Часть коридора перед запертой дверью в актовый зал.
Женя (говорит в замочную скважину). Блюма! Блюмоч-ка! Ты не волнуйся, я у твоего папы была… Я ему все сказала…
Катя подкралась, хочет подслушать.
Женя (будто не видит ее, продолжает говорить в замочную скважину). Тебя скоро выпустят… А тут Катя прилезла, подслушивает…
Катя. Я вовсе не подслушиваю! Просто по дружбе хотела тебе напомнить, что с наказанными разговаривать нельзя. А ты вот какая всегда!..
Женя. Все сказала? Больше тебе говорить нечего? Катя. Нечего.
Женя (наступая на нее). Ну, так пофошлафа вофон! Сифиюфу мифинуфутуфу! Пофошлафа вофон!
Катя убегает.
(Снова у двери.) Ничего, Блюма, это я Катю спровадила. Ты не волнуйся, что долго не выпускают. Няньку ждут, а его нету.
Входят Маруся, Зина и Рая.
Маруся (держа что-то за спиной, обращается к Жене). Ну, как Блюма?
Женя. Ничего…
Зина. Она тебе что-нибудь говорила?
Женя. А что ей говорить? Молчит. Она же Мопси боится. Откуда она знает, может, Мопся тут. Ну, а что вы без меня успели?
Маруся (с торжеством достает из-за спины журнал). Вот!
Женя. Ой, журнал!.. Весь первый номер готов! Вот молодцы!
Маруся (с гордостью). Всю ночь работали!
Зина. Краски развели и писали.
Женя. А почему краски?
Маруся. Ну как же: журнал — и вдруг простыми чернилами… как диктовку!..
Зина. Мы первый номер красной краской сделали, второй — желтой, третий — синей напишем.
Женя. Все писали?
Маруся. Кроме Кати. Она боится.
Зина. Катя в синявки собирается. Она хочет классной дамой быть…
Женя. Она и сейчас полумопся!.. Ей ничего говорить нельзя: она все Мопсе на хвосте тащит!.. (Перелистывает журнал.) Все подряд переписали? Как у Пушкина?
Маруся. Нет, там уж очень много! В целый год не переписать.
Рая. Мы немножко поубавили. Например, там длинно так, на двух страницах, про природу, как буран поднялся… Ну, мы написали только: «Погода сделалась ужасная».
Маруся. Женя, а ты посмотри, обложка какая! Шик, правда?
Зина. А название журнала — «Незабудки»… И тоже красными чернилами, с золотом… (С гордостью.) Это я писала!..
Рая (передразнивая). «Я писала, я писала»! А что написала? Смотри: «Незабудудки». (Показывает ей.)
Зина. А я поправлю… Я эти лишние буквы в цветочки переделаю!
Женя (недовольно). Придумали тоже название — «Незабудки»!
Маруся. А что?
Женя. Тут про Емельяна Пугачева и как плоты с виселицами по реке плывут, а у нас — здрасте! — незабудки… детки-малютки…
Зина. А что, если мы свое собственное сочинение в журнале писать будем?
Маруся. А ты умеешь?
Зина (застенчиво). Я один раз сочинила… Называется «Несчастная страдалица».
Женя. Про что?
Зина. Это девушка такая была… И ее звали Бургундией… Ужасно красивая! Красавица! Она вышла замуж, а муж попался очень злой… И она была страдалица…
Маруся. И все?
Зина. Да. А в самом конце я так написала: «И несчастная Бургундия уже больше никогда, никогда не выходила замуж…» (Сама растрогана.)
Женя. Скука эта Бургундия твоя!
Зина. Ой, Мопся! И Катя с ней!..
Женя. Это они Блюму выпускать идут… Прячьте журнал скорее и бежим! (Говорит в замочную скважину.) Блюма, Мопся идет!
Женя убегает вместе с остальными девочками. Мопся входит с Катей. Идут к двери в зал. Делает знак Кате.
Катя (говорит в замочную скважину). Блюма! Блюма! Ты меня слышишь? Отчего ты не отвечаешь, Блюма?
Мопся знаками показывает Кате, чтобы она подозвала Блюму поближе к двери.
(В скважину.) Блюма, подойди к двери и слушай, что я тебе скажу. Ты слышишь, Блюма?.. Софья Васильевна, она не отвечает.
Мопся (тихо). Это она нарочно.
Катя (тихо). Нарочно, Софья Васильевна, нарочно!.. Я давеча сама слыхала, Шаврова с ней разговаривала.
Мопся. Попробуйте еще раз сбегать к Грищуку.
Катя убегает. Мопся одна, нервно хрустит костяшками пальцев.
Ворона (быстро входит). Ну как, нашли ключ?
Мопся. Нет!.. Вы только подумайте, Жозефина Игнатьевна, сколько неприятностей из-за этой девчонки!..
Ворона (каркает). Я это знала, когда ее принимали!.. Я была против! Какая-то… Отец даже не лавочник!..
Мопся. И характер! Ужасный характер!
Ворона. Ну, а где же все-таки ключ от актового зала?
Мопся. У Грищука. А его вызвали в полицию.
Ворона. Почему в полицию?
Мопся. Говорят, в городе очень неспокойно… Будто бы какие-то бунты…
Ворона. Да, но ведь там, у Елизаветы Александровны, — попечитель!.. Понимаете, новый попечитель учебного округа!.. В первый раз к нам приехал! Надо вести его осматривать гимназию, а у вас тут такое… (Обрушивается на Мопсю.) Что же вы стоите? Бегите! Ищите! Чтоб был ключ…
Мопся (в отчаянии). Да откуда же я его возьму?
Ворона. Откуда хотите! Из-под земли! Попечителя сейчас приведут сюда — осмотр всегда начинают с церкви… Эту девчонку надо убрать из зала до его прихода!
Вбегает Катя.
Катя. Софья Васильевна, Грищука нет!.. Начальница идет! И попечитель! В орденах!..
Мопся (в отчаянии заметалась). Господи! Господи! (Говорит в замочную скважину.) Шапиро! Я вам приказываю… Я вас умоляю, Шапиро, милая…
Ворона (тоже в замочную скважину). Спрячьтесь за портьеру и не выходите, пока не уйдет попечитель!.. Слышите, Шапиро?
Сивка входит с попечителем, которому она величественно демонстрирует «вверенное ей учреждение».
Сивка. Ваше превосходительство, разрешите вам представить: наша инспектриса Жозефина Игнатьевна Воронец и классная воспитательница четвертого класса Софья Васильевна Борейша.
Попечитель. Весьма рад.
Сивка. Здесь, ваше превосходительство, у нас актовый зал и домовая церковь… (Мопсе) Дверь открыта?
Мопся (глядя на нее мученическими глазами). Нет.
Сивка. Ммм… Ваше превосходительство, к сожалению, сюда еще нельзя… Потом, через полчаса.
Ворона. Может быть, вашему превосходительству угодно будет сперва в классы?
Сивка (увидев Катю, несущую большую связку ключей). Ах, вот, вот… Сейчас, ваше превосходительство, сейчас…
Катя (с торжеством подает Мопсе ключи). Софья Васильевна, вот ключи. (Тихо.) У кастелянши были запасные.
Ворона (пока Мопся возится с ключами у двери, злобно шипит на Катю). У, идиотка! Теперь они войдут в зал, и он увидит!..
Попечитель (Сивке, негромко). Да, кстати… Мы получили письмо. Анонимное. Будто бы у вас практикуется оставлять воспитанниц на всю ночь в актовом зале, как в карцере… Это правда?
Сивка (смеется, как актриса на балу). Ну что вы, ваше превосходительство! Это какой-то Рокамболь!..
Попечитель. Тем лучше. Сейчас, ввиду всех событий в городе, это было бы… ммм… неудобно… Знаете, попадет в газетки, поднимется вой!
Катя, Мопся и Ворона открыли дверь в актовый зал. Сивка, попечитель, Ворона и Мопся входят в зал. За ними входят в зал и ученицы. Мопся, Ворона и Сивка с тревогой смотрят, спряталась ли Блюма. Нет, под портретом царя, в той же позе, что и в конце первого действия, сиротливо жмется маленькая фигурка, пугливо кутающаяся с головой в платок.
Сивка (Мопсе и Вороне). Немедленно уберите ее!.. (Попечителю.) Обратите внимание, ваше превосходительство, старинные фрески на потолке…
Мопся (подойдя ближе, осторожно окликает Блюму). Шапиро…
Блюма не шевелится.
Попечитель (заметив Блюму). Позвольте, а это что?
Сивка. Это, ваше превосходительство, девочка… Да… девочка…
Попечитель. А почему она так сидит?
Сивка. Потому что… потому что она нездорова. Софья Васильевна, ее надо в лазарет!.. (Подошла к Блюме.) Ну что, дружочек мой, что у вас болит? (Ласково дотронулась до Блюминого плеча.)
Внезапно Блюмина голова в платке как-то неестественно запрокинулась назад, отделилась от туловища и стремительно покатилась по полу через весь зал, под ноги перепуганному попечителю. Сивка и Мопся застыли в ужасе. Попечитель поднял с пола Блюмину голову. Это — мяч. Под портретом сидит чучело без головы — всякое тряпье, набитое в платок, из-под которого торчат носки пустых ботинок. Сивка, Ворона и Мопся в ужасе. Девочки смущенно переглядываются.
Попечитель (отскочил назад, прислонился к стене, держась за сердце, говорит с усилием). Удалите воспитанниц!..
Ворона и Мопся(девочкам). По классам, медам, по классам!..
Девочки уходят.
Попечитель (держа в руке мяч). Это… это что же такое?
Сивка (с обаятельной улыбкой). Ваше превосходительство, шалость… Детская шалость!..
Попечитель. Не-е-ет! Это не шалость… Это не шалость! Это (тащит Сивку к окну) — это вот что! Вот! Понимаете?
Сивка (глядя на него посоловелыми глазами). Н-н-нет… Не понимаю.
Попечитель. На улицах бунт! Сегодня ждут каких-то шествий, процессий, уж не знаю, как это там называется!.. И эта зараза проникает с улицы всюду! В первой гимназии воспитанник Евдокимов позволил себе явиться на занятия в полосатых штанах… Ему говорят: «Если уж вам разрешено носить штаны, то отнюдь не полосатые…» А он улыбается! Нагло улыбается!
Сивка (сочувственно качая головой). Скажите! В полосатых! Но у нас, ваше превосходительство, это невозможно…
Попечитель. В реальном училище воспитанник выпускного класса Авдеев пришел небритый!.. Это какой же пример? После этого всякий приготовишка явится в класс с этакой бородищей!..
Сивка. Да, ужасно… с бородой!.. Но у нас это тоже невозможно.
Попечитель. Ну, а это? (Подает ей вынутую из портфеля тетрадку.) А это у вас возможно?
Сивка. Что это?
Попечитель. А вы почитайте…
Сивка (читает на обложке). «Гимназист. Журнал для чтения».
Попечитель. Вы понимаете? Журнал! В мужской гимназии издают журнал! Ведь это что же? Подпольная литература! Вроде прокламаций!
Сивка. Ну, у нас, слава богу, ничего подобного не бывает. Полениваются — да, шалят — да, но чтоб такое… Нет, никогда! Правда, Жозефина Игнатьевна?
Ворона. Конечно, конечно, Елизавета Александровна!
Попечитель. Необходимо все-таки следить неослабно! Самые строгие меры. Собраний больше чем по два человека не допускать! Где три человека сошлись, немедленно обращать внимание… А главное, знать всё… Все их мысли!..
Сивка. Может быть, ваше превосходительство, вы укажете нам подробнее, как это делать?
Попечитель. Ну, не знаю там… Подсматривать, подслушивать… перехватывать письма! Читать их дневники. Ну мало ли… Если есть среди воспитанниц девочки, преданные начальству, привлечь их! Обязательно! Ведь у вас найдутся такие?
Сивка (Мопсе). Софья Васильевна?
Мопся. Конечно, ваше превосходительство! Найдутся!
Попечитель. Надо привлечь к этому делу всех преподавателей… И в особенности — в особенности! — отца законоучителя… Знаете, священник, так сказать, духовный пастырь…
Сивка. Обязательно, ваше превосходительство, обязательно! Мы сегодня же созовем экстренное заседание педагогического совета.
Попечитель. И помните: если что-нибудь обнаружится… Малейшее!.. Немедленно исключать!.. Немедленно! (Встал.) Ну, пойдемте осматривать дальше…
Сивка (открывая помещающуюся в глубине зала дверь). Вот тут наша домовая церковь…
Попечитель заглядывает в дверь.
А теперь угодно вашему превосходительству пройти в классы?
Попечитель. Да, да, пожалуйста… Ах, вот еще! Строжайше расследуйте эту историю… с мячом… и все такое… Строжайше!
Попечитель, Сивка, Ворона и Мопся уходят. Через несколько секунд после их ухода в зал входят Женя, Маруся, Рая, Зина и другие девочки. Убедившись, что начальство ушло, они садятся на подоконник. Все подавлены. Короткие реплики их очень нервны.
Маруся (Жене). Ты знала, что Блюмы там нету?
Женя. Да нет! Я думала, как всегда…
Зина. А как же это все-таки вышло?
Рая. Верно, Грищук не успел посадить ее утром обратно под портрет.
Маруся. Ну, и что теперь будет?
Рая. Плохо будет.
Зина. Блюме, бедной, опять попадет.
Маруся. И Грищуку тоже.
Женя. Ну, Блюма Няньку не выдаст!
Рая. Припугнут, так выдаст!
Входят Хныкина и Шеремет.
Хныкина. Девочки, пустите нас на окно.
Женя. Ступайте к тому окну. Мы тут делом заняты.
Шеремет. «Делом»! Ах вы, мурзилки! Какие у вас дела могут быть?
Женя. Поважнее ваших. (Начиная сердиться, потому что Хныкина и Шеремет хохочут.) Не верите? А вот мы журнал издаем! Видели? (Показывает.)
Хныкина (взяла журнал, читает). «Журнал «Незабудудки». Номер первый».
Шеремет (смеется). Незабудудки вы, незабудудки!..
Маруся. Ну, и что из этого, что «Незабудудки»? Это глупость, описка, исправить можно…
Женя. А у вас и такого журнала нету!..
Хныкина. А на что нам журнал? Мы скоро вовсе гимназию кончим! На балы выезжать будем… (Влезла на подоконник.) Аля, Аля! Смотри, сколько войска!..
Шеремет (тоже влезла на подоконник). Еще больше, чем вчера!..
Хныкина. Аля, вон те, с белыми султанами, — это кто?
Шеремет. Конные жандармы… (Вскрикивает.) Тоня, Тоня!
Хныкина. Что, что?
Шеремет. Видишь, впереди, на гнедой лошади, полковник? Это мой папа!
Хныкина. А зачем они тут стоят?
Шеремет. Не знаю.
Хныкина. Что-нибудь случилось.
Шеремет. Наверное.
Мопся (вошла в зал). Хныкина! Шеремет! Долой с окна!.. И уходите из зала…
Хныкина и Шеремет пошли. Девочки двинулись было за ними.
Мопся. Четвертый класс, остаться! Мне надо с вами поговорить. Вот что, медам, — правду! Вы слышите? Правду! Кто сегодня ночью выпустил отсюда Шапиро и посадил вместо нее чучело?
Молчание.
Я вас спрашиваю, кто это сделал?
Молчание.
Вы не хотите отвечать? Хорошо… Мусаева!
Рая подошла к Мопсе.
Кто выпустил Шапиро?
Рая. Я не знаю, Софья Васильевна.
Мопся. Не знаете? Нет? Ну, ступайте… Звягина! Подойдите. А вы, Звягина, вы знаете, кто выпустил Шапиро?
Зина. Не знаю, Софья Васильевна…
Мопся. Вы говеете, Звягина!.. Говеете, а говорите неправду! Вы знаете, какой это грех?
Зина молчит.
Ну, ступайте… Горбацевич!
Маруся подходит к Мопсе.
А вы, Горбацевич, вы, вероятно, знаете, кто выпустил Шапиро?
Маруся. Нет, Софья Васильевна, не знаю.
Мопся (пожав плечами). Ну что ж, ступайте. Шаврова!
Женя подошла.
Ну, вы, Шаврова, вы-то уж не можете этого не знать! Шапиро — ваша подруга… Кто ее выпустил?
Женя. Не знаю.
Мопся. Лжете, Шаврова! Знаете!
Женя молчит. В дверях появляется Блюма.
А вот и сама Шапиро. Подойдите сюда. Скажите правду: кто выпустил вас сегодня ночью?
Блюма (тихо, но очень твердо). Никто.
Мопся. Никто? Как же так — никто?
Блюма. Я сама ушла.
Мопся. Сама? В запертую дверь?
Блюма молчит.
А вы знаете, что мне сейчас сказала начальница? Сегодня вечером у нас будет заседание педагогического совета, и вас, наверное, исключат из гимназии.
Блюма пошатнулась, как от удара. Закрыла глаза.
Но, может быть, вас еще не исключат…
Блюма с надеждой смотрит на Мопсю.
Если вы скажете правду… кто вас выпустил. Скажете?
Блюма (тихо). Нет… не скажу…
Мопся. Не скажете?
Блюма (закрыла лицо руками, дрожит всем телом и вдруг разражается плачем). Не скажу, не скажу… не скажу!
Входит Нянька.
Нянька (подошел, положил руку на Блюмину голову, обращается к Мопсе). Ладно уж… Не трожьте… Видите, как расквилили девчонку…
Мопся. Что такое? Вы с ума сошли, Грищук! Шапиро, я вас в последний раз спрашиваю…
Нянька. Не трожьте, говорю!.. (Подошел к Мопсе, нагнул голову.) Нате, рубите!
Мопся. Он пьян! Боже мой, он совершенно пьян…
Нянька. Рубите голову — я все сделал…
Мопся (Няньке). Вы? Вы отперли ночью дверь и она ушла?
Нянька. Не ушла — на руках я ее вынес… Пошел ночью в обход, а она в оммороке лежит под патретом… Я ее к себе в каморку снес. До утра с ней проканителился, думал, не очнется. Она и теперь, глядите, еле живая, ничего не понимает, вроде как мешком по голове вдаренная… (Подошел к Блюме, взял ее за руку.) Пойдем, сирота, пальтишку твою дам, домой побежишь… (Пошел с Блюмой, повернулся к Мопсе.) Все-то у вас тычком, все рывком… Разве ж можно? Без солнца-то и лед на реке не стронется… (Повел Блюму к выходу, но, услышав дальнейшее, остановился.)
Мопся (в бессильном бешенстве блуждает глазами по залу, по девочкам, вдруг что-то заметила). А это что такое? Вот это, на подоконнике? Нет, нет, не прячьте… Дайте сюда… Сию минуту дайте!
Катя подает.
(Читает.) «Незабудудки». Журнал для чтения. Номер первый». Обложка. А где же остальное? Посмотрите, Аверкиева.
Катя. Софья Васильевна, здесь больше ничего нет.
Мопся. Господи! Журнал «Незабудудки»… Журнал для чтения! Красными чернилами… Когда сам попечитель учебного округа только что… Ведь это же с ума сойти! С ума сойти! (Быстро уходит, унося обложку.)
После ее ухода секундное оцепенение.
Зина. Я говорила! Я говорила… Вот вам и журнал…
С улицы становится слышно заглушенное двойными рамами нестройное пение. В зал стремительно вбегают Хныкина и Шеремет с группой девочек и бросаются к окнам, лезут на подоконники. То же делают Маруся, Рая, Зина и другие.
Шеремет (с подоконника). Ух, сколько людей! Огромная толпа!
Хныкина. Какие оборванцы! Нищие какие-то…
Женя (подошла к Няньке и Блюме). Нянька, это те и есть, голодные, да?
Нянька. Не знаю, Ерошенька…
Блюма (все время как-то безучастно стоявшая рядом с Нянькой, оживилась, вслушивается). Я знаю, знаю!.. (Бежит к стоящей около царского портрета стремянке, оставленной после уборки, быстро взбирается на самый верх.)
Женя лезет за Блюмой. Нянька стоит около стремянки.
Маруся. Зина, видишь? Мальчишка впереди флаг несет.
Зина. Смешной какой! Фуражка большая, на глаза лезет.
Маруся. Окна проклятые!.. Не слыхать, что поют.
Шеремет (с восторгом). Папка-то мой, папка! Прямо на них поскакал!..
Хныкина. Осадил как шикарно!.. Что-то им говорит… Дуся твой папа!
Слышен сигнал горниста.
Женя. Нянька, это чего же трубят?
Нянька (тихо). Молчи, Женечка, сейчас, должно, стрелять будут…
Один за другим раздаются два оглушительных залпа. Среди девочек испуганные вскрики, кто-то заплакал.
Блюма (стоя на самом верху стремянки, протянув руки, с ужасом кричит). Ионя!.. Ионя!..