— В чем дело? — встрепенулся лейтенант.
Вместо ответа, она повернула тазовую кость в руках, разглядывая ее вблизи. Затем осторожно положила его на хлопок, взяла нижнюю челюсть, и изучила внимательнее, рассматривая ее то с одной стороны, то с другой. Наконец, она опустила кость и взглянула на д’Агосту.
— Готтентот — мужчина, возраст — тридцать пять?
— Да.
Марго облизнула губы.
— Интересно. Мне нужно будет вернуться, когда у меня будет больше времени, но я уже сейчас могу сказать вам одну вещь: этот скелет может быть готтентотом примерно с примерно такой же вероятностью, с какой им могу быть я.
20
Солнце уже сияло на полуденном небе, когда Пендергаст выехал в своем жемчужном «Кадиллаке» из Солтон-Палмз. Снова он верннется туда только за полночь.
Агент остановился в трех милях от города-призрака. Выключив фары, он съехал с дороги и спрятал машину в зарослях чахлых деревьев Джошуа. Заглушив двигатель, он откинулся на водительском сидении и замер, обдумывая ситуацию.
Большинство аспектов этого дела оставались загадками, однако теперь Пендергаст был уверен в двух вещах: во-первых, смерть Альбана представляла собой сложный, детально проработанный план, направленный на то, чтобы заманить его в шахту «Золотой паук», во-вторых, саму шахту тщательно подготовили к его появлению. Пендергаст не сомневался, что вход в нее даже сейчас находился под пристальным наблюдением. Его там ждали.
Агент взял с переднего сидения свернутые в рулон два листа бумаги и раскатал их у себя на коленях. На одном из них была изображена старая карта шахты «Золотой паук», которую он купил у Кьюита, а на другом — старые строительные чертежи «Солтон Фонтенбло».
Достав из бардачка машины фонарик, он перво-наперво сосредоточил свое внимание на карте рудника. Это действительно была относительно небольшая шахта с центральным туннелем, который уходил вниз под небольшим наклоном и направлялся на юго-запад относительно озера. От центрального тоннеля ответвлялось около полудюжины боковых, которые уходили также под углом в разные стороны — некоторые из них были прямыми, другие шли извилисто, ведя к залежам бирюзы. Часть завершалась крутыми обрывами. Пользуясь своей уникальной эйдетической памятью, Пендергаст запомнил все опасные участки. Следом он перевел луч в верхний угол карты. Там был изображен участок с винтовым проходом, расположившимся на заметном расстоянии от линии основной разработки. По мере удаления этот проход сужался и, наконец, завершался в полумиле отсюда крутым, почти отвесным подъемом — возможно, это был воздуховод или черный ход, который давно стоял заброшенным. Его линии на карте были выцветшими и потертыми, точно картограф забыл об этом участке под самый конец своей работы.
Изучив карту шахты, Пендергаст попытался совместить ее с чертежами старого отеля, стараясь связать в уме относительное расположение тоннелей «Золотого паука» и «Солтон Фонтенбло». На чертежах были изображены отдельные этажи, и Пендергаст отчетливо видел люксы, вместительный холл, столовую, кухни, казино, спа-салоны, танцевальные залы… и любопытную круглую конструкцию между коктейльным баром и задней набережной с надписью «ЗООСАД».
«Зоосад», — сказал Кьюит, — «был построен в естественном природном гроте под отелем. В нем держали настоящих живых львов, черных пантер и сибирских тигров».
В очередной раз Пендергаст с особой тщательностью сравнил чертежи с картой. Зоосад курорта был расположен точно над входом в рудник «Золотой паук».
Пендергаст выключил фонарик и откинулся на спинку сидения. Это имело смысл: какое место может лучше подходить для постройки подземного зоосада, чем забытый и выведенный из эксплуатации участок давно заброшенной шахты?
Итак, его таинственные кукловоды дали себе труд подготовить к его приезду рудник и старательно замели свои следы. Шахта, без сомнения, была ловушкой, но ловушкой с задней дверью.
Пока система охлаждения двигателя тихо тикала, Пендергаст раздумывал, как поступить. Под покровом темноты, он мог бы провести разведку и, заехав на территорию отеля, найти вход в шахту — так сказать, обойти ловушку с тыла. Он хотел изучить природу западни и при необходимости использовать ее в своих целях или и вовсе обезвредить. В таком случае, затем — на следующий день — он подъедет к главному входу в рудник без каких-либо попыток замаскироваться, сделав вид, что не подозревает о ловушке, поджидающей его внутри, и таким образом возьмет своего принимающего противника (или противников) на месте. И как только они окажутся в его власти — в чем он не сомневался — он заставит их раскрыть свой замысел. Заставит разъяснить, в чем смысл этой сложной, но бестолковой схемы… и зачем, чтобы заставить его действовать, понадобилось убивать его сына.
Разумеется, скрепя сердце, агенту приходилось признавать вероятность того, что он мог упустить из виду какие-то детали, делать поправку на возможное неизвестное осложнение, способное заставить его пересмотреть свои планы. И все же в своих наблюдениях и в своей подготовке он был очень осторожен и предусмотрителен, что заставляло его приходить к выходу, что подобная стратегия была единственно верной.
Он провел еще около четверти часа, изучая план отеля, запоминая все до последнего коридора, гардероба и лестницы. Зоосад размещался в подвале, а зверей раньше держали на безопасном расстоянии от расположенных сверху зрительских мест. Попасть в зоосад можно было через небольшую анфиладу комнат, предназначенных для ухода за животными и проведения различных ветеринарных процедур. Миновав эти помещения, Пендергаст сможет достигнуть искомого заднего входа в шахту.
Вынув из бардачка «Лес Баер» .45 калибра, Пендергаст проверил его и удобно расположил за поясом. Прихватив чертежи, он вышел из машины и тихо закрыл дверь, после чего на миг замер в темноте, ожидая, пока все его чувства обострятся и перейдут в состояние боевой готовности. Серп луны был частично скрыт перистыми облаками, обеспечивая Пендергасту достаточно света, при котором он мог идеально ориентироваться в пространстве с его сверхъестественно обостренным ночным зрением. Джинсы, хлопковую рубашку и ковбойские сапоги агент теперь сменил на черные брюки, черные ботинки на прорезиненной подошве и черную водолазку под черным практичным жилетом. Он был готов ко всему.
Вокруг, в темноте всё оставалось совершенно неподвижным. Пендергаст подождал еще минуту, пристально вглядываясь в окружающий пейзаж, затем спрятал чертежи в жилет и начал беззвучно продвигаться на север, скрываясь в тени холмов Скэррит.
Через пятнадцать минут, он свернул на восток и поднялся по заднему склону холма. Там, на вершине, скрывшись за большими камнями, он вновь осмотрел очертания «Солтон Фонтенбло» с его шпилями и минаретами, выглядящими еще более призрачно в слабом лунном свете. Чуть дальше в ночной тиши покоилась черная, неподвижная поверхность озера Солтон-Си.
Вытащив бинокль из кармана жилета, Пендергаст с особой осторожностью обследовал местность в направлении с юга на север. Вокруг стояла тишь и абсолютное спокойствие, не нарушаемое ничем. Окружающий пейзаж казался таким же мертвым, как и воды соленого озера Солтон-Си. К северу Пендергаст сумел различить в темноте маленькую черную расщелину, которая вела к главному входу в рудник. Вход в шахту тоже выглядел невозмутимым, но это ощущение могло быть мнимым: даже сейчас невидимые глаза, спрятанные где-то в руинах Солтон-Палмз, вероятно, следили за шахтой, ожидая прибытия агента.
Пендергаст провел еще десять минут, скрываясь за валунами и обследуя с биноклем окружение. Когда тучи сгустились и скрыли луну, он перебрался через гребень холма и осторожно спустился вниз по противоположному склону, чтобы оставаться в тени за развалинами «Фонтенбло», где его не могли увидеть те, кто следил за входом в рудник. Пока он продвигался вперед — черная тень на фоне темного ночного песка — огромный заброшенный курорт маячил перед ним на горизонте, а вскоре и вовсе заслонил собою все небо.
Вдоль задней части отеля тянулась широкая веранда. Пендергаст скользнул к ней, затем остановился и осторожно поднялся по лестнице под протесты пересохшего дерева. С каждым его шагом под ногами поднимались облачка мелкой пыли, превращаясь в подобие миниатюрных ядерных грибов. Продвижение Пендергаста напоминало перемещение по лунной поверхности. Найдя наверху точку обзора, агент посмотрел налево, затем направо и изучил веранду по всей длине, после чего обернулся в сторону небольшой лестницы, по которой он только что поднялся. Позади не было видно ничего, кроме его собственных следов. «Фонтенбло» продолжал неподвижно лежать в мертвой тишине.
Агент направился к двойным дверям, ведущим в заброшенный отель, ступая легко, как кошка, и проверяя половицы при каждом шаге. Когда-то давно эти двери заперли накрепко, но со временем нашлись вандалы, сорвавшие одну дверь с петель, и нынче вход был открыт.
За разворошенными дверьми лежало большое помещение — вероятно, некий зал приемов, гостиная или комната для чаепитий. Внутри было очень темно. Пендергаст застыл в дверном проеме неподвижной тенью, позволяя своим глазам приспособиться к непроглядному мраку. В воздухе здесь стоял сильный запах сухой гнили, соли и крысиной мочи. Агент посмотрел в сторону: одну из стен занимал огромный каменный очаг. По всей комнате были расставлены стулья с подлокотниками и голые каркасы диванов с торчащими из прогнившей обивки пружинами. Кожаные пуфики стояли под небольшими столиками вдоль дальней стены помещения — их некогда мягкие сидения теперь потрескались, разошлись по швам и выпускали наружу свои хлопковые внутренности. Несколько разорванных и выцветших фотографий Солтон-Си в период его расцвета в 1950-х годах висело в рамках на стенах среди других бледных прямоугольников. Эти фотографии запечатлели моторные лодки, водных лыжников и рыбаков в резиновых сапогах. Похоже, только эти снимки не привлекли мародеров — все остальные изображения были явно давно украдены, и лишь белые прямоугольники на стенах теперь напоминали об их былом наличии. Агент вздохнул и поморщился: каждый квадратный сантиметр этого зала был покрыт тонким слоем пыли.