Эвис не ожидала подобного обвинения, ее мысли путались после эмоциональной, значительной и во многом непонятной речи хранителя.
Грачев ответил раньше: — Сожалею: почтенные посвященные наличие подделки сразу толкуют, как обман. Да увидит всевидящий сторож Хорв: ничего подобного не замышляли ни я, ни она, — он наклонился к внуку апи, сидевшему напротив и проникновенно произнес:
— Юноша, теперь вспомни: когда ты упрекал, будто Эвис помешала Тогу расправиться со мной, используя некие чудные свойства диадемы, я ответил тебе: «в этом украшении есть один секрет, который делает твои подозрения в корне неверными». Помнишь?
Кор угрюмо кивнул.
— Этот секрет я обещал раскрыть при хранителях. Хепр оказался быстрее моего признания и уличил в подлоге. Признаю: это так.
Но мы не собирались скрывать сей факт. Нудная, лишенная всякого колдовства вещь нужда лишь, чтобы разговор не получился беспредметным с людьми знакомыми с подлинником.
— Послушай Апи, не будь так строг. И я, и Мэй в свое время были оповещены, что это только копия Голубой Саламандры. А Кени затеял даже спор: мол догадаетесь ли вы? — вмешался охотник. — Здесь не обман и не розыгрыш — попросту временное, взаимно-полезное умолчание.
— Хорошую копию возможно сделать только с оригинала. Где он?
— У дочери правителя Аттлы, — Эвис, не вдаваясь в подробности, стала пересказывать аттлийские приключения, особо подчеркнув действие губительных энергий насланное слугами Атта, поделилась своими впечатлениями во время плена в Верхнем храме. Посланцы священной долины расспрашивали ее об Ардее и о том какие слухи ходят в нижнем мире касающиеся Голубой Саламандры. Вря дли ответ хронавта удовлетворил их.
— И вы пришли сюда… — Апи казался суровее прежнего, он пил мелкими глотками, огненно- горячий настой трав, стучал костяшками пальцев по столу и поглядывал на Хепра. — Диадема у аттлийцев. Получилось не так, как должно быть.
— В аттлийских писаниях Голубая Саламандра называется «знаком гибели мира», — сказала Эвис. — «Черный огонь, что рождается из нижней тяжелой природы», а в других источниках «неистовый, жаждущий мести дух» соединятся с диадемой неведомым образом «и будет Конец уже без Начала» Есть основания верить этим пророчествам. В отличии от Апи, Хепр почти не слушал выразительных аттлийских откровений, которые, кстати, еще даже не были записаны. Он вспомнил как преступно-неверно истолковали их предки голос Пирамиды: «диадема должна покинуть Землю Облаков…» Только позже стало ясно, что эта вещь должна исчезнуть с Земли! Ее более не должно быть на планете.
«Как жестоко просчитались хранители! Кеорт, кто ослепил тебя?! Кто усыпил твой разум?! Как мог ты истолковать голос именно так?! Пришедшие, пусть самые благочестивые из аттлийцев, вовсе не спешили передавать диадему людям со звезд!» — молча сокрушался хранитель Пятой Сферы. — «Источник великих сил сейчас на Земле, да еще в руках невеж. Они играют им, как дети восторженно, беззаботно, на глазах у жрецов Верхнего храма».
— Вы правы, иноземцы, беда может случиться. В том необычном украшении скрыты значительные силы. Теперь многое меняется.
Возможно в Ланатоне захотят дать часть истины. Вы разочаровали и озадачили нас, — Хепр вдруг улыбнулся и протянул диадему Эвис. — Эта подделка так точна. Я до сих пор ждал: не потекут ли в ней тихие токи.
— Подделка хороша, — согласился Андрей. — Я долго сравнивал ее с подлинником: не нашел и намека на различие. Вот только металл… — он стал нагревать обол над пламенем свечи, зная чрезвычайно низкую теплопроводность гипербонзида, держал пальцы довольно близко к огню и наблюдал за реакцией аоттов. — …странный какой-то. Легкий для известных сплавов и не греется. От чего?
— Этот металл вечен перед действием любой из земных стихий. Ни огонь, самый жаркий, ни твердые резцы или активные вещества над ним не властны. Диадему нельзя уничтожить — поэтому ее не должно быть на Земле.
Теперь Грачев знал точно: проклятый венок был именно из гипербонзида. Невероятно! Но седовласый аотт сам подтвердил это, описывая свойства фантастического сплава, как сами собой разумеющиеся. Итак: гипотеза Эвис о причастности соарян; будто бы диадема Ардеи только дубликат исполненный из подходящего статичного материала, летела к чертям. Кто-то опередил бледнотелых пришельцев на тысячи лет. Кто-то, преследуя непостижимые цели, произвел эту вещь, возможно еще и. многое другое, а потом — как утверждает хронавт — просто исчез, не оставив визитку в Галактическом сообществе и не освидетельствовавшись в каких-то там картах ВВТ. Так ли? Становилось жарко.
— Диадема неуничтожима…, — с нотой сомнения повторил за Апи Грачев. — Но кто-то же сделал ее? Сумел извлечь эту штуку из экзотических руд? Придать ей форму, сказочно-опасные свойства? А то, что можно создать — еще легче разрушить. Не будете же вы спорить с такой аксиомой.
— В определенном смысле все имеет начало и конец. Однако, можешь ли ты потушить звезду? Силы человека ограничены знанием и, главное, возможностью их применить.
Грачев поморщился от такого софизма. Было видно по всему: ему больше не удастся извлечь пользы из разговора с хранителями. Не удастся сегодня.
— Многое зависит от того, кто был творцом, — многозначительно заметил он. — Наверное знаний Ланатона недостаточно, чтобы исправить кусок металла. Заметьте, мудрые посвященные, подделка настолько точна, что от нее по-прежнему многие ждут волшебства. Наши мастера легко сделали ее, в идеале повторив каждую деталь и образующий сплав. У нас есть возможности делать не только такие вещи. Все чем мы располагаем нацелено на то, что бы отвратить беду. Доверьтесь нам и мы поможем вам.
— Хепр, ты сам сказал, что они излечили меня способом неизвестным, — добавил Хетти. — Зерно эти люди, теперь мои друзья, обладают опытом лежащим за пределами Сфер. Они не раз доказали это. Лам известно. Преодолевая огромные расстояния, не щадя себя они здесь, достойно пройдя Лабиринт и сторожа Хорв. Я верю им. Неужели вы будите по-прежнему жадно цепляться за каждую травинку из темного поля тайн.
— Эти люди не из Аттлы. Они из страны неведомой, которой не должно существовать, — Хепр чувствовал растущее беспокойство Эвис, пытался понять ее мысли, с ними оттенки переживаний. Они казались даже во многом близки ему, как синее плещущее море, которое он не видел никогда, но не раз ощущал его дыхание в лучах солнца и в буре.
0 чем-то возбужденно заговорил Кор, сидевший с ним рядом, и снова его перебил громкий твердый голос Апи: — Прошедшие через Лабиринт, глаза Тога, пусть множество других тяжелых испытаний не заслужили того, чего нельзя. Нельзя вынести из святых Домов ничего, не постучав в Двери Хорв. Тем более если вы желаете скорее уйти с полученным Тем более если вам известны скрытые свойства вещей и постигнуты многие законы природы.
Пока не ясно кто вас послал и какую вы преследуете цель. Было бы глупо стараться исправить, ошибку Кеорта новой ошибкой.
— Я объясню…
— Нет, нет, — остановил хронавта обычным движением Хепр, Мы сами узнаем кто вы за день перед Началом Луны в Доме Пятой Сферы я угадаю ваше прошлое и предскажу вероятное будущее. Согласны прийти к этому сроку в Ланатон? Хорошо. Там станет ясно какой ответ вам дать.
Старшие вскоре уснули. Кор, устроившись на шкурах напротив пышущих жаром. углей, расспрашивал Грачева о последней охоте. Андрей отвечал односложно, вспоминая подробности неудавшегося диалога с посланцами Ланатона. Когда к. ним присоединился Хетти, держа дымящую чащу в руке, беседа на ту же избитую тему потекла живее.
Разговор мужчин совсем утомил Эвис. Она вышла за порог. Кругом сверкали звезды. Теплый ветер приносил запах лугов, качал темную зелень деревьев. В эту минуту она решила идти в Ану. Хотелось бродить одной в ночи тропами вдоль сада и белых статуй. Увидеть, как на ровных гранях пирамиды Ликора серебрится лунный свет.
Неторопливо спускаясь к реке, она слышала журчание струй в камнях на перекате и голоса ночных птиц. Остановившись на берегу, Эвис долго глядела в черную воду, искала покоя, тихого, как плеск медленных волн. Но речи хранителей равнялись отказу и сердце стучало все чаще.
«Неужели гибель соарян, убийственные энергии, чуть не лишившие жизни Ардею, останутся страшной загадкой?!» — думала хронавт. — «Неужели ей не суждено приподнять завесу над черной тайной?! И то, что ждут от нее через много веков, то чего там даже не подозревают забывшие об опасностях люди, она не сможет передать?»
Эвис содрогнулась при мысли о скрытой великой угрозе сил неведомых родному миру, которые в одночасье могут явиться из космоса со дна Атлантики или злым чудом родиться из тонких сплетений гипербонзидового венка. Сняв диадему, хронавт держала ее в ладони, наблюдая, как блеск звездного неба вспыхивал и остывал на усыпанных колючими кристаллами изгибах. С каждым вздохом, вспоминая пророчества аттлийских жрецов и слова хранителей она все сильнее отожествляла украшение с символом неотвратимой беды. Потом, размахнувшись, бросила его на средину реки.
Воды приняли диадему беззвучно, как пустоту, как осколок немой тени. Однако в двух мирах оставалось еще две Голубых Саламандры — подлинных, о истиной природе которых упорно молчала Аттина.
Идя широкой прямой дорогой, мимо темных мохнатых холмов и шпалеры высоких деревьев, Эвис шептала: — «Я уговорю их сказать правду! Они поймут! Ради всего святого, они не могут ее скрыть!» — от этого на душе становилось легче.
На возвышении багровым отблеском светился дворец Оху. Словно светляки в густой листве, мерцали огни у порталов домов в садах. В столь поздний час Ану еще не спал. Из далека, от колоннады, начинавшей каскад фонтанов, доносилась музыка и пение. И на берегу пруда, за воротами сада Меиди основалась компания из тех молодых людей, что дорожат каждой теплой ночью перед унылой порой Скеры. Под звуки флейт, переливы струн девушки кружились в танце, сначала медленном и томном. Рядом уже затевались азартные игры у костров. Легкий ветер будил веселье, приносил сладкий вкус любви.