Он положил трубку и тупо уставился перед собой.
- Что случилось? проблемы?
- Дда, - протянул он сквозь зубы, - кое-что...
- Серьезное?
- Да, - повторил он, гоняя красные потные острова по лицу.
Вот если кружиться потихоньку вокруг боли, не сразу к ней приближаясь, то все еще... ничего. Бабочки меньше живут! У горя есть много внутренней работы - оно стремиться порвать мускулистый орган кровогнанья. Но я не спросил, как сама Инна! Он бросился к телефону и набрал домашний номер. Но там занято.
"В последнее время к нам приходят письма... бандиты, переодетые в камуфляж ОМОНа..." А тут без всякого камуфляжа бандит явился... о чем это я? Он снова набрал домашний номер. Ольгуша сняла трубку:
- Слушая, я не спросил, как сама Инночка?
- Я только что дозвонилась. Она в шоке, пять раз повторила одну фразу: "Мамочка, мне страшно". И больше ничего...
- Найдем психолога, невропатолога! Разберемся! Займем денег. Я сейчас на работе займу...
- Хорошо, но пока не надо. Я сегодня ведь получила свои гроши. Я поехала в церковь и к матушке. Ты там держись, дорогой. Нам надо сейчас держаться. Похоронить по-хорошему... Все, целую!
Почему это случилось? Загрязнение среды? Конечно... дети рождаются и сразу умирают. "В последнее время к нам приходят письма с угрозами в адрес кандидата Григория Степняка. Мы, в свою очередь, никому не угрожаем, но кто-то будет расхлебывать эту наваристую политпохлебку..." А младенец не пробился из утробы матери в утробу этой жизни, а попал... попал куда?.. Бока и шею Гамлета расперло от злобы: вместо того, чтобы спасать воду, воздух, зеленые листья, они будут рубить друг друга за место на вершине вонькой кучи власти!
Прощай, маленький человек, - тебе не удалось пробиться к этой жизни! Прощай, незнакомый внук... мы, большие люди, все сделали, чтобы ты не жил: загрязнили атмосферу, построив атомные реакторы, ядовитые заводы... Если правда, что вы превращаетесь в ангелов - верю, что это так! - душа твоя слышит меня сейчас. Будь нашим ангелом-хранителем! Перешли нам сил, чтобы сделать больше добрых дел и еще... чтобы мы смогли сделать эту землю здоровой для возможных детей... Хрен ее с такими политиками оздоровишь!
- Гамлет, что-то с дочерью? - спросила Елизавета.
Оказывается, он вслух говорил: "Инна, Инна..."
- Умер внук... Через шесть часов после рождения. Бабочки дольше живут.
Елизавета убежала, вернулась с Людовиком. Потом они совали ему по сотенной купюре:
- Поезжай в роддом! Может, лекарства нужны какие-то. Вот, возьми.
- Как же вы - все ведь гриппуют...
- Так Кирюта пришла - ты что, не заметил? Она списана с больничного. Давай срочно поезжай!
Он не знал, куда ехать, и вернулся. Позвонил домой - занято. Потом набрал номер сватьи: где роддом? Сватья глупо кудахтала: мол, Инна даже не успела покормить Илью грудью - так и умер голодным ребеночек...
* * *
Время - это и есть та мельница Господа, которая мелет медленно, но все поремалывает. Игнат с премии принес родителям два кило сыру и палку копченой колбасы. Инна после похорон сына взяла щенка и стала за ним усиленно ухаживать. Только чаще приходила и рассказывала сны. То ей снилось, что есть веер будущего: в одном из параллельных миров Илья умер, в другом, в третьем, а потом - жив! И она во сне думает: как хорошо, что существуют параллельные миры! Или: врач якобы ей говорит: "Нужно пять тысяч, чтобы поставить укол, от которого легкие разовьются". Инна летит домой - все продает и платит деньги. Врач поставил возле нее "УЗИ", Илье делают укол... и на экране Инна видит, как сначала высунулись веточки, которые на глазах росли, сливались, и вот уже легкие выросли! Дочь рассказывала все это, с такой улыбкой: "Я знаю, что это какая-то дурная фантастика, но ничего мне не говорите такого..."
Мельница Господа перемолола тоску, и Гамлет работал почти так же добросовестно, только вздрагивал, когда заставляли делать... разное. Не хотелось ничего грязного... но как быть?
- Завтра принеси паспорт! - строго приказала Людовик. - Для отчетности.
- Не пугайся ты так! - Кирюта улыбнулась сестрински. - Степняк деньги дает. Для него же сдать в банк.
Каждому вручили по яркому бумажному кубику, перетянутому резинками. Шофёр, который их повез в банк, по-доброму говорил: "Не бойтесь! Я вчера уже сдал. Гладко прошло". При входе в банк их остановил охранник. Сейчас попросит показать портфель, спросит справку, откуда у меня такие суммы! Гамлет не знал: можно ли отказаться открыть портфель. У честного человека в таких случаях больше боязни... Но горбоносый блондин (не нос, а целое крыло напряженное) пропустил...
Кирюта и Елизавета сразу прижали сумки к барьеру на уровне бедер. Спиной к залу! Словно остались голые после купания и прикрывались. На уровне подсознания - стеснялись делать неправедное...
Если бы в нашей жизни было только много тяжелого! Но в ней еще столько грязного!..
Но тут кассирша закричала:
- Кто от кандидатов?
У Гамлета отлегло от сердца. Значит, все почти легально? "ОТ" кандидатов. Знает, что деньги самих кандидатов? Иначе спросила бы: "Кто для кандидатов?"
Гамлет после этого стал каким-то вялым, еще более задумчивым, чем обычно. И только прогулки с Витой его по-прежнему радовали. Корявый кусок жизни - в заусенцах - 1999 год - подходил к концу. 19 декабря прошли выборы. Они с Ольгушей голосовали за Похлебкина, конечно. И Похлебкин победил. А Степняк - соответственно - нет.
О том, что штаб Степняка работал всю ночь, сказал Гамлету охранник Тимофей. Наверх подниматься не хотелось. Но надо. "Голос жизни" на замке. Гамлет пошел в штаб - там томность послевыборная, везде отпечаток похмельности. Валяются окурки, листовки. И в это время вошла сияющая старушка Григорьевна:
- А где все? Я письмо принесла - Степняку! Все ошибки проанализировала! На следующих выборах победит. Мы верим в него.
Зыбкость какая-то охватывала Гамлета при взгляде на эту сияющую старушку. Григорьевна вручила ему свое письмо, но не уходила.
- А где они все?
Гамлет пожал плечами и сказал:
- Тогда считать мы стали раны... Они не спали ведь всю ночь. - Тут его осенило наконец. - Какая у вас шуба! Новая?
- Новье, - Григорьевна стояла неустойчиво, как обычно стоят старушки. Им уже не нужно тренироваться в попирании земли - они вот-вот пустятся в другой, очень долгий путь. - Я ведь из семьи раскулаченных, родом из Воронежской области. Правда, окно комнаты выходит на такую липу! Каждый листок, как сердце. Так это все летом. Детей у меня не было. Мужа убили, но в пятницу позвонили из соцзащиты! Спросили мой размер - возможно, дадут шубу. Я не спала с пятницы на субботу, с субботы на воскресенье, только на понедельник немного подремала...
- Дали, значит, - вставил словечко Гамлет, надеясь на скорый уход Григорьевны.
Золотинка добра перевесила все. В этот миг старушка забыла, как целых два государства тому назад у ее семьи отобрали все добро и увезли на подводе. Там сверху лежал полушубок романовский - лучше этой полимерной шубы. Но ей казалось, что она сейчас получила столько добра, что не выживет с непривычки. И тут сработал предохранительный клапан, и излишки полились из глаз.
- Не ожидала, - говорила она свежим, промытым голосом. - Не ожидала.
Гамлет понял, что она выстояла. А могла бы и умереть от страшного натиска везения. Тут Григорьевна приступила к основательному рассказу: хочется дочиста ведь выцедить радость.
- Сначала принесли: велика. Я думала - унесут и с концами. Не отдаю... Тут выносят эту вот... А она еще лучше, темнее. Как настоящая норка, и размер мой. Я расписалась не там, где нужно, потом еще. И бежать! Теплая! и она, как от невыразимой сладости закрыла глаза.
Тут откуда-то обнаружились все "голосовцы": Гамлет, идем в ресторан. И они ввалились в благоуханное вкусное пространство, тесное, темное, такое, в общем, обжитое. Над светом работают - прямо режиссеры! То все сияет, а теперь, как храм: чуть теплятся электрические жуки под искуственным виноградом. А в багряном углу стоял, как жрец, официант-геркулес.
- Гамлет, смолоду вещий, как ты думаешь, за что мы будем пить? спросила Кирюта.
- Не знаю, вижу только, что придется вести тяжелые внутренние бои с бляшками холестерина, - он так отвечал, потому что подали блюдо "Андалузский огонь" - куски мяса обливали коньяком и на глазах у клиентов поджигали, а потом огонь сам потух, а...
- Людовик угощает! - пояснила Елизавета, поправляя на голове особый, нарядныый красно-желтый венок.
Благодарность Гамлета родилась и тут же скончалась, прожив три секунды.
- Купила я машину, - пояснила Людовик, - конечно, предвыборная кампания была тяжелая, нервы все по волокнам, по волокнам вытянула... Но и заработали!
Видно было, что ей есть чем взметнуть.
- При такой дешевизне презервативов, - вдруг добавила Людовик, - чего жена тебе столько нарожала! Машину купить при такой семьище... трудновато.
Недавно Гамлет прочел, как ученые определили настоящий цвет хамелеона - в зеркальную шкатулку его посадили. Оказался зеленым. А как определить настоящий цвет человека? С него требовали тост, он пытался вытолкнуть из себя радость, но не выходило... Пошел мыть руки и подумал: "Смогу же наконец заработать на машину когда-нибудь" И вдруг кипятком обожгло. А всегда из этого крана шла холодная вода! Он постоял в священном ступоре и все понял.
С этого дня Гамлет стал записывать в белую тетрадь разные мысли - не потому, что ему хотелось это делать, а потому, что без этого он уже не мог! Когда хотелось, тогда и расхотелось бы... а здесь было что-то другое, как если бы рождался ребенок, и ему нельзя застрять - надо родиться до конца.
* * *
Например, перед Новым годом он писал: "Бросаю все в алхимическую печь своего сердца, чтобы свинец жизни превратился в золото души" (3ачеркнул, слишком красиво).