Зейн уставился на него. Испуг Рахмада выглядел так комично, что Зейн невольно рассмеялся, хотя и горестным смехом:
— Да не ты, несчастный дурак! Кое-кто похитрее тебя…
Одинокий пушечный выстрел прогремел над водами залива, вынудив Зейна вернуться к реальности. Пороховой дым заклубился над парапетами форта; ядро упало на воду и, отрикошетив, ударило по корпусу «Суфи». На нижней палубе раздались крики боли.
— Поставить суда в ряд на якоря и открыть огонь по форту! — приказал Зейн.
Ему стало немного легче оттого, что битва наконец началась.
В каждом из дау сбросили якорь, и суда развернулись правым бортом к форту. Одно за другим дау начали обстреливать стены; тяжелые каменные ядра вышибали из брустверов фонтаны пыли и земли, дробили бревенчатые части стен. Сразу стало ясно, что укреплениям долго не выдержать такого яростного огня. Бревна разлетались при каждом очередном залпе.
— Меня убеждали, что эта крепость неприступна… — Сэр Гай с мрачным удовлетворением наблюдал за результатами бомбардировки. — Но эти стены развалятся еще до заката. Петерс, скажи калифу, что я должен получить штурмовой отряд, чтобы сойти на берег сразу, как только пробьют стену.
— Защита у предателя просто жалкая! — Зейну пришлось кричать сквозь гром орудий. — Я вижу только две пушки, что отвечают на наш огонь!
— О! — воскликнул сэр Гай. — Одна из них уже подбита!
Оба мужчины повернули подзорные трубы к дыре, появившейся на бревенчатом парапете. Они увидели, что лафет пушки перевернулся и на нем повисло тело одного из канониров.
— Да славится имя Аллаха! — закричал Рахмад. — Они убегают из форта! Они отступают! Бегут ради спасения жизней!
Ворота крепости распахнулись, и из них выбежала толпа перепуганных людей. Они рассыпались по джунглям, оставив ворота открытыми, и парапет опустел. Вражеские орудия умолкли, когда последний из артиллеристов сбежал со своей позиции.
— Вперед! — Зейн повернулся к сэру Гаю. — Берите свой отряд и штурмуйте форт!
Тем не менее капитуляция врага застала их врасплох. Зейн ожидал куда более решительного сопротивления. И потерял много драгоценного времени, спуская на воду шлюпки и ожидая, пока в них сядут солдаты.
Гай в нетерпении стоял у трапа, выкрикивая приказы своему отряду; людей в него он выбирал сам. Всех этих закаленных мужчин Гай видел в деле, они походили на стаю охотничьих псов. Вдобавок многие из них понимали английский и даже немного на нем говорили.
— Вперед, не теряйте времени! Ваши враги удирают! Они могут унести и вашу добычу!
Воины прекрасно его поняли, а для менее сообразительных Петерс повторил все по-арабски. Петерс где-то раздобыл меч и пистолет, и они теперь висели на его тощей талии, при этом конец ножен волочился по палубе, а куртка перекосилась. Он представлял собой абсурдную фигуру.
Бомбардировка продолжалась без передышки, огромные каменные ядра безжалостно молотили по уже разбитым стенам форта. Немногие последние защитники скрылись в лесу, и строения опустели. Наконец все шлюпки заполнились, и Гай с Петерсом спустились в самую большую.
— Вперед! — кричал Гай. — К берегу!
Он яростно стремился добраться до сокровищницы и до своих ящиков с золотом. Когда лодки одолели половину расстояния, пушки умолкли, чтобы не подбить их. Тяжелая тишина упала на залив, пока мелкие суденышки неслись к берегу. Баркас Гая достиг его первым. Как только нос лодки коснулся песка, Гай выпрыгнул и добрался до суши вброд.
— Вперед! — продолжал орать он. — За мной!
Благодаря сведениям, полученным от Омара, пленника, захваченного Лалехом, Гай смог составить подробный план внутренней части форта. И точно знал, куда ему идти.
Как только они миновали открытые ворота, Гай отправил часть людей на парапеты, чтобы охранять стены, а другим приказал обыскать все строения, чтобы удостовериться: никого из врагов в крепости не осталось. А сам поспешил к пороховому погребу. Защитники могли оставить там медленно тлеющий фитиль, чтобы подорвать все. Четверо солдат, побежавшие с ним, несли тяжелые ломы, и они быстро сорвали дверь погреба с петель.
Но погреб оказался пуст.
Это должно было послужить Гаю предостережением, но он не мог думать ни о чем, кроме своего золота. Он поспешил к главному зданию. Лестница, что вела вниз, в хранилище, скрывалась за кухонным очагом. Располагалась она очень хитроумно, и даже притом, что Гай знал о ее расположении, он не сразу сумел ее отыскать. Наконец он пинком открыл дверь и спустился по винтовой лесенке. Железные решетки, встроенные в сводчатый потолок, пропускали немного света, и Гай в изумлении остановился, дойдя до последней ступени.
Длинное помещение перед ним оказалось до крыши заполнено аккуратно уложенными бивнями.
— Черт меня побери, Коотс был прав! Здесь же тонны слоновой кости! И если они бросили такое богатство, то оставили, наверное, и мое золото?
Омар объяснял, как именно Том Кортни использовал бивни, чтобы скрыть вход во внутреннее хранилище. Но Гай не стал бросаться вперед сломя голову; прежде чем пойти дальше, он подождал, пока внизу появится один из его командиров и доложит об обстановке. Мужчина тяжело дышал от волнения, но на его одежде и клинке не было крови.
— Спроси его, наладили ли они охрану форта, — приказал Гай переводчику, но офицер достаточно знал английский, чтобы понять вопрос.
— Все исчезли, эфенди! Никого! Ни человека, ни собаки внутри стен не осталось!
— Отлично! — кивнул Гай. — Теперь приведи сюда двадцать человек, чтобы убрать бивни с правой стороны подвала.
Вход во внутреннее хранилище прикрывали наиболее крупные бивни; понадобилось почти два часа тяжелого труда, чтобы обнаружить маленькую железную дверь, и еще час, чтобы открыть ее.
Когда дверь наконец вылетела из косяка и упала на пол, подняв густое облако пыли, Гай шагнул вперед и всмотрелся в помещение. Пыль осела, и стало видно, что находится внутри… вот только Гай с бешеным разочарованием понял, что комната пуста.
Нет, не совсем пуста. На стене висел на гвозде лист пергамента. Уверенный дерзкий почерк письма Гай узнал сразу, даже после двух десятков лет. Он сорвал лист со стены и быстро прочитал послание. Его лицо потемнело и исказилось от злобы.
РАСПИСКА В ПОЛУЧЕНИИ
Я, нижеподписавшийся, с благодарностью предоставляю сэру Гаю Кортни расписку в получении упомянутых ниже предметов, а именно: пятнадцати сундуков со слитками чистого золота.
Подписано от имени торговой компании «Кортни бразерс», Нативити-Бей, 15 ноября 1738 года.
Томас Кортни, эсквайр
Гай скомкал лист в кулаке и швырнул его в стену.
— Да протухнет твоя вороватая душа, Том Кортни! — прорычал он, дрожа от ярости. — Ты посмел насмехаться надо мной? Что ж, тебе придется заплатить с процентами, превосходящими любую из твоих шуток!
Умчавшись вверх по лестнице, он выбрался на парапет над заливом.
Флотилия военных дау все так же стояла на якоре. Гай увидел, что на берег переправляют лошадей, поднимая их из трюмов и на ремнях опуская в воду, после чего животные сами плыли к пляжу. Перед фортом уже скопился немалый табун, которым занимались конюхи.
Гай увидел Зейна аль-Дина, стоявшего у поручней «Суфи». Гай знал, что должен вернуться на борт и доложить обо всем калифу, но сначала ему следовало обуздать свой гнев и разочарование.
— Ни «Арктура», ни Верити и, что куда важнее, ни золота! Где же ты спрятал мое богатство, Том Кортни, развратник, сукин сын? Тебе что, мало того, что ты испоганил мою жену и повесил мне на шею своего ублюдка? А теперь ты украл у меня то, что по праву принадлежит только мне!
Он посмотрел вниз с парапета, и его взгляд упал на следы колес фургонов, что уходили за ворота форта и сразу разделялись. Одна колея вела к берегу, другая повернула вглубь материка. Она тянулась через лес и болота, извиваясь, как раненая змея, а потом поднималась на дальние холмы, чтобы исчезнуть за гребнем.
— Фургоны! — прошептал Гай. — Конечно, тебе же нужны были фургоны, чтобы утащить пятнадцать лакхов золота! — Он повернулся к Петерсу. — Скажи людям, чтобы следовали за мной.
Он вывел их за ворота форта к берегу, где стояли лошади. Конюхи уже сгружали с лодок седла и упряжь.
— Скажи им, что мне нужны двадцать лошадей, — сказал Гай Петерсу. — И я выберу тех из вас, кого возьму с собой.
Он быстро прошел между своими людьми, хлопая выбранных по плечу. Все они были солидно вооружены и имели при себе запасные пороховницы.
— Скажи им, чтобы взяли с лодок седла.
Когда старший конюх сообразил, что сэр Гай намерен забрать лучших лошадей, он возмущенно закричал на него, протестуя. Сэр Гай попытался оттолкнуть его, крича в ответ на английском, но мужчина схватил его за руку и бешено встряхнул, продолжая возражать.
— Нет времени на споры! — прорычал Гай, выхватил из-за пояса пистолет и взвел курок.
Он ткнул дулом прямо в лицо конюху и выстрелил в открытый рот. Мужчина упал. Гай перешагнул через его судорожно бьющееся тело и побежал к лошади, которую уже приготовил для него один из его людей.
— По седлам! — закричал он, и Петерс с двадцатью арабами последовали его примеру.
Он помчался по берегу, по следу того фургона, что уходил в холмы и дальше.
— Услышь меня, Том Кортни, — громко произнес Гай, — и прислушайся как следует! Я намерен вернуть то, что ты украл. И что бы ни сделал ты или кто-то другой — меня не остановить!
Зейн аль-Дин со шканцев «Суфи» с предвкушением наблюдал, как сэр Гай повел своих людей внутрь форта. Оттуда не доносилось никаких звуков схватки, никто больше не выбегал из ворот. Зейн с нетерпением ждал доклада сэра Гая о том, что происходит в крепости. Через час он отправил на берег человека, чтобы выяснить, что там происходит. Посланный вернулся с сообщением:
— Великий калиф, английский эфенди обнаружил, что из форта вывезли все, даже мебель, а осталась только слоновая кость. Под большим зданием есть потайная дверь в погреба. Его люди сейчас стараются открыть ее, но она железная и очень крепкая.