— Конечно, ты всегда будешь моим настоящим сыном, и ты прекрасно знаешь об этом, — чопорно сказал отец.
— Папа, думаю, тебе не надо говорить такие вещи. Больше не надо.
В эту минуту вернулся Хассан. Он шел по фруктовом саду, спотыкаясь на растущей пучками траве и выглядел очень подавленным.
— Думаю, я должен вернуться домой, в Иорданию. Из-за меня тут слишком много проблем. Это твой отец, Макс. Это ваш сын, сэр. У вас чудесная семья. Вы были очень добры ко мне, но я должен вернуться домой.
— Все в порядке, Хасс, — сказал я.
— Нет-нет, это сейчас ты поговорил с отцом, а потом у тебя возникнут другие обиды, и мы начнем драться.
— Да, то, что мы будем драться, — это точно! — сказал я. — Братья всегда дерутся друг с другом. Они живут как кошка с собакой. Я знаю. Уж я-то насмотрелся на братьев у нас в школе. Они дерутся хуже, чем закадычные друзья. Мы с тобой будем драться как ненормальные.
Хасс неуверенно улыбнулся мне:
— Так ты хочешь, чтобы я остался?
— Давай поборемся и решим!
Он понял, что я шучу, и ушел улыбаясь.
25 мая, остров Кранту
Очень скучная неделя. У Хасса появилось импетиго на шее и щеках. Желтые сочащиеся болячки. Фу! Надеюсь, я не заражусь от него.
1 июня, остров Кранту
Папа очень злится из-за того, что Портеры отказались покинуть остров, но он ничего не может с этим поделать, поэтому просто не обращает на них внимания.
Нас с Хассом это вовсе не раздражает. Большую часть времени мы проводим в джунглях. Там, по крайней мере, много зелени и спокойно, а иногда даже и прохладно. Конечно, там шумно — джунгли никогда не затихают надолго, — но эти звуки даже успокаивают. Мы слышим их все время. Неприятное жужжание насекомых, напоминающее скрежет пилы, стук птиц-носорогов где-то в кронах деревьев. А из-за леса доносятся крики фрегатов и белобрюхих морских орлов. Для нас эти звуки стали чем-то вроде криков жаворонков, или писка цыплят на заднем дворе, или собачьей брехни по соседству. Через некоторое время их просто перестаешь слышать. Мозг их просто не воспринимает.
На острове нет обезьян. Я даже не знаю почему. Может быть, местные жители забрали их с собой, когда узнали, что остров скоро затонет. Птицы, разумеется, могут улететь. Правда, были еще бородатые свиньи. Полагаю, их судьба не настолько заботила обитателей острова, как судьба обезьян. А еще на острове должны были быть собаки. Там, где живут люди, всегда есть собаки. И крысы. Крыс была целая куча. Папа называл их особым подвидом крыс — «крысой вездесущей». Когда я впервые услышал это слово, я даже посмотрел его значение в словаре, потому что мне казалось, что так должна называться очень злая или мерзкая крыса. Они, конечно же, воровали у нас продукты — в основном сахар и какао-порошок.
— Что мы будем делать, Макс? — спросил Хассан, и в его голосе слышалось желание действовать. — С тем, что наш отец полностью игнорирует мистера Портера? Как бы нам их помирить так, чтобы мы смогли жить одной большой семьей? Я бы очень хотел, чтобы мы все собирались за обедом за большим столом, болтали и смеялись вместе.
— Понятия не имею. Мы ничего не можем сделать, уж поверь мне. Когда папа настраивает себя против кого-то, его очень трудно заставить изменить мнение.
Хасс кивнул:
— Это как в моей стране, когда враждуют две семьи. Тогда есть единственный способ заставить их помириться.
— И какой же?
— Когда приходят чужаки.
— Не понимаю.
Он начал терпеливо объяснять мне.
— Ну случается так, что много лет, а иногда и веков, две семьи находятся в… Как вы называете, когда сосед все время сражается с соседом?
— Вражда?
— Ну да, кровная вражда. Затем появляется кто-то чужой, иногда из другого района, а иногда и из другой страны. Из-за него возникают проблемы, например он захватывает чужую землю или оскорбляет чью-то сестру. Тогда эти две семьи встречаются, закатывают пир и соглашаются объединиться для того, чтобы бороться с чужаком. Изгнать чужого — это для них единственный путь возобновить отношения.
— Но у нас нет никаких чужаков. Сюда никто не приплывет, — возразил я. — Не можем же мы их выдумать?
— Может, пираты приплывут?
Лучик света пробился через густые кроны тропического леса.
— Ну да, — согласился я, поразмыслив об этом. — Морские рейдеры.
Хасс таинственно улыбнулся:
— Мы можем сказать, что видели их.
Я был просто в шоке:
— Ты имеешь в виду соврать? Папе?
— И мистеру Портеру. — Хассан смотрел на меня невинными глазами. — Но это же для благого дела!
У меня закружилась голова, и я почувствовал, что весь вспотел. Не то чтобы я никогда раньше не врал. Покажите мне какого-нибудь ребенка, который говорит, что никогда этого не делал, и я покажу вам самого большого лжеца на свете. Но придумать целую историю? Это несколько отличается от того, чтобы просто сказать «да», когда кто-нибудь спрашивает тебя: «Ты съел все овощи?» Это уже значит сочинить ложь, от начала и до конца, а это уже совсем другое. Если нас поймают — ну, лучше об этом и не думать. Папа, конечно же, во всем обвинит меня. Он всегда так делает, даже когда Хассан виноват.
— Послушай, — сказал я, — если мы попадемся, ты обещаешь сказать, что это была твоя идея?
— Хорошо, — неуверенно ответил Хасс. — А что мы будем говорить?
И когда было решено, кто берет на себя ответственность за эту затею, я был полностью за воплощение этой идеи. Я даже почувствовал нарастающее возбуждение, когда начал придумывать, как все будет.
— Мы скажем, что были на пустынном конце.
Так мы называли восточную оконечность острова.
Остров по форме напоминал полумесяц. Деревня и лучшие участки для причаливания находились на западной оконечности. Восточные пляжи были пустынны и покрыты вынесенными на берег обломками и мусором.
— Мы скажем, что мы смотрели на море и увидели эту джонку. Она не приближалась к острову, а шла куда-то за горизонт, как будто собиралась кого-то атаковать.
— Звучит очень правдоподобно, Макс. Ты, наверное, хорошо умеешь врать.
Это меня разозлило:
— Не особенно. Просто у меня богатое воображение.
— Ну ладно, значит, это мы расскажем отцу.
И мы рассказали.
— Пираты? — Он отнесся к нашему рассказу скептически. — Откуда вы знаете?
— Мистер Портер говорил, что в этом районе были замечены пираты.
Папа фыркнул:
— Да он сам этот чертов пират, который ворует кораллы!
Я посмотрел на Хассана, надеясь, что он придет мне на помощь.
— Но, отец, — начал он, — мы должны собраться вместе, чтобы сражаться с пиратами.
Кажется, отец этого вовсе не услышал. В его глазах появился блеск, который мне очень не нравился. Он потер руки:
— Это станет для меня отличным поводом попросить прислать сюда полицейских. Я сообщу властям в Кучинге, что остров находится под угрозой. Власти Саравака хорошо знакомы с морскими рейдерами. Дайакские, малайские и китайские пираты терроризируют эти воды уже сотни лет. Первый белый правитель этой страны, раджа Брук, стал монархом только потому, что он был способен контролировать пиратов. Когда власти прибудут сюда, мы поставим изгородь из колючей проволоки и полностью изолируем Портеров в лагуне. А мы здесь будем как в крепости.
Наш план помирить между собой две семьи не сработал.
— Но, папа, а что, если власти узнают, чем ты тут занимаешься? Они могут раскрыть твой секрет. Думаю, лучше нам пойти и поговорить с Портерами, чтобы они переехали сюда. Мистер Портер может помочь вам охранять это место. Мне кажется, это самый лучший план, какой только можно придумать. А ты как думаешь, Хасс?
— Думаю, это очень хороший план, Макс. А вы так не думаете, отец?
— Я думаю, Портер должен уплыть отсюда немедленно и не искать столкновения с пиратами, — сказал папа.
— Они могут атаковать их в море, — сказал я. — Ты же не хочешь, чтобы миссис Портер и Джорджия попали в руки пиратов, правда, папа?
Я попытался найти подходящие слова:
— Если ты пожертвуешь их жизнями, то станешь подельником пиратов.
— Соучастником, ты имеешь в виду? И я не буду никем жертвовать. — Глаза папы сузились. — Вы двое о чем-то сговорились. Вы точно уверены, что видели пиратов?
Я запаниковал.
— Ну, может, мы и ошиблись. Возможно, это была какая-то другая лодка, а не пиратская джонка. Может быть, — я многозначительно посмотрел на Хасса, — может, это вовсе была и не лодка. Может быть, просто тень от облака упала на поверхность океана.
— Ах, тень от облака упала на поверхность океана, — очень спокойным тоном повторил папа.
— Теперь, когда я поразмыслил, то понимаю, что так вполне могло быть.
— А может, это была подводная лодка?! — закричал папа.
— Вполне возможно, отец, — быстро сказал Хасс. — Это могла быть подводная лодка.
— Наверное, она была желтого цвета? — продолжал папа. Его лицо неожиданно засияло, будто его посетила интересная мысль. — Может, это «битлы» приплыли нас навестить?
— Нет-нет, никаких жучков там не было,[1] — рассудительно ответил Хассан. — Что бы жуки делали на подводной лодке?
— Он издевается, Хасс, — сказал я. Сердце быстро колотилось в груди. — Я думаю, нам лучше во всем признаться.
Папа медленно кивнул:
— Думаю, это прекрасная идея.
— Сейчас я объясню. Видишь ли, это Хасс придумал…
Хасс заговорил быстро и без всякой тени стыда:
— О, я думаю, ты ошибаешься, Макс. Я уверен, что ты заговорил об этом первым.
В общем-то, с самого начала я знал, что так будет. Вернее, должен был знать. И я ни в чем не винил его. Хасс просто пытался спасти свою шкуру. Что значит одна маленькая неправда в этом нагромождении лжи? Скорее всего, папа склонится к мысли, что во всем виноват именно я.
— Мы беспокоились, что вы с мистером Портером в ссоре, — выпалил я. — Мы думали, что если притворимся, что видели пиратов…