Подходя к слоновьему патриарху, Джим замедлял шаг. Его ноги словно наполнились жидким свинцом. Он дышал с трудом, как будто его душили. Ружье в руках стало тяжелее. Джим никак не ожидал, что в нем может возникнуть страх. «Я никогда прежде не пугался, — подумал он. — Ну… ладно, может, иногда и пугался, немножко…»
Ближе, еще ближе… И тут Джим вспомнил, что забыл полностью взвести курок ружья. Но он уже находился так близко, что слон наверняка услышит щелчок и встревожится. Джим колебался. Слон пошевелился. И не спеша, уверенно начал обходить дерево вокруг. Сердце Джима ударилось о ребра, когда ему открылся бок слона и он увидел линию массивной лопатки под потрескавшейся, морщинистой кожей. Именно это и описывал ему отец. Джим точно знал, куда должен целиться. Он прижал к плечу приклад, но слон продолжал путь вокруг дерева, и вот уже его плечо скрылось за кривыми ветками и густой блестящей листвой. Гигант остановился на противоположной стороне и вновь принялся за еду. Он находился настолько близко, что Джим различал щетинки на его ухе и густые толстые ресницы, окружавшие глаз, который казался до нелепости маленьким на этой огромной древней голове.
«Только дурак или хвастун стреляет в голову», — предупреждал Джима отец.
Но плечо скрывалось за деревом, а слон стоял так близко…
Джим прикрыл затвор рукой, стараясь приглушить звук, и с огромной осторожностью сдвинул назад гравированный стальной курок. Он так сосредоточился, что даже прикусил язык.
Он не сводил глаз с самца, всей силой своей воли пытаясь усыпить бдительность животного, чтобы оно не испугалось при ударе металла о металл. Слон жевал с довольным видом, запихивая в рот зрелые ягоды; его губы и язык стали фиолетовыми.
Щелк! Джиму этот звук в тишине окружавшего его мира показался оглушительным. Слон перестал жевать и застыл в монументальной неподвижности. Он услышал незнакомый звук, и Джим понимал, что самец готов броситься в бегство.
Джим, глядя в темную ушную щель слона, медленно прижал к плечу приклад. Все его существо устремилось сквозь прицел к слону, к той точке, что находилась на полпальца перед ухом. Он нежно спустил курок, но так сконцентрировался на цели, что грохот выстрела ошеломил его.
Приклад ружья с силой ударил Джима в плечо, отбросив на два шага назад, прежде чем он успел спохватиться и удержать равновесие. Длинный голубоватый шлейф порохового дыма вырвался из ствола и словно слился с морщинистой серой шкурой на виске патриарха. Джим, ослепленный отдачей и облаком дыма, не видел пока, куда попала пуля, хотя слышал, что она ударила по кости черепа, как топор по стволу железного дерева.
Слон откинул назад огромную голову — и упал с почти мистической внезапностью, ударившись о землю с такой силой, что взлетела высоко целая туча пыли. Джим почувствовал, как почва под его ногами вздрогнула от этого удара. Наконец он опомнился и в изумлении уставился на то, что сделал.
А потом его сердце воспарило, и Джим победоносно закричал во все горло:
— Есть! Он готов! Я его свалил одним выстрелом!
Он бросился к рухнувшему гиганту, чтобы полюбоваться добычей, но позади раздался стук копыт.
Он оглянулся. Баккат несся к нему на Фросте, размахивая вторым ружьем и ведя за собой Друмфайра.
— Смени ружье, Сомоя! — кричал бушмен. — Соображай! Вокруг нас толпы дхлову! Мы можем убить еще десяток, если поспешим!
— Я должен взглянуть на этого, — возразил Джим. — Я должен отрезать его хвост!
Такой трофей его отец всегда забирал у убитого слона, даже в пылу охоты.
— Если он мертв, он не оживет!
Баккат, придержав лошадей, выхватил из руки Джима разряженное ружье и сунул ему второе:
— Другие могут разбежаться, пока ты тут отрезаешь хвост! А если они уйдут, ты никогда больше их не увидишь!
Джим колебался, жадно глядя на слона, лежавшего за деревом гуарри.
— Скорей, Сомоя! Они уже бегут, смотри, сколько пыли поднялось! Можно и опоздать!
Джим посмотрел вниз по склону и увидел, что его выстрел действительно напугал слоновье стадо: в чаше долины под ними слоны разбегались в разные стороны.
Отец говорил ему о специфическом инстинктивном ужасе слонов перед человеком: даже если прежде они никогда не сталкивались с его жестокой воинственностью, они могут пробежать без остановки сотню лиг, впервые столкнувшись с ним.
Но он все еще колебался, и Баккат настойчиво крикнул:
— Сомоя, время уходит!
Он показал на двух других огромных самцов, что пронеслись неподалеку от них, меньше чем на расстоянии пистолетного выстрела. Слоны неслись, прижав уши к плечам.
— Они исчезнут, не успеешь ты и трех вздохов сделать! Скорей за ними!
Самцы уже исчезали в лесу, но Джим знал, что сможет догнать их, если около мили будет гнать коня во весь опор. Сомнения развеялись. С заряженной винтовкой в руке он вскочил в седло и хлопнул пятками по бокам Друмфайра:
— Но! Но! Друмфайр, за ними, красавчик!
Он повернул коня вниз по склону, и они бросились в погоню. Друмфайр почувствовал волнение всадника. Они мчались за убегавшими слонами, постепенно догоняя их. Джим щурил глаза от пыльной бури, поднятой огромными ногами, и от веток, хлещущих его по лицу. Он смотрел на более крупного из животных. Несмотря на то что он скакал позади слона, он видел широко расставленные изогнутые бивни по обе стороны тяжелого тела.
— Черт меня побери, если этот не крупнее того, которого я свалил! — воскликнул он.
Он повернул Друмфайра немного в сторону, стараясь поравняться со слоном и ища возможность увидеть его бок, чтобы выстрелить в плечо. Винтовку он положил на луку седла и заранее наполовину взвел курок.
И тут далеко позади он услышал бешеный трубный звук, изданный разъяренным слоном, и сразу за ним — крик Луизы.
Оба этих пугающих звука почти заглушили расстояние и гром копыт Друмфайра. Но в крике Луизы прозвучало нечто такое, что задело каждый нерв в теле Джима и резануло по сердцу. Это был пронзительный крик беспредельного ужаса.
Джим развернулся в седле, посмотрел назад — и увидел, что девушка находится в смертельной опасности.
Повинуясь приказам Джима, Луиза очень осторожно поднималась к гребню верхом на Верной. Наконец она увидела Джима — в двух сотнях шагов впереди. Он находился спиной к девушке и крался вперед, пригнувшись, держа ружье на уровне пояса.
В первое мгновение Луиза не заметила слона. Его серая шкура сливалась, как дым, с окружавшими его кустами. А различив его очертания, девушка задохнулась от изумления. Он походил на гору, а Джим уже находился так близко к нему, что Луиза испугалась. Она остановила Верную и зачарованно наблюдала, как Джим подбирается все ближе и ближе к гиганту. Она видела, как слон изменил положение, скрывшись за деревом гуарри, и на мгновение ей показалось, что он ускользнет от Джима.
Потом Джим выпрямился и поднял ружье. Когда он прицелился, Луизе показалось, что ствол ружья почти коснулся головы животного, а затем грохнул выстрел.
Голубой дым заклубился на ветру, а слон разом упал, как будто сбитый лавиной.
Потом за спиной Луизы послышались крики и шум — это несся на Фросте Баккат. Он подскакал к тому месту, где стоял Джим, ведя за собой Друмфайра. Джим вскочил в седло и, оставив слона лежать там, где тот упал, в сопровождении Бакката рванулся вниз по склону, погнавшись за другим огромным слоном, которого Луиза не замечала до этого момента.
Девушка не стала их окликать. Она вдруг заметила, что Верная, откликнувшись на бессознательное движение ее коленей, уже направилась к дереву, за которым лежал слон. Луиза не остановила кобылу, и, по мере того как они приближались к животному, любопытство девушки возрастало. Она приподнялась на стременах, чтобы заглянуть через невысокое дерево, стараясь увидеть могучее существо.
Она уже почти достигла самого дерева, когда заметила легкое движение, столь незначительное, что оно просто не могло относиться к такому гиганту. Она подъехала ближе и теперь поняла, что заметила взмах короткого слоновьего хвоста. Пучок волос на конце этого хвоста выглядел истрепанным и потертым, как старая художественная кисть.
Луиза уже собиралась спешиться и подвести Верную ближе к огромной туше и великолепным изогнутым желтым бивням, заинтересовавшим ее. Но тут, к ее ужасу, слон встал.
Он поднялся на ноги одним быстрым движением, настороженный и проворный, как будто проснулся после легкой дремы. На мгновение слон замер, словно прислушиваясь. Тонкая струйка яркой алой крови сочилась из раны на его виске, сползая к серой морщинистой щеке. Верная испуганно всхрапнула и отпрянула. У Луизы, как раз собиравшейся спрыгнуть на землю, лишь одна нога осталась в стремени, и она чуть не упала, но сумела с огромным усилием удержаться на лошади.
Слон услышал храп Верной и повернулся в их сторону. Его огромные уши растопырились: он решил, что перед ним его мучители. Запах человека и лошади донесся до него, незнакомый запах, какого он прежде не чуял, но который явно нес опасность.
Слон встряхнул головой, хлопнув ушами, и пронзительно крикнул от ярости и оскорбления. Брызги крови разлетелись во все стороны, и несколько из них упали на лицо Луизы, теплые, как летний дождь. Луиза закричала во всю силу своих легких:
— Джим! Помоги!
Слон прижал хобот к груди и агрессивно поджал края ушей. А потом бросился на женщину и лошадь. Верная метнулась в сторону и с места рванулась галопом. Она словно летела, скользя над неровной землей, но слон не отставал, снова и снова издавая яростный пронзительный крик.
Верная мчалась изо всех сил, но впереди внезапно возникла колючая стена кустарника, и кобыла вынужденно изменила направление, чтобы обойти препятствие. Слон не колебался ни секунды: он промчался сквозь кустарник как по ровному месту, снова нагоняя беглецов. Луиза с ужасом увидела, что путь впереди снова преграждают кусты и каменистая осыпь. Слон загонял их в ловушку, там даже скорость Верной не могла дать преимущества. Луиза вспомнила о маленькой французской винтовке, висевшей на седле у ее правой ноги. В ужасе она просто забыла о ней, но теперь, сообразив, что винтовка — единственное, что может остановить слона, выхватила ее из чехла. Оглянувшись, девушка увидела, что к ней уже тянется длинный змеевидный хобот.