Дом оказался пустым, его обитатели - явно нелегальные иммигранты, торгующие героином - в полной мере поняли красноречивое послание, оставленное на убогом переднем дворе. Фрагменты щенка, кровь, шерсть и т.д. были обнаружены на заднем, что свидетельствовало о том, что невинное животное было замучено и изувечено. Мэлоун поморщился от этой мысли, признав, с какой радостью он поменялся бы ролями и помучил человека, инициировавшего это зверство.
И все это выставляло Мэлоуна в очень невыгодном свете.
- "Герыч", "герыч" и еще раз "герыч", - пробормотал он, глядя, как офицеры огораживают место происшествия. - Винчетти продолжает богатеть, а мы продолжаем выглядеть круглыми идиотами.
От жевательного табака левая щека Бувера превратилась в шар, размером с его кадык. - Так вы действительно думаете, что собак убивает один из людей Винчетти?
- Это всего лишь догадка, хотя... да. Это происходит, всякий раз, когда какой-нибудь чужак приходит на его территорию. Что-то вроде визитной карточки.
С унылым видом Мэлоун и Бувер вернулись к своим машинам. Он ошеломленно взглянул на пустующий ныне многоквартирный дом, когда эксперт в перчатках снял с кола голову щенка и положил в пластиковый пакет.
- Так что насчет вашего большого плана, шеф? - поинтересовался Бувер тоном, в котором мог скрываться сарказм. - Вашего плана по поимке убийцы щенков?
- Это дерьмо потребует времени. Ты знаешь это. Я жду доставку...
- Доставку?
- Ага, - ответил Мэлоун, решив пока не раскрывать свои карты. Нервозность не покидала его. Он щелкнул пальцами. - Дай мне немного твоего "Ред Мэна", а? У меня жуткая никотиновая ломка, а я совсем пустой.
Бувер сплюнул немного табачного сока, нахмурившись.
- Блин, шеф. Вы зарабатываете больше, чем я. Обама только что поднял цену за пакет на "бакс" и знаете, для чего? Чтобы оплачивать медобслуживание для детей, чьи родители скорее потратят свое пособие в баре, чем пойдут работать! Просто продолжает повышать налоги ради расходов на завоевание популярности, кукольных домиков в Белом доме и ради выращивания помидор на Южной Лужайке! - Естественно, Бувер произнес слово "помидор", как "памыдор". - Разве этот умник не понимает, что каждый поднятый налог это минус один доллар из экономики. Лучший способ починить экономику - это понизить налоги, это создаст больше рабочих мест. А чем больше рабочих мест, тем больше сверхприбыль!
- Бувер, а мне нравится президент Обама, - Мэлоун произнес "Обама", как "Оби-бамма". - Так что хватит болтать и дай мне немного твоей "жвачки".
- Покупайте сами себе свою гребаную "жвачку", шэф!
Мэлоун в шоке уставился на него.
- А еще лучше, пусть вам Обама покупает, потому что он миллионер! За последний год он заработал в сенате четыре миллиона. Как младший сенатор может заработать четыре миллиона, если его гребаная зарплата даже меньше двухсот штук? Я не такой богатый, чтоб бесплатно раздавать "жвачку"! - Бувер посмотрел на Мэлоуна, моргнул и разразился хохотом. - Черт, шеф! Вы, что, шуток не понимаете?! - затем он протянул начальнику шестидолларовый пакетик "Ред Мэна".
- Странное у тебя чувство юмора, - ответил Мэлоун, и засунул большим пальцем себе за щеку четверть содержимого пакетика. Сразу же после этого в его патрульной машине заквакала рация. - Ответишь? - пробормотал Шеф.
Бувер направился к машине, но в это же самый момент местная жительница и известная занудна Митци Крукер протиснулась вперед с тявкающей максой на поводке.
- Дуд Мэлоун! - крикнула она, потрясая кулаком. - Это мы, налогоплательщики, оплачиваем твою клятую "жвачку"!
Иди, прими душ, старая карга, - подумал Мэлоун, но сделал вид, что не слышит ее. Он сплюнул табачный сок, и тут к нему обратился Бувер.
- Черт, Шеф. Это был участок. Бля буду, если вас не ожидают две доставки.
У Мэлоуна засветились глаза.
- Одна из...
- Какой-то конторы под названием "Би-Энд-Ти Диджитал" в Теннесси.
Да!
- Другая из...
- Приюта для животных города Пуласки. Вас ждет новенький щеночек, - сказал Бувер.
3
Небольшое изменение маршрута заставило Хелтона и его родню вернуться в их родную глухомань. Открытые проселочные дороги по-настоящему радовали глаз. В этом отношении Хелтону не нравился противоестественный вид Пуласки или любого другого города, но потом он содрогнулся от страшной мысли: Интересно, как же тогда выглядит НЬЮ-ЙОРК?
Отогнав от себя тяжелые думы, он посмотрел в сторону и увидел, что они проезжают участок земли, принадлежащий старому доброму Нюсу Уинчелу. Хелтон действительно заметил Нюса и его сына Тьюба, копающих ямки под столбы для ограды, которую тот хотел поставить. Хелтон помахал, и Нюс с Тьюбом помахали в ответ.
Однако целью Хелтона был следующий участок, и через пару минут он парковал громоздкий черный грузовик посреди Фуксонского пастбища.
- Приехали, парни. Микки-Мэк, тащи девку, - и самый молодой вытащил из грузовика полубессознательную Кашу. Светило солнце, дул прохладный ветерок, и Микки Мэк с Думаром энергично потерли себе между ног. В непосредственной близости стояло несколько коров, жующих свою жвачку. Животные проявляли полное безразличие к грузовику и этим неуклюжим людям.
- Блин, а у сучки, как ни крути, клевое тело, - сказал Думар. - И я люблю, когда так торчат соски.
- Хочешь, чтоб я принес кольцевую пилу, дядь? Да? Да? - затараторил Микки-Мэк светясь преждевременной радостью, но радость быстро улетучилась, когда...
ШМЯК!
... огромная ладонь Хелтона жестко соприкоснулась с лицом молодого парня. Он упал в опасной близости с солидными залежами коровьего навоза.
- БЛИН, дядь! Больно-то как! Зачем ты меня так?
- Чтоб прочистить твои гребаные уши, парень, потому что ты, видимо, не слышишь, что я говорю. - Хелтон погрозил ему пальцем. - Ты не можешь устраивать девке "головач", только потому, что она нахамила тебе. Именно таким вещами раньше занимались Кодиллы.
- Да, Микки-Мэк, - подключился Думар. - Как папа уже говорил, "головачи" устраиваются только, чтоб отомстить за страшное, страшное преступление.
- Верно. Поэтому мы не будем устраивать "головач", не будем ее убивать, и даже не будем ее трахать, - подытожил Хелтон. - Это сделало бы нас ниже, чем она. Понимаешь?
Микки-Мэк поднялся на ноги, потирая лицо.
- Да, думаю, да...
- Теперь, почему бы вам, парни, не разбудить нашу маленькую подружку Кашу?
Однако ситуация резко изменилась, когда из "ширинок" возникли пенисы, и две струи мочи полились крест-накрест девице на лицо. Когда та начала приходить в себя, рот у нее протестующе открылся, и сразу же наполнился мочой. С перекошенным от ужаса, блестящим лицом она приподнялась, опираясь на руки. Казалось бы, бесконечные ручьи с предельной точностью устремились вниз и пропитали узкую футболку с портретом Владимира Путина. Мокрая ткань прилипла к пышным шарам, подчеркнув мельчайшие детали ее ареолов и бугорков. Эта футболка была достойна конкурса деревенской моды.
- Боже мой, - воскликнула она. - Вы... вы... вы - злые деревенщины!
Лохматая бровь Хелтона поползла вверх.
- Ну, вот ты снова сквернословишь. Дорогуша, есть хорошее золотое правило, не хами людям, которые не хамили тебе.
- Вы собираетесь меня убить, я знаю! - взвыла она с акцентом.
- Мы не собираемся тебя убивать, и даже не собираемся трахать. Конечно же, ты заслуживаешь "траха". Но, понимаешь, мы бережем свою молофью для кое-чего более важного, чем ты.
Промокшая девица недоверчиво посмотрела на него.
- Но мы преподадим тебе урок, потому что у тебя очень грязный рот.
- П-п-простите меня!
- Слишком поздно извиняться, - заверил ее Хелтон. - Извинения - это одно, но они ни хрена не стоят, если исходят не от чистого сердца, - затем огромная ручища Хелтона легла девице на макушку. Та завизжала, когда он схватил ее за мокрые волосы и поднял на ноги.
Думар выглядел раздраженным.
- Блин, пап. Я понял, что мы не можем трахать ее из-за того, что наказание должно соответствовать преступлению, но - едреееееееен батон! - можем мы хотя бы увидеть ее голой?
Не сводя глаз с грудей под мокрой футболкой, Хелтон задумался над вопросом.
- Не вижу в этом ничего плохого, - сказал он. Затем обратился к девице: - Ладно, мисси. Снимай одежду.
Обтекаяющая Каша лишь молча посмотрела на него.
В то же время Думар передал отцу довольно большой револьвер - а если конкретно, то сделанный сто лет назад в Британии "Уэбли" 455-ого калибра, чья уникальность состояла в том, что это был редкий автоматический револьер. Сие древнее оружие некогда принадлежало домашнему тирану и вырожденцу Арчерду Коннеру, умершему нехорошей смертью в начале 90-ых. Сын Коннера, Тритт Коннер, по прозвищу "Боллз" получил это оружие в наследство, но некоторое время назад погиб в процессе какого-то конфликта в лесу возле закрытого хосписа для неизлечимо больных священников. Думару посчастливилось приобрести реликвию за бесценок в ломбарде Крик-Сити.
Но, как бы то ни было, Хелтон взял внушительное оружие и направил его на девицу.
- Снимай, давай.
Всхлипывая, с трясущимися коленями Каша разделась.
У троих мужчин отвисла челюсть.
- СРАНЬ господня! - воскликнул Микки-Мэк.
- Вот это тело, да? - восхищенно произнес Думар.
Хелтон продолжал хранить молчание.
Обнаженная женщина поблескивала на солнце. После "мочевого душа" волосы у нее висели, словно маслянистые веревки, а темные лобковые волосы сверкали, как россыпь бриллиантов. Мокрая кожа буквально лучилась светом, словно солнечные блики на озере. В тот момент она походила на некую Сирену Новой Темной Эпохи, Сияющую Богиню Мочи и Страсти.
Ее грудь выделялась абсолютным, неоспоримым превосходством.
Микки-Мэк и Думар поежились от восхитительного зрелища.