— Что случилось? — крикнул Мансур.
— Снаряд ударил в борт ниже ватерлинии, и мы набираем воду быстрее, чем ее откачивают насосы.
Ответ отца едва донесся, заглушаемый ветром.
«Месть» настолько быстро теряла скорость, что за недолгое время, проведенное Мансуром на палубе, между кораблями осталось уже всего несколько ярдов. Теперь голос отца слышался более отчетливо. Мансур посмотрел назад и прикинул, что «Арктур» сократил разрыв за то время, что они с Верити скрывались внизу. «Арктур» теперь шел гораздо быстрее пострадавшей «Мести».
— Чем я могу помочь? — крикнул отцу Мансур.
Последовала долгая пауза.
— Я замеряю расстояние до «Арктура» каждый час, — отозвался наконец Дориан. — При таких скоростях он окажется на расстоянии пушечного выстрела до темноты. Но даже в темноте мы не можем надеяться ускользнуть от него.
— Мы можем залатать пробоину?
— Она очень неудобно расположена, — покачал головой Дориан. — Если мы остановимся, «Арктур» догонит нас раньше, чем мы ее закроем.
— Что нам тогда делать?
— Если не случится чего-то непредвиденного, нам придется снова сражаться.
Мансур подумал о Верити, оставшейся в каюте внизу, и представил, как ее безупречное светлое тело превращается в кровавое месиво от пушечного залпа. Он постарался поскорее выгнать из головы эту картину.
— Погоди! — крикнул он Дориану и подозвал Кумраха. — Что мы можем сделать, старина?
Пока они вели быстрый и горячий разговор, «Месть» погрузилась еще сильнее. Мансур был вынужден приказать взять рифы на грот-парусе, чтобы «Эльф» не обогнал отцовский корабль. Потом закричал Дориану:
— У Кумраха есть план! Держись рядом сколько сможешь, но я сброшу скорость, если ты слишком отстанешь!
Кумрах повернул «Эльфа» на три румба к западу, и теперь они шли прямо на Рас-аль-Хадд, мыс, за которым залив переходил в собственно океан.
Остаток утра Мансур гонял команду, заставляя чинить боевые повреждения, чистить и приводить в порядок пушки, нести все новые и новые ядра с нижней палубы, заменять мешки с порохом, использованные накануне. Потом с помощью блоков и канатов они переместили одно из орудий с главной палубы на ют, где плотники соорудили для этой пушки временную бойницу. Теперь ее можно было использовать для того, чтобы обстреливать «Арктур», когда он подойдет ближе.
«Месть» почти незаметно садилась все ниже на воду, теряя скорость, хотя люди у насосов изо всех сил старались удерживать поток, заливавший пробитый трюм. Мансур подошел ближе, чтобы перекинуть ко второму кораблю канат. Теперь он мог направить туда более двадцати свежих людей, чтобы облегчить труд команде «Мести», которая уже была вконец измотана неослабной работой. Одновременно он отослал туда Бариса, одного из младших офицеров Кумраха, молодого оманца, тоже родившегося на этом побережье и знавшего здесь каждую мель и каждый риф почти так же хорошо, как сам Кумрах.
Теперь, когда корабли шли бок о бок, Мансур рассказал отцу о плане, задуманном им с Кумрахом.
Дориан сразу понял, что это, пожалуй, их наилучший шанс, и принял его без колебаний.
— Действуй, парень! — крикнул он в ответ через рупор.
В течение следующего часа Мансуру пришлось еще раз взять рифы, чтобы не слишком обогнать «Месть» ночью. Когда стемнело, он всмотрелся в «Арктур» и рассчитал, что тот подошел к ним еще ближе: между кораблями оставалось чуть больше двух морских миль.
Уже почти наступила полночь, когда он спустился в свою каюту, но они с Верити не спали. Они занимались любовью как в последний раз, а потом лежали нагие в объятиях друг друга, потные от жара тропической ночи, и тихо разговаривали. Иногда они смеялись, но не раз Верити всхлипывала. Им обоим так много нужно было рассказать друг другу, рассказать всю свою жизнь… В конце концов даже их юная любовь не смогла помешать сну.
За час до первых признаков рассвета Мансур выскользнул из постели, чтобы подняться на палубу. Но через несколько минут Верити тоже поднялась по трапу и встала в стороне, чтобы видеть Мансура, но не мешать ему.
Мансур приказал кокам накормить людей завтраком, и, пока все ели, он ходил по палубе и разговаривал с ними, ободряя, заставляя смеяться и улыбаться, хотя все прекрасно знали о близости «Арктура», скрытого в темноте, и о том, что вскоре им снова придется сражаться.
Как только небо начало светлеть, Мансур и Кумрах оказались у поручней на юте, рядом с кормовой пушкой. Когда слегка развиднелось, они стали всматриваться, ища «Арктур». И конечно, нашли. Свет стал ярче, и они заметили смутный силуэт большого корабля на фоне все еще темного горизонта, и Мансур едва не вскрикнул от огорчения. «Арктур» в течение ночи сократил разрыв еще почти на милю и теперь находился на расстоянии выстрела из длинноствольной пушки. Пока Мансур всматривался в него через свою подзорную трубу, на носу «Арктура» вспыхнул огонь и взлетел клубок белого дыма.
— Твой отец стреляет в нас из носовой пушки. Хотя, мне кажется, расстояние пока что великовато, чтобы он всерьез нас зацепил, но это ненадолго, — сказал Мансур девушке.
Тут с мачты донеслось:
— Земля прямо по курсу!
Они поспешили на нос.
— Ты превзошел самого себя, — сказал Мансур Кумраху. — Если я не слишком ошибаюсь, это Рас-аль-Хадд перед нами.
Они вернулись к доске траверза, рядом с которой лежала карта, и склонились над ней. Этот образец картографического искусства был нарисован самим Кумрахом и представлял собой результат целой жизни, проведенной в море.
— Где здесь Кос-аль-Хиим? — спросил Мансур.
Это название означало «обманщик» на диалекте оманского побережья.
— Я не отметил его на этой карте. — Кумрах ткнул иглой циркуля в вощеную кожу с обозначением морских объектов. — Некоторые вещи лучше держать подальше от чужих глаз. Но он вот здесь.
— Сколько еще нам до него идти?
— Если ветер продержится, мы там окажемся через час после полудня.
— К тому времени «Арктур» догонит «Месть».
Мансур посмотрел в сторону отцовского корабля.
— Если на то будет Божья воля, — смиренно произнес Кумрах. — А Господь велик.
— Мы должны постараться прикрыть «Месть» от огня «Арктура», пока не доберемся до Обманщика.
Мансур отдал Кумраху приказы и вернулся на корму, где артиллеристы уже хлопотали возле девятифунтового орудия.
Кумрах снова убавил паруса и сбросил скорость, чтобы поставить «Эльфа» между «Местью» и «Арктуром». За это время «Арктур» дал еще два выстрела из носовой пушки. Но оба ядра не достигли цели. А вот следующее ядро тяжело ударилось о воду рядом с «Местью».
— Отлично, — кивнул Мансур. — Теперь и мы можем сделать пробный выстрел, оценить дальность.
Он сам выбрал в ящике ядро, покатал его ногой, проверяя симметричность. Потом тщательно отмерил порох и заставил команду пушкарей тщательно прочистить ствол банником, удаляя прежний пороховой нагар.
Когда пушка была заряжена и поставлена на позицию, Мансур встал за ней и отметил, как именно корма «Эльфа» поднимается и опускается на волнах. Рассчитал правильный момент выстрела. Потом, стоя у казенной части орудия с горящим фитилем в руке, выждал новую волну. Как только корма «Эльфа» приподнялась, он сунул фитиль в запальник. Подъем судна мог добавить ядру дальности полета.
Длинноствольная пушка рявкнула и откатилась назад на лафете. Верити и Кумрах следили, куда упадет ядро.
Через несколько мгновений они увидели маленький всплеск белой пены на темной поверхности моря.
— Недолет на сотню ярдов и на три градуса влево, — выдохнула Верити.
Мансур изменил прицел. Выстрелил снова.
— Опять недолет, но без уклона.
Теперь выстрелы следовали один за другим.
«Месть» тоже присоединилась к бомбардировке. «Арктур» продолжал медленно приближаться, стреляя из носовой пушки. Однако к середине утра ни один из кораблей не пострадал, хотя некоторые ядра падали совсем близко. Мансур и его артиллеристы разделись до пояса — жара нарастала, их тела покрылись потом, а лица почернели от порохового дыма. Ствол пушки разогрелся так, что к нему было не прикоснуться. Влажный банник шипел и испускал пар, когда его заталкивали в пушку. Уже в двадцать третий раз за утро они клали в нее ядро, и Мансур делал это с предельной осторожностью. Когда он смотрел на «Арктур» через прицел, тот казался намного выше. Немного выждав, Мансур сделал следующий выстрел.
Пушка стремительно откатилась назад, натянув державшие ее цепи. Но на этот раз, как они ни напрягали глаза, глядя в подзорные трубы, всплеска упавшего снаряда никто не нашел. Вместо этого Верити увидела, как взлетели щепки над носом «Арктура», когда одна из его носовых пушек сорвалась с лафета и перевернулась.
— Попал! Ощутимый урон!
— Благодарю, мисс Верити! — засмеялся Мансур.
Он глотнул воды из ковша, прежде чем снова зарядить пушку.
В ответ ядро из оставшейся носовой пушки «Арктура» упало так близко к корме «Эльфа», что фонтан брызг взлетел высоко в воздух и обрушился на них, промочив насквозь.
Все это время каменистый мыс Рас-аль-Хадд все выше поднимался над морем, а «Арктур» медленно нагонял беглецов.
— Да где же этот Кос-аль-Хиим? — нетерпеливо спросил Мансур.
— Ты его не увидишь, пока не очутишься совсем рядом. Потому-то его и назвали так. Но метки есть. Вон там белый меловой выход на скале. И похожий на яйцо камень слева от него, видишь?
— Теперь за штурвал лучше встать тебе самому, Кумрах. Приведи корабль к ветру и осторожно сбрось скорость. Я хочу, чтобы «Арктур» подошел еще ближе, но не понял бы, что мы делаем это намеренно.
Яростная дуэль между кораблями продолжалась. Мансур надеялся отвлечь внимание Корниша от опасности, затаившейся впереди, и пропустить «Месть» еще дальше.
«Арктур» с готовностью рванулся вперед и через час подошел уже так близко, что Мансур и Верити через подзорные трубы легко различали коренастую фигуру и выразительные черты капитана Руби Корниша.
— А вон и сэр Гай!