Джим слушал, и в его глазах вспыхнула расчетливость. Хороший вол в колонии стоил сотню гульденов.
— О слоновой кости тоже расскажи.
— Они ее очень любят, очень. Может, она им нужна, чтобы торговать с арабами на севере или с буламарати.
Это название означало «крушители скал» и относилось к португальцам, чьи золотоискатели подрывали камни в поисках золота.
Джима удивило, что здесь, в центральных землях, Тегвайн слышал об этих народах. И спросил старика об этом.
Тегвайн улыбнулся:
— Отец моего отца знал о ваших крокодиловых колдунах, и его отец до него.
Джим кивнул. И в самом деле, почему нет? Оманские арабы торговали с Африкой и захватывали здесь рабов начиная с пятнадцатого века. Полторы сотни лет назад Васко да Гама высадился на острове Мозамбик, и португальцы начали строить свои форты и торговые базы на материке. Конечно, слухи об этих событиях должны были долететь даже до самых примитивных племен в отдаленнейших уголках этой необъятной земли.
Джим показал старику бивни убитого им слона. Тегвайн выглядел изумленным:
— Я никогда не видел таких больших зубов!
— А где нгуни добывают слоновую кость? Они охотятся на слонов?
Тегвайн покачал головой:
— Слоны — могучие животные, даже нгуни не могут убить их своими ассегаями.
— Тогда откуда у них кость?
— Я слышал, что некоторые племена выкапывают для слонов ловушки или подвешивают копья, утяжелив их камнями, на деревьях по пути слонов. Когда слон задевает веревку, копье падает и пронзает его сердце.
Тегвайн помолчал и посмотрел на Бакката, спавшего под одним из фургонов:
— Я еще слышал, что вот такие маленькие желтые обезьяны племени сан иногда убивают слонов отравленными стрелами. Но этим способом невозможно убить много таких огромных животных.
— Тогда где нгуни берут кость? — не отступал Джим.
— Каждый год, особенно в дождливое время, некоторые из этих гигантов умирают от старости или болезней, иногда застревают в болоте или падают с горных перевалов. Их зубы там лежат, и их может взять любой, кто найдет. За годы моей жизни и мое собственное племя тоже много зубов собрало.
— Что с этими зубами случилось? — Джим нетерпеливо подался вперед.
— Когда нгуни убили наших молодых воинов, они украли зубы. Они всегда так делают.
— У них наверняка есть большие запасы бивней, — задумчиво произнес Джим. — Где они хранят их?
— Они носят их с собой, — ответил Тегвайн. — Переходя с места на место, они грузят зубы на спины своего скота. Слоновьих зубов у них столько же, сколько и скота. Очень много!
Джим пересказал эту историю Луизе.
— Мне бы очень хотелось найти одно из этих стад, в которых у каждого животного на спине целое состояние!
— И ты бы все захватил? — с невинным видом спросила Луиза.
— Военные трофеи! — с праведным негодованием воскликнул Джим. — Конечно, все это стало бы моим.
Он посмотрел на холмы, из-за которых ожидал появления орды нгуни.
— Интересно, когда они придут? — задумчиво пробормотал он.
Чем дольше они ждали, тем сильнее это действовало им на нервы. Джим и Луиза немало времени проводили за шахматной доской, а когда надоедало, Луиза снова бралась за портрет Джима. Позируя ей, он читал вслух «Робинзона Крузо», свою любимую книгу. Втайне он видел и себя самого в роли такого вот изобретательного героя. Хотя Джим уже много раз читал эту книгу, он все равно посмеивался и издавал восклицания, наслаждаясь приключениями Крузо и сочувствуя его неудачам.
Два или три раза в день они садились на лошадей и отправлялись осматривать окрестности с вершины холма, чтобы проверить, бдительны ли мальчишки-пастухи, не разбежались ли в поисках меда, не увлеклись ли детскими играми.
Потом они объезжали вокруг лагеря, проверяя, не подкрались ли к ним разведчики-нгуни через овраги и редкие рощи, каких хватало в вельде.
На двенадцатый день после расправы над кланом Баквато Джим и Луиза выехали вдвоем. Мальчишки на холме скучали и выражали недовольство, и Джиму пришлось строго поговорить с ними, чтобы они оставались на своем посту.
Спустившись с холма, они перешли реку по броду. Почти доехав до бывшей стоянки Баквато, где случилось побоище, они повернули назад. Джиму хотелось уберечь Луизу от страшных воспоминаний, связанных с этим местом.
На обратном пути, когда их фургоны уже появились в поле зрения, Джим остановился, чтобы осмотреть через подзорную трубу линию обороны и проверить, не найдется ли каких-нибудь пропущенных им слабых точек. Пока он занимался этим, Луиза спешилась и огляделась по сторонам, ища местечко, где она могла бы справить малую нужду.
Вокруг простиралась открытая равнина, а траву так объели дикие стада, что она даже до колен девушки не доставала. Однако она заметила неподалеку донга, естественный овраг, промытый дождевой водой, стекавшей к реке. Она передала поводья Верной Джиму.
— Я быстро, — сказала она и направилась к оврагу.
Джим открыл было рот, чтобы предупредить об осторожности, но передумал и отвернулся, чтобы не смущать девушку.
Подходя к краю оврага, Луиза услышала странный звук, что-то вроде шепота, шороха, как будто дрожавшего в воздухе. Она слегка замедлила шаг, удивленная, но не встревоженная. Звук становился все громче и теперь походил на шум бегущей воды или гудение насекомых. Луиза не могла понять, с какой стороны он доносится.
Она оглянулась на Джима, но тот смотрел в трубу, не глядя в ее сторону. Ясно было, что он этого звука не слышит. Луиза немного помедлила, потом шагнула к краю донга и заглянула в него. Тут звук усилился до сердитого жужжания, словно Луиза растревожила осиное гнездо.
Овраг под ней оказался битком набит рядами воинов-нгуни. Они сидели на своих щитах, но каждый держал в правой руке ассегай, направляя острие на Луизу и потряхивая им. Именно это легкое движение заставляло гудеть боевые погремушки на каждом из запястий. Они-то и издавали встревоживший Луизу звук.
Еще от этих легких движений дрожали блестящие черные перья головных уборов. Обнаженные тела, смазанные жиром, блестели, как мокрый уголь. Глаза с яркими белками уставились на Луизу — они составляли разительный контраст с этим кипящим морем черноты. Луизе показалось, что она смотрит на гигантского дракона, свернувшегося в своем логове; его черные чешуйки поблескивали ядовито и злобно, он готовился к броску…
Луиза резко развернулась и помчалась со всех ног:
— Джим! Берегись! Они здесь!
Джим оглянулся, испуганный ее криком. Он не увидел никаких признаков опасности, только Луиза бежала к нему с искаженным от ужаса лицом.
— В чем дело? — крикнул он.
В тот же момент земля словно разверзлась за спиной бегущей девушки, и из нее хлынул поток воинов. Их босые ноги застучали по твердой земле, боевые погремушки на лодыжках загудели громче. Нгуни стучали ассегаями по щитам, крича:
— Булала! Булала аматагати! Убей! Убей колдунов!
Луиза неслась перед этой накатывающей волной. Она мчалась, как гончая, молча и стремительно, но один из преследователей бежал быстрее. Он был высоким и поджарым, а головной убор делал его еще выше. Мышцы горделиво выступали на его животе и плечах, когда он огромными прыжками двигался вперед.
Нгуни отбросил щит, чтобы бежать быстрее. И хотя Луиза неслась впереди шагов на двадцать или больше, он быстро догонял девушку. Рукоять его ассегая свободно лежала у него на плече, но длинное лезвие смотрело вперед, готовое к удару.
В памяти Джима мелькнула картина, как точно так же убегала женщина Баквато, как острие ассегая как по волшебству выскочило из ее груди, окрашенное ее кровью…
Он бросил Друмфайра с места галопом, сжимая в руке поводья Верной. Спеша навстречу Луизе, он видел, что первый воин уже слишком близко. Луиза не успела бы сесть в седло. Джим не стал придерживать Друмфайра. Он промчался почти вплотную к Луизе и бросил ей поводья Верной.
— Садись и удирай! — крикнул он.
Не ожидая столкновения, Джим взял с собой всего один мушкет. И теперь не мог позволить себе напрасно потратить единственный выстрел. А легкая пуля пистолета могла ранить, но не убить наверняка. Места для ошибки не оставалось.
Еще издали увидев, что воин бросил щит, Джим выхватил из ножен морскую абордажную саблю. Под присмотром Эболи и отца он тренировался с этим оружием, пока не стал настоящим мастером.
Джим не стал размахивать саблей, предупреждая противника. Он направил Друмфайра прямо на нгуни и увидел, как тот мгновенно перехватил ассегай. Темные глаза уставились на Джима. Юноша понял по высокомерному выражению лица противника, что нгуни не унизится до того, чтобы ранить лошадь под ним, он готов сражаться по-мужски.
Джим следил за движением ассегая, наклонившись вперед, навстречу удару. Нгуни ударил — и Джим опустил саблю классическим встречным движением, отбросив в сторону острие ассегая, а потом обратным ходом сабли скользнул ее лезвием по шее воина. Смолбой заточил отличную сталь до остроты бритвы. Джим ощутил, как дрогнул в его руке эфес, когда клинок с легкостью рассек позвоночник.
Нгуни мгновенно рухнул, как будто провалился в яму.
Под нажимом коленей всадника Друмфайр развернулся кругом, как флюгер под порывом ветра. Джим увидел, что Луизе не удается сесть на Верную. Кобыла почуяла нгуни, увидела ряды людей, бежавших в ее сторону. Она взбрыкивала и металась, отчаянно встряхивая головой. Луиза, крепко державшая поводья, буквально волочилась за ней.
Джим сунул в ножны окровавленную саблю и подъехал к девушке. Наклонившись из седла, он схватил Луизу сзади за штаны и забросил в седло. Потом поддержал ее за руку, помогая сесть уверенно, и они поскакали к лагерю.
Отъехав с Луизой подальше от нападающих, Джим достал из кобуры пистолет и выстрелил в воздух, чтобы подать сигнал стражам. Как только он увидел, что они его услышали, он сказал Луизе:
— Скачи назад! Предупреди всех, чтобы скорее загнали животных в лагерь. Пришли сюда Бакката и Смолбоя, они помогут мне задержать нгуни.