— Идем, Ёжик. До Маджубы далеко. Мы не можем больше тратить время на пустую болтовню.
Луиза послушно подошла и забралась в седло. Они направились в глубокую теснину в горах и начали подниматься по ней все выше и выше. По мере подъема становилось холоднее. На рассвете солнце озарило горные вершины таинственным розовым светом. Между камнями белели пятна нерастаявшего снега.
Утро уже кончалось, когда они остановились на перевале у края леса и посмотрели вниз, в скрытую долину. Между камнями на щебнистом склоне притаился полуразрушенный домик. Луиза и не заметила бы его, если бы из дыры в старой тростниковой крыше не поднималась струйка дыма, а в огороженном каменной стенкой краале не топталось маленькое стадо мулов.
— Маджуба, — пояснил Джим, натягивая поводья. — Это поляна Голубок, а вон то — Зама.
Высокий молодой человек в набедренной повязке вышел на солнце и посмотрел вверх, на них.
— Мы вместе всю нашу жизнь. Думаю, он тебе понравится.
Зама помахал им рукой и побежал навстречу вверх по склону. Джим соскользнул со спины Друмфайра.
— У тебя готов кофе? — спросил он.
Зама посмотрел на девушку, сидевшую в седле. Они мгновение-другое всматривались друг в друга. Зама, высокий и хорошо сложенный, имел широкое простое лицо и очень белые зубы.
— Я вижу тебя, мисс Луиза, — поприветствовал он ее наконец так, как принято у африканских народов.
— Я тоже вижу тебя, Зама, но откуда ты знаешь мое имя?
— Сомоя мне сказал. Ты ведь знаешь мое?
— Он мне сказал… Он большой болтун, так ведь?
Они оба рассмеялись.
— Но почему ты зовешь его Сомоей? — спросила Луиза.
— Это имя дал ему мой отец. Оно означает «ураган», — пояснил Зама. — Он всегда готов взорваться и задуть, куда ему вздумается, как ветер.
— И куда он задует теперь? — поинтересовалась Луиза, поглядывая на Джима с насмешливой улыбкой.
— Увидим. — Зама снова засмеялся. — Но наверняка в самую неожиданную сторону.
Полковник Кейзер с шумом въехал во двор Хай-Уилда во главе десятка кавалеристов. Его следопыт-бушмен бежал рядом с его лошадью. Кейзер встал на стременах и закричал в сторону парадного входа дома:
— Минхеер Том Кортни! Немедленно выходите!
Во всех окнах дома разом появились белые и черные лица, дети и освобожденные рабы таращились на полковника в изумлении.
— У меня неотложное дело! — снова закричал Кейзер. — Не пытайтесь меня одурачить, Том Кортни!
Том вышел из высокой двери склада.
— Стефанус Кейзер, мой добрый друг! — воскликнул он весело, передвигая на лоб очки в стальной оправе. — Вам здесь всегда рады!
Они проводили вместе много вечеров в таверне «Русалка». За долгие годы сделали друг другу немало одолжений. Лишь в прошлом месяце Том нашел для супруги Кейзера прекрасную нитку жемчуга по вполне приемлемой цене, а Кейзер позаботился о том, чтобы с одного из слуг Тома сняли обвинение в пьяной драке.
— Прошу, прошу! — Том приглашающе раскинул руки. — Жена принесет нам кофе, или вы предпочитаете немного вина? — Он крикнул в сторону кухни: — Сара Кортни! У нас уважаемый гость!
Она тут же вышла на террасу:
— О полковник! Какой приятный сюрприз!
— Может, и сюрприз, — сурово откликнулся Кейзер, — но в его приятности я сомневаюсь, мадам. У вашего сына Джима серьезные проблемы с законом.
Сара сняла фартук и подошла к мужу. Он полной рукой обнял ее за талию. В этот момент Дориан Кортни, стройный и элегантный, в зеленом тюрбане, скрывавшем его рыжие волосы, шагнул из-за здания склада и тоже остановился рядом с Томом. Вместе эти трое представляли собой единый грозный фронт.
— Войдем в дом, Стефанус, — повторил Том. — Мы не можем разговаривать здесь.
Кейзер решительно качнул головой:
— Вы должны сказать мне, Том Кортни, где прячется ваш сын.
— Я думал, это вы сможете мне сказать. Вчера вечером весь мир и его братья видели, как вы гнались за Джимом через дюны. Он снова вас обогнал, Стефанус?
Кейзер вспыхнул и заерзал на взятом взаймы седле. Запасной мундир жал ему под мышками. Всего несколько часов назад полковник получил свои медали и Звезду Святого Николая, когда его следопыт-бушмен принес ему брошенную в лесу за соленым озером седельную сумку. Он тут же кое-как пришпилил все это на мундир. Полковник коснулся кармана, убеждаясь, что его золотые часы по-прежнему на месте. Бриджи на нем едва не лопались по швам. Ступни ног были натерты до пузырей после долгого пути домой в темноте; новые сапоги раздражали больные места. Обычно полковник гордился своей аккуратной внешностью, и теперешняя небрежность и неудобство одежды усиливали унижение, которое он вынес из-за Джима Кортни.
— Ваш сын скрылся вместе с беглой осужденной. Он украл лошадь и другие ценные вещи. Все это тянет на повешение, предупреждаю вас. У меня есть основания полагать, что беглецы прячутся здесь, в Хай-Уилде. Мы прошли по их следу от соленого озера. И я собираюсь обыскать все строения.
— Хорошо, — кивнул Том. — А когда закончите, моя жена приготовит закуску для вас и ваших людей.
Солдаты Кейзера спешились и выхватили сабли.
Том продолжил:
— Но, Стефанус, предупредите этих ваших бандитов, чтобы не смели беспокоить моих служанок, а иначе это и в самом деле потянет на повешение.
Все трое Кортни вернулись в прохладную тень склада; они пересекли широкое, загроможденное товарами помещение и скрылись в конторе на дальнем его конце. Том опустился в кожаное кресло у холодного камина. Дориан сел, скрестив ноги, на кожаную кушетку в дальнем конце комнаты. В зеленом тюрбане и вышитом жилете он выглядел как некий восточный владыка… впрочем, он и являлся им когда-то.
Сара закрыла дверь, но осталась стоять возле нее, чтобы не допустить подслушивания. Она смотрела на братьев, ожидая, когда Том заговорит. Вряд ли еще какие-либо братья могли представлять собой настолько разительный контраст: Дориан — стройный, элегантный и невероятно красивый, а Том — крупный, полный и грубоватый. Но сила ее чувств к мужу, даже после стольких лет, удивляла саму Сару.
— Я бы с удовольствием свернул шею этому щенку! — Добродушная улыбка на лице Тома уступила место хмурому выражению и сердитому взгляду. — Мы и знать не можем, во что он нас теперь втянул.
— Ты ведь тоже когда-то был молодым, Том Кортни, и всегда был чересчур горяч. — Сара улыбнулась ему с нескрываемой любовью. — Почему, как ты думаешь, я в тебя влюбилась? Уверяю тебя, точно не из-за твоей внешности!
Том постарался удержаться от улыбки.
— Это другое дело! — заявил он. — Я никогда не искал неприятностей.
— Верно, не искал, — согласилась Сара. — Ты просто попадал в них.
Том подмигнул ей и повернулся к Дориану:
— Наверное, прекрасно иметь такую послушную и уважающую тебя жену, как Ясмини. — Но тут же он снова стал серьезным. — Баккат еще не вернулся?
Пастух послал одного из сыновей к Тому, чтобы сообщить о ночном визите Джима. Том искренне восхитился хитростью Джима, придумавшего, как скрыть свои следы.
— Я бы и сам так же поступил. Может, Джим и бешеный, как настоящий ураган, но он совсем не дурак, — сказал он Саре.
— Нет, не вернулся, — сообщил Дориан. — Баккат и остальные пастухи пока что гоняют коров и овец по всем тропам и дорогам по эту сторону гор. Даже бушмен Кейзера не сумеет найти следы Джима. Думаю, мы можем быть уверены в том, что Джим ускользнул. Но куда он направился?
Братья посмотрели на Сару, ожидая ответа.
— Он все тщательно продумал, — сказала она. — Я его видела с мулами день назад. Возможно, кораблекрушение и стало для него неожиданностью, но он все равно задумал спасти ту девушку, так или иначе.
— Ох, проклятая женщина! Ну почему это всегда женщины? — сокрушенно проговорил Том.
— Не тебе бы об этом спрашивать, — заявила Сара. — Ты сам украл меня, увез от родных, и вокруг нас свистели пули. Так что не пытайся тут изображать папу римского, Том Кортни!
— Святые небеса, ну да! Я почти забыл об этом! Но ведь это было весело, правда, красавица моя?
Он потянулся к жене и ущипнул ее за зад. Она хлопнула его по руке, и Том безмятежно продолжил.
— Но эта женщина, что теперь с Джимом… Кто она такая? Тюремное отребье. За что ее отправили в тюрьму? Отравила кого-то? Обокрала? Была шлюхой? Никто ведь не знает, что подобрал этот наш идиот!
Дориан со спокойной нежностью наблюдал за супругами, раскуривая свой кальян. Эту привычку он приобрел в Аравии. Наконец, отведя в сторону мундштук из слоновой кости, он сухо заговорил:
— Я поговорил по меньшей мере с дюжиной наших людей, которые в то время находились на берегу и все видели. Может, она и преступница, но она точно не отребье. — Он выпустил клуб ароматного дыма. — Говорят о ней по-разному. Катенг заявил, что она — настоящий ангел красоты, Литила — что она золотая принцесса, Баккат твердит, что она мила, как дух богини дождя.
Том насмешливо фыркнул:
— Богиня дождя на вонючем тюремном корабле?! Да скорее нектарница вылупится из яйца грифа-индейки! Но куда Джим ее повез?
— Заму никто не видел со вчерашнего дня. Я не видела, как он уходил, но догадываюсь, что Джим отправил его куда-то с мулами дожидаться его, — предположила Сара. — Зама сделает все, что только Джим попросит.
— А Джим говорил с Баккатом о дороге Разбойников, — добавил Дориан, — и велел замести его следы на востоке и севере от имения.
— Дорога Разбойников — это просто миф! — твердо произнес Том. — Нет никаких дорог в горах!
— Но Джим в нее верит. Я слышал, как они с Мансуром говорили о ней, — возразила Сара.
Том явно встревожился:
— Это безумие! Мальчишка и осужденная отправились в глушь с пустыми руками? Да они там неделю не продержатся!
— У них есть Зама, и вряд ли они с пустыми руками. Джим прихватил шесть мулов, нагруженных вещами, — напомнил Дориан. — Я проверил, чего не хватает на складах. Он отлично подготовился. У них есть все для долгого путешествия.