– Я отправляюсь с тобой в Почефструм, Аполлон! – сказал Эрнест кафру.
– Хорошо, сар. Много места, сар. Никакой пассажир сегодня не ехать, чертовски хороший езда.
Эрнест сел в карету, и они тронулись. Теперь он был в безопасности. В Почефструме не было телеграфа, и никто не мог перехватить почтовую карету.
Примерно через милю дорога резко забирала вверх, на холм, Аполлон спешился и повел лошадей в поводу. На вершине холма бурно разрослась мимоза, и вот из этих-то зарослей, к вящему удивлению Эрнеста и Аполлона, выехало четверо вооруженных людей. Вел их Джереми Джонс – его могучую фигуру невозможно было спутать ни с кем другим. Сидя верхом на лошади, он напоминал кентавра, а не человека.
Всадники молча приблизились к почтовой карете. Джереми жестом приказал Аполлону остановиться и отдать поводья, что тот беспрекословно и исполнил.
– Поймали, значит? – усмехнулся Эрнест.
– Ты должен вернуться со мной, Эрнест! – тихо произнес Джереми. – У меня приказ на твой арест как дезертира, подписанный губернатором.
– А если я откажусь?
– Тогда мне придется этот приказ выполнить.
Эрнест вытащил револьвер.
– Это трюк! – сказал он. – Я не вернусь!
– Тогда я тебя задерживаю, – холодно ответил Джереми, спрыгивая с лошади.
В глазах Эрнеста замерцал опасный огонек, и он вскинул револьвер. Джереми кивнул.
– О да, можешь стрелять, если хочешь. Выстрелишь в меня – тебя задержат мои люди.
Эрнест прицелился в него.
– Я выстрелю!
– Что поделать. Значит, выстрелишь, – пожал плечами Джереми и двинулся вперед.
Эрнест бросил револьвер на землю.
– Так нечестно, Джереми! Ты знаешь, что я не могу в тебя стрелять.
– Разумеется, не можешь, старина. Давай, прекращай все это! Ты задерживаешь почту, в конце-то концов. Я привел тебе лошадь – только она не очень быстрая, так что тебе не удастся от нас сбежать.
Эрнест повиновался, чувствуя, что беззащитен перед старым другом. Через полчаса он уже входил в свой дом. Мистер Эльстон ждал его.
– Доброе утро, Эрнест! – весело сказал он. – Ну что – ушел пешком, вернулся верхом?
Эрнест мрачно посмотрел на него, и его загорелые щеки вспыхнули румянцем.
– Вы устроили грязный трюк, Эльстон!
– Послушай, мой мальчик – посерьезнев, сказал мистер Эльстон в ответ. – Я медленно схожусь с людьми, но если уж становлюсь кому-то другом, то беру его за руку и держу до самого конца. Я был бы тебе плохим другом, если бы позволил совершить этот безумный побег и исполнить злое дело. Ты дашь мне свое слово, что больше не будешь пытаться удрать, или мне посадить тебя под арест?
– Я даю вам слово! – сказал Эрнест, смирившись. – И прошу у вас прощения.
Так, впервые в жизни, Эрнест пытался убежать от своих друзей.
В то утро Джереми, скучая без Эрнеста, зашел к нему в комнату, чтобы посмотреть, чем тот занят. Ставни были закрыты, чтобы яркие солнечные лучи не тревожили покой Эрнеста… однако когда глаза Джереми привыкли к полумраку, он увидел, что его друг сидит за столом и безумным взором глядит прямо перед собой.
– Заходи, старина! – горько усмехнулся он при виде Джереми. – Заходи и помоги мне провести эту счастливую церемонию. Темновато, да? Ничего, любовники любят темноту. Взгляни! – он указал на часы, лежавшие перед ним на столе. – По английскому времени сейчас двадцать минут двенадцатого. Они уже женаты, Джереми, я чувствую это. О небо, мне достаточно просто закрыть глаза – и я словно наяву вижу их!
– Перестань, перестань, Эрнест! – сказал Джереми. – Ты сам себя мучаешь – и на себя не похож.
Эрнест расхохотался в ответ.
– О, я хотел бы не быть собой, очень хотел бы! Говорю тебе, я вижу их всех. Вижу церковь в Кестервике, полную народа. Перед алтарем стоит Ева в белом платье – но лицо ее еще белее, Джереми, а в глазах застыл страх. А вот Флоренс со своей мрачной улыбкой, и твой друг, мистер Плоуден с холодными серыми глазами и крестом на лбу. Вот, теперь все кончено… и я, пожалуй, не стану дожидаться поцелуя новобрачных.
– Да прекрати же, Эрнест, очнись! – Джереми тряс друга за плечо. – Ты с ума сойдешь, если будешь до такой степени давать волю своему воображению!
– Вставай, вставай, проснись, мой друг… Вообще-то меня тянет в сон. У меня есть немного грога. Хочешь? А я выпью.
Эрнест поднялся и подошел к каминной полке, на которой стояли квадратная бутылка голландского грога и пустой стакан. Быстро наполнив стакан, Эрнест залпом выпил его, затем налил второй и снова выпил. После этого он рухнул на кровать и заснул.
Это была странная, трагичная и не лишенная пафоса сцена.
– Эрнест! – сказал мистер Эльстон три недели спустя. – Ты достаточно окреп, чтобы отправиться в путешествие? Скажем, полгода, а то и год охоты на слонов. Волы в прекрасном состоянии, через шесть-семь недель мы доберемся до места.
Эрнест, лежавший в тростниковом шезлонге, выглядел бледным и похудевшим. Он надолго задумался прежде, чем ответить.
– Ладно. Я весь ваш. Только давайте уедем поскорее – я устал от этого города и хочу чем-то отвлечь свои мысли.
– Ты окончательно расстался с идеей вернуться в Англию?
– Да, совершенно.
– А ты что скажешь, Джереми?
– Куда отправится Эрнест, туда и я. Тем более что охота на слонов – мечта всей моей жизни!
– Отлично! Тогда займемся приготовлениями. Нам может понадобиться еще одна приличная упряжка, к счастью, я знаю одного парня, Райли, который как раз продает прекрасных волов. Я немедленно с ним свяжусь.
Глава 13. Мистер Плоуден предъявляет свои права
Когда мы в последний раз видели Еву Чезвик, она только что согласилась на предложение преподобного Джеймса Плоудена. Однако свадьба должна была состояться не раньше следующей весны, а до нее было еще далеко. Ева смутно надеялась, что может произойти нечто, способное предотвратить это событие в ее жизни, забыв, что в реальной жизни счастливый случай выпадает крайне редко. Редко бывает и так, чтобы Плоудены этого мира отказывались от брака с Евами. Судьба обычно не благоволит и Эрнестам мира сего. Тем не менее нужно заметить, что положение Евы не было совсем уж невыносимым, поскольку они с Плоуденом заключили своего рода сделку, в результате которой традиционные ухаживания жениха за невестой были отменены. Никаких объятий и поцелуев – Ева даже могла не называть жениха по имени. Джеймс! Как же она ненавидела это имя.
Таким способом несчастная девушка пыталась избавиться от всех мыслей о страшном дне – так страус прячет голову в песок, предаваясь мечтам о мнимой безопасности. Мистер Плоуден не возражал – он был для этого слишком осторожен. Пока его царственная добыча изволила прятаться в кустах, он был уверен в ней. Она не проснется от своего забытья, пока не настанет день торжества Плоудена, и тогда все закончится. Если же напугать ее сейчас, она могла, чего доброго, сбежать и оставить преподобного в дураках.
Поэтому, когда Ева поставила свои смешные маленькие условия, Плоуден на все согласился, сделав лишь одно замечание – как ему казалось, в духе покорного возлюбленного. «Жизнь – это компромисс, Ева! – сказал он. – Я подчиняюсь твоим требованиям». Однако про себя он подумал, что скоро придет время, когда уже ей придется уступать ему, и его холодные глаза заблестели. Ева увидела этот блеск – и сердце ее сжалось от предчувствий.
Преподобный Плоуден не слишком страдал от холодности, с которой его принимали. Он знал, что его время придет, и был готов ждать, ибо был разумным человеком. Он не любил Еву. Подобные натуры вообще не способны на чувства, которые, например, испытывали друг к другу Ева и Эрнест. Истинная бессмертная любовь скрывает свой сияющий лик от таких, как мистер Плоуден. Однако хитрость его вполне удалась, и он был этим доволен. Ему удалось добиться от Евы письма, в котором она упоминала о «нашей помолвке» и ссылалась на «наш предстоящий брак» – и он затаился.
Время для Евы шло слишком быстро. Она была несчастна – но она не была слишком несчастна. Это еще ждало ее впереди. Пришло и ушло Рождество, наступила весна – и когда расцвели нарциссы и фиалки, пришло письмо от Эрнеста.
Ева уже спустилась вниз и занималась приготовлением чая в маленькой столовой коттеджа, когда глашатай Судьбы, почтальон, принес письмо. Она сразу же узнала почерк на конверте, и чайная коробка с грохотом выпала из ее ослабевших рук. Схватив письмо, она торопливо распечатала его и быстро прочитала. О, какая волна любви поднялась в ее сердце, когда она читала эти строки! Прижимая к губам бесчувственную бумагу, Ева вновь и вновь целовала драгоценное письмо.
– О, Эрнест! – шептала она. – О, мой дорогой!
В этот момент в столовую спустилась Флоренс, строгая и сдержанная, излучая ту спокойную властность, которая присуща некоторым женщинам.
Ева спрятала письмо на груди.
– Что случилось, Ева? – спокойно спросила Флоренс. – Почему ты так раскраснелась – и что случилось с чаем?
– Случилось? – со смехом переспросила она… она не смеялась уже несколько месяцев. – О, ничего особенного. Я получила весточку от Эрнеста, только и всего.
– В самом деле? – теперь в голосе и улыбке Флоренс сквозила явная тревога. – И что же пишет наш беглец?
– О, много чего. Мне тоже есть что сказать. Я собираюсь выйти за него замуж.
– Правда? А как же мистер Плоуден?
Ева побледнела.
– Мистер Плоуден?! С мистером Плоуденом покончено!
– Правда? – вновь сказала Флоренс. – Ну конечно, это очень романтично – но будь добра, подними чай. За кого бы ты ни собралась замуж, давай все же сначала позавтракаем. Прости, я забыла наверху свой платок.
Ева подняла чайную коробку и снова занялась чаем.
Тем временем Флоренс поспешила в свою комнату и стремительно написала записку мистеру Плоудену, после чего запечатала ее и позвонила в колокольчик. Прибежала служанка.
– Найди Джона, пусть он немедленно доставит это мистеру Плоудену. Если его нет дома, пусть найдет его и отдаст прямо в руки!