Булашев. С. 55)
Земля была сотворена, и на ней обитали люди, птицы и звери, а в водах рыбы. Но неба еще не было и не было небесных светил: солнца, луны и звезд. Но вот явился сатана к Богу и сказал Ему:
— Сотворили мы землю и человека, а над головою-то ничего нет — надо сотворить небо.
Бог сотворил небо — и засияли на нем солнце, луна и звезды. И на этом небе Бог решил жить и поставить свой престол. Сатане стало завидно, что Бог устроил для себя такое красивое жилище на небесах, и задумал сатана устроить для себя такое же небесное жилище, только повыше Бога. Сотворил и сатана себе небо выше первого, и на этом втором небе сатана устроил свое жилище и поставил свой престол. Тогда Бог сотворил третье небо, выше второго, и перенес свое жилище и престол. Сатане не охота уступить Богу, и все-то ему хочется быть повыше Бога: Сатана устроил четвертое небо. Бог устроил пятое небо, а сатана — шестое небо, выше пятого. Тогда Бог запретил сатане, а сам построил седьмое, самое высокое и последнее небо. <…>. Сначала все шло хорошо и мирно: Бог обитал на седьмом небе, а сатана на шестом, друг другу они не мешали и жили всяк сам по себе.
<…> Тогда черт взялся мастерить: сделал черт колесо для воза, но без отверстия, а Бог сказал:
— Сделай отверстие.
Он сделал отверстие и сложил воз. Сделал топор без топорища. Бог сказал:
— Сделай топорище.
Он сделал и рубил дрова. А сделал хату без окон. Бог сказал:
— Сделай окна!
Он сделал окна, и стало в хате видно.
Когда Бог начал творить всякие народы, то налепил шляхты из теста, а русина вылепил из глины. Налепил, да и поставил на солнце, чтобы сохли. Как-то забежал туда пес, то русина не трогал, поскольку тот глиняный, а шляхту из теста всю съел. Тогда Бог приказал ангелу взять пса за уши и бить о деревья. Ударил ангел псом о вербу — из пса выскочил шляхтич Вербицкий; ударил о бук — выскочил Буковский; ударил об явор — выскочил Яворский, и т. д.
Сначала, когда Бог сотворил всякое дерево, то не было дерева прекраснее смереки — такая простая и гладкая. А дидько, чтоб он силы не имел, позавидовал, пришел ночью, да и позабивал гвоздей, а из них сделались у смереки сучки. То-то чертова работа. Не раз руби смереку — сверху гладкая, веток нет, а внутри сук такой твердый, как гвоздь.
А кака пан Бог творил мир, то дидько все смотрел сбоку и все похвалялся:
— О, я еще и не такое сумею сотворить!
Пан Бог слушал, слушал, да и говорит:
— А ну, сотвори хоть самого маленького зверя!
— Э, что там самого маленького! Я такого сотворю, что Тебя съест.
Взялся дидько лепить зверя, лепил-лепил, клепал-клепал, да и склепал волка. Склепал, да что, если волк неживой! А дидько стал да все на того волка:
— А ну, волчок, а ну, куси Бога!
А волк стоит, не двинется. Смотрел пан Бог, смотрел на ту работу, а потом говорит:
— А ну, волчок, а ну, куси дидька!
Как вскочит волк, да за дидьком! Дидько в ноги, волк за ним. Дидько видит, что беда, да и начал взбираться на ольху. Волк за ним! Уже вот-вот должен был его догнать — только одну пятку ему откусил. То с тех пор волки расплодились по свету. Дидько остался без пятки, а ольху Дидькова кровь облила, потому она такая красная.
Говорят, аист — из человека. Бог всех гадов в мешок собрал и дает человеку:
— На этот мешок, — говорит Бог человеку, — отнесешь к морю и брось его в воду. Только как будешь нести, то не развязывай и не смотри в мешок, неси себе, чтобы и не знал ты, что там есть.
Идет тот человек с мешком к морю — хочется посмотреть: «Как это можно, буду нести на себе и чтобы я не знал, что я несу. Чего там бояться?»
Загляну.
Распустил тот мешок, гады и полезли, и полезли из него. А Бог и говорит тому человеку:
— Не хотел меня слушать, пустил ты гадов повсюду. Иди же да собирай.
Вот тогда и стал тот человек аистом.
Когда еще Пан Бог сотворял людей, то сам овчарил. Овцы слушались Пана Бога: куда Он только свистнет, туда они идут. А коз не было тогда еще на свете. Но приходит к Пану Богу черт да и говорит:
— Дай мне, Боженька, немного овец! У тебя такое стадо, а у меня и одной овечки нет!
Тогда отделил Пан Бог черту немного овец. Пришлось черту перегонять своих овец с пастбища на пастбище. Овцы пугались и разбегались перед ним во все стороны. Не мог себе бедный черт справиться с ними и разозлился на них очень: начал их хватать за хвосты и стаскивать вместе; а что овцы очень вырывались, то пообрывал и позадирал им хвосты. И так из овец сделались козы, и потому у них такие куцые и задранные хвосты. Козы — это чертовы овцы. Да и все обличье у них как у черта: и рога, и борода такая, как у черта. А пуглива и упряма коза с тех пор, как черта испугалась.
Думал Господь: «Что ж, я сотворил небо и землю — нужно сотворить людей!».
Сотворил Бог Адама и отлучился, потому что был недосток материала (для дальнейшего творения). Боясь, что аггел[44] осквернит сотворенного человека, Господь сотворил «абаку» и приставил караулить Адама:
— Не пускай никого к этому человеку, покуда Я не приду!
Является аггел:
— Пусти меня, абака, к Адаму!
Абака гремит.
— Пусти меня, а то я тебя заморожу!
Дьявол напустил холода на абаку, а абака (он был голый и очень холода боялся) согнулся и стал дрожать.
— Пусти меня: тебе шубу дам!
Абака допустил дьявола к человеку, за то его дьявол шерстью покрыл.
(От того, что абака Божьего повеления ослушался, его в церковь Божью не допускают, а кошку (она в этом не повинна) запирают частенько в церкви мышей ловить. С тех-то пор абака прозывается уж не «абака», а «собака»).
А сатана удалился, только обхаркал, оплевал, обгадил человека.
Приходит Господь.
— Что, абака, согрешил ты? Откуда на тебе такая шерсть?
— Господи, виновен я перед Тобою: смутил меня сатана.
Дьявол случился поблизости.
— Как ты смел, дьявол, человека смущать?
— Не извольте, Господи, беспокоиться: я сделал хорошо.
— Как так?
— Возьмите скверну с этого человека и выверните ее вовнутрь. Если от внутренней нечистоты сделается у него кашель, то он, кашляя, сперва на Вас подумает и Вас помянет: «Ах, Господи, какой кашель!» Ну, как плюнет, потом ногою разотрет: «Тьфу, нечистая сила ко мне привязалась!» Как черт посоветовал, так Бог и сделал. Потому черт говорил: «Если Адам будет здоров, то и о Вас, Господи, и обо мне он позабудет». С тех пор у человека бывает кашель.
Пан Бог слепил Адама и Еву из глины и говорит:
— Ходите себе по раю, но только бы не согрешили.
А они оба были голые и все тело имели роговое, как наши ногти. А Ева подошла к Адаму да и соблазнила его, ибо женщина-то умеет не хуже мужчины соблазнять. Адам распалился и пошел с ней спать, и так согрешил. То пан Бог не яблоко запретил ему есть, то только детям так говорится. Пан Бог говорил им другого греха не творить.
Адам, как согрешил, спрятался за дерево, потому что устыдился, а пан Бог говорит:
— Иди сюда, иди, не стыдись! Видишь, сотворил грех!
И у Адама исчезла та кожа роговая, только осталась на ногтях на память. Адам сорвал лопух и прикрыл грешное тело. Говорит ему пан Бог:
— На же тебе, Адам, лопату и мотыгу, зарабатывай на хлеба кусок!
А Еву пан Бог взял да и выгнал из рая, и из нее сделалось дерево — ива. Видите, какая она крепкая! А ну, ломай ее сколько хочешь, то не сломаешь, потому что живая.
Пошел Адам, работает-работает — нет ничего ни за ним, ни перед ним. Аж где-то в полдень принес ему ангел-сторож еды. Говорит ему Адам:
— Что такое, что я работаю-работаю, а нет ничего ни за мной, ни передо мной?
Говорит ему ангел:
— Ты скажи, как начинаешь работать: «Господи, помогай мне!»
И с тех пор так ему все велось, что и сосчитать нельзя было того, что Адам вскопал.
Но Адаму было очень грустно. Пришел к нему Пан Бог да и говорит:
— Грустно тебе, Адам? Жаль тебе жены? А видишь, говорил Я тебе: «Не твори греха!»
Адам лег спать, а Пан Бог пришел, вынул одно ребро у Адама да и сделал из него ему жену. Он просыпается, а уже жену имеет. То вы, мужчины, из глины, а мы, женщины, то уже из вашего ребра.
Жили они себе, работали на хлеб и имели семь сыновей и восемь дочерей. Значит, то не грех, когда брат с сестрой живет, ибо если в начале света не был грех, то и теперь не грех. А одна дочь не имела пары, и была между братьями, и имела детей. То от нее происходят те гулящие девки, что пары не имеют.
А черт пришел к Адаму и говорит:
— Подари мне то, что всего милее, а чего не знаешь.
А Адам говорит:
— Бери.
Да и подписался Адам и с мизинного пальца кровью запечатал, а черт пошел да в Черное море под белый камень спрятал. Да тогда черт сделал плуг, запряг коней. Да и дал Адаму, чтобы Адам пахал. То правда, что Адам много пахал, когда он подписался за свои поколения, что должен их себе черт брать.