– Попробовал "Квелладу"?
– А?
– Ты всё время чешешь промежность.
– Думаю, что "Кремниевая Джуди" принесла мне неудачу.
– Тебе и твоим надеждам на офицерство, – сказал Мак-Илрой.
– Вот у одного моего друга однажды случилась неудача. Он был полевым геологом.
Нарвался на неё в тот день, когда заблудился в джунглях. Самолёту пришлось искать его целый месяц. Ему пришлось брить мошонку ножом и лить керосин себе на яйца.
Рост шесть футов три дюйма, вес 240 фунтов, напарнику известен как "Козявка".
Давно, в 64-м, когда работал в паре со Стенфордом, за решёткой был известен как "Штука". Имя Мак-Илроя на гэльском диалекте ирландского означало "сын рыжеволосого парня", весьма подходящая кличка, так как он был рыжий, словно морковка. Когда сыщики подошли к отелю, он вздрогнул при мысли о Маке, бреющем себе мошонку после одного из своих вечеров.
Красный-синий-красный-синий – сигнальные фонари на крышах автомобилей высветили их лица.
"ЗОЛОТОЙ ВО ВРЕМЯ МИРА, ЖЕЛЕЗНЫЙ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ" – гласил испанский девиз на значках, приколотых к их курткам.
Когда коп, охранявший вход в отель, посторонился, чтобы пропустить их внутрь, один из газетных фоторепортеров встрепенулся и сфотографировал их.
Вспышка блеснула как раз в тот момент, когда Мак-Гвайр скрёб у себя в паху.
Вестибюль внутри был экстравагантным, с позолотой, высоким, украшенный фресками, лепным потолком и мраморной лестницей. В фонтане возле конторки портье херувим писал в бассейн обращаемой по кругу водой. Сразу за вестибюлем располагалось фойе с гардеробом, а рядом с ними – бильярдная под названием "Пузырьки шампанского". Толпа напоминающих муравьёв служителей закона роилась в танцзале, пока инспектора и полицейские пытались определить, кто есть кто, кто что видел и кто где был в тот момент.
Помощник окружного прокурора встретил сыщиков у дверей, ведущих к месту убийства. Его одежда и загорелое лицо были забрызганы кровью. Расположенная рядом комната была пуста, если не считать Мэрдока и тех, кто расследовал его смерть. Медик из службы коронера стоял, склонившись над останками.
– Мак, Мак, – сказал окружной прокурор, узнав обоих копов.
– Добрый вечер, Стэн, – сказал Мак-Гвайр, разворачивая брикетик жевачки "Ригли'з".
Мак-Илрой кивнул.
– Ну, так что здесь произошло?
Расстроенный прокурор ослабил узел своего галстука.
– Жертва – канадский судья, выступавший сегодня вечером. Он выступал перед нами в тот момент, когда был застрелен. Пуля прошла сквозь потолок; стреляли, должно быть, с крыши. Я был за передним столиком, рядом со сценой. Когда толпа запаниковала и бросилась к дверям, я позвонил в мэрию по прямому телефону и вызвал службу безопасности. Отель был оцеплен раньше, чем кто-либо смог из него выбраться.
Мак-Гвайр выдул пузырь.
Мак-Илрой произнёс:
– Хорошая работа. Толпа на улице была бы похожа на пойманную рыбу в садке.
– Не разделяю твоего веселья, – сказал окружной прокурор. Тема конференции – "Как сделать улицы Америки безопасными". Основным докладчиком прошлым вечером был сам помощник губернатора.
Трое мужчин пересекли музыкальный салон и подошли к телу Мэрдока. Вместе с ними подошли несколько санитаров из патологанатомической лаборатории.
– Ну и месиво, – сказал Мак-Гвайр. – Где верхняя часть его головы?
– Вы н ней стоите, – сказал медик. – Смотрите не поскользнитесь на крови.
Мак-Илрой согнулся над телом.
– Глаз ищейки, – сказал Мак-Гвайр, прикрывая веко и показывая на свой глаз.
Медик воспринял это как чёрный юмор, обычно распространённый среди копов. Как своего рода двойную мораль отдела убийств. В действительности же Мак-Гвайр говорил: "Не упусти ничего". Оба Мака так давно работали вместе, что у них выработался свой собственный язык.
Мак-Илрой показал на отверстие в полу. Эксперт сфотографировал находку под всеми возможными ракурсами, затем один из баллистов извлёк пулю.
– Крепкая пуля, – сказал он. – Ни одной вмятины. А должны были бы появиться при пробивании стекла.
Помощники коронера приступили к работе со своими носилками и мешком для тела.
После того, как останки Мэрдока оказались на пути в морг, тот же техник воспользовался лазерным ружьём, чтобы проследить линию от отверстия в полу до отверстия в потолке. Мак и Мак последовали за большинством членов бригады на крышу отеля, ступая в облаке пыли, когда дверь лифта открылась.
– Чёрт побери! – воскликнул один из экспертов по волосам и волокнам, проклиная ветер, который завывал над головой. Любой след, который убийца мог бы оставить, был стёрт ветром.
Лазерный луч снизу падал на край крыши, отслеживая траекторию пули до того места, с которого стрелял убийца. Плотной группой техники приблизились к лучу.
Портативный купол был развёрнут так, чтобы накрыть выступ, затем спецы по волосам и волокнам откачали воздух при помощи роторного насоса. Мешок размерами сто на один фут не поместился бы в лаборатории.
Следующими вступили в дело эксперты-дактилоскописты и трассологи, которые засыпали выступ порошком. Им нужно было подождать, пока работа насоса не приведёт к тому, что порошок проявит любые возможные следы. И наконец баллисты определили место выстрела.
– "Винчестер Магнум"-30, – заявил баллист.
Оба Мака повернулись. Оба уставились на расположенный внизу музыкальный салон.
Сквозь стекло им было видно сцену, на которой Мэрдок произносил свою речь.
– Сложная задача, – произнёс техник, держа гильзу, помещённую в пластиковый пакет. – Только один выстрел. Стрелок что надо.
Сыщики по убийствам оставили бригаду, занятую на крыше, делать своё дело. Пока они ждали лифт, Мак-Гвайр сказал:
– Посмотри-ка вокруг, Мак. Куда стрелок пошёл? Ему некуда было деваться, разве что сигануть на улицу.
– Должно быть, ускользнул в отель или спустился по пожарной лестнице.
– Если в отель, то он затаился внутри.
– А если по пожарной лестнице, то он давно сбежал.
– Что ты скажешь на то, чтобы проверить аллею? – спросил Мак-Гвайр.
В дверях, ведущих на аллею, они наткнулись на Джоан Пассалья – шефа экспертов по пороху. Это была похожая на матрону дама с очками, висящими на цепочке, которая напоминала Мак-Гвайру его тётушку Би в Поукипси. Пассалья держала детали винтовки, завёрнутые в прозрачный кулёк.
– Эй, Джоан. Что это вы раздобыли?
Мак-Илрой сморщил лицо.
– Фу. Воняет, будто кто-то разбил тухлое яйцо.
– "Вальтер-WA2000", – сказала Пассалья. – Настоящий образец искусства, и стрелок оставляет его на месте преступления? Я нашла это на аллее, в сломанном состоянии. Снайпер после выстрела сбросил его с крыши. Ствол и затвор упали в бак для мусора, выставленный позади здания. Там, куда выходит служебный выход ресторана "Восхитительные морские кушанья".
Снаружи работала другая бригада экспертов.
– Леди и дж'мены, – сказал Мак-Гвайр, здороваясь с ними. Оба конца аллеи были перекрыты полицией. Пожарная лестница была справа от них.
Как только они оказались вне пределов досягаемости для чужих ушей, Мак-Илрой произнёс:
– Не нравится мне всё это, Мак. Профессиональный убийца приканчивает судью-иностранца прямо перед зданием тюрьмы. А предшествующей ночью помощник губернатора говорит: "Давайте очистим улицы". Что-то подсказывает мне, что этот приятель собирается заварить горяченькую кашу.
– Похоже на то, – согласился Мак-Гвайр.
– Внутри, должно быть, находится с тысячу законников, которых предстоит допросить.
– Если это не кошмар копа, то тогда я уж не знаю, что им может быть.
– Давай-ка выбросим это из головы, – сказал Мак-Илрой, когда они приблизились к пожарному выходу. – Нужно быть совсем уж пустоголовым, чтобы надеяться воспользоваться этим случаем для карьеры.
Мак-Гвайр выплюнул жевачку в ближайшую урну и в этот момент заметил пьянчугу, поскользнувшегося на лестнице. Не видя ничего кругом, он выкрикивал ругательства во все стороны.
– Самое время заглянуть в закон, – сказал Мак-Илрой. – Если мотив находится в Канаде, то не выходит ли это за пределы компетенции штата?
Глаза Мак-Гвайра скользнули по пожарному выходу, от пьянчуги до самой крыши.
– Раз уж мы впутались в это, – сказал Мак-Илрой, – давай-ка привлечём сюда и конную полицию. Кому-нибудь из них придётся приехать сюда. Неизвестный их заинтересует.
СУНДУК
Западный Ванкувер, Британская Колумбия
вторник, 14 марта 1987 г. 10:50 пополудни
Днём раньше у ДеКлерка раздался неожиданный звонок. Было восемь часов вечера, и он сидел, задрав ноги, в оранжерее своего дома в Западном Ванкувере, "Лунная соната" Бетховена сопровождалась тихим постукиванием дождя по наклонному стеклу крыши, его мысли были целиком заняты пятой главой "Завоевания Галлии" Цезаря, когда размышления были прерваны звонком телефона.
– ДеКлерк, – сказал он, повернувшись к микрофону, расположенному возле его кресла.
– Роберт, это Джек Мак-Дугал.
– Джек, мы давненько не виделись.
– Да уж, четыре года, не меньше. Я тебе помешал?
– Только в чтении книги.
– Уделишь мне пару минут? Это очень важно.
– Запросто.
– Я в Дундараве. Через десять минут я смогу быть у тебя.
– Кофе или чай?
– Кофе, пожалуйста.
Джек Мак-Дугал, вспомнил ДеКлерк, был человеком деревенским и западным. В доме был только один альбом, который соответствовал его вкусу, кассета, которую брат Дженни прислал ей шесть лет назад. Сварив кофе, ДеКлерк поставил в стереомагнитофон "Идя туда, куда уходят одинокие" Мерля Хаггарда.
Джек Мак-Дугал, который постучал в дверь, явно недавно несколько раз поскользнулся. Обычно он тщательно одевался в стиле времен короля Георга, но сегодня ночью его синий блейзер и серые фланелевые брюки были измяты, словно пижама. Значок канадской королевской конной полиции, приколотый к нагрудному карману блейзера – голова буйвола под короной, окружённой кленовыми листьями – был в жёлтых подтёках от пролитого виски. Бессонница сделала его лицо опухшим, одутловатым и отвисшим.