К ним относятся и многие иллюстрационные работы художника. На полках книголюбов, в библиотеках и читальных залах хранятся книги Салтыкова-Щедрина и Маяковского, Гоголя и Пушкина с неповторимыми рисунками Каневского. Особенно же много и плодотворно художник работал для детей. Две повести Н. Носова «Витя Малеев в школе и дома» и «Веселая семейка» с рисунками Каневского, любовно оформленные им, могут быть смело отнесены к шедеврам книжной графики.
Я не случайно начинал эти заметки в несколько минорном тоне. «Юмор — дело далеко не простое», — говорил сам Каневский. И всю долгую художническую жизнь, в каждой своей новой работе он продолжал быть веселым, добрым собеседником читателя и зрителя. Кажется, все его рисунки исполнены легко, что называется, на одном дыхании. Но за этой воздушной легкостью и простотой — долгое обдумывание и вынашивание замысла, упорная, неутомимая работа над мельчайшими деталями. Хотелось, чтобы молодежь, решившая посвятить свои творческие силы карикатуре, училась бы этому искусству на опыте таких мастеров, как А. М. Каневский.
ПРИТЧИ О ЖИВОТНЫХ, И НЕ ТОЛЬКО О НИХ
ОТ АВТОРА
Это маленькое повествование посвящено животным. Но автор не ставил своей целью написать научный трактат или монографию, тем более что в такого рода литературе недостатка нет. Скорее всего, это заметки натуралиста-юмориста. Потому что, наблюдая животных, автор старался подметить в их облике, образе жизни и поведении лишь забавные, смешные черточки.
Читатель найдет здесь более или менее подробное описание верблюда, вороны, осла, крокодила, козла, скорпиона, зайца, щуки, лисы, ястреба в то время как другим представителям животного мира уделено несколько строк, а о многих и вообще не упоминается. Чем же продиктован такой выбор? Может быть, тем, что именно эта лихая десятка занимает в нашем фольклоре особенно большое место. Но, вероятно, существует и другая причина: личные симпатии и расположение автора. Чем-то все они, десятеро, приглянулись юмористу-наблюдателю. А сердцу, как говорят, не прикажешь…
Кстати, мне хочется рассказать о своей первой встрече с длинноухим. Это было перед войной. Впервые я приехал в Ташкент и остановился в одной из гостиниц. Наступила душная жаркая летняя ночь. Открыв окно, я уселся писать для газеты свою первую корреспонденцию из Узбекистана. И вдруг среди ночи, когда вся гостиница уже спала, где-то в гостиничном дворе раздался душераздирающий крик. В нем смешались безысходная тоска, боль и исступление… Вне себя от ужаса я выскочил из комнаты и бросился в холл.
— Что случилось?! — закричал я.
Пожилой узбек, наш привратник, спокойно отхлебывал из пиалы ароматный кок-чай.
— Ишак кричит, — равнодушно сказал он.
Так я узнал, на что способен маленький серый ослик. Но это, скорее, деталь не из биографии ослика, а из биографии автора…
Короче говоря, встречи были, и они, разумеется, нашли отражение в повествовании. Но позвольте, скажет читатель, а почему оно называется «Притчи о животных, и не только о них»? Да потому, что люди тоже совершают смешные поступки, и наблюдать за ними не менее интересно. Впрочем, к чему лишние слова? Чем скорее ты, друг, приступишь к выполнению своей главной функции — чтению «Притч», тем автору будет приятнее…
ВЕРБЛЮД
В наше время люди проявляют большую заботу о животном мире. Запрещена всякая охота на уссурийского тигра, полярного белого медведя, черную пантеру, снежного барса и многих других хищников. Взяты под охрану дикий кабан, росомаха и камышовый кот. Чтобы отстрелять секача, нужно иметь лицензию, отпечатанную чуть ли не на гербовой бумаге. Много говорят и пишут о том, что пора, мол, ограничить истребление волков, иначе нарушится равновесие в природе.
Не сказано ни слова лишь о верблюде, хотя ведь и он может исчезнуть.
Такого равнодушия нельзя понять, а тем более найти ему сколько-нибудь удовлетворительное объяснение. Ведь это исключительно миролюбивое животное за многие тысячелетия своего существования не сжевало ни одного человека, не обидело даже малой пичужки и не унесло с колхозной фермы ни одного ягненка! Чем же заслужил верблюд эту неприязнь, пренебрежение и неприкрытое безразличие?
Автор хотел бы исправить ныне существующую несправедливость, и, если это окажется в его силах, воздать верблюду должное. Ибо длительные наблюдения автора за этим представителем парнокопытных показали, что он заслуживает всяческого уважения. Под его внешней неуклюжестью таится истинная грация. Вопреки ходячему мнению о нем как о ленивце — верблюд неутомимый трудяга. А его несколько флегматичное отношение к окружающему миру — не более чем маска, за которой скрыт живой, пытливый и ироничный ум.
Во всяком случае, верблюд верно служит человеку, участвует во многих его делах и порой высказывает о них довольно меткие суждения…
С самого раннего утра верблюды отправились охотиться на львов. Верблюды бродили по степи целый день и вернулись ни с чем.
— Где вы шлялись, негодные? — накинулся на них бригадир «Межколхозстроя». — Неужели вы думаете, что глину и воду на объект должен возить за вас я?
— Не шуми, бригадир, — миролюбиво сказал старший верблюд. — Нас, конечно, постигла неудача. Но наряд за нынешний день ты должен подписать. Ведь если не льва, то тушканчика мы все-таки видели!
Бригадир подписал. Верблюды знали, что бригадиру приходилось подписывать и не такие наряды…
Известно, что верблюды очень неприхотливы в еде. Для них и жесткие колючки — лакомство. Один верблюд долго был в пути и изрядно проголодался. Войдя в город, он зашел в ближайший продовольственный магазин.
— Взвесьте мне, пожалуйста, килограмм колючек, — попросил верблюд.
— Пожалуйста, — сказал продавец. — Но только у нас колючки продаются с нагрузкой. Придется вам заодно купить и пятидесятиграммовую баночку растворимого кофе. Не возражаете?
— Хорошо, хорошо, — согласился верблюд. — Только взвешивайте скорее, я чертовски голоден.
Но, насытившись, он все же спросил:
— Неужели у вас такой большой спрос на колючки, что вы их продаете с нагрузкой?
— Нет, — ответил продавец, — обычно спрашивают растворимый кофе, а в нагрузку мы даем колючки.
У одного верблюда спросили:
— Кем бы ты хотел стать, если бы не был верблюдом?
— Погонщиком! — ответил тот, не задумываясь.
Посетитель пришел к директору зоопарка с жалобой:
— Ваш верблюд плюет на людей. И вообще держит себя крайне высокомерно.
Директору и раньше поступали сигналы, что верблюд терпеть не может посетителей и как только они приближаются к вольеру, начинает фыркать и плеваться.
— А что вы предлагаете? — спросил директор.
— Надо снизить верблюда в должности. Назначьте его на полгодика хотя бы ламой. Она хоть тоже верблюд, но ростом поменьше и не так привередлива.
— Снижать не имею права, верблюд не моя номенклатура. — И директор поднял палец кверху, намекая на всевышнего, который когда-то поставил свою размашистую подпись под штатным расписанием животных.
— Тогда убавьте ему оклад. Давайте поменьше корма. Пусть почувствует!
— Ничего не выйдет. За него горой встанет местком.
— Допустим. Но перевести верблюда из его нынешнего роскошного вольера в какой-нибудь другой, похуже — это ведь в вашей власти?
Директор отрицательно покачал головой:
— Безнадежное дело. Он меня потом по судам затаскает.
Посетитель тяжело вздохнул:
— Не хотелось бы, но придется предложить крайнюю меру. Накажите его в административном порядке.
— Это можно, — просиял директор.
И быстренько продиктовал машинистке приказ, в котором верблюду объявлялся выговор за наплевательское отношение к посетителям.
Верблюда привели в одно живописное место, расположенное около большой, оживленной дороги.
— Скажите, уважаемый, — спросили его, — что бы вы построили в этом живописном уголке природы?
— Караван-сарай, — ответил верблюд.
— Пусть будет по-вашему, — сказали строители. И ровно через три года действительно построили на облюбованном месте караван-сарай. Но над входом почему-то укрепили другую вывеску: «Мотель «Уют».
В Москве на углу Каляевской и Садового кольца верблюд остановил такси:
— Дорогой шеф, не подбросишь ли в Сахару?
— Нет, нет, не могу, еду в парк, — по привычке ответил шофер.
Лето выпало знойное, душное, и в городе сразу же возникла острая нехватка прохладительных напитков. За пивом и квасом выстраивались огромные очереди.
— Надо принимать какие-то срочные меры, — решило руководство местной соко-квасо-пивоваренной промышленности. — Полезло усилить разъяснительную работу среди населения.
И было решено устроить специальную телепередачу. Рассказать о необходимости экономного расходования влаги, привести яркие примеры. Пригласили для участия и верблюда.
— У вас большой опыт преодоления жажды, — сказала молоденькая редакторша отдела актуальных передач. — Выступите, пожалуйста, перед телезрителями, поделитесь опытом.
В назначенное время передача состоялась. Начал ее один из руководителей соко-квасо-пивоваренной индустрии:
— Еще в глубокой древности, — сказал он, — люди понимали, насколько вредно чрезмерное употребление жидкости. Если мы обратимся к миру природы, то увидим и там, что многие живые организмы выработали способность довольствоваться ее самыми малыми дозами. Возьмем для примера верблюда…
В это время на экране появился верблюд. Он посмотрел грустными глазами, облизнул губы и сказал: