Поймет ли необходимость подмены, которую они с Рэйфом совершили?
Или навсегда отвернется от него?
Захочет ли вместо него воина Рэйфа?
Или удовольствуется ученым Ксандером?
Рассматривая свою руку, Ксандер и сам поверил на мгновение, что она настоящая. К рукаву камзола пришили перчатку, набитую мягкой глиной, имитирующую настоящую ладонь с пятью пальцами, хоть они и не могли сгибаться. Но пока она лежит на подлокотнике кресла, никто ничего не заподозрит. Ситуация несколько усложнится, когда ему придется встать и снять маску, но Рэйф придумал специальный узел, который можно развязать одной рукой. Единственное видимое различие между братьями заключалось в цвете глаз: лавандовые у Ксандера и лазурные у Рэйфа, но Рэйф заверил, что большую часть времени смотрел в пол, поэтому, скорее всего, никто и не заметит. А если заметят, то, вероятно, сочтут причудой освещения. Еще час, и брачный турнир завершится. К утру вороны отправятся домой, увозя с собой свою принцессу. Осталось только дождаться конца финальной церемонии. А потом… потом… потом…
«А что будет потом? – задавался вопросом Ксандер, поудобнее устраиваясь в кресле и поигрывая мышцами спины, чтобы размять крылья. – Моя пара волшебным образом простит меня за то, что начал нашу новую жизнь со лжи? Вернут ли нам боги свое расположение или проклянут навеки?»
Эта мысль преследовала его с тех пор, как он начал разрабатывать свой план, а в последние несколько дней стала давить на него особенно сильно. Глядя на Корали, Ксандер ощущал себя злодеем, а не героем, в котором нуждается его народ.
«Мы должны были победить», – напомнил он себе.
«И заполучить пару».
«Таетаносу требовалась победа».
«Все ради моих подданных и моего бога».
Эти фразы казались пустыми отговорками, возможно, потому, что он снова встретился взглядом с Корали и впервые осознал, что значение имеет не только его будущее и судьба его народа.
По атриуму пронесся гул ликования.
Ксандер моргнул, сообразив, что король закончил речь, и официально началась церемония выбора пар.
«Теперь будь предельно внимателен».
«Не опозорься сам и не опозорь свой дом».
«Только не сейчас, когда финал уже близок».
Все пары были выбраны прошлой ночью посредством записок, курсирующих между королевскими семьями, но ничто не решено окончательно, пока не будет объявлено пред богами. Даже мельчайшая ошибка может все погубить. Нет правила, могущего заставить Корали согласиться на предложение Ксандера, возможно, именно по этой причине его сердце и мечется сейчас в груди, как дикий зверь в клетке. Ксандеру с трудом верилось, что он достоин принцессы, ведь на самом деле ее завоевал Рэйф, потому он и опасался получить отказ.
Ворон снова обхватил деревянный подлокотник трона левой ладонью. Фантомные пальцы правой сжались в кулак, такой реальный, что он ощущал его наряду с подрагиванием руки.
Независимый комитет подал знак принцу-голубю, победителю среди юношей и обладателю права первого выбора. Он встал со своего трона и слетел в центр атриума. Мягко коснувшись ногами плиточного пола, он повернулся лицом к своему народу и низко поклонился. Его пепельные крылья при этом слегка вздрогнули. Распрямившись, он завел руки за голову и развязал тесемки маски, явив собравшимся свое лицо.
– Я Лука Аэтионус, рожденный во славу бога Аэтиоса, кронпринц Дома Мира, выбрал с покровительства своего бога себе пару, очарованный ее скоростью и находчивостью, грациозностью и обаянием, а также проницательным умом и отважным сердцем, свидетелями чего мы все стали.
Принц подпрыгнул в воздух и, решительно махая крыльями, полетел к платформе Дома Рая, никого этим не удивив. Ксандер всю ночь обсуждал с матерью образовавшиеся союзы, в том числе и выбор принца-голубя. Все же ворон испытал облегчение, видя, что Лука летит в противоположном направлении от Дома Мудрости. Следующим среди принцев будет выбирать Ксандер, и его принцесса дождется его.
Голубь опустился на колено перед своей парой.
– Айрис Мнесмеус, рожденная во славу бога Мнесме, принцесса Дома Рая, согласна ли ты стать моей женой?
Воцарилась тишина.
Мгновение спустя принцесса поднялась и, сверкая на солнце аметистовыми переливами складок платья, сняла маску и приняла протянутую ей руку.
– Да.
Принцесса повернулась к родителям, расцеловала их в обе щеки, обняла братьев и последовала за Лукой к его платформе. Там она села на стоящий рядом с ним пустой трон, сменив статус принцессы Дома Рая на будущую королеву Дома Мира. Они с Лукой крепко держались за руки. Без масок их лица сияли полными надежд улыбками с едва заметной примесью страха. Голуби радостно загудели, когда Лука наклонился и поцеловал руку Айрис. Этот звук одобрения служил предвестником грядущих событий, обещанием, что их дом будет и дальше оставаться счастливым, исполненным света и воздуха, совсем как их бог.
И снова повисло молчание. Независимый комитет указал на девушку-победительницу, завоевавшую второй выбор пары.
Встала принцесса Дома Мира.
Ксандер едва замечал ее прежде, но теперь понял, что не может отвести глаз. Было в ней что-то пленительное, некая магнетическая энергия, притягивающая взгляды всех присутствующих. В атриуме воцарилась такая тишина, что было слышно, как шелестит кружевной подол серебристого платья принцессы, как шелковые туфельки касаются пола, когда она опустилась в центре атриума. Девушка поклонилась, и ее крылья цвета слоновой кости затрепетали на солнце ярче, чем вплетенные в волосы бриллианты. Распрямившись, она проворными пальчиками распустила завязки маски, явив присутствующим свой прекрасный лик: пухлые губы, четко очерченные скулы, маленький вздернутый носик и глаза, казавшиеся несколько великоватыми для ее лица, но лишь добавляющими очарования. Они сверкали озорным огнем, будто она задумала шутку, о которой еще никто не знает.
Сотни людей, задержавших дыхание с тех пор, как увидели принцессу, вдруг вспомнили о том, что им требуется кислород. Ксандер и сам жадно глотнул воздуха, чувствуя жжение в легких.
– Я Лиана Аэтионус, рожденная во славу бога Аэтиоса, принцесса Дома Мира, – объявила она громким твердым голосом, характерным для девушки, уверенной в своем положении и своих решениях, не знающей страха – она совсем не похожа на Ксандера, не способного избавиться от терзающих его сомнений. – С покровительства своего бога я выбрала себе пару. Все мы лишь маленькие пешки в большой игре, и это единственный ход, который я хочу сделать.
Ксандер нахмурился.
«Рэйф мог бы сказать похожие слова».
Он наблюдал за тем, как принцесса взмыла в воздух, и тихий шепот превратился в глухой рев, когда она повернулась к выбранной ею паре – к нему.
Ксандер вздрогнул и посмотрел налево, где принц-колибри уже начал было подниматься с места, глядя на принцессу с недоумением, постепенно сменяющимся ненавистью в прорезях маски. Она же летела к нему, Ксандеру.
Потом Ксандер посмотрел направо, в сторону Корали, своей принцессы, своей пары, своей спутницы жизни. Ее карие глаза были широко распахнуты, а рот слегка приоткрылся под маской, скрывающей лицо. Ее медовые крылья, такие живые мгновение назад, теперь были плотно прижаты к спине, демонстрируя неуверенность.
Взгляд Ксандера метнулся к членам независимого комитета, которые повскакивали со своих мест, пораженные и молчаливые.
Однако с их губ не слетело ни слова протеста. Принцесса в своем праве, и не им ее останавливать. Она завоевала право первого выбора, заслужила его. Если бы ее поступок противоречил воле богов, те непременно вмешались бы.
Они этого не сделали.
Лиана приближалась, не оставляя сомнений касательно своих намерений. И вот она здесь, опустилась на платформу в нескольких шагах от его трона и низко поклонилась, сделав вид, что не подозревает о созданной ею суматохе. Она не поднимала глаз от пола, будто уверенность, продемонстрированная ею всего несколько мгновений назад, была ухищрением, а теперь принцесса явила свою истинную сущность. И вот она стоит перед ним неприкрытая и уязвимая, опасаясь, как бы ворон не отказал голубке.
«Смогу ли я?»
Ксандер сглотнул. Его взгляд снова метнулся к принцессе-сове, в голове продолжали мелькать видения о свитках пергамента и огне в камине, о днях, проведенных в понимании, которые сменяются ночами познания, превращающимися в конечном итоге в годы любви. Он посмотрел на голубку, и видение растаяло. Их будущее представлялось неведомым, как белый лист, на котором пока ничего не написано. Принцесса красива и отважна. И отличается от всех прочих.
«Она дочь Аэтиоса, – напомнил себе кронпринц, возвращаясь к реальности. Это уравнение нужно решать не сердцем, а с учетом того, что лучше для подданных. – Она – королева, которую заслуживает мой бог».
– Лисандер Таетанус, рожденный во славу бога Таетаноса, кронпринц Дома Шепота, – проговорила принцесса-голубка. Ее слова обволакивали, точно бархат, – будто она уже много раз произносила его имя. – Согласен ли ты стать моим мужем?
Ксандер отпрянул, его руки задвигались сами по себе, словно повинуясь воле богов. Его разумом завладели шок и смятение, но тело выполняло необходимые манипуляции: глиняная ладонь прижала маску к голове, а пальцы левой руки, несмотря на дрожь, каким-то чудом развязали узел, специально придуманный Рэйфом. На этом чудеса закончились.
Маска упала на пол, громко стукнулась о деревянную платформу и, опрокинувшись на бок, перевалилась через край и исчезла. Несколько мгновений спустя она с грохотом приземлилась на плиточном полу атриума и от силы удара разлетелась на куски.
Принцесса проследила за ее падением, подняла глаза – и замерла. Ее и без того большие глаза стали просто огромными, а пухлая нижняя губа отвисла. В глазах вспыхнула паника. И Ксандер понял почему.
Она ожидала увидеть Рэйфа.
Ожидала встречи с воином, а получила