Прошел еще час, в течение которого Зейн приказал переправить на берег лошадей. Потом вдруг сэр Гай появился на парапете форта. По его виду Зейн сразу понял, что тот потерпел неудачу. Потом сэр Гай как будто ожил. Он выскочил из ворот с большей частью своего отряда. Зейн ожидал, что англичанин вернется на борт с докладом, но с изумлением понял, что тот и не думает этого делать, а вместо того начинает седлать чуть ли не всех его лошадей. Потом на берегу раздались крики, а следом за ними — выстрел. Зейн увидел упавшее на песок тело. К его недоумению, сэр Гай и почти все его люди вскочили в седла и помчались вдоль края воды, а затем по колее, оставленной колесами.
— Останови их! — рявкнул он Рахмаду. — Отправь гонца на берег, сейчас же прикажи им вернуться!
Рахмад поспешил отправить на берег своего боцмана, но не успел передать ему приказ, как бегство сэра Гая потеряло значение.
Пушечный выстрел прозвучал для всех как гром среди белого дня. Эхо умножило его звук, отдавшись от утесов. Зейн резко повернулся туда, где все еще висел в воздухе пороховой дым. Скрытая пушка выстрелила по ним из путаницы густой растительности, покрывавшей склон утеса. Зейн не видел орудия, хотя изо всех сил искал его через подзорную трубу. Оно оказалось спрятано весьма хитроумно, скорее всего в каком-то глубоком укреплении, вырытом на склоне.
Потом взгляду Зейна помешал высокий фонтан воды, поднявшийся прямо перед ним. Он опустил подзорную трубу и увидел, что пушечное ядро упало возле стоявшего на якоре «Суфи». И пока он туда смотрел, перед его глазами развернулось некое странное явление. В центре разбегавшихся кольцом волн, там, куда упало вражеское ядро, мелкая вода начала шипеть и бурлить, как в чайнике, а над поверхностью поднялся белый пар.
Невероятно долгое мгновение Зейн не мог понять, что бы это значило.
А потом его осенило — и охватило ужасом.
— Горячие ядра! Эти пожиратели свинины стреляют раскаленными ядрами!
Он снова направил трубу на склон, где все еще не развеялось пороховое облако. Но теперь он заметил и другое — мерцающий столб горячего воздуха, поднимавшийся в небо как пустынный мираж. Дыма там не наблюдалось. И Зейн понимал, что это означает.
— Угольная печь! — воскликнул он. — Рахмад, мы должны немедленно уйти в море! Вся флотилия загорится через час, если мы сейчас же не выйдем из залива!
Для деревянных кораблей огонь всегда представлял самую чудовищную опасность. Рахмад закричал на матросов, отдавая приказы, но прежде, чем они успели поднять якорь, еще одно раскаленное железное ядро упало на них с высоты утеса. Ядро оставило за собой шипящий след ярких искр и ударило по последнему дау в ряду стоявших кораблей. Затем упало на верхнюю палубу, расшвыривая по пути осколки горячего железа, и глубоко вонзилось в сухую обшивку. Доски почти мгновенно начали тлеть. Потом до них добрался воздух. И с мистической скоростью десятки языков пламени расцвели над дау, быстро разбегаясь во все стороны.
На борту «Суфи» воцарился настоящий ад: одни матросы бросились к насосам, другие карабкались на мачту, чтобы поднять паруса. Якорь наконец оторвался от песчаного дна, латинский парус развернулся, и Рахмад медленно повел судно к выходу из залива. И тут с мачты «Суфи» раздался отчаянный, несвязный крик вахтенного:
— Эй, на палубе! Во имя Аллаха! Осторожно, это же проклятие шайтана!
Зейн посмотрел вверх и в гневе почти завизжал:
— Что ты там увидел? Доложи ясно, идиот!
Но мужчина продолжал что-то бормотать, показывая вперед, на выход из залива.
Все на палубе посмотрели в ту сторону, куда протянулась его рука. И над судном пронесся стон суеверного ужаса.
— Морское чудовище! Гигантский змей из глубин, он пожирает корабли и людей! — выкрикнул кто-то.
Некоторые моментально упали на колени и начали молиться, другие просто в смертельном страхе таращились на змееподобное существо, которое разворачивалось с одной стороны устья залива к другой его стороне. Его массивное туловище словно переливалось бесконечными буграми, подбираясь к дальнему берегу.
— Оно на нас нападет! — панически закричал Рахмад. — Убейте его! Стреляйте! Открывайте огонь!
Артиллеристы кое-как добрались до пушек, и орудия взревели на каждом из судов эскадры. Дым и пламя встали стеной. Целый лес высоких столбов воды взлетел вокруг плывшего монстра. И некоторые из снарядов даже попали в цель. Все отчетливо слышали треск их ударов. Однако чудище продолжало плыть, никак не давая понять, что его ранили. Его голова достигла противоположного берега, длинное тело растянулось от одного берега выхода из бухты до другого и закачалось на волнах.
Снаряды сыпались рядом с ним как град. Некоторые рикошетили на поверхности и взлетали в небо.
Зейн первым среди всех вернул себе способность здравомыслия. Он подбежал к ближайшим поручням и всмотрелся в существо через подзорную трубу. И тут же закричал высоким, режущим слух голосом:
— Прекратить огонь! Прекратить это безумие!
Пушки умолкли.
Рахмад подбежал к своему калифу.
— Что такое, ваше величество?
— Враг просто-напросто положил бревна между берегами. Мы теперь заперты здесь, как маринованная рыбка в бочке.
Пока он это говорил, еще один раскаленный снаряд примчался с вершины утеса, оставляя за собой в воздухе след из ярких искр. Он упал в воду всего лишь в футе от кормы «Суфи». Зейн огляделся по сторонам. Дау, подбитое первым, охватило пламя. В тот момент, когда Зейн посмотрел на него, вспыхнул его большой латинский парус. Ткань сразу рухнула на палубу, накрыв своей тяжестью отчаянно кричавших людей и сжигая их, как масляная лампа сжигает мошек. Лишенное паруса судно начало медленно и бесцельно кружить по заливу, пока наконец не ударилось о берег и не перевернулось. Уцелевшая часть команды спрыгнула в воду и добралась до суши.
Но к «Суфи» уже несся по дымящейся параболе новый снаряд. Он проскочил мимо его мачты в нескольких футах и упал на другое военное дау, что находилось рядом. Почти сразу его палуба раскололась, и высокое пламя взлетело над древесиной. Команда уже стояла у насосов, но струи воды, которые они направляли на огонь, не помогали. Языки взлетали все выше.
— Подведи «Суфи» к ним поближе. Я поговорю с капитаном, — приказал Зейн Рахмаду.
«Суфи» слегка повернул, и, когда суда оказались рядом, Зейн закричал капитану:
— Твое дау все равно обречено! Ты должен с его помощью пробить дорогу для остальных кораблей эскадры! Протарань то вражеское бревно! Сломай его!
— Как прикажет ваше величество…
Капитан горящего дау бросился к штурвалу и оттолкнул рулевого. Остальные три судна разошлись в стороны, давая ему дорогу, и капитан повел дау прямиком на линию массивных бревен, связанных между собой толстым корабельным канатом. За судном тянулся густой шлейф огня и дыма.
Офицеры на палубе «Суфи» радостно закричали, когда дау ударило по преграде и бревна скрылись под водой. При этом горящее дау чуть не перевернулось. Его мачта обломилась, и пылающий парус рухнул на палубу. Корабль замер на воде, потом немного отошел назад. А ряд тяжелых бревен снова всплыл. Ничего с ними не случилось. Они легко выдержали атаку дау. Само же оно бессмысленно закружилось на месте, лишившись управления. На повороты руля судно не реагировало.
— У них серьезные повреждения ниже ватерлинии, — негромко сказал Рахмад. — Видите? Оно уже погружается, ныряет носом. Бревна разбили обшивку. А огонь сожрет все, что выше воды.
Команда погибающего судна все же сумела спустить на воду две из своих шлюпок. Люди прыгнули в них и заработали веслами, стремясь к берегу. Зейн окинул взглядом остатки своей эскадры. Еще одно судно уже горело. Оно тоже ушло к берегу и выбросилось на песок; парус и такелаж пылали, как погребальный костер. Затем подбили еще одно дау, и в небо над ним поплыл черный дым. Огонь отогнал команду на нос. Несколько человек так глотнули дыма, что без чувств упали на палубу, и на них тут же набросился огонь. Остальные прыгали за борт. Те, кто умел плавать, повернули к берегу, но другие почти сразу утонули.
Офицеры, столпившиеся рядом с Зейном, закричали от страха, глядя на высокий утес. Оттуда уже несся по дуге новый раскаленный снаряд, сверкая, как метеорит. И этот не должен был проскочить мимо.
Грохот пушек отдавался от утеса, и над водой разносилось эхо, долетая туда, где Кадем ибн Абубакер стоял в дрейфе в миле от устья реки Умгени.
— Калиф начал атаку. Хорошо! Теперь ты должен высадить свои батальоны, — сказал Кадем Коотсу и тут же повернулся в сторону рулевого. — Приводи к ветру!
Его судно послушно развернулось и пошло к берегу. Остальные последовали за ним.
Грузовые дау вели за собой на буксире лодки, в которых уже сидели вооруженные воины. Другие ждали своей очереди на палубах, чтобы прыгнуть в лодки, как только те вернутся пустыми. Лодки вошли в желтовато-коричневую воду, выносимую в море рекой. Кадем и Коотс изучали берег через подзорные трубы.
— Никого, — проворчал Коотс.
— Другого и ожидать не следовало, — ответил Кадем. — Никакого сопротивления ты не встретишь, пока не дойдешь до форта. Если верить Лалеху, все вражеские орудия установлены так, чтобы прикрывать вход в залив. Они не готовы к нападению с противоположной стороны, с суши.
— Один быстрый удар, пока враг занят отражением атаки с воды, — и мы перемахнем через стену и окажемся в крепости.
— Да поможет Аллах! — кивнул Кадем. — Но ты должен передвигаться быстро. Мой дядя калиф лично участвует в нападении. Ты должен гнать своих людей во весь дух и окружить форт до того, как его защитники сумеют сбежать с награбленным.
Дау одно за другим вставали на якорь в кабельтове от первой линии бурунов. Лодки на волнах прилива шли к суше.
— А теперь, мой старый боевой друг, пора нам расстаться, — сказал Кадем. — Но не забывай, что ты мне обещал, если тебе повезет и ты поймаешь аль-Салила или его щенка.
— Да, этого я не забуду. — Коотс улыбнулся, как кобра. — Ты хочешь сам расправиться с ними. Клянусь, если это будет в моих силах, я притащу их к тебе. Мне самому нужны только Джим Кортни и его смазливая девка.