Мы живем под солнцем голубого мая, Пламенем желаний наша грудь полна. Мы растем все выше, силы отнимая От земли и неба, где горит весна.
И в огне восторга поднимаем молот, Разрушаем горы на своих путях... По земным пустыням строим Новый Город, Запоют машины в каменных сетях.
Без числа и меры, без конца и края Мы покрыли землю, мы сжимаем мир... Загремела песня, в сердце замирая, И слились просторы в бесконечный пир.
В этот день, ликуя, брат стал рядом с братом, Загорелась в каждом ясная звезда... Катится и стонет, и гудит набатом Радость и смятенье -- ураган труда. 1920 г., 1 мая.
ВЕЧЕР МИРА
Мы убьем машинами вселенную, Под железом умерла земля, В наших топках бьется солнце пленное, И в бессмертной стали нет добра и зла.
День и ночь в вагранках раскаленных Пламя переходит в ледяной металл; Мир стоит, печами озаренный, Как невесту, человек его обнял.
Льем мы новую железную вселенную, Радостнее света и нежней мечты, В ней надежды наши оживут безмерные, Мы переместим все пути светил.
Мы бессмертны, мы неведомое любим, Мира мало, чтоб насытить нас, Мы все грани и законы переступим, -Для вселенной бьет последний час.
Пой, товарищ, в этот вечер мира, К полночи потухнут звезды и цветы, Маховик к зениту вскинет крылья, В неизвестность строим мы железные мосты.
ПТИЦЫ
Высоко птицы Вереницей Летят с далекой неслышной песней.
О, птицы, птицы, Нам песня снится, Зовет нас небо, на солнце путь.
Мы любим море, -В гремящем хоре Стон урагана, удар борьбы.
Мы любим горы, Вершин упоры И песни вашей над миром крик.
ПУТЬ В ГОРЫ
Поля бурьяном зарастали, И зверь по чащам ликовал. А мы пришли -- зубцами стали Плуг рвы и степи запахал.
Живое солнце в красных жилах Дробило землю на куски, Отцы ворочались в могилах, Колосья вспухли, как соски.
Мир раскаленный был враждебен, Спала машина в недрах руд. Но человек родился гневен -Его путь в горы долог, крут.
НАПОР
Рука с рукою мы стали рядом, Дыханье брата -- мой тоже вздох. Удары сердца -- разрыв снарядов, И взор ответный взор зажег.
Душа убита, и жизни нету, Весь мир в железе надет на штык. Мы рубим корни у всего света, Победа наша -- смертельный крик.
В день истребления -- земля пустыня, И каждый зверь в ней господин, На небе солнце тогда остынет, Не нужен миру властелин.
Под нашим шагом цветы сгорают, Мы -- гибель всем, кто не погиб. В волне кровавой поля рыдают, Мы выпрямляем путей изгиб.
Душа с душою -- дыханий ветер, Земля и небо -- океан. Над головами не жизни ветви -Свинца и меди ураган.
БОГОМОЛЬЦЫ
Нету нам прямой дороги, Только тропки да леса. Уморились наши ноги, Почернели небеса.
Богомольцы со штыками Из России вышли к богу, И идут, идут годами Уходящею дорогой.
Их земля благословила, Вслед леса забормотали. Зашептала, закрестила Хата каждая в печали.
От кого шуршит дорога, Кто там ищет и чего?.. Глаз открытых смотрят много У небесных берегов.
На груди их штык привязан, А не дедовы кресты. Каждый голоден и грязен, А все вместе -- все чисты.
Отчего тепло на свете, Тот же дух и в них горит. Правду знают только дети, Никто больше не вместит.
Шел из Киева с сумою Дед, и слезы на глазу. Душу, думал, упокою, Всем дорогу укажу.
А навстречу дети, дети, И железо на плечах... Видно, вновь Христос на свете, Раз у них тоска в очах.
Руку дед поднял к восходу, Все века и дни понял, Поглядел он будто в воду И увидел всем причал.
Богомольцы и у бога Не увидели небес... Дум несут с собою много, Как штыков железный лес.
СЫН ЗЕМЛИ
Опустилась с неба раненая птица, Поперек дороги ей легла гора. Жизнь, полет высокий, только тихо снится -У костра со звездами до утра игра.
Крылья холодеют и на шее камень, Глыбы на дороге, смерть и тени тайн, Глыбы шевелятся, шевелятся сами, Горы над горами, как над бездной край.
Где ж гнездо и мать тут у небесной птицы, Только тьма пещеры для прохода тайн. И без шума мчатся тени вереницей, Смерти, жизни нету, вечно ожидай.
Птица еще бьется, есть под сердцем дети, С нею прилетели с голубых равнин. Если мать не дышит, то у них нет смерти, И вздохнет и выйдет из утробы сын.
Из утробы мертвой он один родится, Перемрут под матерью многие птенцы... До конца сын будет с смертью, с тайной биться, И его поманят звездные венцы.
Через глыбы, горы тайн и неизвестного На коне Ненависти пронесется сын. В вихрь и ночь безумия, жаркого и тесного, Он на крыльях пламенных врежется один.
Это мать убитая, брошенная с неба, Через горы бросила сына к небесам. Все птенцы подохли с голоду, со слепу И лежат на камнях черной кучей там.
В сыне мать открыла снова небу крылья, И смеется звездам из-за глыб и гор, И летит звенящей, белой, звездной пылью В тихие равнины в голубой простор.
Прошлое, далекое, всю немую вечность, И холодный камень, тайную звезду -Все поймет, полюбит, кончит бесконечность И на крыльях вскинет Сын на высоту.
Это мать убитая в нем летит и ищет, Никогда не кончит своего пути... И живых и мертвых с гор высоких кличет На дороге дальней всех птенцов найти. 1920, 7 ноября.
ДЕТИ
Не сгорает город огненный, Весь в страдании торжественном. Из машин стальных бьют молнии. Вышли трубы грозным шествием.
Мы безумную вселенную Бросим в топку раскаленную, Солнце древнее, бесценное Позабудется, сожженное.
Оборвем мы вальс тоскующий -Танец звезд, далеких девушек. К ним идет жених ликующий -Сжечь обитель светлой немощи.
Не любовь мы, а познание, Сердце было -- ком тоски. Мы ворота ищем тайные Уплывающей реки.
Наши дети не родились, Не родятся никогда -Через вечность мы пробились, Будем биться, жить всегда.
Дети -- сладкое бессилие, Сказка радостная смерти. Мы ж невянущие лилии, Мы смеющиеся дети.
КОННЫЙ ВИХРЬ
Пролетарской коннице По морю, по морю земли Храпят табуны лошадей. Гонят в ущелье петли Безумное стадо людей.
Пики их жалят и жалят, Души секут пополам, Брызгают трупы и тают, Трупы -- дорога коням.
Копыта вонзаются в череп, Сердце в груди дребезжит -Красноармейцем стал мерин, Смертью ревет и визжит.
Топчут пустыни копыта, Топчут и рвут города. Крепость гранитная смыта -Жизнь никому не отдам.
Враг под ногами не дышит, В землю вогнал его конь, Победы моей не услышит -Красный ликует огонь.
ФРОНТ
Артиллерийский звон колокольный В стены набатом гудит. Башни взлетают, дворцы загораются, Пыль кирпичей в облаках. В город расплавленный молот опущен, Брызгает пламенем камень домов. Трупами люди мостят переправу, Падает к братьям брат на штыки. Дрогнуло вздохом зарево в взрыве, Комом свинцовым запущена смерть... Гневный поток размывает дороги -Пушки, колеса, лошади -- мы... Выгнула спину крепость -- плотина, Дышит гранит, как живой. Трубы без дыма отрублены в небе, Будто слепые глаза. Но целы машины под цинковой крышей, И слушают чутко станки... Лопнет плотина под силой напора (Разве ей скажет кто: стоп?). Сжатая мощь водопадом сорвется, Смоет, сравняет трупов бугры, Люди грудь с грудью к трупам сойдутся, Брат не нанижет брата на штык... Долго идем мы, не видим друг друга, Стены кругом нас и камень в душе; Но мы заложили пуды динамита В камень, в гранит, под бетон. Врата родного мы в жертву отдали, Шнур поджигали живою свечой. Но мы пустили под облако пылью Стену и душу сухую врага... Человек человеку навстречу По крови шагает, шагает века.
ДИНАМО-МАШИНА
Песнь глубин немых металла, Неподвижный долгий звон. Из железа сила встала, Дышит миллионом волн. Из таинственных колодцев Вверх, на горб, машины с пеньем Вырываются потоки -- там живое сердце бьется, Кровь горячая и красная бьет по жилам в наступленье. Ветер дует из-под крыльев размахавшихся ремней, Мой товарищ отпускает регулятор до конца. Мы до ночи, мы до смерти -- на машине, только с ней, Мы не молимся, не любим, мы умрем, как и родились, у железного лица. Наши руки -- регулятор электрического тока, В нашем сердце его дышит непостигнутая сила. Без души мы и без бога и работаем без срока, Электрическое пламя жизнь иную нам отлило. Нету неба, тайны, смерти, Там вверху труба и дым. Мы отцы и мы же дети, Мы взрываем и творим. Мы испуганные жили и рожали, и любили, Но мы сделали машину, оживили раз железо, Душу божью умертвили, Кожа старая с нас слезла. И мы встали на работу к регулятору динамо, Позабыли вечность, звезды -- что не с нами и не мы. Почерневшими руками Смысл мы сделаем из тьмы.
ПОСЛЕДНИЙ ШАГ
Из вскрикнувшей разрубленной вселенной Рванула мир рабочая раздутая рука. Пришли до срока, без гудка мы -- радостная смена, Все времена ушли в подземные забытые века.
И ближе светит солнце, везде, везде -- наш дом, И ты мне друг и брат, она сестра -- сестра. Земля -- железная машина, течет по проводу к ней гром. Смеемся мы, любовь не перескажем с утра и до утра.
Бессмертье заработали мы смертью и могилой, От наших глаз не скроется небесное лицо, Жизнь раскаляется до дна глубокой тайной силой, Работа -- наш отец, мы не расстанемся с отцом.
Мир будет тишиной. Пройдем его до края, Нет никого нигде, товарищи машины сверлят небеса. Летит звезда к земле, никто не умирает, У человека навсегда задумались глаза.
Живут в нас все -- погибшие от смерти, Кто ночью падал в городах, Замолкшие в могилах дети... Мы сокрушающий, последний шаг.
ТОПОТ
В душе моей движутся толпы... Их топот, их радостный топот, Как камней сползающих грохот. Без меры, без края, без счета Строят неведомый город, -Выше, страшнее, где тайна и холод -Камень на камень, город на город... Тихо. Только в материи сопротивление -Ропот.
Там, где удар, там и миги и годы Плавятся в вечность машиной и потом... Тихо танцуют звезд хороводы, Выше их вышли трубы заводов.
Там, где царили вселенная, рок, Скованный проводом мечется ток.
Слава безумию, взрывам и топкам, Грохоту, скрежету, топоту, топоту, Мысли и числам неисчислимым, Цифрам сомкнувшимся, неизмеримым.