Головоломки профессора Головоломки
Голос в темноте
Мы познакомились с ним в поезде.
Это случилось так.
Поезд, в котором мы ехали, никак не мог взять подъем, нам на помощь пришел паровоз-толкач. Он уперся лбом в соседний вагон, и мы потихоньку тронулись с места.
– Интересно, – сказал Семенов, – сколько метров в нашем составе?
– Двадцать вагонов по семь метров – сто сорок метров, – ответил я.
– А вот интересно бы такой пустить поезд, чтобы он, как лента, обвернулся вокруг всего земного шара. Тут бы паровоз был и тягачом и толкачом сразу. Сколько понадобилось бы вагонов, а, Шурка?
– Это очень просто сосчитать, – ответил я. – Метр – это одна сорокамиллионная земного меридиана. Всего вокруг Земли сорок миллионов метров. Раздели сорок миллионов метров на семь и…
В это время мы въехали в туннель. Сразу стало темно. Казалось, будто мы едем к центру Земли. И вдруг мы услышали совсем рядышком спокойный голос:
– Тягач натягивает сцепку между вагонами, а толкач ее ослабляет. Почему же поезд все-таки берет подъем?
«В самом деле, почему?» – подумал я.
И Семенов, очевидно, тоже так подумал, потому что как только мы выехали из туннеля на солнце, и Семенов и я, мы оба обернулись – посмотреть, кто задал этот вопрос.
Маленький старичок сидел на соседней скамейке и читал газету. Ветер трепал его длинные седые волосы. Очки сползли почти на самый кончик носа. Дужки у них были сломаны, старичок привязал очки к голове шнурком для ботинок. Может быть, он, а может, и не он?
– А правда, Шурка, выходит, что они мешают друг другу, – сказал Семенов.
– Почему мешают?
– Очень просто. Смотри: передний паровоз только тогда тянет вагоны, когда сцепка натянута, так?
– Так.
– А задний только тогда толкает вперед состав, если буфер в буфер, а сцепка болтается. Значит…
Мы оба замолчали. Я прикидывал и так и этак. У меня ничего не выходило.
– А ведь получается лебедь, щука и рак, – сказал я. Если сцепка натянута как следует, толкач не работает. Выходит, передний паровоз его же еще и тащит вместе с вагонами. А если сцепка болтается, выходит, что всю работу делает толкач: двигает вперед и вагоны и головной паровоз. Так или иначе – один паровоз бьет баклуши.
– Зачем же тогда прицепляют толкач? – спросил Семенов. – И почему мы стояли на месте с одним паровозом, а с двумя пошли?
Мы ломали голову битый час и ничего хорошего не придумали. Старичок все читал газету. Только его очки сползли еще ниже.
– Послушай, Шурка, – сказал Семенов. – Если поезд опоясывает Землю, получается такая же история. Паровоз тащит вперед первый вагон и толкает впереди себя последний. Выходит, у передних вагонов он натягивает сцепку, а у задних ослабляет.
– У каких это задних, ведь задние у него впереди! – воскликнул я.
Тут старичок рассмеялся и поднял на нас серые веселые глаза.
– Так-так, мальчики. Еще немножко, и вы разгадаете, в чем тут дело.
– А вы объясните, – взмолился Семенов.
– Я ответов нипочем не говорю. Потому меня и прозвали профессором Головоломкой.
Он помолчал немного, потом усмехнулся.
– Когда я был мальчиком, мы учили латинский язык, – сказал он. – Иногда бывает очень трудно разобраться в латинской фразе. Один товарищ подарил мне «ключ». Это такие были тетрадки, где все переведено, совсем и думать не нужно. Как-то нам задали очень трудную письменную работу. Я потихоньку достаю свой «ключ» и переписываю все подряд. Вдруг около меня остановился учитель. Он протянул руку и вытащил у меня из-под парты «ключ». «Послушай, мальчик, – сказал он мне громко, так, чтобы слышал весь класс, – кто не хочет сам пошевелить мозгами, тому обязательно нужен такой «ключ». Он отдал мне «ключ» и пошел дальше. А я на всю жизнь запомнил это. Неужели вам, мальчики, нужен «ключ»?
Мы с Семеновым в один голос крикнули:
– Нет!
– Вот это хорошо, – сказал профессор Головоломка. – Когда вы решите эту задачу, напишите мне, вот вам мой летний адрес. Я отвечу вам, правильно ли вы решили, и обещаю прислать вам другую, еще потрудней. А как вернемся в Москву, приходите ко мне на Арбат. У меня каждый день есть свеженькие головоломки.
Он снял очки, положил их в коробочку и пожал нам руки, потому что на этой станции ему нужно было сходить. Подъем уже кончился, и толкач отцепили. Но мы, пока ехали, всю дорогу вспоминали этот толкач и нашего нового знакомого – профессора Головоломку.
О канарейках и хитром шофере
Возвратившись в Москву, мы решили побывать у профессора Головоломки.
Мы сдержали свое слово и отправились к нему в первый же выходной день
– Постой, – сказал вдруг Шурка, – а ты приготовил головоломку?
– Какую головоломку?
– Да ведь мы в письме обещали ему принести такую головоломку, которую ему нипочем не решить.
– А ты приготовил?
– Приготовил.
– Ну, и я приготовил. Значит, у нас будет их две!
Мы застали профессора Головоломку за очень странным занятием. К потолку были подвешены качели, обыкновенные детские качели. Наш старичок сидел на них, как маленький ребенок, держался за веревки и раскачивался. Ноги его не доставали до земли и смешно болтались в воздухе.
– Вот кстати пришли! – воскликнул Головоломка. – А то я так устал, все утро работал. Познакомьтесь, это моя внучка Альфа.
Только тут мы заметили, что в углу за пишущей машинкой сидит девочка, может, на год старше меня с Шуркой.
– Еще два слова, Альфа, – сказал Головоломка. – «Теперь я подтягиваю веревку к плечам, точка. Моя спина занимает положение позади от вертикальной линии АВ, запятая, а точка В, запятая, через которую проходила веревка, запятая, смещается в точку В1, точка». На этом пока остановимся, Альфа. Помогите мне слезть, ребята, а то у меня так руки затекли, что не слушаются. Это не такой простой вопрос, как кажется: почему возможно раскачать качели, не дотрагиваясь ногами до земли. Ну, молодые друзья, вы обещали меня угостить сегодня головоломкой, не так ли?
– Лучше в другой раз, а то вы устали, – сказал Семенов.
– А разве ваша головоломка тоже с качелями? – спросил Головоломка, разглядывая водяной пузырь, натертый веревкой на ладони.
– Нет, моя с автомобилем, – сказал я.
– А моя с канарейками, – сказал Семенов.
– Ну, давайте.
– Представьте себе, что грузовой автомобиль… – начал я.
– Представьте себе, что вагон-весы… – начал Семенов.
– Ползет по пустыне… – продолжал я.
– Нагружен клетками с канарейками… – продолжал Семенов.
– Что за чепуха! – воскликнули Головоломка и Альфа.
– Ну, говори ты первый, – сказал я Семенову.
– Ладно. Представьте себе, что вагон-весы нагружен клетками с канарейками.
– Целый вагон канареек? – переспросила Альфа.
– Ну да. И вагон герметически закрыт.
– Тогда они задохнутся, – сказала Альфа.
Семенов смутился.
– Это не важно! Допустим, что не задохнутся, – ободрил его Головоломка.
– Так вот, если все канарейки сразу взлетят с шестков и станут летать по клеткам, изменится ли вес вагона?
– А почему он должен измениться? – спросила Альфа.
– Почему? Если тебе на нос сядет муха, давит она на твой нос или нет?
– Давить не давит, а так, щекочет.
Головоломка рассмеялся, даже очки снял.
– Ну вот, говори с тобой! – обиделся Семенов. – Я спрашиваю: давление она своим весом оказывает?
– О-оказывает, – неуверенно сказала Альфа.
– А если она взлетит в воздух, перестанет давить?
– Перестанет.
– Точно так же и канарейки!
Альфа переглянулась с Головоломкой. Старичок подмигнул ей.
– Значит, вес вагона изменится, – сказала Альфа. – Конечно, он легче станет, если канарейки взлетят.
– А ты забыла, что вагон закрыт герметически – наглухо? – спросил Головоломка.
– Ну и что же, что наглухо?
– Вот и подумай, – сказал Головоломка. – Канарейки-то остались в вагоне?
– Так ведь они в воздухе!
– А воздух где? В вагоне. А вагон заперт гер-ме-ти-чес-ки! Молодец, молодец, Семенов! Головоломка твоя хороша для Альфы. А мне подавайте орешек потверже. Ну-ка, что у тебя там случилось с автомобилем? – обернулся он ко мне.
«Неужто он и мою так быстро решит? – подумал я. И сказал условия задачи:
– Грузовой автомобиль ползет по пустыне. Справа, в двух километрах от его пути, параллельно тянется прямой, как струна, канал. Впереди грузовика, в одном километре от воды, стоит самолет, которому нужно подвезти горючее и воду. Надо свернуть к каналу, чтобы набрать запас воды. Шофер задумался: в какой точке канала брать воду, чтобы путь машины к воде и к самолету был кратчайшим?
Головоломка всегда, когда решал какую-нибудь задачу, рисовал ее. (Я тоже так делаю: нарисуешь, и сразу видно.) Он нарисовал рисунок.
Потом подумал минутку и улыбнулся.
– Нет, – говорит, – Шура, это слишком легко.
Провел одну только черточку, и я сразу увидел, что он уже решил мою головоломку.
Логическая задача
– Ладно! – сказал Головоломка. – Ну-ка, Шура, – кивнул он мне, – и ты, Толя, и ты, Альфа, идите сюда поближе. Сейчас мы устроим испытание.
Мы все подошли к нему. Он запустил руку в карман и вытащил два мелка.
– Вот, – говорит, – у меня тут два мелка – один белый, другой зеленый. Вы станете все друг к другу спиной, а я у каждого на лбу проведу черточку одним из этих мелков. Потом скомандую: раз, два, три! Вы сразу повернетесь лицом друг к дружке. Каждый посмотрит на двух других. Если он увидит на ком-нибудь зеленую полоску, он тотчас поднимет руку. А как только он смекнет, какого цвета полоска у него самого на лбу, тотчас опустит руку. Понятно?
– Понятно!
– Начали!
Головоломка нарисовал у каждого из нас на лбу по полоске, потом скомандовал:
– Раз, два, три!
Мы все повернулись друг к другу лицом. Я сейчас же поднял руку, потому что и у Семенова и у Альфы увидел по зеленой полоске. Они тоже сразу подняли руки; тогда я сейчас же опустил свою.