— Мы не хотим афишировать своё присутствие, — задумчиво сказал Хок. — И мы точно не хотим раскрывать, кто мы на самом деле. Все настолько запутались бы в последствиях возвращения Руперта и Джулии, что не обратили бы должного внимания на послание. Нет… мы просто Хок и Фишер, одни из многих, кто руководил Академией Героев. Достаточно впечатляющие, чтобы люди слушали нас, не отвлекаясь от важности послания.
— Нам нужно поговорить с нашими внуками, — сказала Фишер.
— Что именно вы планируете сказать нашим детям? — сказал Джек немного озабочено.
— Нам нужно собраться всей семьёй и посовещаться, — твёрдо сказала Фишер. Принц Демонов заставил нас вернуться сюда угрозами в адрес наших внуков.
— Он также сказал, что грядёт война, — сказал Хок. — Он говорил об этом совершенно определённо. Что странно, если учесть, что воздух Леса, наполнен словами о браке по расчёту и новом мирном соглашении.
— Скажем ли мы об этом Королю? — прямо сказал Джек. — Разве он не имеет права знать, что происходит?
— Скорее всего, он уже знает, — ответил Хок. — Короли, как правило, долго не живут, если не заботятся о том, чтобы быть хорошо информированными.
Джиллиан снова покачала головой. — Не могу поверить, что вы не слышали… Конечно, Джек уже двадцать лет живёт в монастыре, а вас двоих не было в стране, но всё же…
— Что? — спросила Фишер. — Что мы пропустили?
— Король Руфус стар, — категорично заявила Джиллиан. — Он уже не тот, что прежде. Его разум блуждает… Говорят, что всю настоящую работу сейчас выполняет Принц Ричард.
— Тогда нам нужно побеседовать именно с ним, — сказал Хок.
— Я попрежнему считаю, что сначала нам нужно поговорить с нашими внуками, — сказала Фишер. — Придумать, как лучше уберечь их от Принца Демона. Потом мы можем поговорить с теми, кто за них отвечает, и сказать им, что они должны делать.
— О, я уверен, что им это очень понравится, — пробормотал Джек. — Чаппи, не ешь это! Ты не знаешь, где это было.
— Я знаю, куда это отправиться, — невнятно ответил пёс.
— Как нам получить доступ к ответственным лицам? — спросила Джиллиан. — Не раскрывая, кто вы на самом деле? Они не станут беседовать с Хоком и Фишер, потому что вы считаетесь нарушителями спокойствия. Они не станут говорить с Джеком, потому что он больше не Ходок.
— А с тобой они не станут разговаривать, потому что ты просто ещё один солдат Сортировочного Дома, — сказал Джек. — Без обид.
— Конечно, — сказала Джиллиан. — Я просто ещё один солдат, а ты просто ещё один монах.
— Вот именно! — сказал Джек.
— Послушайте, на самом деле всё очень просто, — сказал Хок. — Сначала мы отправимся на Большой Турнир, примем в нём участие, выиграем всё, и тогда нас пригласят в Лесной Замок как Чемпионов дня! А потом мы просто будем ждать подходящего случая.
— А если таковой не представится, то мы сами как следует постараемся… — сказала Фишер. Она неожиданно усмехнулась. — Мы покажем на Турнире, что такое настоящая битва. Они ничего не успеют понять!
— Фишер, пожалуйста, постарайся никого не убить, — сказал Хок. — Только если это будет необходимо. Мы должны произвести хорошее впечатление.
— Не понимаю, о чём ты говоришь, — сказала Фишер. — Я не всегда их убиваю.
— Конечно, нет, — сказал Хок.
— И всё же лучше бы тебе самому произвести хорошее впечатление, — уступила Фишер. — Это остаётся за гранью моего понимания.
Джек посмотрел на Джиллиан. — У других людей нет таких родителей.
— Наверное, нам просто повезло, — сказала Джиллиан.
— Понимаете? Они собираются публично опозорить всех нас на Турнире.
— Конечно! — сказала Джиллиан. — Это то, что родители всегда делают в присутствии своих детей. Чаппи! Не катайся в этом! Это отвратительно!
— Люди не умеют веселиться, — буркнул Пёс.
Принц Ричард и Принцесса Кэтрин прибыли на Большой Турнир во главе длинной процессии в своих самых великолепных церемониальных нарядах. Ни один из них на самом деле не хотел этого, их умы были заняты множеством других вещей, но у них действительно не было выбора в этом вопросе. Учитывая, что в этом году праздник якобы устраивался в их честь. К моменту их приезда все уже было готово, хотя на заднем плане всё ещё слышался громкий стук молотков и периодические всплески площадной брани. Королевская чета вежливо делала вид, что ничего не замечает.
Ричард и Кэтрин неторопливо прогуливались среди возвышающихся трибун и многочисленных торговых точек, улыбаясь и кивая всем подряд. (Будучи членами Королевской Семьи, они могли бы делать это даже во сне.)
Все давали понять, что очень рады их видеть, и в конце концов принужденно улыбавшихся Ричарда и Кэтрин провели по ступеням центральной трибуны на их места. Не столько места, сколько троны. Ричард и Екатерина сели. Коротким, но решительным кивком Принц отпустил всех, кто следовал за ними.
Лорды и Леди, придворные, купцы и солдаты — все они кланялись или делали реверансы, а затем быстро удалялись, ожесточенно борясь за лучшие места. Вежливость и этикет ничего не значили там, где речь шла о превосходных видах.
Ричард окинул взглядом открывшуюся перед ним сцену. Они с Кэтрин занимали самые лучшие места, с которых открывался вид на всё самое интересное: Арена для поединков — её центральное круги, магические демонстрационные арены и, конечно, единственное рыцарское ристалище, в прямой видимости.
Другие основные места, включая Королевское, (почти трон), были установлены напротив. Повсюду были флаги, вымпелы, аляповатые цветочные композиции и беспрецедентно много людей, в какую бы сторону Ричард ни смотрел. Он не мог видеть всех сотрудников службы безопасности, но, несомненно, все они находились там, где должны были находиться, предположительно в штатском. Немногочисленные вооруженные охранники, которых он мог видеть, были заняты тем, что сдерживали толпу. Всеобщая суматоха казалась вполне добродушной, но, как всегда любила говорить мать Ричарда, всегда весело, пока кому-нибудь не выколют глаз. Королева Джейн, как помнил Ричард, всегда была чрезвычайно озабочена повреждением глаз. Ещё одно её предостережение — не бегать с ножницами. “Вы выколете кому-нибудь глаз!” Возможно, в детстве она стала свидетелем ужасного несчастно случая.
Она умерла, когда Ричард был ещё совсем маленьким, так что в основном ему приходилось вспоминать о ней только нечто подобное. Ричард понял, что его мысли уплывают в сторону, и заставил себя сосредоточиться на том, что происходит вокруг.
На трибунах, в непосредственной близости от Ричарда и Кэтрин, было много неприметных вооружённых людей. Он настоял на этом. После того, как накануне вечером её чуть не отравили, он не собирался рисковать.
Он холодно взглянул на дородную фигуру, стоящую рядом с ним, одетую в весьма безвкусный и едва ли модный наряд, поедающую приправленный специями свино-говяжий тефтель с тарелки, предназначенной для Ричарда и Кэтрин; предварительная обеденная проба. Безвкусно одетый человек был Королевским дегустатором.
— Сколько времени может занять поедание одной котлеты? — потребовал Ричард.
— Вы ведь хотите, чтобы я сделал всё тщательно, не так ли, Ваше Высочество? — сказал дегустатор, некто Джереми Хопкинс.
— Мои вкусовые рецепторы так тщательно натренированы и дисциплинированы, что я могу обнаружить сотню различных ядов с одного жевательного движения. Более тонкие яды, конечно, действуют дольше, но не волнуйтесь, Ваше Высочество, я также обучен вызывать рвоту при первом намёке на опасность!
— Что ж, есть перспектива, — сказал Ричард. — Как попасть на такую работу, как ваша? Разве она вас не… беспокоит?
— О, нет, Ваше Высочество! — радостно воскликнул Джереми. — Это семейное положение — дегустатор еды для трона. Восемь поколений, и каждый из нас дожил до пенсионного возраста! Помогает то, что я философ. Я говорю себе: когда придёт твоё время…
— Прекратите болтать и передайте эти котлеты, — прорычал Ричард. — Или я лично позабочусь о том, чтобы ни одна ваша часть не дожила до пенсии.
Дегустатор громко вздохнул и протянул блюдо с тефтелями. Ричард быстро угостился, первой котлеткой и передал тарелку Кэтрин. Та лишь чуть покачала головой, даже не взглянув на предложенное. Ричард её не осуждал.
Он передал блюдо обратно дегустатору, который самодовольно улыбнулся, когда убедился, что Ричард за ним не наблюдает.
— Тебе нужно что-нибудь съесть, — резонно заметил Ричард Кэтрин. — Если только ты не планируешь питаться свежими фруктами, которые сама сорвала с деревьев, и водой, которую набрала из колодца. Ну же, какова вероятность того, что кто-то попытается отравить тебя во второй раз, теперь, когда здесь работает дегустатор?
— Я не голодна, — сказала Кэтрин. — Я попробую что-нибудь позже, обещаю. Я просто не в настроении.
Она смотрела на бурлящую толпу, которая шумела всё сильнее и сильнее по мере того, как людей становилось всё больше и больше. Люди всё ещё прибывали. Одни сидели, а другие стояли. Все они казались достаточно жизнерадостными. Кэтрин хотелось накричать на них. Как они смеют быть такими счастливыми, такими безразличными, когда кто-то пытался убить её? Толпа даже не взглянула ни на неё, ни на Ричарда. Они ждали, когда начнутся бои.
Немного экшена и крови… высокая драма и низкая комедия, и всегда есть шанс увидеть, как какой-нибудь ненавистный аристократ выставляет себя на посмешище. Но никто из Знаменитостей и “Крупных Игроков” пока не выходил из своих палаток. Они понимали, как важно заставить толпу ждать, создать предвкушение и хорошо выступить. Обращаться с ними грубо, держать их в напряжении. Когда дело доходило до дела, Большой Турнир становился шоу-бизнесом, и все это знали.
Ричард откинулся на спинку своего бутафорского трона и задумчиво рассматривал Принцессу. Он не мог придумать, что полезного можно сделать или сказать, чтобы поднять ей настроение или улучшить самочувствие, поэтому благоразумно решил оставить её в покое.