— У тебя, конечно, невероятный дар, — весело сказал он. — И для тебя здесь найдётся место, если ты этого захочешь. Но послушай меня, юная Леди, и учти: если ты ещё раз повторишь этот трюк вне занятий под присмотром, тебя исключат.
— И мы вырежем тебе язык, прежде чем отпустим, — категорично заявила Фишер. — Лили, будь добра…
— Она одна, не так ли? — сказала Лили, сходя с помоста. — Но я думаю, она больше подходит Ричарду и Джейн. Пойдём со мной, дорогая, и я провожу тебя к практикующим тантризм. Тони или плыви — вот что я всегда говорю.
Она повела Соблазнительницу прочь, а молодая девушка всё ещё пыталась решить, получила ли она то, что хотела.
По указанию Администратора из толпы вышел молодой человек и неуверенно встал перед помостом. Он тоже выглядел довольно заурядно. На нём была грубая крестьянская одежда, он не носил меча, и в его облике не было ничего магического.
— Я — оборотень, — тихо сказал он, опустив глаза. — Я Кристофер Скотт из Лесного Королевства. Я… меняю форму.
— Ты оборотень? — спросил Хок.
— Не оборотень, Сэр, нет, — сказал Скотт, всё ещё не поднимая глаз от пола. — Я демон. Вы, наверное, слышали, Сэр, что в своё время, во время Войны Демонов, когда демоны вырвались из Темнолесья и бродили по Лесной Стране, они не всегда убивали своих жертв. Некоторые из них были достаточно человечны, чтобы… желать человеческих женщин. Насиловать их. Так случилось с моей бабушкой, когда она была ещё совсем девочкой. Я потомок демона. Я могу… меняться, туда-сюда. И когда луна полная, я меняюсь, хочу я этого или нет.
Хок и Фишер долго смотрели друг на друга. Хок выглядел внезапно постаревшим. — Нет, — сказал он наконец. — Я не слышал.
— Покажи нам, — сказала Фишер.
Скотт быстро кивнул головой. Он оглянулся вокруг себя, чтобы убедиться, что у него достаточно места, и коротко, понимающе улыбнулся, увидев, что первые ряды толпы уже отступили от него. Казалось, он не сосредоточился, не приложил никаких усилий, но тут же исчез, а на его месте стояло нечто, что никак нельзя было назвать человеком. Ростом он был около восьми футов, покрыт тёмной чешуёй, а его длинный хвост нетерпеливо метался из стороны в сторону. У него были клыки, когти, копыта и ужасающая лицо — маска. При одном взгляде на него хотелось его убить. Демон не был естественным существом, и сама его неправильность заставляла всех вздрагивать. Оно хотело вырваться на свободу, рвать, убивать и творить ужасные вещи, и каждый мог это чувствовать.
Демон запрокинул свою ненавистную морду и торжествующе завыл — мерзкий звук, который эхом разнёсся по Большому залу и вызвал тошноту у всех, кто его слышал. Хок и Фишер были на ногах, с топором и мечом в руках, готовые броситься на демона…
Но он просто стоял на месте и не делал никаких движений, чтобы напасть. Оно хотело убить мужчин и женщин и снискать славу, но что-то удерживало его. Просто стоя там, он был самым опасным и смертоносным существом в этом зале, и можно было сказать, что мысли, которые двигались в его неправильной форме головы, и эмоции, которые бушевали в его демоническом сердце, не имели в себе ничего человеческого… и всё же, всё же, что-то удерживало его на месте. Он снова изменился, так же легко, как человек снимает плащ, и Кристофер Скотт вернулся, стоя перед помостом. Его лицо было белым и осунувшимся, он выглядел больным и потрясённым. Он крепко обнял себя, словно боясь, что то, что было внутри него, может снова вырваться наружу. Хок заставил себя вернуться на место, и через мгновение Фишер тоже.
— Впечатляет, — произнёс Хок на удивление ровным голосом. Он окинул взглядом недовольную толпу, многие из которых всё ещё были потрясены и встревожены. Он не знал, как долго они будут молчать, и поэтому заговорил первым. — Демон. Ну. Каждый год ты видишь что-то новое. Насколько ты контролируешь свою… другую сущность, Кристофер Скотт?
— Не так сильно, как мне бы хотелось, — твёрдо сказал Скотт. — Я чувствую, как оно внутри меня напрягается, сопротивляясь прутьям клетки, которая его удерживает. И с каждым днём становится всё сильнее. Вот почему я пришёл сюда, Сэр. Потому что я просто не могу больше это сдерживать. Не в одиночку. Пожалуйста, Сэр Хок. Скажите, что вы можете мне помочь.
— Ты пришёл в нужное место, — сказал Хок. — У нас есть репетиторы на все случаи жизни. Мы найдём того, кто сможет тебе помочь.
— Но, — сказала Фишер, — мы оставляем за собой право приковывать тебя в подвале каждое полнолуние.
— Спасибо, — сказал Скотт. — О, спасибо вам. Он всё ещё говорил это, когда охранники повели его прочь.
Следующим был тёмный маг. Он не скрывал того, кем он был; более того, он превозносил это. Ободренный восторженным вниманием толпы, он принял перед Хоком и Фишер выверенную позу, чтобы продемонстрировать свои тёмные одежды, клубящийся тёмный плащ и множество демонических амулетов, висящих на цепочках на его груди. Он даже отрастил аккуратно подстриженную козлиную бородку и добавил немного тонкого тёмного макияжа вокруг глаз.
— Все тёмные искусства подвластны мне! — сказал он величественно. — Я могу вызывать духов из мерзких глубин бездны, поражать живых и повелевать мёртвыми. Все силы тьмы склоняются передо мной…
— О, приступай, сказал Хок. — У нас нет целого дня.
— Точно, — сказала Фишер. — Драматурги-любители прослушиваются по соседству.
И каким-то образом, перед лицом их совершенно обыденного внимания и неподвижных взглядов толпы, оказалось, что повелитель тёмных сил ничего не может сделать. Он пытался скандировать и проклинать, но слова просто не шли, а руки слишком сильно дрожали, чтобы справиться со страшными знаками-жестами. Он схватился за один из своих демонических амулетов, но тот лопнул у него в руке, и он уронил его на пол, где тот раскололся на сотню осколков. В конце концов он топнул ногой, произнёс несколько детских ругательств и, не оглядываясь, вышел из зала.
— Попробуй ещё раз в следующем году, — крикнул ему в вслед Хок. — Только в следующий раз оставь нервы дома.
— Хороший спич, однако, — сказала Фишер.
— Я слышал и похуже, — сказал Хок.
Следующий участник прослушивания утверждал, что умеет летать, но когда на него надавили, он смог лишь зависнуть в нескольких футах от пола.
— И это всё? — сказал Хок.
— Вот почему я здесь! — сказала молодая ведьма, тяжело опускаясь на пол. — Мне нужна тренировка!
— Возвращайся, когда сможешь коснуться потолка, — безжалостно сказала Фишер.
Молодая ведьма едва успела отойти с дороги, как вперёд вышла зрелая женщина солидного возраста и комплекции, в платье такого яркого цвета, что оно почти доминировало, таща за собой возмущённого молодого человека. Она сердито посмотрела на Хока и Фишер, громко фыркнула на других преподавателей и подтолкнула вперёд своего высокого худощавого сына.
— Покажи им, на что ты способен, Сидни!
— О, мама! — воскликнул Сидни, уставившись на свои ноги. — Я не хочу. Оставь меня в покое! Ты ставишь меня в неловкое положение!
— Не будь глупцом, Сидни! Это твой шанс. А теперь покажи им свои чудеса!
— Не хочу поступать в Академию Героев, — пробормотал Сидни, все ещё упрямо глядя в пол. — Не хочу быть героем. Я же сказал тебе. Я хочу быть портным и делать интересные вещи из тканей.
— Где же здесь деньги? — проворчала его мать, схватила его за руку и хорошенько встряхнула. — Где слава и известность? Если бы твой отец был жив, он бы очень расстроился из-за тебя. Теперь покажи им свои чудеса, или будут неприятности!
Сидни издал весьма удручённый вздох, и с потолка, словно проливной дождь, посыпались камешки, появившиеся из ниоткуда. Из толпы, тесно прижавшейся друг к другу и не успевшей рассыпаться, раздались крики и проклятия, но ни один из камешков не был достаточно велик, чтобы причинить кому-либо вред. Каменный дождь резко прекратился, и Сидни устроил настоящий дождь.
Хотя это было больше похоже на морось и длилось недолго, чтобы никто не промок. Он заставлял одежду людей временно менять цвет, вылечил несколько головных болей, отрастил волосы на лысой голове и создавал ощущение, что может грянуть гром, если подождать достаточно долго. Затем он сложил руки на впалой груди, шмыгнул носом и твёрдо уставился в землю.
— Ты закончил? — спросил Хок, вполне вежливо, учитывая обстоятельства. Ведь даже самое маленькое чудо, в конце концов, было чудом.
— Не смей так разговаривать с моим Сидни! — огрызнулась его мать. — Когда-нибудь он станет великим человеком, нравится ему это или нет! Он может сделать всё, если только приложит к этому усилия.
— Ты уже совершил один великий поступок, не так ли, Сидни? — сказала Лили Пек, недавно вернувшаяся в зал. Что-то в её голосе заставило Сидни поднять голову и посмотреть на неё, и она ласково улыбнулась ему. — Скажи мне, Сидни, как давно умерла твоя мать?
— Прошло уже четыре месяца, — сказал Сидни. — Я так скучал по ней, когда был один, поэтому я призвал её обратно. Только это не совсем она. Просто её восставшее тело, говорящее всё то, что я мог помнить. И теперь я не могу избавиться от неё. Не могу заставить её снова лечь и оставить меня в покое. Вот почему я в конце концов позволил ей запугать меня и заставить прийти сюда. Потому что надеялся, что кто-то здесь сможет научить меня тому, что мне нужно знать; чтобы она снова стала мёртвой.
— Сидни! — взвизгнула мёртвая женщина. — Так нельзя говорить о своей матери!
— Позвольте мне, — сказала Лили Пек. Она щёлкнула пальцами, и мать Сидни рухнула на пол и затихла. Сидни посмотрел вниз на свою мёртвую мать, потыкал тело носком ботинка, чтобы убедиться, и наконец испустил долгий вздох облегчения. А потом он начал плакать. Лили наклонилась поближе к Хоку.
— Он действительно обладает большой силой. Ты бы видел его ауру. Лучше позволь мне оставить его здесь, на обучении, где мы сможем за ним присматривать. И принять меры, если понадобится.
— Согласен, — сказал Хок. Он повысил голос, обращаясь к Сидни. — Хорошо, ты в деле. Но больше никаких воскрешений мёртвых без присмотра специалистов.