– Клятвы, которые мы принесем, – продолжил ворон, нежно поглаживая большим пальцем ее ладонь. – Я произнесу их от всего сердца, с такой искренностью, с какой никогда еще не обращался к богам. Я много раз представлял себе этот день, гадая, что он для меня готовит, с кем разделю его. Хочу, чтобы ты знала: я рад, что моей парой стала ты. Также я радуюсь, что мы получили возможность узнать друг друга до церемонии, поэтому наши клятвы будут не пустыми словами, а истинными и откровенными обещаниями, данными друг другу.
У Лианы пересохло в горле и участился пульс, так что стало казаться – Ксандер тоже слышит его оглушительное биение.
– Я… – Она облизала губы, пытаясь подобрать слова, но шею словно тисками сдавило. Ей представилось, что окна в комнате исчезли, а книжные стеллажи наступают со всех сторон, сжимая ее в кольцо, вызывая головокружение.
Ксандер, похоже, ничего не замечал. Отпустив ее руку и лишив тем самым единственной опоры в бушующем мире, он вытащил из кармана коробочку. Когда он нажал на защелку, у Лианы все поплыло перед глазами, что, однако, не помешало ей различить блеск изумруда.
– Я нашел это среди фамильных ценностей. – Он завозился с коробочкой. Прижав ее к ноге правой рукой, левой вынул кольцо. – Оно напомнило мне о тебе. Хочу, чтобы оно было у тебя, потому что… любовь – это когда отдаешь частичку себя другому человеку и надеешься, что он не разобьет ее. Пусть это кольцо станет символом той части моего сердца, которую я вручил тебе.
Эти слова сильно походили на сказанные Рэйфом во время их последнего разговора.
Похожие, но в то же время иные.
Произнесенные устами Ксандера, голосом Ксандера, они не хватали за душу так, как слова Рэйфа. Они просто заполняли пространство, повисали, оставляя тяжесть в желудке, разрастаясь и ширясь, затрудняя дыхание.
Юноша надел кольцо ей на палец.
Оно оказалось великовато и свободно проворачивалось. Ксандер сжал ее пальцы, чтобы удержать его на месте, поднес ее руку к губам и нежно поцеловал, как подобает истинному джентльмену. Его лавандовые глаза сверкали так ярко, что Лиане нестерпимо хотелось отвернуться.
Она открыла рот. Губы дрогнули и изогнулись, но напряжение сдавило горло, и она не сумела вымолвить ни звука.
Ксандер ждал и наблюдал.
Сейчас – самое подходящее время приоткрыть перед ним завесу, скрывающую ее душу, признаться, возможно, передать его коже теплое дуновение своей магии. Лиана не сомневалась, что Ксандер сохранит ее секрет точно так же, как хранит секрет Рэйфа. Он слишком благороден, чтобы поступить иначе. Остается даже шанс, что принц не изменит своего к ней отношения и будет по-прежнему смотреть на нее как на занимающуюся зарю нового дня, как на начало чего-то замечательного. Если она даст ему шанс, возможно, его слова перестанут казаться такими пустыми, а их клятвы и будущее – пугающими.
Но она не сумела произнести ни звука.
Признания не случилось.
Она уже поделилась этой частичкой себя с другим, и больше отдать ей было нечего.
– Благодарю тебя, – проскрежетала Лиана в ответ.
Ксандер моргнул, подождал еще мгновение, давая ей возможность продолжить, но тут же взял себя в руки и попытался скрыть разочарование, столь явно проступившее в его чертах.
– Оно очень красивое, – неловко добавила она.
Ксандер тепло улыбнулся.
– Рад, что ты так думаешь.
– Да, – подтвердила Лиана, чтобы заполнить паузу. – Это в самом деле так.
– Как бы то ни было… – Он откашлялся. – Это все, о чем я хотел поговорить с тобой, так что… ну вот. Нужно еще просмотреть несколько книг, но кое-кто, пожелавший остаться неизвестным, шепнул мне на ухо, что тебе не терпится вернуться к тренировкам и размять крылья, так что я сказал матушке, что ты ее сегодня больше не навестишь. Хелен чертовски хорошо обращается с ножами. Она с удовольствием потренируется с тобой, если хочешь.
Впервые за последние несколько минут Лиана почувствовала, что снова может дышать. Что она и сделала – с наслаждением втянула носом воздух и искренне улыбнулась.
– А у этого «кое-кого, пожелавшего остаться неизвестным», случайно не черно-белые пятнистые крылья и бойкий язычок?
Ксандер мягко рассмеялся. Атмосфера наконец разрядилась.
– Настоящий принц никогда не выдает свои источники информации.
– А настоящей принцессе они и так давно известны, – парировала Лиана. Встав на цыпочки, она чмокнула его в щеку, потому что это было лучшее, что она могла сделать и чего он не ожидал. – Спасибо, Ксандер.
После чего развернулась и ушла, принуждая себя шагать размеренно, а не бежать прочь из комнаты. Оглянувшись за мгновение до того, как закрылась дверь, она заметила на лице Ксандера гримасу. Качая головой, он пробормотал что-то, чрезвычайно похожее на слово «идиот». Она двинулась дальше. Как только дверь захлопнулась, Лиана стремглав кинулась к ближайшему окну и выпрыгнула через него.
Хотя ей отчаянно хотелось расправить крылья и взмыть ввысь, все выше и выше, никогда не останавливаясь, вместо этого она осторожно опустилась на балкон своей комнаты. Тяжелое кольцо оттягивало ей палец, поэтому Лиана сняла его и положила на ночной столик, стараясь не обращать внимания на то, что изумруд, казалось, наблюдает за ней, когда она практически сорвала с себя платье и швырнула на кровать, позволив прохладному ветерку обдувать пылающую огнем кожу. Не в силах выносить этот взгляд, Лиана схватила кольцо и заперла его в шкатулке, но ощущение следящего за ней глаза никуда не делось, оно следовало за ней по коридорам до самой площадки для тренировок, а позже в столовую, ни на секунду не давая забыть о том, что сегодня произошло.
Глава 53
Кэсси была уверена, что слуги считают ее самым ленивым человеком на свете, потому что им приходится трудиться, а она спит дни напролет и проводит время в праздности, как королева, которой не является. Правда заключалась в том, что с приближением дня рождения Лианы на плечи Кэсси ложилось все более тяжкое бремя, и она охотно ускользала в свое духовное тело, в котором опосредованно проживала жизни других людей, избегая собственной.
Иногда она наблюдала за Рэйфом, в одиночестве сидящим в своей комнате и рассеянно вращающим в воздухе мечами. Его губы сжаты в угрюмую линию, во взгляде читается непреклонность. Иногда она следовала за Лианой, бросающей исполненные тоски взгляды на улицу, вымученно улыбающейся и ерошащей перья, как плененная птица, мечтающая вырваться из клетки. Кэсси обнаружила, что ее любимое место – небольшая комнатка в самом верхнем ярусе замка, где вдоль стен возвышаются книжные стеллажи, в камине обычно горит мягкий огонь, и одинокий принц читает, чтобы занять время. Кэсси летала вдоль полок, просматривая названия книг на корешках и злясь, что ее невидимые пальцы проходят сквозь страницы, не в силах переворачивать их. Одновременно она испытывала облегчение от того, что ее духовной сущности, в отличие от физического тела, не требуются очки для чтения. Когда Ксандер сидел с очередным пухлым томом на коленях, Кэсси тоже читала поверх его плеча, хотя чаще всего он одну за другой просматривал карты, напряженно кривя губы.
«Ты вовсе не сходишь с ума», – хотелось шепнуть ему на ухо, подобно ангелу-хранителю. Остров действительно уменьшается в размерах, сжимается – медленно, но верно. Это происходит со всеми семью домами. С ослаблением магии божественных камней куски горной породы отваливаются, больше не удерживаемые в воздухе заклинанием, и падают в нижний мир, которому и принадлежат. Пройдет еще некоторое время, и ущерб станет заметен – и фатален. Скоро кто-то еще, помимо кронпринца из самого непопулярного дома поймет, что происходит.
Кэсси держала рот на замке.
Потому что ее королю нужно как раз время.
Кэсси уже посетила его сегодня, и они окончательно утвердили планы. Теперь остается только ждать. На завтра запланировано празднество в честь Лианы, а послезавтра состоится брачная церемония. Что еще более важно, это день рождения Лианы. Ей исполнится восемнадцать. Кэсси представления не имела, в котором часу родилась ее подруга, поэтому придется быть начеку сразу с наступления полуночи и ожидать любого знака, что Лиана – именно та, кем в глубине души ее считает Кэсси. Все на своих местах и в состоянии готовности. До наступления утра ей осталось посетить только одного человека.
Кэсси не видела его три недели, хотя по ощущениям – гораздо дольше. Три недели, как она в последний раз спала в кольце его любящих рук, укрытая его пепельным крылом.
Лука.
Кэсси зависла в воздухе над его кроватью, испытывая странную смесь радости и боли при виде юноши с его парой. Новая принцесса Дома Мира была красавицей с фарфоровой кожей и золотисто-каштановыми крыльями, отливающими янтарным в свете свечей. Она спала под одеялом из собственных крыльев, на ее губах играла едва заметная улыбка. Лицо Луки было расслабленным и умиротворенным. Никаких морщин. Темная кожа идеально гладкая. Они обнимались, как две половинки одного сердца. Кэсси было ненавистно разрушать этот момент, но придется.
Кэсси прижала свою легкую, как дымка, руку ко лбу Луки и проскользнула в его сон. Хаос его видений не шел ни в какое сравнение с бушующим потоком образов, кружащихся в голове ее короля, но этого и следовало ожидать. Люди, наделенные мощной магией, видят во сне более яркие цвета и слышат более громкие звуки, которые приходят к ним в виде сверкающих искр, питаемых их силой, безумием куда более значительным, чем у обычных людей вроде Луки. Кэсси не возражала. Ей это даже нравилось. Она любила нырять в чье-то сновидение, словно в прохладное озеро в жаркий день, когда не приходится бороться с ним, как с диким зверем, требующим укрощения.
Ей удалось мгновенно изменить картинку, возможно, потому что она много раз проживала этот момент в реальности. Они с Лукой в ее комнате в хрустальном дворце, за час до восхода солнца, когда лиловато-розовые лучи проникают сквозь прозрачные стены, сверкая на пепельных крыльях Луки. Она лежит щекой на его руке, как на подушке, положив ладони ему на грудь. Хоть Кэсси и понимала, что нечестно заставлять его видеть такой сон теперь, когда у него пара и новая жизнь. Ей хотелось еще один раз проснуться в его объятиях и почувствовать себя просто девушкой, а не монстром, в которого она вот-вот превратится благодаря своим поступкам.