Голова профессора Доуэля (Professor Dowell's Head) — страница 1 из 63

Александр Беляев.

Голова профессора Доуэля

Alexander Belyaev	Александр Беляев
Professor Dowell's Head	Голова профессора Доуэля
The First Meeting	ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
"Please sit down."	- Прошу садиться.
Marie Laurent sank into the deep leather armchair.	Мари Лоран опустилась в глубокое кожаное кресло.
While Professor Kern opened the envelope and read the letter, she quickly glanced around his study.	Пока профессор Керн вскрывал конверт и читал письмо, она бегло осмотрела кабинет.
What a gloomy room!	Какая мрачная комната!
But it was a good place to study: nothing to distract you.	Но заниматься здесь хорошо: ничто не отвлекает внимания.
The lamp with the dark shade illuminated only the desk, covered with books, manuscripts, and scraps of paper with corrections.	Лампа с глухим абажуром освещает только письменный стол, заваленный книгами, рукописями, корректурными оттисками.
The eye could barely make out the solid, dark oak furniture.	Глаз едва различает солидную мебель чёрного дуба.
Dark wallpaper, dark drapes.	Тёмные обои, тёмные драпри.
Only the gold script on the crowded book spines glimmered in the semidarkness.	В полумраке поблёскивает только золото тиснёных переплётов в тяжёлых шкафах.
The long pendulum of the old wall clock moved evenly and smoothly.	Длинный маятник старинных стенных часов движется размеренно и плавно.
Looking over at Kern, Laurent smiled involuntarily: the professor blended in with the style of the room.	Переведя взгляд на Керна, Лоран невольно улыбнулась: сам профессор целиком соответствовал стилю кабинета.
He seemed hewn from oak, and his severe, heavy body looked like part of the furniture.	Будто вырубленная из дуба, тяжеловесная, суровая фигура Керна казалась частью меблировки.
His large horn-rimmed glasses looked like two clock faces, his ash-gray eyes moving like pendulums from line to	Большие очки в черепаховой оправе напоминали два циферблата часов.
line of the letter.	Как маятники, двигались его глаза серо-пепельного цвета, переходя со строки на строку письма.
The angular nose, straight slits for eyes and mouth, and the square jutting jaw gave his face the stylized look of a decorative mask made by a Cubist sculptor.	Прямоугольный нос, прямой разрез глаз, рта и квадратный, выдающийся вперёд подбородок придавали лицу вид стилизованной декоративной маски, вылепленной скульптором-кубистом.
"You put a mask like that on a fireplace mantel," Laurent thought.	"Камин украшать такой маской", - подумала Лоран.
"My colleague Sabatier had spoken to me of you.	- Коллега Сабатье говорил уже о вас.
Yes, I need an assistant.	Да, мне нужна помощница.
You're a medic?	Вы медичка?
Excellent.	Отлично.

Forty francs per day.	Сорок франков в день.
Paid weekly.	Расчёт еженедельный.
Lunch and dinner.	Завтрак, обед.
But I have one condition."	Но я ставлю одно условие...
Drumming his thin fingers on the table, Professor Kern asked an unexpected question.	Побарабанив сухим пальцем по столу, профессор Керн задал неожиданный вопрос:
"Do you know how to be silent?	- Вы умеете молчать?
All women are talkative.	Все женщины болтливы.
You are a woman-that's bad.	Вы женщина - это плохо.
You're beautiful-that's even worse."	Вы красивы - это ещё хуже.
"But what does that have-------"	- Но какое отношение...
"Everything.	- Самое близкое.
A beautiful woman is a woman twice over.	Красивая женщина - женщина вдвойне.
That means she has twice as many female faults.	Значит, вдвойне обладает и женскими недостатками.
You may have a husband, friend, fiance.	У вас может быть муж, друг, жених.
And then all my secrets are shot to hell."	И тогда все тайны к чёрту.
"But-------"	-Но...
"No 'buts.'	- Никаких "но"!
You must be as silent as a fish.	Вы должны быть немы как рыба.
You must say nothing about anything you see or hear here.	Вы должны молчать обо всём, что увидите и услышите здесь.
Do you accept that condition?	Принимаете это условие?
I must warn you: disobeying carries extremely unpleasant consequences for you.	Должен предупредить: неисполнение повлечёт за собой крайне неприятные для вас последствия.
Extremely unpleasant."	Крайне неприятные.
Laurent was perplexed but interested.	Лоран была смущена и заинтересована...
"I agree, as long as it does not involve . .."	- Я согласна, если во всём этом нет...
"A crime, you mean?	- Преступления, хотите вы сказать?
You can rest assured.	Можете быть совершенно спокойны.
And you will not be faced with any culpability. Are your nerves in good shape?"	И вам не грозит никакая ответственность... Ваши нервы в порядке?
"I'm healthy."	- Я здорова...
Professor Kern nodded.	Профессор Керн кивнул головой.
"Any alcoholics, neurasthenics, epileptics, or madmen in your family?"	- Алкоголиков, неврастеников, эпилептиков, сумасшедших не было в роду?
"No."	- Нет.

Kern nodded again.	Керн ещё раз кивнул головой.
His dry, pointed finger jabbed an electric bell.	Его сухой, острый палец впился в кнопку электрического звонка.
The door opened soundlessly.	Дверь бесшумно открылась.
In the dim light of the room, as though on a developing photographic plate, Laurent saw the whites of the eyes and then gradually the highlights on the black man's shiny face.	В полумраке комнаты, как на проявляемой фотографической пластинке, Лоран увидала только белки глаз, затем постепенно проявились блики лоснящегося лица негра.
His black hair and suit blended with the dark draperies of the doorway.	Чёрные волосы и костюм сливались с тёмными драпри двери.
"John!	- Джон!
Show Mademoiselle Laurent the laboratory."	Покажите мадемуазель Лоран лабораторию.
The black man nodded, indicating that she should follow him, and opened another door.	Негр кивнул головой, предлагая следовать за собой, и открыл вторую дверь.
Laurent entered a completely black room.	Лоран вошла в совершенно тёмную комнату.
The light switch clicked and the bright light from four matte semispheres flooded the room.	Щёлкнул выключатель, и яркий свет четырёх матовых полушарий залил комнату.
Laurent squinted.	Лоран невольно прикрыла глаза.
After the darkness of the study the whiteness of the walls was blinding. The glass cabinets with shining surgical instruments glistened.	После полумрака мрачного кабинета белизна стен ослепляла... Сверкали стёкла шкафов с блестящими хирургическими инструментами.
The steel and aluminum apparatus, unfamiliar to Laurent, glowed with a cool light.	Холодным светом горели сталь и алюминий незнакомых Лоран аппаратов.
The light fell in warm yellow splotches on the brass fittings.	Тёплыми, жёлтыми бликами ложился свет на медные полированные части.
Pipes, tubes, test tubes, glass jars . . . glass, rubber, metal. ...	Трубы, змеевики, колбы, стеклянные цилиндры... Стекло, каучук, металл...
In the middle of the room stood a large operating table.	Посреди комнаты - большой прозекторский стол.
Next to it, a glass box; in the box throbbed a human heart.	Рядом со столом - стеклянный ящик; в нём пульсировало человеческое сердце.
Tubes extended from the heart to several tanks.	От сердца шли трубки к баллонам.
Laurent turned her head and saw something that made her jump as if from an electrical shock.	Лоран повернула голову в сторону и вдруг увидала нечто, заставившее её вздрогнуть, как от электрического удара.
A human head was staring at her-just a head, without a body.	На неё смотрела человеческая голова - одна голова без туловища.
It was fixed to a square glass board.	Она была прикреплена к квадратной стеклянной доске.
The board was supported by four long, gleaming metal legs.	Доску поддерживали четыре высокие блестящие металлические ножки.

Tubes ran from the several arteries and veins through holes in the glass to the tanks.	От перерезанных артерий и вен, через отверстия в стекле, шли, соединившись уже попарно, трубки к баллонам.
A thicker tube went from the throat to a large cylinder.