Через несколько минут стало ясно, что она права. Снаружи послышался топот, дверь распахнули. Вошли пять арабов, и один из них резко заговорил с Верити. Она перевела остальным:
– Он говорит, что нам надо быстро одеться в теплую одежду и быть готовыми немедленно выступить.
Их отвели к фургонам, и стражники стояли рядом, пока они одевались теплее и торопливо собирали необходимые вещи. Потом их отвели туда, где для них заседлали трех лошадей. Два фургона с золотом должны были двигаться по дороге назад к берегу. Гай со своими людьми ехал во главе.
– Позволь мне взять у тебя Джорджа, – просила Сара.
– Когда-то давным-давно ты меня одурачила, Сара Битти. Больше этому не бывать. Твой внук останется у меня в руках. – Он достал из ножен кинжал и прижал его к горлу Джорджа. Ребенок был так испуган, что не мог даже плакать. – Ни минуты не сомневайся: я без всякого сожаления перережу ему горло, если ты дашь мне повод. И если в пути мы встретим Тома, Дориана или любого другого из их подлого рода, ты скажешь им об этом. А теперь попридержи язык.
Женщины сели на лошадей, которые держали для них Заза, Изезе и Тегване. Садясь, Луиза наклонилась и прошептала на ухо Заме:
– Где Интепе и ваши дети?
– Я отослал их в лес, – еле слышно ответил он. – Никто не пытался их остановить.
– Слава Богу, хоть так.
Гай отдал приказ о порядке следования, и Питерс громким голосом перевел его. Щелкнули хлысты, фургоны покатились. Гай ехал во главе каравана, на коленях у него неловко сидел Джордж. Эскорт арабов вынуждал женщин следовать за ними. Их так зажали, что они коленями касались друг друга. Грохот колес, скрип упряжи и звон оружия заглушил голос Сары, когда она прошептала девушкам:
– У тебя пистолет наготове, Луиза?
– Да, мама. Я держусь за него рукой.
– Хорошо. Тогда вот что мы должны сделать. – Она продолжала негромко говорить, а девушки подтверждали, что поняли. – Ждите моего слова, – предупредила Сара. – Наш шанс – захватить их врасплох. И действовать надо согласованно, иначе успеха не ждите.
Кавалькада двигалась по холмам к побережью. Лошадей сдерживал медлительный ход быков. Все молчали. Похитители и пленники ехали в сонной тишине, медленно превращавшейся в апатию. Джордж давно заснул, утомившись. Голову он положил Гаю на плечо. И каждый раз как Сара смотрела на него, сердце ее сжималось от ужаса.
Время от времени она протягивала руку и трогала девушек, чтобы они не уснули и сохраняли бдительность. Сама Сара разглядывала лошадей, на которых ехали арабы. Лошади худые, неухоженные; она предположила, что они выдержали долгое трудное плавание на маленьких кораблях. Эти лошади не чета тем, на которых едут она и девушки. Из трех их лошадей самая быстрая Трухарт. Луиза весила немного и даже если у нее на руках будет Джордж, могла легко уйти от преследователей.
У араба, ехавшего рядом с Сарой, голова упала на грудь. Он начал соскальзывать в сторону. Сара поняла, что он уснул. Но прежде чем упасть на холку лошади, он вздернул голову и проснулся.
«Они все устали, – говорила себе Сара. – Не отдыхали с самого берега. Их лошади не в лучшей форме. Пора попробовать убежать».
При свете луны она узнала эту часть дороги. Они приближались к броду через один из притоков главной реки. Уходя из форта Предзнаменования, Зама и его люди несколько дней подкапывали берега. Проход узкий и крутой, фургоны преодолевают его с большим трудом. Сара знала, что лучшего места для бегства не будет. Оставался еще час темноты, которая позволит им скрыться, а к тому времени она надеялась далеко уйти от ослабевших, утомленных лошадей преследователей.
Она украдкой тронула одну девушку, потом другую. Пожимала им руки и слегка встряхивала, чтобы насторожить. Они чуть ускорили ход лошадей и ехали вместе, пока почти не нагнали лошадь Гая.
Сара сунула руку под плащ и достала из-за корсета пистолет. Прикрыла его складками кожаного плаща, чтобы заглушить щелчок взведенного механизма. Курок у пистолета слушался очень легко, и полностью взводить его Сара не решилась. Только перед самым выстрелом. Она увидела, как из темноты в пятидесяти ярдах впереди показался речной берег, дорога уходила в него. Сара подождала. Гай остановил лошадь и начал всматриваться в уходящую вниз просеку.
Прежде чем Гай смог ее остановить, Сара сознательно натолкнулась на его лошадь. Обе девушки двинулись вперед, и на мгновение воцарилась сумятица, лошади сталкивались друг с другом и топтались на месте.
– Держите своих проклятых лошадей в узде! – раздраженно воскликнул Гай.
И тут прямо с просеки впереди прогремел другой голос:
– Стойте на месте. На вас нацелены пятьдесят мушкетов, заряженных крупной дробью.
– Том! – воскликнула Сара. – Это Том!
Конечно, он за милю услышал приближение фургонов и выбрал брод для засады.
– Том Кортни! – крикнул в ответ Гай. – У меня твой внук, и мой кинжал у его горла. У моих людей твоя жена Сара и остальные женщины из твоей семьи. Если хочешь увидеть их живыми, посторонись и дай нам пройти.
И, чтобы подкрепить угрозу, снял Джорджа со своего плеча и обеими руками высоко поднял в воздух.
– Это твой дедушка, малыш. Поговори с ним. Скажи, что ты в безопасности.
Он кинжалом уколол руку Джорджа. Из-за плеча Гая Сара увидела, как по белой коже потекла темная кровь, черная и блестящая в лунном свете.
– Дедушка! – изо всех сил завопил Джордж. – Страшный дядька делает мне больно!
– Клянусь Богом, Гай! Коснешься хоть волоска на голове ребенка, и я убью тебя голыми руками.
Голос Тома прозвучал гневно и отчаянно.
– Послушай, как пищит поросенок, – сказал Гай и снова уколол Джорджа. – Бросай оружие и покажись, или я подам тебе кишки твоего внука на серебряном подносе.
Сара достала пистолет из-под плаща и взвела курок. Вытянув руку, она прижала ствол к спине Гая на уровне почек. Выстрелила; одежда и плоть Гая приглушили выстрел. Пуля разнесла позвоночник Гаю, и его спина изогнулась в предсмертной судороге. Он выпустил узду, и Джордж начал выпадать из его ослабевших рук.
– Пора, Луиза! – закричала Сара.
Но Луиза не нуждалась в приказе. Она наклонилась в седле и поймала падавшего Джорджа. Прижала его к груди и коленями сжала бока кобылы.
– Ха! Ха! – закричала она. – Вперед, Трухарт!
Трухарт прыгнула вперед. Один из арабов попытался перехватить ее, но Луиза выстрелила из второго пистолета в его бородатое лицо, и он упал с седла. Верити повернула свою лошадь, заслоняя Джорджа и его мать от пуль, которые мог выпустить эскорт. Один из арабов, более остальных внимательный, поднял свой длинный джезейл, и из ствола вырвался столб пламени. Сара услышала, как пуля ударилась в плоть. Лошадь Верити упала и сбросила всадницу вперед через голову.
Сара поскакала вперед, но в это время Гай повалился на бок и упал плашмя прямо у нее на пути. Лошадь Сары попыталась перепрыгнуть через него, но подкованное сталью копыто ударило Гая в висок, и Сара услышала, как хрустнули хрупкие кости: точно ледяные пластинки. Лошадь восстановила равновесие, и Сара направила ее туда, где пыталась встать на ноги Верити.
– Я иду, Верити! – крикнула ей Сара и протянула руку. Верити схватилась за нее, когда лошадь проносилась мимо. У них не было сил посадить Верити верхом, но Верити сумела ухватиться за холку лошади и отчаянно вцепилась в нее. И вслед за Трухарт они поскакали к броду через реку.
– Том! – кричала Сара. – Это мы! Не стреляй!
Остальные арабы опомнились и тесной группой помчались за Сарой. Неожиданно с края берега, где залегли Смоллбой и остальные люди Тома, раздался мушкетный залп. Три лошади упали, а остальные арабы натянули поводья и повернули назад. Они бросились к фургонам и спрятались за ними.
Том выскочил из-под берега и, когда Сара остановила лошадь, схватил ее и Верити и стащил вниз. Они оказались в безопасности под берегом.
– Там Луиза! – выдохнула Сара. – Догони Луизу и Джорджа!
– Никому не догнать Трухарт, когда она закусит удила. Но они в безопасности, пока мы удерживаем арабов здесь. – Том обнял Сару. – Клянусь Богом, я ужасно рад видеть тебя, женщина!
Сара оттолкнула его.
– Для этого вздора будет достаточно времени позже, Том Кортни. У тебя еще есть здесь работа.
– Ты права!
Том бегом поднялся на берег и крикнул в сторону фургонов:
– Гай! Ты меня слышишь?
– Он мертв, Том, – прервала его Сара. – Я его застрелила.
– Значит, ты меня опередила, – мрачно сказал Том. – Я сам хотел это сделать. – Он вдруг понял, что рядом стоит Верити, и сказал: – Прости, дорогая. Он был твоим отцом.
– Будь у меня в руке пистолет, я бы сделала то же самое, – спокойно ответила Верити. – То, как он обращался со мной все эти годы, не так важно, но когда он начал мучить Джорджа… Нет, дядя Том, он это заслужил.
– Ты смелая девушка, Верити.
И Том порывисто обнял ее.
– Мы, Кортни, сделаны из недубленой кожи, – сказала она и обняла его в ответ. Том усмехнулся и отпустил ее.
– Теперь, если ты позовешь этих мерзавцев за фургонами, буду тебе очень признателен. Можешь сказать им, что мы их не тронем и позволим свободно пройти к берегу, если они отдадут фургоны. Скажи, что со мной сто человек… Это, конечно, неправда. Если они не сдадутся, мы нападем на них и всех уничтожим.
Верити передала это сообщение по-арабски. Какое-то время арабы обсуждали ее слова. Она слышала их голоса и даже разбирала отдельные фразы. Некоторые говорили, что теперь, когда эфенди мертв, у них нет причин здесь оставаться. Другие говорили о золоте и о том, что сделает с ними Заян аль-Дин, когда узнает, что они отдали золото. Кто-то громко напомнил им о звуках битвы, которые доносились с залива.
– Может, Заян аль-Дин тоже мертв, – сказал говоривший.
Наступал рассвет, тело Гая Кортни по-прежнему лежало там, где упало, и Верити видела мертвое лицо своего отца. Несмотря на храбрые слова, она отвернулась.
Наконец один из арабов крикнул: