– Духовная дверь здесь, – пояснил он, стараясь перекричать рев водопада, и Лиана кивнула, будто услышала. – Мой народ верит, что потерянные души перемещаются по реке к вратам, через которые попадают в царство нашего бога. Священное гнездо находится в конце коридора, и, чтобы попасть туда, мы пользуемся отдельным входом, который… не такой мокрый.
При этих словах принцесса улыбнулась еще шире. Ее внимание переместилось со скалы на текущую вниз воду, собирающуюся в резервуаре у подножия и забрызгивающую их одежду.
– Можно потрогать? – неуверенно спросила она, протягивая руку к каскаду.
Ксандер пожал плечами. В нем бурлило мальчишеское озорство, которого он не ощущал уже долгое время.
– Давай.
Принцесса помедлила, и в ее глазах вспыхнул голодный огонь. В следующее мгновение она сунула в водопад обе руки по локоть и взвизгнула, когда мощь падающей воды отбросила ее назад на добрых десять метров. Взмахнув крыльями, она вернулась на прежнее место и повернулась к Ксандеру. На ее лице застыло удивление. Ее кожаная куртка и брюки изрядно напитались влагой, меховая оторочка на шее слиплась. Лиана рассмеялась громким гортанным смехом, сотрясающим все тело.
– Ты знал, что так будет? – спросила она.
Его губы изогнулись в усмешке.
– Разумеется, нет.
Принцесса вздернула бровь и, не успел он отступить, брызнула в него струей воды, основательно промочив грудь.
Ксандеру захотелось ответить ей тем же.
А еще он никак не мог поверить, что она это сделала.
Тоненький голосок в голове напоминал, что он кронпринц, а она – будущая королева, и подобные вольности им непозволительны.
Прежде чем он сообразил, что делать, сзади раздалось покашливание, достаточно громкое, чтобы перекрыть шум водопада. Обернувшись, Ксандер увидел Рэйфа, парящего в тени у кромки воды: руки сцеплены за спиной, крылья мерно поднимаются и опускаются, почти невидимые в сгущающихся сумерках.
– Знаю-знаю, – проговорил Ксандер, не давая Рэйфу шанса в очередной раз прочесть ему нотацию. Брови брата сведены вместе, губы сжаты в тонкую ниточку, и всем своим видом он демонстрирует, на какие жертвы ему пришлось пойти, исполняя волю королевы.
Ксандер повернулся к принцессе, отмечая, что ее усмешка пропала, и теперь она смотрит на воду с серьезным выражением лица, слегка касаясь ее кончиками пальцев, явно не желая уходить.
– Прости, – искренне произнес Ксандер, – но нам в самом деле пора возвращаться в замок.
Лиана кивнула.
Ксандер развернулся, но брат уже исчез. И солнце закатилось, забрав с собой ощущение чуда, волшебства и благодати последних минут. Небо замерло в нерешительности – слишком светлое для звезд, слишком темное для четкости. Этот сбивающий с толку цвет индиго годится лишь для того, чтобы напомнить Ксандеру, что он промок, немного замерз и выглядит совсем не как царственный победитель, роль которого ему надлежит играть по возвращении.
«Ты станешь королем. – Ксандер приземлился рядом с матерью, в глазах которой промелькнул упрек при виде мокрого пятна у него на груди. – Вот и веди себя соответственно».
Однако он не раскаивался в том, что ненадолго поставил во главу угла желания принцессы и свои собственные, поскольку редко мог позволить себе такую роскошь. Ксандер отметил мятую мокрую одежду Лианы, облепившую тело, капли воды, стекающие с волос на щеки, то, как двигаются ее губы – быстрее, чем крылья колибри, – когда она шепчет что-то подруге. Принцесса излучает собственный свет, живой и трепещущий. Одного ее вида достаточно, чтобы в душе Ксандера зародилась надежда, которой он прежде не знал. Лиана никогда не станет такой парой, какую он рисовал в своем воображении: спокойная, сдержанная спутница жизни, правительница, очень похожая на него самого. Но она оказалась много большим, чем просто принцессой.
Она – сила.
Если кому по плечу раскрасить его черный дом яркими красками, то только ей. Если кто и сумеет вернуть радость на улицы, притихшие от многих постигших их несчастий, то только она. И только ей подвластно стереть прошлое и переписать будущее.
Любуясь ее яркими крыльями на фоне темного неба, Ксандер задумался, а не просочится ли она со временем у него сквозь пальцы, подобно буйным водам Врат Таетаноса, потому что потенциал ее слишком велик для его маленького острова.
Глава 36
Кэсси чувствовала измождение. По большей части из-за перелета, конечно, но также и из-за Лианы. Все, что ей хотелось сделать после того, как вороны провели их удушающе узкими каменными коридорами замка в отведенные для них покои – плюхнуться на кровать и спать, спать, спать, покуда возможно. Но увы, Лиана болтала, болтала и болтала. Под конец Кэсси испугалась, как бы у нее из ушей не полилась кровь.
Лиане хотелось обсудить все: деревья, водопад, реку и город с замком. Когда у Кэсси наконец забрезжила надежда, что темы для разговоров исчерпаны, Лиана отдернула толстые тяжелые гардины и выскочила на балкон, увлекая за собой Кэсси полюбоваться видом, который и правда оказался впечатляющим.
Замок располагался на самом краю острова, балансируя над обрывом. Часть пейзажа освещалась светом масляных фонарей на домах, а вторая сверкала под звездами. Лиане, конечно, захотелось перелететь через перила и исследовать свой новый дом, но Кэсси в последний момент схватила бурлящую энтузиазмом подругу за ногу, напоминая, что принц, вероятно, сам захочет представить ее подданным. Лиана тут же сникла, как лишенный солнца цветок, но уступила логике Кэсси. Однако напоминание о принце породило новую тему для разговора. Кэсси повиновалась, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми, но в конце концов ее сморила усталость.
Она проснулась несколько часов спустя в благословенной тишине.
Спина болела, потому что она задремала, сидя на стуле. И крылья, свесившиеся с подлокотников под неестественными углами, тоже оказались весьма чувствительными. Все же она немного отдохнула и привела себя в состояние готовности. Что еще более важно, Лиана крепко спит в своей постели, значит, можно приступить к настоящей работе.
Кэсси снова закрыла глаза и перевоплотилась в свою духовную сущность.
Она ощутила укол вины, скользнув к окну и вылетев в бескрайнее небо над замком, оставляя Лиану внутри. Будь это утро и для Кэсси первым в Доме Шепота, вероятно, она, как Лиана, вела бы себя восторженно, трещала бы без умолку и всему удивлялась. Но, утомленная необходимостью хранить секреты, она следила за языком, изо всех сил стараясь не сболтнуть, что уже много раз видела и эти деревья, и горы, и сам город. Для нее ощущение чуда давно поблекло, сменилось мрачной решимостью, растекающейся по венам.
Кэсси нырнула в туман и вернулась в плавучий город, где ее король находился прошлой ночью. Его корабль и сейчас был на месте, громадный и величавый, и она поспешно влетела внутрь, слишком изнуренная, чтобы медлить. Несколько мгновений спустя она проникла в сон короля, изменив картинку по своему усмотрению, и воззрилась в его серые как грозовое небо глаза.
– Спасибо, что вернулась так скоро, Кэсиандра.
Кэсси просто кивнула, так как во рту пересохло и было трудно говорить. Она знала о грядущем и не могла думать ни о чем другом во время длительного перелета в Дом Шепота, когда не на что было отвлечься, кроме чистого голубого неба, временами делающегося хмуро-серым. А она всегда отличалась слишком живым воображением.
Морщинки в уголках глаз короля углубились на мгновение, когда он заметил ее серьезный настрой, но, как и обычно, отмел это обстоятельство как несущественное и перешел к делу:
– Я решил, как поступить с инвинчи.
Она снова кивнула, почувствовав спазм в горле.
Пока король излагал свой план, зародившееся у нее в груди пламя растеклось по телу, достигло кончиков пальцев рук и ног, сделав ее неподвижной и одновременно раскаленной добела. В животе рос и ширился протест, не достигая, однако, губ. Она почувствовала тошноту, становящуюся все более настойчивой, а также отвращение и стыд. Каждый отдаваемый королем приказ будто отрывал кусочек ее плоти, и она испугалась, что в конечном итоге от нее ничего не останется – ни Кэсси, ни Кэсиандры, никого.
Однако она способна кое-что предпринять напоследок.
Особенно учитывая, что это может всех их спасти.
– Мы рассчитываем на тебя, Кэсиандра, – мягко подытожил король, опуская свою тяжелую уверенную руку ей на плечо – как будто, возможно, всего лишь возможно, понимал, насколько серьезна его просьба. Потерев ей ключицу большим пальцем, он убрал руку, и ее тело подалось вперед в попытке продлить прикосновение.
«Малек…»
Слово впорхнуло в ее сознание, прежде чем она успела поймать его, остановить, вспомнить, с кем говорит. Мой король. Мой король. Мой король. Думать о нем в ином ключе слишком болезненно.
Кэсси выпрямилась.
– Я не подведу, ваше величество.
Сновидение растаяло.
Обычно ей нравилось еще на некоторое время задерживаться в его комнате, но сегодня ее духу не терпелось улететь прочь – подальше от его слов, приказов, проникновенного взгляда. Кэсси поспешила раствориться в непроницаемом тумане, не останавливаясь до тех пор, пока не исчезли огни плавучего города, и она снова услышала шум океана вместо гулко бьющегося в груди сердца, в котором заполошно метались невысказанные слова. Ей не хватило силы воли ответить отказом. Нет. Нет. Нет. Выбросив короля из головы, она сосредоточилась на том хорошем, что он попросил ее сделать, – ненадолго заглянуть к ее матери.
Кэсси было три года, когда проявилась ее магия. В мире бескрайнего океана и тумана ресурсы скудны, а уж магия и подавно. Все, кто наделен даром, поступали в распоряжение короны, чтобы служить по мере сил и возможностей. Кэсси обладала магией редкой и особенной, позволяющей заниматься шпионажем. И месяца не прошло после раскрытия ее способностей, как ее разлучили с матерью, тайком доставили на парящий остров верхнего мира и бросили в стылой тундре, где ее обнаружил голубиный патруль, совершающий привычный ежедневный обход. С тех пор Кэсси не видела маму в ее физическом воплощении – единственном, имеющем значение. Однако она никогда не забывала запах ее души – смесь соленого воздуха с сладковато-сахарной магией и едва ощутимым горелым дымком от длительного преследования драконов.