На следующее утро, собрав небольшой чемодан, Тони сел в самолет. Не успел он съесть шоколадку и выкурить сигарету, как самолет приземлился. По дороге с аэродрома он с нетерпением и беспокойством смотрел в окно автобуса. Может быть, Мори заглядывала в эту церковь, чтобы поразмыслить. Не исключено, что она гуляла по этому бульвару. Тони сник, ну да это не страшно. Зачем он строит догадки на ее счет? Лишние хлопоты! Она не стоит этого, как и все остальные. Надо зарубить себе это на носу. Он дурак, если собрался распять Христа, веруя в него.
Но как только Тони увидел Мори, у него перехватило дыхание и все доводы мигом вылетели из головы. Он покрылся испариной и размяк. Это был один из роковых моментов в его жизни, и он не смог его встретить с честью. Тони до глубины души ненавидел себя за собственную слабость и только глупо улыбался. Да и Мори чуть не лишилась чувств.
Ну и денек выдался! Придя в себя, Тони заявил Мори, что теперь и он ее разлюбил и потому приехал выяснить, как им быть дальше. Их брак держался исключительно на его любви и только благодаря ей имел какой-то смысл. Детей у них нет, общих интересов — тоже, да и говорить им, собственно, не о чем. Ей это прекрасно известно. Выплеснув все это, Тони искушал свою злосчастную судьбу и хотел выяснить для себя, как далеко он может и осмелится зайти. Он был полон решимости дойти до конца, чего бы ему это ни стоило. Мори внезапно его перебила.
— Ладно, — сказала она, — я согласна…
Мори поднялась с кровати, в которой Тони ее застал, и прошла в ванную, чтобы одеться. На одиннадцать у нее назначено свидание с Нэдом, а сейчас девять. Нужно придумать убедительный предлог, чтобы отказать Нэду, и потом ни за что не выходить с Тони из дома до его отъезда. Хорошенькая ситуация! Тони, не пропускавший ни одной юбки, сочтет себя оскорбленным, если заподозрит ее в чем-то подобном. Ну, а обожествляющий себя Нэд придет в бешенство, если его осквернят ложью. Хорошенькая ситуация! Мори почувствовала, что у нее дрожат руки и выступает холодный пот. Вернувшись в комнату, она сказала:
— Ты мог бы обо всем этом написать в письме…
— Неужели?!
Тони смотрел на нее. Нет, это была не прежняя Мори, а какое-то худое, настороженное и все же поразительно красивое существо. Что же произошло? В конце концов, ей должно быть совершенно безразлично, что он здесь и что он…
— Куда ты собралась? — спросил он.
— Я сейчас вернусь, — сказала Мори и ушла.
Она прибежала к Анне, которую застала за чтением какого-то романа, и все ей рассказала. Анна потупилась. Да, она всегда была готова служить любви, но никак не обману. Анна страшно удивилась и была шокирована. Значит, Мори замужем, и теперь…
— Умоляю тебя, — повторила Мори с дрожью в голосе. — Ты случайно зашла и застала меня в постели. Тяжелый грипп… Пообещай же мне! Прошу тебя! Ну, привет…
Ох, такой молящий тон и Иуде раскрыл бы райские врата. Анна чуть не расплакалась.
— Бедная моя подружка, — только и сказала она.
Ну и денек! Невыносимое утро, в течение которого они в основном молчали, строя различные догадки относительно друг друга. Все было так, как они хотели: он сказал, что разлюбил, а она дала ему полную свободу. Развод! Ну и прекрасно! И все же связь между ними непонятным образом до конца не оборвалась. Мори была готова убить Тони за произошедшую с ним перемену. А Тони, хоть и разжигал в себе ненависть к Мори воспоминаниями о том, чего он от нее натерпелся, невольно возвращался к мучительному вопросу, чем вызваны перемены в ее облике. От одной мысли, что это следствие физической близости с кем-то другим, у него закипала кровь. Даже странно, что вопреки антипатии, которую он теперь все же испытывал к Мори, он не мог спокойно представить себе ее в объятиях чужого мужчины.
Потом они сели обедать. Клара неугомонно щебетала, и Мори впервые была ей за это благодарна. Виктор держался сдержанно. Да, он был хорошим отцом, но и настоящим мужчиной. Он не приветствовал неверность, но и не причислял невольную измену к разряду смертных грехов. Случилось так, что Мори, нося фамилию одного мужчины, влюбилась в другого. Ну и что из этого? Виктор внимательно вглядывался в Тони. Он никогда не понимал людей, занимающихся торговлей. Если мыслить категориями литературы, Тони — это Рэт Батлер из романа Маргарет Митчелл, хотя Мори никак не назовешь Скарлетт О’Хара. И все же она должна выпутаться из этой истории, не обронив ни единого пера. Виктор любил Мори, любил по-настоящему. Странно, что он не советовался с ней по поводу своих сочинений. Дела у него все еще были плохи, роман не двигался с мертвой точки, и он был этим раздосадован. Но не об этом сейчас речь.
— Может быть, пройдемся? — предложил Тони после обеда, решив любым способом выяснить, что происходит с Мори.
Она сослалась на то, что у нее раскалывается голова.
— В таком случае прими аспирин…
Через полчаса он повторил свою просьбу. Мори закурила, дрожа и чувствуя дурноту и слабость. Минуту назад она заметила, как Нэд промелькнул в окне комнаты отца. Он был рядом, в двух шагах от нее, ничего другого и нельзя было ожидать, но как сказать об этом Тони — мужчине, который тоже имел к ней определенное отношение?
Между тем Тони пристально наблюдал за Мори, и его тревога росла. Почему у нее такой странный вид? Кажется, скоро все станет ясно. Он выпьет свою чашу до дна. Но, боже мой, он только одного не понимает, зачем он себя мучает? Любовь прошла, остался лишь горький осадок, к чему в этой ситуации быть таким дотошным и настойчивым…
— Пойдем, — повторил он. — Оденься понаряднее. Ты ведь знаешь…
Дураков, разумеется, нет. Вызвав однажды подозрение, ты потеряешь доверие навсегда. Да, но, в конце концов, ей не в чем себя винить. В их отношениях с Нэдом нет ничего удивительного. Они удивительны разве что по силе страсти. Если бы еще Нэд постарался вложить в них немного больше души…
— Хорошо, идем, — сказала она.
И все случилось так, как должно было случиться. Они сразу наткнулись на Нэда. Он окликнул ее и стал расспрашивать про то, как она себя чувствует, но тут Тони вставил какую-то фразу, назвав ее женой. Нэд едва заметно вздрогнул, слегка побледнел, сделал большие глаза, но тут же нашелся. Да, это был прирожденный актер — кошка, тигр, — ничто не могло застать его врасплох, так же как никакая заминка на сцене. Уже через минуту он, восхитив Мори, взял себя в руки. Когда Нэд отошел от них, все выглядело так, будто он ее приятель, обрадовавшийся случайной встрече. Тони так и не удалось разрешить свои сомнения.
Пока он продолжал в них копаться, Мори пыталась собраться с мыслями и успокоиться. Как унизительно это ее состояние животного страха. Она так боялась худшего и, когда все обошлось, совершенно раскисла. У нее буквально дрожат коленки. Чего стоит ее так называемый интеллект, если она может быть на высоте, только когда дело впрямую ее не касается?! Она намеренно скрывала свое замужество, а едва это поставило под угрозу ее любовь, тут же переполошилась. Единожды споткнувшись, ей теперь будет трудно обрести равновесие. Придется оправдываться перед Нэдом, а он будет беситься. Ну почему она один-единственный раз в жизни не смогла быть твердой — придумала бы что-нибудь и не пошла с Тони на улицу.
Тони отвлек ее от мыслей, сказав, что с ней поздоровался кто-то из прохожих. Он увидел, как Мори невидящим взглядом посмотрела этому человеку вслед. Она словно ослепла и потеряла дар речи. Это заставило Тони задуматься. Да у него просто нет права устраивать Мори допрос. И настроения тоже. Он вдруг увидел перед собой такое безмерно грустное существо, так напоминающее его самого совсем недавно, что невольно улыбнулся. И Мори, и он шли на поводу у своих чувств, словно блуждая в тумане. Цивилизованные, образованные люди, способные в жизни творить чудеса, они оказались бессильны справиться с тем, что творилось у них в душе.
XI
Ничто сущее безвозвратно не исчезает. Если что-то ушло, оно почти наверняка ушло не навсегда. Любовь женщины к одному мужчине может когда-нибудь воскреснуть в ее чувстве к другому. Нужно только пережить время, когда все летит под откос и ничто не в силах спасти любовь. Феникс возрождается не напрасно. В этом есть глубокий смысл, правда, только для тех, кому этот смысл доступен.
Разыскивая Нэда в театре, Мори уже знала, что эта встреча только ускорит крушение всего, что у них было и есть. Он будет воспринимать ее теперь как человека, не сделавшего выбор в весьма деликатной ситуации. Насколько это обидно и непростительно, ясно и так. Нужно, значит, готовиться к худшему и не обманывать себя. И все же пытаться логикой побороть страсть — самое безнадежное дело…
Пока Мори ждала его в вестибюле, ей внезапно пришло в голову, что она пришла проститься с чем-то самым для нее дорогим. Когда Нэд появился, у них завязался разговор, естественно, не приведший ни к чему хорошему. Но кто, кроме вымышленных героев, может сдержаться от крика, когда у него душа разрывается на части? Нэд, уверенный, что у него больше прав на другого человека, чем у кого бы то ни было, не удержался от оскорблений. Мори оказалась у него рабой своих грязных чувств. Мори тут же заявила, что он смешон. Смешон?! Но тот, кто разыгрывает драму, никогда не смирится с тем, чтобы его действия считали комедией. Нэд дал ей пощечину и расплакался. Мори, хотя и привыкла всегда уступать Нэду, с трудом заставила себя взять его дрожащую руку.
Все было забыто, как только они оказались в квартирке у Анны. Но после сцены бурной страсти Нэд снова был готов обвинять Мори во всех смертных грехах. Себялюбец скорее умрет, чем откажется от возможности докопаться, обманут он или нет. Нэд уже не мог остановиться и спросил, кем, в конце концов, приходится Мори Эмил? Мори покраснела, почувствовала это и подумала, что зря теряет самообладание. Кем мог ей приходиться Эмил, этот пожилой, добрый и слабый человек? Да никем, просто приятным собеседником. Нэд, разумеется, не поверил. Мори стукнула рукой по столу, закричав, чтобы он не смел говорить ей пошлостей, и тут же смутилась, поняв, как банально это звучит.