Коотс вспрыгнул в седло и посмотрел вниз, на бушмена Ксиа:
— Ищи след, мелкий желтый дьявол, и принюхивайся к ветру.
Они колонной по одному двинулись вслед за Ксиа; у каждого всадника имелась запасная лошадь с вьючным седлом.
«Следу Кортни может быть уже несколько недель, когда мы его снова отыщем, — думал Коотс, глядя на голую спину и перечного цвета волосы Ксиа, что маячили перед носом его лошади. — Но этот охотничий пес — настоящий шайтан. Он может выследить снежный ком в огне ада».
Потом Коотс позволил себе с наслаждением подумать об особом патенте, что лежал в его седельной сумке. Документ содержал подпись лично губернатора ван де Виттена и обещал пятнадцать тысяч гульденов золотом.
Коотс улыбнулся. Эту улыбку никто не назвал бы приятной.
Баккат понимал, что это всего лишь передышка и Кейзер не даст им исчезнуть так легко: скорее рано, чем поздно Ксиа снова пойдет по их следу. Уйдя далеко вперед, Баккат на шестой день после того, как они захватили лошадей Кейзера, нашел место, идеально подходившее для его целей. Здесь пласт скал вулканического происхождения по диагонали пересекал дно широкой долины, проходя через русло стремительной реки, а потом образовывал крутые склоны на противоположной стороне. Этот пласт тянулся прямо и вырисовывался четко, как мощеная римская дорога, потому что на нем ничего не росло, даже трава. Там, где пласт пересекал реку, он не поддавался воде, так что образовал естественную плотину. Река переливалась через него, грохочущим водопадом обрушиваясь в водоворот в двадцати футах внизу. Черные камни были такими твердыми, что даже железные подковы лошадей не оставляли на них ни единой царапины.
— Кейзер вернется, — сказал Баккат Джиму, когда они сидели на корточках на этой блестящей черной поверхности. — Он упрямый человек, а ты сильно задел его гордость и честь. Он не отступит. Если даже он не придет сам, то пошлет за тобой других, и их поведет Ксиа.
— Даже Ксиа понадобится много дней и недель, чтобы добраться до мыса и вернуться, — проворчал Джим. — К тому времени мы будем в сотнях лиг отсюда.
— Ксиа может идти по следу, которому уже год, если его не стерли как следует.
— Как же ты сотрешь наш след, Баккат? — поинтересовался Джим.
— У нас много лошадей, — напомнил Баккат, и Джим кивнул. — Может, даже слишком много, — настойчиво продолжил бушмен.
Джим посмотрел на табун мулов и захваченных лошадей. Их было больше тридцати.
— Да, нам столько не нужно, — согласился он.
— А сколько нужно? — спросил Баккат.
Джим немножко подумал:
— Друмфайр и Верная, Фрост и Кроу — чтобы ехать, Стаг и Лимон — на смену и чтобы нести груз.
— Остальных я использую, и лошадей и мулов, чтобы скрыть наши следы и завести Ксиа в сторону, — заявил Баккат.
— Объясни! — потребовал Джим.
Баккат принялся за подготовку.
Пока Зама поил животных над черной скальной запрудой, Луиза и Джим соорудили из захваченных седельных сумок и шкур антилоп кожаные чехлы, заглушающие стук копыт, на ноги шести лошадей, которых они брали с собой. Пока они занимались этим делом, Баккат пошел на разведку вниз по течению. Он поднялся на склон долины, не приближаясь к речному берегу. Когда он вернулся, они отделили от табуна шесть выбранных лошадей и надели чехлы на их ноги. Конечно, стальные подковы вскоре прорвали бы кожу, но чехлы требовались только для того, чтобы пройти несколько сотен ярдов к реке.
Все свое снаряжение они погрузили на этих лошадей. Потом, подготовив необходимое, согнали поплотнее остальных лошадей и мулов и повели их через черные камни. На полпути они придержали шесть нагруженных лошадей, а остальные пошли дальше и начали пастись на дальнем склоне долины.
Джим, Луиза и Зама разулись и, привязав обувь к седлам, босиком повели животных по черной каменной тропе. Баккат шел сзади, изучая каждый дюйм камней за ними. Даже на его взгляд, следов они не оставили. Кожаные чехлы скрывали подкованные копыта, босые человеческие ноги были мягкими и гибкими, и шли они медленно, не добавляя свой вес к весу лошадей. Копыта ни разу не царапнули камни.
Когда они подошли к берегу реки, Джим сказал Заме:
— Иди первым. Когда будем в воде, лошадям захочется поплыть прямо к берегу. Ты не должен этого допустить.
Они тревожно наблюдали, как Зама шел вдоль естественной дамбы, как вода доходит до его колен, потом до пояса… А потом ему даже не пришлось плыть через запруду — стремительный поток воды просто унес его. Зама упал в воду в двадцати футах внизу и исчез под ней — казалось, на целую вечность. Затем его голова выскочила на поверхность, и он помахал друзьям рукой. Джим повернулся к Луизе.
— Ты готова? — спросил он.
Луиза вскинула голову и кивнула. Она ничего не сказала, но Джим видел страх в ее глазах. Девушка решительно направилась к реке. Джим не смог отпустить ее одну. Он взял Луизу за руку, и она впервые не сделала ни малейшей попытки отстраниться от него.
Бок о бок они шли в воде, пока не зашли по колено. Тогда они остановились, слегка заколебавшись. Джим постарался подбодрить девушку.
— Я знаю, ты плаваешь, как рыба. Я же видел, — сказал он.
Луиза подняла голову и улыбнулась ему, но глаза у нее были огромными и темно-синими от страха. Джим отпустил ее руку, и она решительно шагнула вперед, нырнула — и мгновенно исчезла в потоке. Джим почувствовал, как его сердце уносится вслед за ней, и застыл от страха, глядя вниз.
И тут ее голова вырвалась из светлой пены. Луиза засунула шляпу за пояс, ее волосы рассыпались и поплыли вокруг лица девушки, как полотнище сияющего шелка. Луиза посмотрела вверх, на Джима, и он с изумлением увидел, что она смеется. Шум водопада заглушил ее голос, но Джим прочел по ее губам:
— Не бойся! Я тебя поймаю!
Он захохотал от облегчения.
— Нахальная девчонка! — крикнул он и вернулся на берег, где Баккат держал лошадей.
Джим повел их по очереди и первой взял Верную как самую послушную. Кобыла видела прыжок Луизы и пошла за ней вполне охотно. Она плюхнулась в воду, подняв высокий фонтан брызг. Вынырнув на поверхность, кобыла попыталась повернуть к берегу, но Луиза подплыла к ее голове и повернула лошадь вниз по течению. Когда они добрались до конца заводи, глубина уменьшилась, и они смогли встать на дно.
Луиза снова помахала Джиму, давая знать, что с ними все в порядке. И снова надела на голову шляпу.
Джим повел остальных лошадей. Кроу и Лимон, две кобылы, очутились внизу без особой суматохи. С меринами Стагом и Фростом пришлось повозиться, но в конце концов Джим и их убедил прыгнуть. Как только они очутились в воде, к ним подплыл Зама и повернул вниз по течению, где их поджидала Луиза, стоя почти по пояс в середине реки.
Друмфайр наблюдал за тем, как прыгают вниз другие лошади, но, когда подошла его очередь, он решил, что не желает принимать участия в общем безумии. В середине каменной плотины, где вокруг него бурлила вода, он надумал переупрямить Джима. Скакун вставал на дыбы и пятился, скользил, но восстанавливал равновесие, шарахался из стороны в сторону и отчаянно мотал головой. Джим висел на нем, осыпая коня ругательствами и угрозами, но таким тоном, что это звучало ободряюще:
— Ты просто чокнутая тварь, я же тебя львам скормлю!
В конце концов он сумел повернуть голову Друмфайра в нужную сторону. Вскочив на жеребца, он вынудил его подойти к краю плотины, а там течение сделало свое дело. Они вместе полетели вниз, и во время этого полета Джим соскользнул со спины коня. Если бы Друмфайр упал на него, он бы просто раздавил Джима. Но Джим успел отвернуть в сторону, и, когда голова Друмфайра показалась над водой, он сразу схватил его за гриву и поплыл вместе с ним вниз по течению, где ждала Луиза и стояли остальные лошади.
Наверху над водопадом остался один Баккат. Он коротко махнул рукой Джиму, давая понять, что все должны уйти вниз по течению, а сам вернулся по черной каменной дороге, еще раз внимательно осматривая все, чтобы не пропустить даже самый слабый след.
Удовлетворенный наконец, он удалился туда, где черную плотину пересек остальной табун. Там он начал наводить чары, предназначенные для ослепления врага. Приподняв кожаную юбку, Баккат помочился, периодически направляя струю в кольцо, сложенное из большого и указательного пальца правой руки.
— Ксиа, ты убийца невинных женщин, этими чарами я закрываю твои глаза, чтобы ты не мог видеть даже солнце в полдень прямо над своей головой!
Между пальцами вылетела мощная струя.
— Ксиа, любимец темных духов, этими чарами я закрываю твои уши, чтобы ты не слышал даже того, как трубит дикий слон!
Баккат пукнул от усилия, выпуская следующую струю, а потом подпрыгнул на месте и засмеялся:
— Ксиа, ты не знаешь обычаев и традиций собственного племени, и этими чарами я закрываю твои ноздри, чтобы ты не чуял даже вони собственного дерьма!
Его мочевой пузырь опустел; Баккат раскупорил один из рогов на поясе, вытряхнул из него серый порошок и пустил его по ветру:
— Ксиа, мой враг до самой смерти, я заглушаю все твои ощущения, чтобы ты прошел это место, даже не заметив, что здесь след разделяется!
Наконец Баккат поджег сухую веточку дерева тонг, достав ее из своей глиняной трутницы, и помахал ею в воздухе:
— Ксиа, ты просто грязь и дерьмо, и этим дымом я скрываю мой след, чтобы ты не мог его найти.
Завершив наведение чар, довольный Баккат посмотрел вниз, в долину, и увидел вдали Джима и остальных, уводивших лошадей посередине стремительного речного потока. Они не должны были выходить из воды до тех пор, пока не доберутся до выбранного Баккатом места, которое находилось почти в лиге дальше по течению. Баккат следил за ними, пока они не исчезли за поворотом реки.
Оставленные в качестве приманки лошади и мулы уже разбрелись по долине и спокойно пощипывали траву. Баккат последовал за ними, выбрал одну из лошадей и сел на нее. Не спеша, не тревожа табун, он собрал животных и погнал прочь от реки, через водораздел, в следующую долину с крутыми склонами.