- И молофьи они высосали больше, чем я "Хайнекена", - закончил этот сексистский цикл Кларк.
- Красноречиво сказано, джентльмены, - заметил Брайс. - Вы разговариваете прямо с королевской изысканностью.
Оги изобразил деревенский акцент:
- Я говорю, мне охота кинуть палку в какую-нибудь вонючую быдлячью дыркуууууууууу!
Оги и Кларк снова расхохотались и ударили по рукам. Но Брайс лишь застонал, продолжив вести машину. Похоже, ночка ему предстояла долгая.
***
Случайный наблюдатель, заглянувший в амбар Ларкинсов, увидел бы самое жуткое зрелище в своей жизни: "метамфетаминовая" шлюха Бизи лежала на спине, на крепком деревянном столе, рот раскрыт, взгляд немигающих глаз устремлен в высокий потолок. Ухо и полголовы ей заслоняла чья-то крепкая рука, поэтому наблюдатель не смог бы увидеть происходящее во всех подробностях. Однако равномерный стук, совпадающий с движением мускулистых мужских бедер, долбящих голову Бизи, мог бы подвести вышеупомянутого наблюдателя к самому страшному откровению, когда смысл увиденного, наконец, проникнет в его сознание. Как "долбильщик" проникал в голову Бизи. Возможно, она уже покинула этот бренный мир, но член по-прежнему находился у нее в мозгу.
"Крепким мужчиной" был Хорейс Ларкинс, и в настоящее время он занимался самым необычным способом полового сношения. Толчки его бедер, сотрясающие голову Бизи, ускорились, как и стук. ТУК! ТУК! ТУК! ТУК! ТУК! ТУК!
Затем раздался чей-то громкий командный голос:
- Давай, сынок. Отрахай башку этой грязной сучке как следует.
Голос, кстати, принадлежал Имону Мартину, мэру Люнтвилля.
- Да, Хорейс! - пискнул "Пузо". - Молодец, парень! Преврати ее мозг в кашу!
- Трахай, сынок! - добавил Имон. - Трахай, не жалей!
- Суй в нее свою большу пиписку!
- Трахай ее башку, сынок! - подгонял Имон. - ТРАХАЙ, говорю!
Хорейс, содрогаясь в преддверии неминуемого коитального апогея, изо всех сил схватился за голову Бизи, чтобы произвести максимально мощный толчок в ее мозговое вещество. Бедра у него двигались все быстрее и быстрее.
Он выпятил живот вперед, выгнув спину, и стиснул зубы.
- Ох, едрен батон! Я почти... Я почти уже все!
Имон одобрительно кивнул из тени амбара, как отец, который болеет за сына, играющего в бейсбол в малой лиге. Затем хлопнул пару раз.
- Наполни башку этой шлюхе, сынок! Пусть знает, что такое настоящий мужик.
- Дай ей своих "сливок", братец! - добавил "Пузо". - Немного старого доброго писькиного сиропа!
Казалось, что момент наступил. Хорейс напрягся, завибрировал на месте, и двинул бедрами вперед. - Ох... ох... ох... ох, блин, по-моему я... да, блин! Ооо! Дааа! Я кончаю! Я кончаю!
Пребывая в посторгазмическом состоянии, Хорейс едва не уронил свою, весящую более 300 фунтов тушу. Финальные толчки замедлились, затем прекратились, как и подрагивание обнаженных грудей мертвячки. Имон и "Пузо" подарили выступлению свои заключительные аплодисменты. Хорейс, широко ухмыляясь, натянул комбинезон.
- Так держать, Хорейс! - похвалил его брат. - Обращаться с девкой надо так, как она того заслуживает!
Имон, со своим привычным каменным выражением лица, добавил:
- Да, очень романтично и по-джентльменски. Не забудь принести ей розы и коробку конфет.
Хорейс и "Пузо" взорвались хохотом, и открыли еще по пиву.
Имон подошел к столу, ущипнул мертвячку за щеки, посмотрел на ее зубы, затем помял груди, как домохозяйка, проверяющая арбузы в продуктовой лавке. Бедная Бизи лишь глядела вверх, собрав глаза в кучу и широко разинув рот.
- Да, парни, думаю, на сегодня мы накачали достаточно молофьи в эту башку, да?
- Да, мэр! - ответил "Пузо". - Это точно!
- Не будет больше торговать "наркотой". Дети в эти дни умеют отличать плохое от хорошего, но всякий раз выбирают плохое. - Мэр зацокал. Он схватил Бизи за волосы, приподнял ей голову и с хладнокровным любопытством посмотрел в трехдюймовое отверстие у нее в макушке. - Итить-кудрить, парни. Скажу, мозг этой сучки похож на сырный пирог, который Карла Кронер продает каждое воскресенье на уличном рынке.
Хорейс посмотрел в отверстие.
- Ага, мэр. Сырный пирог с красивыми вишневыми завитушками.
- Хм-ммм. Похоже, но не думаю, что вкус такой же, - затем Имон отпустил волосы. Голова глухо стукнулась об стол.
"Пузо" и Хорейс снова взревели от хохота.
Тут двери амбара распахнулись, и внутрь вошли Такер и Клайд, попивая пиво и дурачась.
- А вот и они, - повернулся к вошедшим Имон. - Нашли еще наркобарыг, парни?
- Не, не нашли, - ответил Такер. - Везде искали.
Клайд, восхищаясь обнаженным трупом Бизи, произнес:
- Жалко, что нам не попалась еще такая же. Хмм-ммммм!
- У этой просто офигенное тело, - присоединился к оценке Такер, - а от этих сисек мне на луну выть хочется. - Затем он помял безжизненную грудь. - Вряд ли у нее такие же имплантанты, как у той белобрысой мокрощелки.
- Что-то я не подумал, - задумчиво произнес Хорейс. - Конечно, есть лишь один способ выяснить это.
- Да! - Такер выхватил свой складной нож и, без лишних раздумий, словно разрезая на булочке щель для масла, провел острым, как бритва, лезвием по левой груди. Как и ожидалось, из разреза не хлынуло никакого соляного раствора, а вытекла лишь вялая струйка темной крови.
- Натуральные! - сделал вывод Такер.
Имон кивнул.
- Она еще теплая. Вы, парни, можете кинуть палку, если хотите. Или у нас там есть свеженький, еще лягающийся. - Он указал на другой стол, на котором лежал связанный, с кляпом во рту и напуганный до усрачки парень по имени Датч. Он извивался всем телом.
- О, да, - вспомнил Такер. - Этот урод, которого мы поймали, когда он торговал "метом" за "Перекрестком".
- Да, сынок, - сказал Имон. - Мы решили приберечь его к вашему возвращению.
Такер задумчиво выгнул бровь и потер себе промежность.
- Едрен батон, мэр. Вчера вечером я получил клевый "кончун", но я точно не откажусь от еще одного.
- Я тоже, мэр, - усмехнулся Клайд. - Мой "петушок" завелся и готов выстрелить.
- Что-то он какой-то бледненький, поэтому, думаю, мы сделаем ему одолжение, немного "взбодрив" ему мозги.
- Природа не терпит пустоты, - глубокомысленно заметил Имон.
- Но разве мы сперва не "взлохматим" его, мэр? - спросил Хорейс.
- Конечно, сынок, - заверил его Имон. - Эти отморозки у нас легко не отделаются. Им потребуется время подумать над своими поступками, прежде чем мы отправим их на встречу с Творцом.
У "Пуза" засветились глаза.
- Хотите, чтобы я "оголил" этому ублюдку яйца, сэр?
- Или как насчет того, чтобы я засунул ему в член щетку для оружейного ствола, как мы сделали с тем парнем из Пуласки? - предложил Хорейс. - Никогда не слышал, чтобы кто-то так орал!
Имон рассматривал варианты, поглаживая подбородок, будто у него была вандейковская бородка.
- Не, не думаю, что это будет достаточно весло.
- Весело? - спросил Такер.
- Я хочу, чтобы этот парень скакал. Не нравится мне его лицо. - Имон повернулся к "Пузу". - Есть что-нибудь в ловушках?
- Да, мэр. Поймал опоссума пару дней назад. Припас, чтобы поджарить на гриле.
- Значит, он два дня ничего не ел?
- Ничего. Я хотел, чтобы он немного сбросил жир, чтоб мясо было попостнее. Знаете же, какими жирными бывают опоссумы.
Имон кивнул, и решительно произнес:
- Тащи сюда грызуна.
Хорейс ухмыльнулся.
- Устроим "коробочку", мэр?
- Ага. Давай. Сегодня немножко повеселимся.
"Пузо" и Хорейс разделились. Спустя некоторое время "Пузо" вернулся с большой клеткой-ловушкой, с помощью которых службы по контролю за животными ловят существ размером, скажем, с крупного енота.
Однако в этой ловушке находился жирный, зубастый опоссум, два фута длиной. Вид у животного был несчастный.
Хорейс же принес большую металлическую коробку с отодвигающейся прозрачной крышкой.
- Классная идея, мэр, - сказал Такер. - "Коробочка" всегда была моей любимой. Я считаю, есть в ней нечто особенное.
- Так оно, - согласился Имон. - А еще веселое. - Затем он ущипнул за щеки Датча, дрожащего и давящегося кляпом. - Знаешь, что такое "коробочка", сынок? - Имон выждал паузу, хотя наркодилер вряд ли смог бы ответить на вопрос. - Нет? Думаю, что нет. Что ж, потерпи, мы тебя просветим...
Словно проводя семинар, Хорейс поднял коробку, посмотрел сквозь прозрачную крышку. Затем развернул коробку над головой Датча так, чтобы тот тоже смог смотреть сквозь крышку. На дне металлической коробки находилось отверстие, примерно четыре дюйма в диаметре. Хорейс поднес к отверстию лицо, чтобы сквозь него Датчу было видно его зловещую ухмылку.
- Ку-ку, я тебя вижу! - радостно воскликнул Хорейс.
Датч замяукал сквозь кляп.
Естественно, первым делом Датчу в голову пришел вопрос: Для чего это отверстие?
Имон несколько раз хлопнул в ладоши, как обычно делает баскетбольный тренер, чтобы вселить уверенность в свою команду.
- Пошевеливайтесь, парни. Знаю, вы отлично с этим справитесь. Давайте быстрее с этим закончим и выпьем еще пивка.
- Будет сделано, мэр! - сказал один из братьев.
Первым делом Такер расстегнул Датчу джинсы и стянул их, затем стянул трусы (интересно отметить, что на них был изображен Губка Боб). После этого Хорейс разместил у него над промежностью металлическую коробку.
А затем?
Оба парня сунули в коробку руки и принялись протаскивать сморщившиеся от ужаса гениталии Датча сквозь отверстие на дне.
- Член и яйца, парни. Член и яйца, - настойчиво повторял Имон.
Датч дико пучил глаза, пока Хорейс и Такер продолжали манипулировать с его причиндалами. Хорейс как следует потянул за сморщенный пенис, чтобы его расправить. Такер взял кончиками пальцев оба яичка и тоже потянул, будто это были две хурмы в кожаном мешочке. За своим занятием братья ухмылялись и вели себя так, будто возиться с чужими гениталиями было для них чем-то обыденным. Очевидно, в прошлом им приходилось заниматься этим не раз.