ода могут адаптироваться и усилить свое аппаратное влияние, получив передышку даже в пару секунд.
— Расклад дерьмовый, но реалистичный, — подтвердил Хех, устраиваясь с карабином возле обесточенного автопогрузчика. — Предлагаю не терять времени понапрасну. Если один из чистильщиков уже проходил по тоннелю, нет никакой гарантии, что в следующую минуту их не будет уже двое.
— Тут какое-то время можно держать оборону, — кивнул Бобби, вглядываясь вдаль.
Карл тяжело вздохнул, когда рядом с ним присела Хаухет.
— Мне самой это очень странно, но не сказать, что совсем непривычно.
В темноте головолом не видел лица девушки, но отчего-то показалось, что та улыбается.
— Действуй, Карл, — попросила Хаухет, кладя голову на плечо Карлсону. — И не слишком удивляйся, если заметишь что-нибудь знакомое.
68
После того как девушка с головоломом установили двухсторонний, тщательно защищенный коннект, Хех подошел к Свену, пристраивая свой карабин рядом с оружием безопасника.
— Ты очень хороший человек, — сказал аналитик, убедившись, что никто не лезет из тоннеля. — Мог уйти сейчас, но не ушел. Только не говори, что все твои служебные обязанности. Нас списали в тот час, когда пришел перевод за подписью регионального директора корпорации.
— Заткнись, Малколм, — отмахнулся бывший безопасник. — Ты не на работе, чтобы препарировать и раскладывать по полочкам все то, что попадается на глаза. Да, я здорово лоханулся, вас втянул в эту безнадегу. Может у меня, в конце концов, быть хоть немного абстрактного и оторванного от жизни чувства справедливости?
— С такими репликами тебя первый же тест на лояльность зарежет, — подал голос Бобби. — Оно красиво, не спорю. Но упорно ассоциируется с одним из сигнальных флагов прошлого. Когда еще не было радио и сетей, поднимали такую специальную полоску ткани на корабле и это означало “Ваш курс ведет к опасности”. Тебе предки не говорили, что идеализм и оружие в одном человеке не сочетаются? Плохая примета и все такое?
— Виноват, больше не буду, — буркнул Свен. — Но не я один тут страдаю от нехватки цинизма в крови. Проблема лишь в девушке. Что вас-то заставляет заботиться о безопасности этой парочки?
— Контракт, — отрезал боевик. — Обеспечение защиты головолома. Он редкий, а потому ценный кадр, за которым нужные люди попросили присмотреть.
— Забота о ней, — подобрав слова, признался аналитик.
— Мы тут, похоже, все чокнутые, — заключил Свен и замолк. На мгновение ему показалось, что в тоннеле что-то двигалось. Повышенная чувствительность имплантов не справлялась с кромешной темнотой и возможной маскировкой противника.
— Не мы такие, среда такая… — философски заметил Хех, но тут Бобби выстрелил и на рельсы посыпались осколки дрона.
Чуть меньше трех минут с начала взлома, подумал Свен. Вот и не верь после этого в приметы.
— Одиночная разведывательная пташка, — сообщил Хех. — Не знаю, сколько данных она сумела переслать своим хозяевам, но стоит ждать продолжения. Ставлю на группу дронов в ближайшие две минуты.
— Дрон, рой дронов, дроны-камикадзе, дистанты, штурмовики, — флегматично перечислил Бобби. — Стандартная методика Корпола. Но, возможно, по наши души пришел не Корпол. Если это был агент Логистического Союза, их морпехи пойдут уже в третьей волне.
— Но тогда интервал между волнами будет больше, — безопасник вспомнил досье на морпехов Союза. По качеству брони эти люди мало уступали дистантам корпоративной полиции, а в мобильном отряде, “обойме”, их было четверо.
Шансы выстоять против четверки хорошо вооруженных профессионалов оценивались Свеном как фантастически малые.
— В утешение скажу, что вряд ли противник будет применять ракеты и тяжелое вооружение. Риск повредить реактор или ценное оборудование слишком велик.
Анализ Хеха чуть поднял Свену настроение, но на душе все равно прочно обосновалась тревога.
— Предположим, что взлом займет минимальное время и мы вернем себе утраченную мобильность, — сказал он, пробуя не зацикливаться на дурных мыслях. — Куда будем отступать?
— Наступать, — поправил его бывший подчиненный. В двадцати метрах по тоннелю есть дверь в диспетчерскую, которая управляет местной техникой, от освещения до вагонеток. Питания для запуска машинерии нет и не предвидится, но в самой диспетчерской есть аварийный проход, которым можно воспользоваться. Ведет он, правда, не на территорию порта, куда Корпол просто так не сунется, а к дальнему углу свалки. Но выбирать особо не из чего.
Девушка, капитально ушедшая во внутренний мир, вздрогнула. Хех едва не дернулся к ней, но обошлось без травм, только голова Хаухет теперь лежала на коленях Карлсона, а над ней нависал прямоугольник ноутбука.
— Все будет хорошо, — успокоил аналитика Свен.
— Я знаю, — ответил тот, задумчиво глядя на пару, не участвующую в боевых действиях.
— Внимание, вторая волна! — предупредил Бобби. — И нам незначительно повезло, это аппараты Логистического Союза.
Выцеливать дронов оказалось нелегко. Помимо темноты малыши-беспилотники были надежно экранированы, не допуская перехвата управления или наведения по передающей волне.
К счастью для обороняющихся, технологии средиземноморья не позволяли снабдить рой хоть сколько-то сложными автономными мозгами — окажись тут машины российского, индийского или китайского происхождения, результат столкновения мог быть иным.
Три более легких разведчика получили повреждения и упали — четвертый, более тяжелый, взорвался сам, разбросав осколки во все стороны.
Пострадал Хех, которому едва не разбили один из окуляров адреалиновых очков, сдержанно и емко выругался мистер Пескаторе. Пара осколков ударилась в стену, чуть выше головы Карлсона и отлетела в сторону.
— Они разменивают железо на полученные данные, — пояснил Хех. — Мы отбились, но теперь противник знает сколько нас и чем мы вооружены. Дальше будет сложнее. У них есть возможность моделировать перестрелку, а мы такой роскоши лишены.
— Следующими пойдут либо камикадзе, либо морпехи.
Свен проверил заряд карабина и пожалел об отсутствии мин, которыми можно было засеять тоннель. Морпехов это вряд ли остановило бы, но могло подарить несколько секунд задержки.
— Кто-нибудь знает подходящие псалмы или молитвы? — поинтересовался Бобби и не услышав ответа от своих спутников, продолжил:
— Тогда придется об этом позаботиться самостоятельно.
69
Карл подключался осторожно, перебирая защитные протоколы, настраивая дополнительное шифрование, поднимая файерволы. Не то чтобы оно действительно требовалось, но головолом подсознательно тянул время, не желая расставаться с чувствами к Флоре.
Воспоминания? Да, они, безусловно должны были сохраниться, однако разница между воспоминанием и реальностью, если хорошенько подумать — колоссальна.
Хаухет организовала роскошный, почти что админский доступ к своему чипу. Тут чувствовался подход профессионала, любящего свою работу.
— Посмотри для начала в той директории, которую я тебе сформировала, — попросила девушка. — Условия неподходящие, как-нибудь потом у нас будет больше времени, а пока ограничимся только одной выборкой и проверкой секций, которые я не контролирую целиком.
Карл зашел в директорию и сошел с ума.
Флора. Вокруг было столько Флоры Найтингейл, что канал связи захлебнулся, выдав предупреждение о нештатной нагрузке.
Мета-женщина его мечты оказалась реальностью. Той самой, данной в ощущениях, которую философы древности спешили назвать объективной.
За считанные секунды Карлсон ознакомился с историей возникновения распределенной памяти, механизмами появления новых Найтингейл, опасениями Флоры и Соловьева относительно внедренного кода.
Новое знание требовало осмысления, но сейчас на это не было времени. Разделив сознание на два параллельных потока головолом приступил к работе.
— Флора…
У той части сознания, которой достались практически все чувства, не хватало слов. Откровение переполнило его и угрожало стать помехой для другого Карла, с головой погрузившегося в работу.
— Да, милый, — ответила ему множественная девушка, обнаружив, что какая-то часть ее разместилась в отдельной директории памяти Карлсона. — Ты искал меня и вот мы нашлись.
С мета-женщиной было невероятно просто и фантастически уютно общаться. Карл помнил ее в десятках обличий, а с одной из Найтингейл даже когда-то состоял в браке.
По мере того, как мечта наполнялась реалистичностью, проникая в мир головолома, Карлсон понимал, что его проклятия больше не существует. Ссылка на ресурс, к которому раньше не было доступа, получила надежную связь с несомненным.
Карл любил Найтингейл. Всю Найтингейл, в любом облике, с любым именем и формальной биографией. Противоречие между новой, свежевзломанной Найтингейл и прежними, более не могло существовать. Флора стерла его, как предрассудок, нелепую иллюзию, неактуальную для людей с распределенной памятью.
Воодушевленный сделанным открытием Карлсон быстро нашел следы Валерии на аппаратном уровне.
Головолому пришлось бы повозиться, отделяя его от естественных алгоритмических структур Найтингейл, однако Барбат невольно дала Карлсону два серьезных козыря: доступ к Флоре до установки кода и стертый профиль Веры Колевой. Имея при себе эталон, Карл отфильтровал все, что расходилось с личностью Найтингейл, чем на порядок облегчил себе работу.
Где-то во внешнем мире грохотало, взрывалось, но Карлсон положился на сцепку с ноутом и даже не подключал к проверке очки.
— Эта сука, наверняка подготовила ловушку или даже две, — предупредила Флора, но предупреждение перехватил жадный до ее внимания Карл-1, только и сумевший передать Найтингейл список внутренних адресов, которые не следовало тревожить, чтобы не создать дополнительных побед.
— Как будто с твоим полицейским чипом было проще, — отозвался Карл-1. — Эти перестраховщики из Корпола дадут фору любым злобным директриссам. Сама же знаешь по работе в литерном отделе.