«Ах ты гнида! — свирепел от неудачи Капрал, покидая кабинет. — Мокрица, да я тебя…» — сжимал он кулаки, плетясь по шумной улице сам не зная куда.
Было совсем поздно, когда он добрел до своего пристанища, где его ждал Пустой и куда собирались на ночлег остальные куклы.
— Как дела? — лениво осведомился у него Пустой.
— Какие там дела! — мрачно отозвался Капрал. — А что у тебя?
— Все хорошо.
— Что делал?
— А ничего. Спать хочется, — зевнул Пустой.
— Ну и отправляйся, — Капрал откинул верхнюю часть туловища. Пустой влез внутрь и тут же захрапел.
Через час, когда остальные матрешки влезли одна в другую, Большой Мешок, пересчитав их, запер Капрала на ключ. Наступила ночь.
На следующий день в обеденное время Наш Сосед позвонил в одну из лабораторий Академика.
— Слушаю, — отозвались на другом конце провода.
— Это ты, Пробирочка? — узнал Наш Сосед голос своего однокашника по институту. Они дружили в те годы, сейчас поддерживали добрые отношения. И хотя тот работал ассистентом у Академика, Наш Сосед по старой памяти все еще называл приятеля шутливым студенческим прозвищем «Пробирочка».
— Как живешь, доктор? — спросил Пробирочка.
— Повидаться надо, — ответил Наш Сосед. — Найдешь время?
— Давай в обеденный перерыв.
— Где?
— Можем в кафе «Дырка от бублика».
— Договорились…
Кафе находилось в укромном месте лесопарка. Посещала его в основном молодежь, цены тут были терпимые, и кафе никогда не пустовало. Летом столики выносились на зеленый газон под огромные парусиновые тенты, где всегда была прохладная тень…
Они встретились ровно в час дня, весело оглядели друг друга, отыскали столик на двоих и заказали по бокалу лимонного сидра с поджаренными кукурузными хлопьями. Поговорили о том, о сем, о работе, о жизни вообще.
— Так что там у тебя? — спросил Пробирочка, понимая, что у приятеля имелся какой-то серьезный повод для встречи.
— В городе происходят странные вещи. Что-то непонятное творится с людьми, — и Наш Сосед рассказал о своих наблюдениях, о том, что были оживлены куклы, изготовленные Умельцем. — У вас там никаких слухов насчет этого? Может, велись какие-нибудь работы?
Пробирочка задумался.
— Мы же работаем совершенно изолированно друг от друга, каждая лаборатория. Нам запрещено интересоваться, чем занята соседняя лаборатория. Все дорожат своим местом, и это условие выполняется неукоснительно, — сказал Пробирочка.
— В истории с оживлением кукол твой шеф так или иначе должен быть замешан. Он, конечно, сукин сын, но талантлив, этого не отнимешь. Большой Мешок не зря вкладывает в ваше заведение огромные деньги, знает, что отдача будет, — предположил Наш Сосед. — Смотри, какая выстраивается цепочка: Умелец изготовляет партию кукол, потом кто-то их оживляет, и через какое-то время в городе начинается эпидемия бездумия, безволия, бездуховности, над людьми начинает властвовать примитивное мышление, высвобождаются самые низкие инстинкты. Значит, кому-то это нужно. Кому? Только Большому Мешку и его шайке. Оболваненный народ — самая податливая глина: лепи, что хочешь.
— Пожалуй, ты прав, — Пробирочка покусывал соломинку, через которую пил сидр. — Я вспомнил одну деталь, сперва не придал ей значения, но сейчас… — он откинулся на спинку стула. — Наш заведующий складом генетических импульсов большой любитель выпить. Однажды мы вместе возвращались с работы. Он уже хлебнул где-то, а по дороге все время прикладывался к маленькой стеклянной фляжке, которую носит в заднем кармане; был изрядно пьян и зол, а потому и словоохотлив. Зол, как оказалось, был на шефа: тот устроил ему разнос за то, что на складе не нашлось нужного количества материала: какая-то лаборатория начала его непомерно расходовать. Оттуда все время приходили люди с нарядами, подписанными самим шефом, и уносили коробки с генетическими импульсами. Главное же, что удивило даже заведующего складом, это то, что наряды были на генетические импульсы, заряженные только отрицательными качествами. «Вы что, собираетесь выращивать сплошных тупиц и негодяев?» — спросил он шутя у одного из сотрудников лаборатории, когда тот явился за очередным контейнером импульсов… Вот теперь и сопоставь…
Они помолчали, каждый раздумывал над тем, что услышал.
— Это очень опасно, — наконец промолвил Наш Сосед.
— Больше, чем ты себе представляешь, — отозвался Пробирочка. — Импульсы эти обладают зарядом невероятной силы, поэтому их можно вживлять даже путем внушения. Они проникают в клетки мозга настолько глубоко и прочно, что становятся носителями наследственности. Последующие поколения людей будут обладать этими генами как уже собственными, врожденными. И пойдет: от детей к внукам, от внуков — к правнукам и так далее.
— Что же делать? — встревоженно спросил Наш Сосед.
— Единственный выход — изловить, разоблачить, уничтожить эти куклы, пока дело не зашло слишком далеко.
— Но как ты их опознаешь! — сокрушенно воскликнул Наш Сосед. — Они разбрелись уже по всему городу и ничем не отличаются от прочих граждан: вроде люди как люди, разве что полые внутри.
— Тут я помочь ничем не могу. Думай сам… Прости, мне пора, у нас опаздывать нельзя. — Пробирочка посмотрел на часы, поднялся.
— Спасибо тебе, — Наш Сосед крепко пожал его руку.
Утром, едва Большой Мешок отпер замочек и выпустил из нутра Капрала остальных марионеток, все тотчас же ринулись в город. Сонно зевая, потащился за всеми и Пустой. Ему ничего не хотелось, только бы его никто не трогал, не заставлял что-либо решать или предпринимать. Он бродил по улицам и при случае изрекал встречным свое: «А кто знает, как будет лучше и что такое лучше? Никто».
Капрал же, обозленный, что его как художника не признали, что даже колбасник отказался платить ему мизерную сумму за примитивные рекламные вывески, отправился в городской парк.
Было воскресенье. По аллеям разодетые дамы прогуливали на поводках визгливых собачек, няньки катали в колясках детей, веселые моряки с какого-то иностранного торгового судна устроились на газоне и пили пиво, отпуская в адрес прохожих грубоватые шуточки. Где-то играла музыка. Перед толпой на одной из лужаек выступал какой-то оратор, взобравшись на стул и держа в руках микрофон. Голос его, усиленный динамиком, гремел над толпой.
— Граждане! Поддерживайте нашу партию! Мы боремся за то же, что и наш славный король: все должны быть веселы. Лишь веселье позволяет людям быть равноправными!..
На соседней поляне выступал другой оратор; толпа там была погуще.
— Друзья мои! — вскидывал он руку. — Скоро выборы в сенат. От нашей партии выдвинули меня. Я обещаю вам все, чего у вас нет! Я сейчас расскажу вам, чего у вас нет, и вы поймете, что только я нужен вам, как лидер…
Капрал то и дело натыкался на такие митинги по всему парку.
«Ах болтуны, болтуны, — думал он, слушая то одного, то другого выступающего. — Все пустые словеса, за которыми люди ничего реального не видят. Кто же за вами пойдет?!»
В конце парка, где начиналась детская железная дорога, внимание Капрала привлек молодой симпатичный парень. Он стоял на ящиках из-под пива и обращался к людям, заполонившим поляну.
— Я не политик, я врач. Зовут меня Наш Сосед. Я бываю в ваших домах, в ваших семьях, насмотрелся на нужду и несчастья. Сколько лет вам обещают работу, сносное жилье, пенсию в старости?! Но из года в год все остается неизменным. Вас обманывают красивыми словами. Дорогие сограждане! Все вокруг создано вашими руками, полито вашим потом и кровью. Пора вам самим подумать о себе, пора самим брать то, что принадлежит вам. Для этого вам нужно объединиться, чтоб один за всех, а все за одного. Только так вы сможете прижать богатеев…
Капрал внимательно слушал, всматривался в оратора. А Наш Сосед между тем продолжал говорить о том, что народ пытаются оболванить, превратить в послушных рабов. Он рассказал о куклах, созданных Умельцем, о замыслах Большого Мешка с их помощью превратить людей в бессловесных и пассивных рабов.
— Надо разыскать эти куклы, уничтожить их, разоблачить эту затею! — запальчиво произнес Наш Сосед.
В ответ кто-то выкрикнул:
— А как ты их узнаешь, если они похожи на нас?
— Я, что ли, кукла? — отозвался еще кто-то из толпы.
— Или я?! — раздался еще один голос.
Послышался хохот.
— А как вы докажете, что среди нас есть эти куклы? — вдруг, подал голос Капрал, понимая, какая нависла опасность.
— Они пустые внутри, — ответил Наш Сосед.
— Вы что же, будете вспарывать всем животы, чтобы проверить? — Капрал улавливал, что перехватил инициативу.
По толпе прокатился хохот:
— Брось, лекарь, ерундой заниматься! — прокричал сморщенный старичок.
— Сперва говорил дело, а сейчас выдумки какие-то! Чушь! — закричал какой-то мужчина.
Наш Сосед понял, что проиграл. Ответить было нечего.
Обескураженный, он слез с трибуны, еще раз посмотрел в сторону Капрала, но того уже не было…
Покинув парк, Капрал двинулся окраинными улицами, чтобы меньше попадаться людям на глаза.
«Политика! Вот чем я займусь, — думал он возбужденно. — Вот мой удел! Да-да, именно политика… Как ловко я сбил этого врачишку! Одна фраза — и он слинял… Но чтобы заняться политикой, мне нужна свобода! Я должен освободиться от Большого Мешка!» — с этой мыслью он уверенно зашагал домой.
Они сидели на своем излюбленном месте — на берегу, невдалеке от мельницы, откуда доносился плеск воды. Было уже темно. На реке вспыхнул красный зрачок бакена, отмечавшего фарватер. Дальше река делала крутой изгиб и, широко разливаясь, впадала в море. Там был порт. И отсюда было видно зарево его огней.
— Капрала сотворил твой отец, не сомневаюсь, — сказал Наш Сосед.
— Но как ты можешь это доказать?
— В том-то и дело… На этом Капрал меня и подловил: «Вы что же, будете вспарывать всем животы, чтобы проверить?» Ловко, конечно, он меня загнал в тупик. А толпа всегда на стороне таких победителей.