— Это и есть Миет-Мет, — тихо произнесла хронавт.
— Ты знала, куда мы идем! Теперь я понимаю: компасом сюда стало твое маниакальное стремление к такого рода могильникам! Ты с блаженством будешь перебирать сгнившие косточки, выдумывать мифы, и тебе станет наплевать, что вокруг по-прежнему болота! Теперь даже мертвая карта говорит — мы в самом его сердце!
— Но я действительно не знала, что представляет Миет-Мет. Только отрывок легенды из тех испорченных рукописей. Мы читали их вместе. Не сердись же! — Эвис обвила его шею руками и заглянула в беспокойные глаза.
— Отрывок!.. Тебе было достаточно, чтобы увлечь меня этой авантюрой!
— Не забывай: проход к Рустму должен существовать. Реальность Миет-Мет тому подтверждение. Да разве у нас был другой выбор?! А здесь мы можем отдохнуть несколько дней. Посмотри сам: после наших мучений — чудное место. Вокруг богатый плодами лес. Любой дом легко превратить в уютное и безопасное гнездо. По ночам ты сможешь обнимать меня, а не холодное копье.
— Нет, ты не лукавая — ты коварная дева! — Грачев сдержанно улыбнулся. — Уютное гнездо… Вокруг на сотни миль топи, змеи и гнус! Кому взбрело возводить здесь городок?!
Миет-Мет расскажет много любопытного. Если тебе это не безразлично — я только рада. — Эвис проворно взбежала по обломкам плит. Волнующая ее сердце тайна была перед ней. Она обозревала стены затерянного города, и дух неугомонного исследователя возгорался, будто огонь на алтаре. Наблюдая за ней, Грачев улыбался: разумеется, история Миет-Мет не была безразлична и ему.
Город был невелик, по крайней мере его центральная часть, окруженная едва уцелевшей стеной. Вне ее пределов, между деревьев и высоких папоротников тоже белели остовы зданий; деревянные строения, если существовали таковые, давно обратились в прах. Словно ископаемые чудища, восставшие из земли, на пришедших смотрели жабоподобные фигуры; на стелах глинисто-желтого известняка проступали лики, черты которых определить стало трудно.
Благоразумно сдерживая порыв хронавта, Грачев шел впереди, подняв копье и слушая тишину, иногда срывавшуюся криком птицы или движением коротконогого опоссума. Как и Эвис, он был уверен: город покинут людьми сотни лет назад, однако ожидание внезапной угрозы за время скитаний по Ильгодо утвердилось в нем с силой рефлекса.
Прежде чем выйти на площадь, он сделал знак остановиться. Перед ними возвышалось главное здание Миет-Мет — дворец или, скорее, некогда могущественное святилище. С двух сторон к нему поднимались протяженные пандусы, сложенные из массивных блоков, и сами по себе бывшие сооружениями довольно внушительными. Фигуры зверобогов и темная колоннада делали этот Дом явлением грозным, пожалуй, неправдоподобным на фоне живописного леса. К тому же выгодное расположение — прочное скальное основание, приподнимавшее святилище на несколько метров, — стало причиной, сохранившей его от разрушения, постигшего остальные постройки.
Некоторое время они стояли у начала лестницы, оглядывая рельефы толстотелых колонн, оскалившихся идолов, стерегущих вход, только потом решились войти и обследовать ближние залы, холодные и неуютные, словно мертвые пещеры.
Для осмотра глубин святилища требовались факела, и Грачев скоро ушел в лес искать древесную смолу и лубяное волокно. Эвис еще раз обошла комнаты с тыльной стороны здания, избрала одну из них, чтобы обустроиться там на дни, которые она надеялась провести в Миет-Мет. Остерегаясь змей, она проверила темные углы и щели. Потом разобрала обломки стены, заложила часть хода, а пол устлала гибкими ветвями и слоем травы. Соорудив из оставшихся камней очаг, она развела огонь и сожгла в нем листья босвелии, наполняя жилище душистым дымом; у окна повесила гирлянду синих и красных цветов.
Прошло еще около получаса. Грачев не возвращался, и тогда она решила обойти освещенные солнцем западные галереи.
Возраст святилища превышал две с половиной тысячи лет. Такой вывод был вполне ожидаем. Зная составы некоторых красок, применявшихся для настенной росписи, хронавт видела, какую разрушительную работу совершали над ними время и влажный воздух. Наверное, до тектонической катастрофы, коснувшейся даже далекой Аттлы и известной как «время Гартхи», эта часть Ильгодо находилась значительно выше нынешнего уровня и не была так заболочена. С живописных взгорий, покрытых реликтовыми лесами, чистые реки стекали прямо в долину Рустма; стояли между них другие города, и весь край был густо заселен человеком.
Пытаясь разобрать письмена, высеченные на стенах, Эвис не добилась успеха: знаковая система древнего народа не имела общего с пиктографическим письмом людей Единорога, ни с корнями настоящей цивилизации, утвердившейся в центральной Аттине — тем более аоттами. Хронавт предполагала, что здесь сложился и угас очаг культуры предков иетсинцев, после постигших их бед, мигрировавших на северо-восток и расселившихся по побережью Океана. И если сравнивать племена, населяющие приморские земли от Иорского мыса до северных оконечностей Аттины теперь, описуемые мореходами, как орды жестоких людей, влачащих существование в дикости, без закона и слова, было видно, что 25 веков легли могильным камнем на некогда развитую культуру. Это был яркий и довольно редкий пример глубокого регресса в истории народов Земли. Размышляя над своим немаловажным открытием, Эвис направилась по центральному проходу.
Заходящее солнце словно золотой факел Гарта освещало просторную анфиладу. Темные базальтовые колонны поблескивали в его лучах подобно стволам влажных деревьев; иногда они казались похожи на чешуйчатые лапы дракона; золотистые и медные блики восполняли увядшие цвета древних фресок.
Чтобы во всей полноте постичь происходившее на этой земле тысячелетия назад, потребовались бы месяцы, а может, годы кропотливой работы. Эвис не имела возможности задерживаться здесь на такой срок, однако надеялась, что ей удастся раскрыть феномен Миет-Мет хотя бы в общих чертах. Еще оставалась надежда расшифровать молчаливые письмена. Ведь она обладала методом «ключа» и превосходным опытом в этой области. Величина предстоящей работы радовала ее.
Заметив в полумраке блеск огромных желтых глаз, она остановилась и повернулась к проходу в ритуальный зал. Заслоненный ветвями световой колодец сквозил рассеянным светом. Она не сразу разглядела каменное чудище, возвышавшееся до свода, поднятого призматическими опорами. Нечто подобное уже встречалось на фресках и рельефе у портала. Похоже, этому грозному существу жители Миет-Мет придавали особое значение — оно могло быть главным божеством звероликого сонма.
Хронавт безбоязненно подошла ближе, но вдруг пол дрогнул и ушел из-под ног. Она метнулась в сторону, но так и не успела схватиться за угол пьедестала. Через миг она падала в провал между накренившихся плит. Безупречно владея телом, Эвис перевернулась и приземлилась, пружиня на ступни ног. Вокруг зияла тьма. Соразмерно ударам сердца сверху срывались капли и булькали в скрытый мраком бассейн. Ухищрения древних строителей или случайное разрушение пола бросило ее в глубокое подземелье. И вряд ли без света и посторонней помощи выход отсюда был возможен.
Вытянув руки, она сделала несколько шагов, пока не уперлась в стену. Поверхность была гладкой, как ровное основание скалы.
— Грачев! Вытащи скорее меня! — призвала она и сразу поняла, что он не мог услышать ее. Даже если он вернулся, самый отчаянный ее крик достигал бы южного крыла святилища не громче, чем шепот утопленницы. В спертом воздухе чувствовалась примесь сероводорода и каких-то газов еще. Это опасное открытие ее насторожило. Тут же вспомнив про биорегенератор, она с ужасом обнаружила, что прибора при ней нет. Не было и самого пояса, куда крепился футляр. А запах ядовитых газов больше напоминал запах смерти. Эвис наклонилась и, шаря руками по земле, стала передвигаться наугад. Прибора, от которого зависела ее жизнь, не было. Она ощупывала трещины и камни, встречавшиеся на пути, и понимала: поиски во тьме лишь дальше уведут от места падения. Дышать становилось тяжелей: кружилась голова и сохло во тру. Ей захотелось закричать, но возбужденное вдыхание удушливых газов только бы приблизило гибель. Обняв колени, Эвис опустилась на землю, ожидая услышать твердые шаги Грачева и, одновременно, рефлексиуя, сосредоточенно стараясь замедлить сердечный ритм. Она растягивала мгновения в минуты, погружаясь в себя и смутно надеясь, что Грачев разыщет ее раньше, чем сердце вздрогнет последний раз. Даже шумный всплеск в водоеме, обдавший холодными брызгами, казалось, остался ею не замечен.
Не найдя Эвис на месте, Грачев пришел в обычное раздражение и направился на ее поиски. Он обошел здание вокруг, высматривая свет зажженного факела и изготовляя нелестную триаду. Однако все окна были темны — это начинало его беспокоить.
Уже опустились густые сумерки. Среди темных стволов деревьев призрачно белели камни мертвого города. В сложенном Эвис очаге он развел огонь и, вооружившись факелом, снова пустился на ее поиски по длинным храмовым коридорам. Потом он обошел близлежащие руины, выкрикивая ее имя, повернувшись к лесу. Возвращаясь к лижущему камни огню, то обходя галереи среди изваяний свирепых божеств, Андрей лихорадочно выдумывал версии ее исчезновения. Пойти ему навстречу в лес Эвис не могла, так как она даже не соизволила разобрать походную утварь. Значит, ей не терпелось заняться реликвиями Миет-Мет, а, вероятнее, самим святилищем. Она должна была находиться здесь, если не произошло нечто слишком уж непредвиденное.
«Только здесь», — повторил Грачев. Внезапно ему на ум пришло, что в храме был еще нижний уровень с разветвленной сетью ходов. Эвис, со свойственной ей увлеченностью за границей риска, вполне могла зайти далеко и, оставшись без света, не найти обратного пути. Он почему-то сразу утвердился в близкой к истине мысли и, схватив копье и факел, бросился по коридорам. Не выпуская из внимания всякую мелочь на своем пути, он надеялся отыскать какой-нибудь след хронавта.