков поднялось, хотя сомнения грызли с прежним аппетитом — уцелел ли Батоныч. Ведь наверняка лез в первые ряды!
И вот «бэтушка» зарулила на длинную и узкую поляну, где под деревьями стояли укрытые ветвями палатки, ждали своего часа ящики и бочки под масксетями и выглядывали срубы землянок.
Спрыгнув с танка, я снял с него Свету.
— Спасибо, — чопорно сказала она.
— Пожалуйста, — улыбнулся я.
Хороший настрой не покидал меня, и его не смогло испортить даже нарочито суровое лицо особиста, в палатку которого нас провели. Я не стал дожидаться, пока особист сделает свой ход.
— Немедленно свяжитесь с генералом Батом, — потребовал я. — Я батальонный комиссар Дубинин!
— А вы не слишком много на себя берете? — Тон особиста был ледяным. — Ваши документы!
Интересно, а мой старый пароль еще работает? Сомнительно, танковая бригада формировалась в июле, особист, если только он не был в то время на фронте, мог ничего про это не знать. Но попытка — не пытка…
— Брест сорок один! — негромко произнес я.
— Что? — удивленно моргнул особист. — Что вы несете?