Джим увидел, что полковник Кейзер галопом мчится им наперерез, и пустил Друмфайра полным ходом. Полковник Кейзер находился в двадцати шагах позади.
— Стой, проклятый! Подожди! Она — сбежавшая осужденная! Передай эту телку в руки закона!
— Я сам отвезу ее в крепость! — крикнул Джим, не оглядываясь.
— Нет, не отвезешь! Она моя! Верни эту суку!
Голос Кейзера переполняла ярость. А Джим, подгоняя Друмфайра, был полон решимости. Он уже слишком много выдержал, чтобы отдать девушку кому-то из гарнизона, а в особенности Кейзеру. Джим успел насмотреться на экзекуции и казни на парадном плацу перед замком, и всеми ими командовал Кейзер. И родного прадеда Джима тоже пытали и казнили на этой самой площадке после того, как ложно обвинили в пиратстве в открытых морях.
«Эту девушку они не получат», — мрачно поклялся он себе.
Ее тонкие руки сжимали его талию, и Джим ощущал все ее тело, прижавшееся к его обнаженной спине. Хотя девушка изголодалась, промокла и дрожала после холодной морской воды и от ветра из-за бешеной скачки Друмфайра, он чувствовал в ней храбрость и характер сродни его собственному.
Она была бойцом, эта девушка. «Я никогда ее не предам», — подумал Джим и крикнул ей:
— Держись крепче, Луиза! Мы дадим жару этому жирному полковнику!
Хотя она не ответила и Джим слышал, как стучат ее зубы, она крепче обхватила его и пригнулась.
По тому, как она сидела на коне, приспосабливаясь к движениям скакуна, он понял, что Луиза — достаточно опытная наездница.
Джим оглянулся и увидел, что они уходят от Кейзера. Джим состязался с ним на скачках и знал и сильные стороны кобылы, и ее слабости. Будучи подвижной и игривой, она вполне соответствовала своей кличке Верная, но Кейзер слишком много весил для нее. На твердой ровной дороге она находилась бы в своей стихии и, возможно, догнала бы Друмфайра, но на песке и камнях Друмфайр имел все преимущества. Да, он нес двойной груз, но Луиза была легкой, как воробей, а Джим обладал телосложением совсем иным, нежели полковник. Но все же юноша не собирался недооценивать кобылу. Он знал, что она обладает львиным сердцем, и на тех рождественских гонках в полмили она почти догнала Друмфайра.
«Нужно выбрать правильное направление, чтобы ей было труднее», — решил Джим.
Он знал каждый дюйм земли между берегом и подножием холмов, знал все холмы и болота, соленые пустоши и рощи, где Верная проиграла бы ему.
— Стой, юнец, или я буду стрелять! — раздалось позади.
Джим оглянулся.
Кейзер достал из седельной сумки пистолет и уже отклонялся в сторону, чтобы не задеть свою лошадь. Джим с одного короткого взгляда определил, что пистолет у полковника одноствольный, а в сумке нет второго. Юноша повернул Друмфайра немного влево, не сбивая его с шага. И в одно мгновение изменил положение цели полковника; теперь тому приходилось стрелять под острым углом, а не прямо вперед. Даже опытный солдат, вроде полковника, стреляя с несущейся галопом лошади, с трудом мог попасть куда нужно.
Джим протянул руку назад, обхватил Луизу за талию и ловко пересадил ее вперед прямо на ходу, прикрыв своим телом. Пистолет позади рявкнул, Джим почувствовал тяжелый удар пули. Она попала в верхнюю часть спины между плечами, но после первого мгновения шока его руки остались такими же сильными, а чувства — острыми. Джим понял, что ранен не тяжело.
«Только слегка зацепило», — подумал он и заговорил:
— У него был всего один выстрел.
Он сказал это, чтобы ободрить Луизу, и тут же снова пересадил ее назад.
— Помилуй, но ты же ранен! — в страхе воскликнула она.
По спине Джима текла кровь.
— Об этом мы побеспокоимся потом! — крикнул он в ответ. — А сейчас мы с Друмфайром хотим показать тебе кое-какие наши фокусы.
Джим наслаждался собой. Он чуть не утонул, его подстрелили, но он по-прежнему ощущал уверенность в себе. И Луиза также оставалась неукротима, ее дух воспарил.
Однако они теряли скорость на каждом повороте и слышали позади стук копыт Верной и звон стали, выскользнувшей из ножен, когда Кейзер выхватил свою саблю. Луиза оглянулась и увидела, что полковник занес над ней оружие, поднявшись на стременах. Но из-за того, что он изменил баланс своего тела, его кобыла сбилась с шага и споткнулась. Кейзер покачнулся и схватился за луку седла, чтобы удержаться, и Друмфайр снова увеличил расстояние.
Джим пустил коня на склон высокой дюны, и тут огромная сила жеребца сыграла свою роль. Он взлетел на дюну в несколько бешеных скачков, из-под его копыт летел песок. Верная резко затормозила на склоне — ей приходилось нести тяжелого полковника.
Они миновали вершину дюны и соскользнули с противоположной стороны. От основания этого песчаного бугра начиналось открытое пространство с плотной почвой, оно тянулось до края лагуны.
Луиза снова оглянулась.
— Они опять догоняют, — предупредила она Джима.
Верная грациозно неслась за ними. Хотя на ней сидел полковник со всем своим вооружением, она как будто играючи мчалась вперед.
— Он перезаряжает пистолет!
На этот раз в голосе Луизы послышалась тревога. Кейзер забивал в дуло пулю.
— Проверим, не сумеем ли мы намочить его порох, — сказал Джим.
Они повернули к краю лагуны и, не задерживаясь, прыгнули в воду.
— Плыви! — приказал Джим.
Луиза соскользнула в воду с другой стороны Друмфайра. Они с Джимом посмотрели назад. Верная подбежала к краю воды, и Кейзер остановил ее. Спрыгнув на песок, он поджег запал. Потом взвел курок, прицелился в убегавших. В воздух взлетел клуб белого порохового дыма. На расстоянии руки позади беглецов взлетел фонтан воды, пуля скользнула по поверхности и пролетела над их головами.
— А теперь можешь бросить в нас сапоги! — засмеялась Луиза.
Кейзер топал ногами от ярости. Джим понадеялся, что теперь полковник сдастся. Должен же он даже в таком бешенстве сообразить, что Верная слишком тяжело нагружена, в то время как они с Луизой почти обнажены, а на Друмфайре нет даже седла.
Кейзер принял какое-то решение и снова вскочил в седло. Он погнал кобылу в воду, как только Друмфайр выбрался на влажный берег на дальней стороне лагуны. Джим тут же повел его вдоль воды легкой рысью.
— Надо дать Друмфайру передохнуть, — пояснил он Луизе, бежавшей рядом с ним. — Любая другая лошадь просто утонула бы, добираясь до того корабля.
Джим наблюдал при этом за погоней. Верная пока что одолела лишь половину лагуны.
— Кейзер напрасно потратил время, развлекаясь со своим пистолетом. Но в одном мы можем быть уверены: других выстрелов не будет. Порох у него уже основательно промок.
— Вода смыла кровь с твоей раны, — сказала Луиза, протягивая руку и осторожно касаясь его спины. — Вижу теперь, это просто царапина, совсем неглубокая, слава богу.
— Нам сейчас нужно беспокоиться о тебе, — откликнулся Джим. — Ты же просто кожа и кости, ни фунта плоти! Как долго ты сможешь бежать на своих тощих ножках?
— Столько же, сколько и ты.
Луиза одарила его гневным взглядом, на ее бледных щеках вспыхнули красные пятна.
Джим усмехнулся ее упорству:
— Боюсь, тебе придется это доказать еще до конца сегодняшнего дня. Кейзер уже на берегу.
Далеко за их спинами Верная выбралась из воды; Кейзер, насквозь мокрый, сел на нее и снова бросился в погоню. Он попытался пустить кобылу галопом, но тяжелые комья грязи, полетевшие из-под ее копыт, сразу показали: ничего не выйдет. Джим как раз для этого и выбрал болотистую местность — проверить силы Верной.
— Ну, теперь вперед…
Джим подсадил Луизу на спину жеребца, и они помчались дальше. Юноша крепко держался за гриву Друмфайра, без труда успевая за конем, бежавшим легким галопом, и в то же время экономя силы скакуна. Он то и дело оглядывался, оценивая сравнительную скорость животных. Теперь он мог позволить Кейзеру слегка сократить расстояние. Друмфайр, несший сейчас одну Луизу, бежал легко, а кобыла теряла силы в этой безрассудной погоне.
Уже через полмили вес Кейзера начал сказываться, и Верная перешла на шаг. Но она все еще находилась на расстоянии половины пистолетного выстрела от них. Джим не заставлял Друмфайра спешить, не увеличивал разрыв.
— А теперь будь любезна снова пробежаться, твоя светлость, — сказал он Луизе. — Дадим Друмфайру еще одну передышку.
Девушка легко соскочила на землю, но огрызнулась:
— Не называй меня так.
Это ведь было горьким напоминанием о насмешках, которыми осыпали Луизу другие осужденные.
— Может, мы тогда будем звать тебя Ёжиком? — предложил Джим. — Видит бог, у тебя достаточно колючек для этого.
Кейзер, вероятно, уже выбился из сил к этому времени, подумал Джим, потому что видел: полковник продолжает сидеть в седле, не освобождая животное от тяжести.
— Они уже почти выдохлись, — сообщил он Луизе.
Он знал, что недалеко впереди, в границах имения Кортни, лежит мелкое соляное озеро, которое они называли Белым Пятном. Именно туда Джим и заманивал Кейзера.
— Он снова приближается, — сказала Луиза.
Джим увидел, что Кейзер заставил кобылу перейти на легкий галоп, действуя хлыстом.
— Верхом! — приказал Джим.
— Я могу бежать, как и ты!
Луиза вызывающе встряхнула путаницей слипшихся от соли волос.
— Черт побери, женщина, ты что, не можешь обойтись без споров?
— А ты не можешь обойтись без ругательств?
Но все же Луиза позволила подсадить себя на спину коня.
Они прибавили ходу. Еще через милю Верная опять перешла на шаг, и они смогли сделать то же самое.
— Там начинается соль.
Джим показал вперед. Даже при низких штормовых тучах скудный свет наступавших сумерек позволял видеть, что озерцо сверкает, как огромное зеркало.
— Выглядит плоским и твердым. — Луиза всмотрелась вперед.
— Да, выглядит так, но под коркой соли — настоящая каша. И кобыла там завязнет с этим жирным Кейзером на спине, да еще у него вооружения невесть сколько. А соль тянется почти на три мили. Пока они доберутся до другой стороны, у них вообще сил не останется, и… — Джим посмотрел на небо. — И к тому времени стемнеет.