| And that evening he came to take that look. | И вечером он пришёл доискиваться. |
| Laurent feared this meeting. | Лоран очень боялась этого свидания. |
| If she passed, it could be her last. | Если она выдержит, оно может быть последним. |
| If she didn't, she was doomed. | Если не выдержит, она погибла. |
| Now she mentally referred to Ravino as the "Grand Inquisitor." | Теперь она в душе называла доктора Равино "великий инквизитор". |
| And truly, if he had lived several centuries ago, he could have been proud of the title. | И действительно, живи он несколько столетий тому назад, он мог бы с честью носить это звание. |
| She was afraid of his sophistry, his interrogation with trick questions, his astounding knowledge of psychiatry, his demonic analysis. | Она боялась его софизмов, его допроса с пристрастием, неожиданных вопросов-ловушек, поразительного знания психологии, его дьявольского анализа. |
| He really was "a great logician," a modern-day Mephistopheles, who could destroy all moral values and poison the most unassailable verities with doubt. | Он был поистине "великий логик", современный Мефистофель, который может разрушить все моральные ценности и убить сомнениями самые непреложные истины. |
| And in order not to give herself away, in order not to perish, she must keep silent, mustering all her will power to keep silent no matter what he said. | И, чтобы не выдать себя, чтобы не погибнуть, она решила, собрав всю силу воли, молчать, молчать, что бы он ни говорил. |
| This was also a dangerous step. | Это был тоже опасный шаг. |
| It was a declaration of open warfare, the last rebellion of self-preservation, which had to provoke an increased attack. | Это было объявление открытой войны, последний бунт самосохранения, который должен был вызвать усиление атаки. |
| But there was no choice. | Но выбора не было. |
| And when Ravino came and stared at her with his round eyes and asked, | И когда Равино пришёл, уставился по обыкновению своими круглыми глазами на неё и спросил: |
| "So, in the name of what did you lie?" Laurent didn't utter a sound. | "Итак, во имя чего вы солгали?" - Лоран не произнесла ни звука. |
| Her lips were shut tight and her eyes lowered. | Губы её были плотно сжаты, а глаза опущены. |
| Ravino began his inquisition. | Равино начал свой инквизиторский допрос. |
| Laurent first paled, then blushed, but remained silent. | Лоран то бледнела, то краснела, но продолжала молчать. |
| Ravino began to lose patience and grow angry, a rare occurrence. | Равино, - что с ним случалось очень редко - начал терять терпение и злиться. |
| "Silence is golden," he mocked. | - Молчание - золото, - сказал он насмешливо. |
| "Losing all your values, you want to keep at least this virtue of dumb animals and total idiots, but you won't get away with it. | - Растеряв все свои ценности, вы хотите сохранить хоть эту добродетель безгласных животных и круглых идиотов, но вам это не удастся. |
| Silence leads to an explosion. | За молчанием последует взрыв. |
| You'll burst with anger if you don't use the pressure valve of speech. | Вы лопнете от злости, если не откроете предохранительного клапана обличительного красноречия. |
| What's the use of silence? | И какой смысл молчать? |
| Do you think I can't read your thoughts? | Как будто я не могу читать ваши мысли? |
| You want to drive me mad, you're thinking now, but you dont do it. | "Ты хочешь свести меня с ума, - думаете вы сейчас, - но это тебе не удастся". |
| Let's be frank. | Будем говорить откровенно. |
| I will be able to do it, dear girl. | Нет, удастся, милая барышня. |
| Ruining a human soul is no harder for me than breaking a pocket watch. | Испортить человеческую душонку для меня не труднее, чем повредить механизм карманных часов. |
| I know all the cogs and wheels of the simple mechanism by heart. | Все винтики этой несложной машины я знаю наперечёт. |
| The more you resist the more hopeless and profound will be your fall into oblivion and madness." | Чем больше вы будете сопротивляться, тем безнадёжнее и глубже будет ваше падение во мрак безумия. |
| Two thousand four hundred sixty-one, two thousand four hundred sixty-two, Laurent went on counting silently, to block out what Ravino was saying. | "Две тысячи четыреста шестьдесят один, две тысячи четыреста шестьдесят два..." - продолжала Лоран считать, чтобы не слышать того, что говорит ей Равино. |
| A nurse knocked softly at the door. | Неизвестно, как долго продолжалась бы эта пытка, если бы в дверь тихо не постучалась сиделка. |
| "Come in," Ravino snapped. | - Войдите, - недовольно сказал Равино. |
| "The patient in number seven is dying, I think," the nurse reported matter-of-factly. | - В седьмой палате больная, кажется, кончается, -сказала сиделка. |
| Ravino got up reluctantly. | Равино неохотно поднялся. |
| "If she's dying, all the better," he muttered. | - Кончается, тем лучше, - тихо проворчал он. |
| "We'll finish our interesting conversation tomorrow," he snapped at Laurent, lifting her chin. He snorted, and left. | - Завтра мы докончим наш интересный разговор, -сказал он и, приподняв голову Лоран за подбородок, насмешливо фыркнул и ушёл. |
| Laurent sighed and sat, almost completely without strength, at the table. | Лоран тяжело вздохнула и почти без сил склонилась над столом. |
| The wailing music of despair was playing beyond the wall. | А за стеной уже играла рыдающая музыка безнадёжной тоски. |
| And the power of that sorcerer's music was so strong that Laurent gave in to the mood. | И власть этой колдовской музыки была так велика, что Лоран невольно поддалась этому настроению. |
| She thought that the meeting with Arthur Dowell was merely a figment of her imagination, that any struggle was useless. | Ей уже казалось, что встреча с Артуром Доуэлем -только бред её больного воображения, что всякая борьба бесполезна. |
| Death, only death would save her. | Смерть, только смерть избавит её от мук. |
| She looked around. . . . But suicide was not part of Dr. Ravino's system. | Она огляделась вокруг... Но самоубийства больных не входили в систему доктора Равино. |
| There was nothing from which to hang herself. | Здесь не на чём было даже повеситься. |
| Laurent shuddered. | Лоран вздрогнула. |
| Suddenly she saw her mother's face. | Неожиданно ей представилось лицо матери. |
| "No, no, I won't do that, for her sake I won't ... at least not tonight. I'll wait for Dowell. | "Нет, нет, я не сделаю этого, ради неё не сделаю... хотя бы эту последнюю ночь... Я буду ждать Доуэля. |
| If he doesn't come . . ." She didn't complete her thought, but she sensed with her entire being what would happen to her if he didn't keep his promise. | Если он не придёт..." - Она не додумала мысли, но чувствовала всем существом то, что случится с нею, если он не выполнит данного ей обещания. |
| Escape | ПОБЕГ |
| This was the most difficult of all the nights Laurent had spent in Dr. Ravino's sanitarium. | Это была самая томительная ночь из всех проведённых Лоран в больнице доктора Равино. |
| The minutes dragged endlessly, like the music that floated into her room. | Минуты тянулись бесконечно и нудно, как доносившаяся в комнату знакомая музыка. |
| Laurent paced nervously from the window to the door. | Лоран нервно прохаживалась от окна к двери. |
| Creeping footsteps came down the hall. | Из коридора послышались крадущиеся шаги. |
| Her heart pounded. | У неё забилось сердце. |
| Pounded and stopped-she recognized the footsteps of the nurse on duty, who came up to the door to look in through the peephole. |