– Она не была обезображена, – сказал я, с трудом скрывая неприязнь к своему собеседнику. – Красный круг нарисовали, обведя ее родинку на щеке. Его будет нетрудно стереть.
– Красный круг у родинки? – он явно стремился вложить в свой голос как можно больше испуга. – До чего же странно, доктор! До чего эксцентрично! И ведь такая красивая девушка.
Вспомнив о том беглом, но похотливом взгляде, каким он на моих глазах проводил Нелли Вуд с террасы, я спросил:
– Вы с ней много общались, мистер Ашер?
– О нет, вовсе нет! Мы с ней не водили знакомства. Но она была привлекательной, очень привлекательной, доктор Уэстлейк. – Он скромно потупил глаза. – Она, наверное, осталась красивой даже после смерти?
Я не мог решить, чего больше – отвращения или изумления – вызвала во мне эта совершенно невероятная ремарка.
Какое-то время мы шли рядом молча. Волны с шелестом набегали на берег у наших ног. «Голова монаха» стала теперь отчетливо видна, возвышаясь впереди. Я уже мог различить несколько фигур, подчиненных инспектору, бродивших по пляжу в поисках возможных улик, которые прилив либо принес, либо не успел затронуть.
Мне показалось, что мистер Ашер был бы совсем не против принять в этом участие. Но, не собираясь доставлять ему такое удовольствие, предложил:
– Давайте возвращаться. Суини вот-вот приедет, и ему нужно застать меня в отеле.
– Ах да, конечно, инспектор Суини. – Ашер с заметной неохотой повернул назад. Он сложил кончики своих уродливых пальцев вместе жестом, похожим на молитвенный. – Очень хороший человек. В Халинге о нем все самого высокого мнения.
Он поскреб свою рыжую голову.
– А вы сами? – спросил он неожиданно. – Как я предполагаю, вас тоже ничто не связывало с мисс Вуд? Ну, чисто профессионально. Вы не лечили ее? Не были знакомы с родителями?
– Нет, – коротко ответил я. – За все время едва ли парой слов с ней перемолвился.
– Понятно. Понятно. – Мистер Ашер на какое-то время словно впал в словесную кому.
А потом внезапно заговорил:
– Вероятно, вас интересует причина моего любопытства? – Он наградил меня уродливой улыбкой. – Оно отнюдь не праздное, спешу заверить.
– Не праздное?
– Понимаете, – вдруг с пылом продолжил он, – я не устаю повторять, как важно, в чьи руки вы передаете дорогих вашему сердцу людей. Имеется в виду, когда они уходят в лучший мир. И уверяю вас, на меня можно положиться во всем, что касается вкуса, такта и деликатности. – Одна из восковых рук полезла в нагрудный карман и извлекла карточку с черной каймой по всем краям. – Вот я и подумал, доктор Уэстлейк, что человек, занимающий ваше положение в обществе, доктор, который в силу своей профессии сближается с людьми в то время, когда они переживают тяжелую утрату… Словом, я понадеялся, что вы порекомендуете мои услуги, а я уж все устрою к общему удовлетворению.
До меня, наконец, дошел смысл его речи, и я не сводил глаз с траурной визитной карточки, на которой значилось: Бенджамин Дж. Ашер. Похоронных дел мастер. Советник по вопросам захоронения. Оказываем особые косметические услуги. г. Халинг.
– Да, это моя профессия. – Я с трудом улавливал торопливый шепот. – Мне часто проходится работать совместно с администрацией женской тюрьмы в Халинге. Но, разумеется, у меня есть и элитная клиентура. Высшее общество. И я чувствую, что должен сделать красивый жест, который, несомненно, оценят мои потенциальные заказчики, совершив приготовления в последний путь этой несчастной девушки.
Он слегка откашлялся.
– Мне часто говорят, что в похоронном деле я истинный художник. Причем это особенно касается женского пола.
Так стало быть, вот почему мистер Ашер строил из себя вечного святошу. И здесь же коренилась причина его интереса к убийству.
Мы достигли дна всего этого мрачного фарса. Падать ниже было некуда.
Мистер Ашер желал получить права на организацию похорон убитой девушки в расчете на громкую рекламу для своей конторы.
Впереди я уже мог различать массивную и рослую фигуру Бака Валентайна, вокруг которого крутились два маленьких и очень подвижных шарика – Дон и Бобби.
Пока мы приближались к ним, я заметил троих мужчин, направлявшихся туда же через дюну напротив гостиницы.
Мистер Ашер вгляделся пристальнее. Должно быть, он отличался изрядной остротой зрения, потому что тут же воскликнул:
– Все правильно, доктор Уэстлейк! Это инспектор Суини, доктор Гилкрайст и сержант Барнс только что вышли из отеля. Вы их узнали?
Теперь я действительно их узнал. Порывистого в движениях инспектора, худощавую фигуру Барнса и гораздо более полного Гилкрайста.
– Кажется, они собираются побеседовать с нашим молодым спасателем Валентайном, – предположил Ашер.
Пришлось ускорить шаг. Поскольку именно я дал инспектору основания для подозрений против Бака, мне как минимум следовало присутствовать при перекрестном допросе.
Трое мужчин уже подошли к Баку. Спасатель вскочил с песка при их появлении и рукой указал в сторону гостиницы, после чего Дон и Бобби поспешно двинулись туда, оставив взрослых обсуждать свои дела.
Мистер Ашер сказал:
– Интересно, как молодой Валентайн объяснит инспектору свое вчерашнее поведение?
Я мгновенно насторожился.
– Какое поведение?
Мистер Ашер потер ладонью о ладонь, словно предчувствуя удовольствие.
– Насколько я понял, доктор Уэстлейк, мисс Вуд была убита вскоре после своего ухода с террасы прошлым вечером. Вы ведь тоже там были. Как и я. И вы не могли не заметить, как Валентайн последовал за ней в дюны.
– Он утверждает, что не пошел вслед, – возразил я. Мною овладело парадоксальное желание защитить Бака хотя бы от инсинуаций со стороны такого ничтожества, как Ашер, пусть даже я сам выступил точно с такими же прошлой ночью. – Он совершенно случайно вышел на прогулку почти сразу после нее. На пляже они не виделись.
– Валентайн сделал подобное заявление? – Мистер Ашер осклабился. – В таком случае он скрывает правду. Да, уж это точно – скрывает, как все было на самом деле.
– Вам-то откуда знать? – удивленно спросил я.
– Откуда мне знать то, что видел собственными глазами? А мои глаза меня не подводят, доктор Уэстлейк. Так уж получилось… – Он закашлялся. – Так уж получилось, что после их ухода с террасы вскоре вышел и я сам. Чтобы подышать перед сном свежим воздухом.
Вот и еще один любитель свежего воздуха выискался!
– И я буквально натолкнулся на Бака Валентайна и мисс Вуд у самого подножия дюны. Нет никаких сомнений, что это были они, ведь луч моего фонарика уперся прямо в эту парочку. Без него рискованно отправляться гулять в темное время суток.
Я удивленно ждал продолжения.
– Да, доктор Уэстлейк, – промурлыкал похоронных дел художник, – я видел их совершенно отчетливо: молодого Валентайна и мисс Вуд.
И он фамильярно подмигнул мне.
– Она стояла, прижавшись к нему, доктор Уэстлейк. А он обнимал и горячо целовал ее.
X
Я недоверчиво посмотрел на мистера Ашера, потом на группу, собравшуюся на пляже. Тот факт, что Бак целовал Нелли Вуд всего за полчаса до ее смерти, еще не означал, что убийцей был именно он. Тем не менее его поведение указывало на то, что спасатель мог солгать о происшедшем между ним и Нелли Вуд.
Мистер Ашер некоторое время шел молча явно для того, чтобы его рассказ успел оказать на меня необходимое воздействие. Потом он снова прервал молчание:
– Я… э-э-э… решил поделиться этой информацией с вами, доктор Уэстлейк, поскольку мне известно о вашем уговоре с полицией. Здесь возможна прямая связь с делом, и мне хотелось бы передать столь важные показания инспектору.
– Разумеется, вам следует сообщить об этом Суини.
Мистер Ашер заметно смутился.
– А не мог бы попросить вас, доктор Уэстлейк, лично информировать инспектора, не упоминая… э-э-э… моего имени? Мне не хочется лишней огласки. Я все-таки человек с хорошей репутацией в Халинге, понимаете?
Честно говоря, трудно уразуметь, каким образом репутация мистера Ашера могла пострадать и почему это его так заботило.
– Не стану даже рассматривать подобный вариант, – сказал я резко. – Если вам угодно дать полиции компрометирующие Бака показания, то придется сделать это самому.
Ашер занервничал.
– Но меня тревожит…
– Помните о своем долге перед обществом, – перебил его я не без иронии. А потом, поскольку уже был сыт по горло лицемерием Ашера, добавил: – На вашем месте следует тревожиться о другом. На основе таких показаний Бака могут признать виновным в убийстве и казнить на электрическом стуле. Не упустите еще одного клиента.
Мистер Ашер посмотрел на меня, испуганно и недоуменно моргая рыжими ресницами.
Ему моя шутка смешной не показалась.
Восстановив свое обычное ханжески смиренное чувство собственного достоинства, утраченное ненадолго, он вздернул подбородок и сложил ладони вместе.
– Что ж, пусть будет так, мистер Уэстлейк. Если вы не хотите войти в мое положение и помочь, то мне, естественно, придется обо всем рассказать инспектору самому.
И мы продолжили путь, отчетливо ощущая волну взаимной неприязни, пока не присоединились к общей группе.
Ее центром сейчас оказался Бак – огромный, похожий на первобытное существо с едва прикрытым плавками мускулистым телом. В туманном мраке прошлой ночи мне не удалось толком разглядеть инспектора Суини. Он оказался ниже ростом, чем мне представлялось, но его лицо полностью соответствовало резкому голосу – умное и вдумчивое, с яркими глазами и небольшими черными усиками на верхней губе, состояние которых, видимо, также отражало его настроение, как шерсть на загривке собаки. Он словно всегда находился в напряженной готовности действовать, неизменно был чем-то раздражен и слегка взвинчен.
Барнс – тощий, нескладный, остро ощущавший свой провинциальный статус, скромно держался с краю, зато солидная и респектабельная фигура Гилкрайста в полном соответствии с положением человека медицинской профессии заняла достойное место, слева от Бака.