ь на предплечье, прерывисто глотая воздух, но не желая признавать свое поражение. Мужчина поднял диадему, потом вернулся к ней и, склонившись, произнес:
— Ты вся в крови. Самоубийцы прыгают головой вниз, а ты просто безумная дикая кошка.
— Умоляю! — Эвис встрепенулась в его руках и, пощупав на поясе сафьяновый мешочек, протянула ему. — Вот деньги! Их много! Возьми еще диадему! Только отпусти меня!
Он стер кровь с ее щеки и несколько мгновений смотрел во влажные глаза.
— К чему мне твое золото? И, если быть честным, драгоценности аоттов меня пугают. — Он вложил диадему ей в ладонь и осторожно поднял ее на ноги.
— Иди, лже-Ардея! Попытайся скрыться, пока они ищут наверху! Будет смешно, если ты вырвешься из объятий седого Атта!
Прошептав невнятную благодарность, Эвис встала и тихо направилась по коридору. Надежда будто возвращалась, придала новые силы, и она все ускоряла шаги, не воспользовавшись даже эффективной поддержкой биорегенератора. Скоро показалась запомнившаяся статуя Гарта у двери Первого Числа. Выход был близок, однако впереди, прислонив копья к стене, снова стояли храмовые стражи. К ее удаче, они не слышали шума на верхних этажах или уж слишком увлеклись своим разговором. Эвис тихо подошла ближе. Когда яркое пламя осветило ее фигуру, она бросилась вперед. Столь внезапное появление незнакомки застало воинов врасплох. Пока они опомнились и схватились за копья, Эвис успела добежать до поворота, попутно столкнув с постамента осветительную чашу. Масло разлилось и вспыхнуло, охватив пламенем узкий проход. Она слышала проклятия вслед и бежала, бежала, воскрешая в памяти остаток пути.
— Ардея! — вскрикнул кто-то, вдруг возникший из темноты. Он оказался неожиданно близко и успел крепко обхватить ее руками. Хронавт, тут же готовая к борьбе, извернулась, как гибкая ящерица и резко ткнула его в нервный узел. Обидчик судорожно дернулся, отскочил к стене и сполз наземь.
— Это не она! О, Атт! — Эги был изумлен не меньше, чем сраженный неведомым приемом Криди. Он ожидал встретить в жилище мистерий нечто необычное, но это, пожалуй, началось слишком рано. Первый легат Аттлы с изумлением глядел на незнакомку, пятившуюся к ступеням, видел блеск Голубой Саламандры и темные потоки крови на ее лице, и трудно сказать, что происходило в его мыслях.
— Нуарг, кто она?! — вымолвил он.
— Она — не дочь Тимора. Уходите отсюда, — ответил из-за его спины жрец.
— Не бойся нас. Ты ранена? — успокаивающе протянув руки, Эги подошел ближе. — Мы только ищем Ардею. Откуда у тебя ее диадема?
— О, боги! Да кто вы такие?! — Эвис заметила под его плащом знак Лантийского легиона, и, хотя за выступом пилястры стоял хмурый жрец Атта, осмелев, она сказала:
— Ардеи здесь нет. Пропустите меня!
— Ардеи здесь не может быть, потому что она в храме Асты, — раздался голос Грачева.
Не ожидая появления человека сзади, Эги отскочил к стене и обнажил меч. Грачев же, хладнокровно приблизившись, произнес:
— Давай, воин, без драки. Люди Тарга так же, как и вы, приняли эту милую даму за дочь Тимора, как раз из-за диадемы. Объяснения потом. Нужно выбираться отсюда.
Увидев следы крови на лице и руках Эвис, он убедиться, что раны ее не опасны. Сейчас его больше заботил распростертый на плитах человек, имя которого он знал от Норна и самой Ардеи. Тянувшийся из глубины святилища дым и чья-то перебранка лишний раз напомнили, что Дом Атта вот-вот превратится в растревоженный улей. Грачев не стал дознаваться, каким образом Эвис очутилась у выхода, и только сказал:
— Что ты с ним сделала? Это очень не вовремя, мисс. Мы не можем бросить его. Этот человек — Криди. Помнишь рассказы Норна и ту болтовню в городе? Он может стать нам полезен. — Грачев озабоченно приподнял аргура, и тот будто начал приходить в себя.
— Что происходит, Эги? — пробормотал он, едва поворачивая языком, напрягся и постарался оторвать непослушное тело от каменных плит.
Эвис склонилась и прошептала:
— Прости, славный аргур! Но набросился на меня ты, как душащий добычу питон, — я только защищалась. — Она улыбнулась, покалывая ногтями акупунктурные точки, быстро привела его в чувство. Приподнявшись, Криди лучше разглядел Грачева, коротко переговаривавшегося с Лантийским легатом и, отстранившись от помощи, встал на ноги.
— Нужно скорее уходить, — сказал Эги. — Твой Нуарг трусливо бежал. Пора последовать его примеру. Сам то ты можешь идти?
— Не говори так! Нуарг отважен перед любой бедой, — отверг аргур. — Что происходит, Эги?
Вдалеке послышался топот множества ног, лязг оружия. Слугам храма, наконец, удалось сбить пламя у залов Первого Числа. Другие, выломав двери, бежали смежным проходом; доносился шум с лестниц, ведущих наверх.
— Уходи, аргур! Если верить этому человеку, — Эги мотнул головой в сторону Грачева, — Ардея в доме Асты. Он говорит от имени Аорга и Норна. Остается узнать, кто эта прекрасная воительница, да что желает от нее свора Тарга!
В конце коридора показались факела и растущее число вооруженных людей. Они вытекали шумным потоком, затопляя пространство между колоссами, упирающимися в свод. Уже отчетливо слышались возгласы и угрозы жрецов.
— Да здесь все воинство Атта! — воскликнул начальник Лантийского легиона. — Спеши, мой аргур! Тебя не должны узнать! — Он поднял меч, стал посреди прохода, потом, словно опомнившись, повернулся к Эвис и сказал:
— После того, как я увидел тебя, будет нелегко умереть!
— Все к выходу! — Грачев грубо оттолкнул аттлийца и вскинул парализатор.
Голубые разряды вырвались из ствола, одновременно несколько слуг храма повалились на пол. Кто-то метнул тяжелое копье, но расстояние было еще велико и орудие, царапая камень, упало у ног Грачева. Отступив за выступ пилястры, он холодно и методично проредил первые ряды нападавших. Через минуту более трех десятков скрюченных тел осталось лежать между гранитных постаментов. Остальных, при виде молний, разящих, словно стрелы Цио, падающих с искаженными лицами товарищей, обуял суеверный страх.
Теперь Грачева беспокоило лишь одно: расторопные стражи святого Дома могли обойти их и снова занять место у выхода, которое он предусмотрительно зачистил еще раньше. Держа оружие наготове, он вырвался вперед и побежал к двери. В смежных проходах тоже слышался топот и вскрики, казалось, взбудоражен весь Дом Атта.
Эги, да и пришедший в чувство мореход, сразу уяснили, что в руках этого человека сосредоточена неведомая сила, пока берегущая их и, возможно, способная вывести отсюда невредимыми. Оба аттлийца безропотно подчинились ему. Едва они достигли выхода, Андрей с успокоением увидел, что крепкая эбеновая дверь приоткрыта, а на полу недвижимо лежат четыре тела. Они выбежали наружу и скрылись в зарослях храмовой рощи.
Когда они перелезли через изгородь и вышли на тихую улочку, прошло довольно много времени; люди с факелами, бросившиеся на поиски, уже возвращались назад; Верхний храм и окрестности священного холма погружались в привычный покой. Не обмолвившись ни словом, переживая каждый свою долю приключения, они спустились до колоннады возле маленькой площади. Здесь была обычная, тихая в поздний час Аттла. За плоскими крышами соседних домов вырисовывались силуэты скульптур у Ступеней. Рядом, в теплом ветре шелестели длинные листы атталей, то беззвучно вздрагивали крылья сов. Остановившись у мраморной чаши источника, Эвис только сейчас подумала, насколько непригляден должен был быть ее вид. Она опустилась на парапет, умыла лицо и кое-как убрала волосы. Раны чуть выше виска и на плече уже не кровоточили, только неприятно лип к телу впитавший кровь хитон.
— Вырваться из объятий самого Атта! Не правда ли, забавно?! — произнесла она и, глядя на свое отражение, рассмеялась.
— Похоже, твои чары сильнее оков Прародителя. Я успел убедиться — тебя очень трудно удержать в руках, — Криди улыбнулся. Синяк и отголосок электрической боли еще напоминали, что с ног его свалила незнакомка, которую он в темноте принял за дочь Тимора. От такой мысли становилось смешно и неловко.
— Чудес этой ночи мне хватит надолго. И некоторые были приятны, — сказал легат, не отводя взгляда от Эвис. — Я до сих пор жив. Дочь Тимора по-прежнему под защитой Аорга. И Верхний храм получил урок, который должен запомниться. Будет завтра сплетен!
— Эта ночь еще далека от благого конца, — заметил Грачев и, обратившись к хронавту, спросил:
— Биорегенератор, надеюсь, при тебе? Тогда идем. Норн ждет тебя с особым нетерпением.
— Постой, северянин, — Эги поднялся на ступень, как бы преграждая выход из колоннады. — Ты славно помог нам. Но все это слишком странно… О том, что мы будем у Верхнего храма, знали только мы вдвоем с Криди. Как ты разыскал нас?
— Я искал не вас, аттлиец. Надо думать, что кто-то из нас четверых близок богам. Считай, что так, а на остальное тебе ответит Дом Асты.
— Аорг не может прятать дочь правителя в святилище. И если бы она была там, то я узнал бы первым. — Теперь, когда Эги мог все спокойно осмыслить, его начали одолевать серьезные сомнения. Он быстро вспомнил события предшествующих дней, тайные послания Аорга, угрозы, метаемые Тимором в Дом Асты, слонявшихся там соглядатаев, и упрямо повторил:
— Ардеи не должно быть там. Как ты докажешь нам обратное?
— Как докажу?! Может, мне поклясться на Камне Прародителя?! Нет? В таком случае, разыскивай ее по своему разумению. Идемте, Эвис Русс! — Андрей нетерпеливо взял ее руку и, обернувшись к аргуру, сказал:
— Твое имя, Криди она произносила в бреду. Не знаю, кто ты для нее, но мой совет: поспеши — жрецы считают ее недуг опасным.
Через минуту Грачев пожалел, что сказал об этом: теперь для двоих ополчившихся аттлийцев пришлось пояснять много большее. Он умолчал о Черном Огне и скорбных речах Аорга, но само то, что Норн решился обратиться за помощью к посвященным Ины, произвело ошеломляющее впечатление. Под конец, когда они подошли к пропилеям, начинавшим путь от Илодовой дороги к Ступеням, он не выдержал более сумасбродных домыслов Эги и сказал: