– Знакомься, Васенька! Это Кирилл, из одной группы с Петей, – представила его мужу Анна Федоровна. – Я тебе о нем говорила. Ему тоже нравится наша дочь, мечтает отбить ее у друга. Что, разве я не права?
Ее прямолинейность смутила Кирилла, и он не нашелся что на это ответить. Неожиданно выручил Василий Савельевич:
– А ты не робей, парень! Это дело житейское. Ведь как говорят: дружба дружбой, а денежки врозь. Так и с любовью. Садись, попьем чаю! Поделишься, как намерен отбить Дашу, – пошутил он.
Кирилл поблагодарил; изображая скромнягу, сел за стол напротив хозяина. «Простофиля, – презрительно решил он, исподволь изучая отца Даши. – Нетрудно околпачить!» Подождал, пока Анна Федоровна нальет ему чай, и, только когда она села, как бы нехотя произнес:
– Мне уже скоро нужно ехать загород, и позвонить оттуда я не смогу… – Для вида замялся. – Но я должен предупредить Дашеньку о новой провокации, которую затевает против нее Петин отец.
Сделав паузу – как отреагируют слушатели, – хотел продолжать, но его перебил Василий Савельевич.
– Постой! А откуда ты все это знаешь? Недоверчиво, изучающе глядел он на Петиного соперника. Разве отец Пети делится с тобой своими планами? Насколько мне известно, они с сыном в ссоре.
– Похоже, помирились, – с деланным простодушием пожал плечами Кирилл. – Я так Петю понял, что папаша сменил гнев на милость вроде пошел на попятный.
– Разве это не так? Почему ты решил, что затевается провокация?
Василий Савельевич вперил в него проницательный взгляд.
«А ведь он не так прост, как кажется. Надо будет держать с ним ухо востро!»
– Вот и вы мне не верите! Наверно, считаете, что я все выдумал из ревности, чтобы навредить Пете? Осуждаете меня за предательство друга…
Отклика не последовало, и он драматическим тоном продолжал:
– Так вот, знайте: Даша для меня дороже всех Петь на свете! И его друга я пока изображаю, только чтобы защитить ее от беды. Иначе не узнал бы… – сделал вид, будто задыхается от возмущения, – что папаша дает согласие лишь для того, чтобы вернуть сына домой!
Снова нарочитая пауза, и, якобы вне себя от гнева, он бросил им в лицо заготовленную бомбу:
– А сам в то же время продолжает под вас копать, чтобы в итоге припереть сына к стене и все порушить!
Василий Савельевич смотрел на Кирилла с явным недоверием; заметив это, хозяйка решила поддержать парня, которому симпатизировала:
– Знаешь, Васечка, мне тоже вначале казалось, что Кирилл немного… – она замялась, смягчая выражения, – преувеличивает, но все оказывалось правдой. Поэтому я ему верю, более того, знаю – он делает это только потому, что любит нашу дочь!
Незваный гость решил: «Самое время мне смыться!»
– Спасибо большое, Анна Федоровна, за гостеприимство и поддержку. Рад был познакомиться, Василий Савельевич. Мне пора ехать.
– Встал из-за стола, галантно подал руку Анне Федоровне – она тоже поднялась его проводить.
Уже направляясь к дверям, остановился, с чувством проговорил: – Придет время, и вы убедитесь, кто из нас Дашеньке настоящий друг!
Получив приглашение отца приехать вместе с Дашей к нему в офис, Петр сразу понял: препятствий для их соединения больше нет Приняв однажды решение, отец держится его твердо, меняет лишь в силу каких-нибудь непредвиденных обстоятельств. А таковых нет, и появиться они не могут.
Накануне вечером, когда он позвонил Даше предупредить о предстоящем визите и договориться о встрече, она растерялась. Уверовав, что пришлась Михаилу Юрьевичу не по душе, приготовилась к худшему; непонятно – почему он вдруг переменил о ней мнение?
– А не станет он задавать мне каверзные вопросы? – заранее пугаясь, усомнилась Даша в благоприятном исходе этой встречи. – Что, если его цель – унизить меня в твоих глазах?
– Как ты можешь такое говорить! – возмущенно возразил Петр. – По-твоему, мой отец – чудовище? Он великодушный и благородный человек! И к женщинам относится по-рыцарски.
– Но он ведь меня почему-то невзлюбил, и хочет нас с тобой поссорить, – боязливо напомнила Даша. – Учинит допрос, как следователи в кино, и сделает из меня посмешище. Я этого не вынесу, Петенька!
– Что за фантазии! Какой еще допрос! Папа приглашает нас, знаешь, почему? Согласен, чтобы мы поженились! Иначе и разговаривать не стал бы. И вовсе он тебе не враг, а узнает поближе непременно полюбит!
Даша ответила не сразу – чувствовалось, что она колеблется.
– А почему тогда он проявлял к нам такое недоброжелательство? Как ты это объяснишь?
– Ну будь справедливой, Дашенька! – взмолился Петр. Какое недоброжелательство? Клеветники вылили на вас ушаты помоев! Ты об этом забыла? Что ему оставалось делать? – задал он риторический вопрос, защищая отца. – Вот он и потребовал подождать, пока не опровергнет наветы.
– Так он что – опроверг или бросил эту затею? – все еще скептически поинтересовалась Даша.
– Не знаю и не хочу знать! – честно ответил Петр. – Это его беспокоила клевета, а не меня. Но тебе, Дашенька, больше нечего бояться! Нас ждет очень приятный разговор, поверь мне!
Петр не ошибся – отец оказался на высоте. Вошли в офис, дежурный охранник сообщил об их прибытии. Михаил Юрьевич немедленно к ним спустился, лично проводил в свой кабинет; гостеприимно усадил за журнальный столик, попросил принести кофе с пирожными; достал из тумбочки коробку шоколада, бутылку коньяку, изящные рюмочки. Откупорив бутылку и наполнив рюмки, подсел к молодым людям и, бросив на Дашу добрый взгляд таких же, как у сына, теплых карих глаз, с чувством произнес:
– Вы знаете, я был за то, чтобы повременили с женитьбой. Я и сейчас не изменил своего мнения. Но с любовью не поспорить! – Улыбнулся Даше и высоко поднял свою рюмку. – Признаю – покорен силой вашего чувства и хочу пожелать – пусть оно никогда не ослабевает! Что касается меня – зеленый свет: рассчитывайте на мою поддержку.
Дружно чокнулись, выпили, закусили.
– Не предлагаю других тостов – пригласил вас только для того, чтобы покончить с нашей размолвкой. – Михаил Юрьевич пододвинул к ним чашечки с кофе. – Наши родственные встречи еще впереди. – Внимательно посмотрел на Дашу. – В ближайшее время мы со Светланой Ивановной хотели бы поближе познакомиться с твоими родителями. Они не будут против?
– Конечно, нет, Михаил Юрьевич, – просто ответила Даша. – Наоборот, очень рады. Им казалось… вы нас чуждаетесь, – добавила она, опустив от страха глаза, но желая услышать правду.
– Ну, это не совсем так. Правильнее сказать, мы… сделали паузу. Родственные отношения – дело тонкое; прежде чем сближаться, нужно хорошенько узнать, с кем предстоит иметь дело всю жизнь.
Петру показалось, что разговор принимает опасный оборот, и он сделал знак Даше – пора закругляться. Но не тут-то было.
– Но не лучше ли, Михаил Юрьевич, все узнать из первых уст, чем слушать всяких сплетников и подлецов? – по-прежнему не поднимая на него глаз, но движимая каким-то внутренним протестом, высказала свое мнение Даша.
«Ну все! Недолго длился наш мир! – огорченно подумал Петр. – Сейчас отец на нее разозлится». Но он ошибся – Михаилу Юрьевичу понравилось, что Даша не лебезит, не заискивает, а смело отстаивает свое мнение.
– Согласен, лучше иметь дело с первоисточниками, – спокойно ответил он. – Но и любая другая информация заслуживает серьезного отношения, пока не доказано, что это клевета. Ты еще очень молода, Дашенька, – мягко добавил он, взглянув на нее с искренней симпатией, – со временем поймешь. Не обижайся на меня.
Возникшее разногласие погасло не разгоревшись. Мирно допили кофе, и Михаил Юрьевич так же любезно проводил их до выхода.
– Ну как ты теперь себя чувствуешь? – Петр остался очень доволен тем, как все кончилось. – Не съел тебя мой ужасный отец?
– И нисколечко он не ужасный, а очень искренний и честный человек! – бросив на него счастливый взгляд, отозвалась Даша. – Настоящий мужчина!
– А я тебе что говорил? Сама теперь убедилась! – радостно заключил Петр.
Настроение поднялось: отныне будущее сулит им лишь одно – безоблачное счастье.
Глава 20. Накануне свадьбы
Согласие Михаила Юрьевича на женитьбу сына стало поворотным моментом в отношениях между родителями жениха и невесты. Чтобы залечить рану, нанесенную самолюбию Волошиных из-за прежней неприязни, первый шаг сделала Светлана Ивановна – без труда нашла нужные слова.
– Анна Федоровна, это говорит мама Пети, – просто представилась она, позвонив ей вечером из театра. – Вы не находите, что нам пора познакомиться?
– Давно пора! – так же просто, но суховато ответила будущая сватья. – Но, похоже, вы сами нас чуждались.
– Это не совсем так. Мы были против поспешной женитьбы сына. У нас даже из-за этого вышла с ним ссора, – осторожно объяснила Светлана Ивановна. – Не лучше ли нам, не откладывая, во всем разобраться лично?
Анна Федоровна помолчала, видимо все еще испытывая противоречивые чувства; встреча и знакомство неизбежны; смягчившись, предложила:
– Ну что ж, милости прошу! Приезжайте завтра вечерком и поговорим обо всем за чашкой чая.
– А что, если сегодня?
– Я бы не против, но… – замялась Анна Федоровна, – если честно, у меня и угостить вас нечем.
– Не стоит беспокоиться, мы по дороге прихватим какой-нибудь кекс. Ведь наша цель – не чаи распивать, – привела убедительный довод мать Пети. – Иначе придется отложить наше знакомство недели на две: Михаил Юрьевич завтра улетает в командировку.
– Хорошо. Только никаких тортов и кексов! Я позвоню мужу на работу, это дело хозяев, – согласилась Анна Федоровна. – Вы наш адрес знаете?
– Да, Петя сказал. И код замка. – И Светлана Ивановна по-свойски уже объяснила: – Михаил Юрьевич заедет за мной через полчаса, мы с ним заберем из садика дочек и отвезем к моей сестре, а оттуда – к вам. На все уйдет часа два. Устроит вас так?
– Вполне. Муж только-только к этому времени будет дома, заверила ее Анна Федоровна. – Он меня предупредил, что допоздна будет работать с редактором.