Считайте меня наивным - я таким и был. Все мы были такими.
Офисы Президента Совета находились на восточной окраине Порта Инь, вдали от центра активности общин, как и полагалось политическому учреждению. Офисы эти были многочисленны, но не особенно роскошны. Даже синдики из малых общин могли позволить себе больший шик.
Я вошел в приемную - закуток чуть больше четырех квадратных метров с письменным столом. Человек, сидящий за ним, обслуживал автоматическую систему, ведавшую распорядком дня Президента.
- Добрый день, - сказал сотрудник офиса, примерно лет пятидесяти, седоволосый, широконосый, с любезным, но откровенно оценивающим выражением лица.
- Мики Сандовал, - представился я. - Прибыл по приглашению Президента.
- Все правильно, мистер Сандовал. Вы явились на три минуты раньше, но, я уверен, Президент уже освободилась.
Клерк-автомат выдал информацию на экран.
- Да, мистер Сандовал. Входите, пожалуйста. - Он указал жестом на двойные двери слева от него, за которыми открывался длинный коридор. - В самом конце коридора. Извините за беспорядок. Мы только что переехали.
Коробки с информационными кубами и другими файлами стояли вдоль коридора аккуратными штабелями. Несколько девиц в темно-коричневой униформе Порта Инь - не самый привлекательный стиль одежды - перевозили файлы в офис на электрокаре. Когда я проходил мимо, они заулыбались, и я тоже ответил им улыбкой.
Я чувствовал полную уверенность, входя в привлекательный, я бы даже сказал, соблазнительный, хотя и довольно банально обставленный кабинет. Я знал наверняка, что все сотрудники офиса логологисты. При желании Президенты Совета вольны набирать персонал исключительно из собственной общины. Никто не обвинит их в кумовстве или местничестве. В нашем политическом климате это считается нормой.
Вот и офис Фионы Таск-Фелдер. Широкие двери из лунного дуба распахнулись автоматически, едва я к ним приблизился. Сама Президент вышла из-за стола, чтобы пожать мне руку.
- Спасибо, что прилетели, мистер Сандовал.
- Пожалуйста, называйте меня Мики.
- А вы меня - Фионой. Мы совсем недавно здесь обосновались. Ну что ж, присаживайтесь, давайте потолкуем и попробуем решить проблему, возникшую между Советом и сандовалами.
Тем самым она ненавязчиво давала понять, что сандовалы теперь в некотором роде стоят особняком, что их положение отлично от положения других общин. Я решил не горячиться, а просто взять эту фразу на заметку. Возможно, в ней и не заключалось никакого тайного смысла. Поскольку в лунной политике принята взаимная вежливость, подобный намек был бы слишком грубым.
- Фруктового сока не желаете? Больше мы здесь ничего не подаем, улыбнулась Фиона. Живьем она выглядела еще привлекательнее: квадратные плечи, густые, коротко стриженные волосы, ясные голубые глаза, окруженные очаровательными морщинками, которые моя мама называла "дивидендами с долгосрочных вкладов". Я взял стакан с фруктовым соком и присел у края широкого изогнутого письменного стола, на котором стояли два дисплея с клавиатурой.
- Насколько я понимаю, монтажные работы завершены, и Кайлететы вот-вот приступят к делу, - сказала Президент.
Я коротко кивнул.
- И как далеко вы продвинулись?
- Самую малость.
- Но вам удалось оживить хоть одну из голов?
Этот вопрос меня просто ошеломил. Она знала не хуже меня, обязана была знать, что оживление голов вообще не входило в наши планы. Никто не собирался этого делать.
- Конечно, нет, - выдавил я наконец из себя.
- Если вы это сделали, то нарушили рекомендации Совета.
Так она с самого начала вывела меня из равновесия. Я попытался взять себя в руки.
- Мы не нарушили никаких правил.
- Синдики многих общин информировали Совет о том, что они озабочены вашими действиями.
- То есть они опасаются, что в дальнейшем мы доставим с Земли новые препараты?
- Да, опасаются, - твердо сказала она, - но я этого не допущу. И все-таки, пожалуйста, объясните мне, что вы намерены делать с этими головами?
У меня голова пошла кругом.
- Извините... Что?
- Это вовсе не конфиденциальная беседа, Мики. Вы ведь согласились прийти сюда и побеседовать со мной. Многие общины с нетерпением ждут моего доклада, основанного на ваших показаниях.
- Кажется, между нами возникло недоразумение, Фиона. - Я изо всех сил старался говорить спокойно. - Я ведь не даю сейчас свидетельские показания под присягой. И не обязан посвящать в деловые секреты семейства кого-либо из членов Совета, будь он даже Президентом. - Я уселся поудобнее, пытаясь сохранить остатки уверенности в себе, быстро улетучивающейся.
- Это станет обычной любезностью по отношению к дружественным общинам. - В голосе Фионы уже зазвучали стальные нотки. - Просто объясните, что вы собираетесь делать.
Я решил сказать ей хоть что-то, просто чтобы отделаться.
- Головы хранятся в Ледяной Впадине, той шахте, где работает мой брат.
- Вы имеете в виду мужа вашей сестры?
- Да, но поскольку он стал членом нашей семьи, мы не вдаемся в такие тонкости. - "Тем более в разговоре с чужаками", - очень хотелось мне добавить.
Она улыбнулась, но при этом на лице ее осталось прежнее непреклонное выражение.
- Вильям Пиерс занимается исследованиями в области низких температур, экспериментирует с медью. Так, кажется?
Я кивнул.
- И он чего-нибудь добился?
- Пока нет.
- Скажите, это простое совпадение, что на его объекте возможно хранить головы?
- Полагаю, что да. Тем не менее в противном случае сестра вряд ли доставила бы сюда эти головы. Думаю, точнее будет назвать это подвернувшейся возможностью, а не совпадением.
Фиона заказала видеоматериал об общинах, требующих расследования импортной сделки по закупке голов. Прозвучавшие имена впечатляли - четыре самые крупные общины и еще пятнадцать, разбросанных по всей Луне, включая Нернстов и Кайлететов.
- Кстати, знаете ли, какой фурор вы произвели на Земле? - спросила она.
- Да, слышал.
- А что на Марсе тоже подняли шум по этому поводу?
А вот это уже стало для меня сюрпризом.
- Они требуют, чтобы покойники-земляне хранились на Земле, и усматривают в сделке нежелательный прецедент. Экспортируя препараты, Земля перекладывает на другие планеты ответственность за свои внутренние проблемы. Они считают, что Луне следует наладить сотрудничество с Землей, чтобы сообща справиться с этой проблемой.
- Никакой проблемы не существует, - возразил я, начиная терять терпение. - Никто на Земле вообще не вспоминал об этих головах на протяжении десятилетий.
- Так почему же сейчас разразился такой громкий скандал? поинтересовалась Фиона.
Я тщательно обдумал свой ответ, стараясь удержаться в рамках приличий.
- У нас есть подозрение, что за всем этим стоят Таск-Фелдеры, - выпалил я наконец.
- В чем вы меня хотите обвинить? Неужели в том, что с моим появлением в Совете этот орган стал отдавать предпочтение интересам нашей общины? Что я нарушила клятву, данную при инаугурации?
- Я никого ни в чем не обвиняю. Но в последнее время появились явные признаки того, что представитель Пуэрто-Рико в национальной ассамблее Соединенных Штатов...
- Представитель в конгрессе, - поправила она.
- Да. Вы знаете о его поведении?
- Он логологист, как и большинство пуэрториканцев. Значит, вы обвиняете моих единоверцев в том, что они все это спровоцировали? - В ее голосе звучало такое неподдельное возмущение, что на какой-то момент я усомнился в своей правоте. Не ошиблись ли мы в своих выводах? Правильно ли проанализировали факты? Не увели ли нас сознательно в сторону? Но потом мне вспомнились Янис Грейнджер и ее тактика во время первой беседы. Фиона Таск-Фелдер была ничуть не мягче и ничуть не вежливее. Более того, она пригласила меня сюда, чтобы скрутить в бараний рог.
- Извините, мадам Президент, но не лучше ли нам вернуться к предыдущему вопросу?
- Вопрос заключается в том, что вы согласились явиться сюда для дачи свидетельских показаний Совету в полном составе, объяснив смысл вашей деятельности, ваши дальнейшие намерения - в общем, все, что касается возникшего инцидента. Ближайшее заседание Совета состоится через три дня.
Я улыбнулся и покачал головой. Потом извлек из кармана дисковвод.
- Автоконсультанта, пожалуйста, - попросил я.
Фиона продолжала буравить меня взглядом, и сквозь ее улыбку теперь явственно сквозила напряженность.
- Уж не состряпали ли вы по такому случаю новый закон? - спросил я, давая понять, что меня голыми руками не возьмешь.
- Вовсе нет, - произнесла Фиона с видом хищника, наконец вонзившего когти в свою жертву. - Думайте все, что вам заблагорассудится об общине Таск-Фелдеров или о логологистах - словом, о моих людях, но мы никогда не нарушаем правил игры. Спросите своего адвоката о визитах вежливости и официальных заседаниях Совета. Сейчас вы нанесли мне визит вежливости, именно так я и записала в регистрационном журнале.
Мой автоконсультант нашел соответствующие правила, регламентирующие визиты вежливости, в том числе одно правило, принятое Советом тридцать лет назад, которое предоставляло Совету право узнавать все, сообщенное Президенту, в качестве свидетельских показаний, даваемых под присягой. Очень странный, откровенно защищающий узкие, местнические интересы закон, так редко применявшийся, что мне и слышать-то о нем не приходилось. Но, оказывается, всему свое время.
- Давайте закончим эту бесполезную дискуссию, - сказал я, поднимаясь со стула.
- Передайте Томасу Сандовалу-Райсу, что вам с ним надлежит явиться на ближайшее, заседание Совета в полном составе. После недавно принятого закона у вас не остается выбора, Мики. - Последние слова Фиона произнесла без тени улыбки.
Выскочив из офиса как ошпаренный, я торопливо прошел по коридору, избегая встречаться взглядом с девушками, по-прежнему перевозящими файлы...