— Две недели назад, — ответил Пендергаст.
— Где?
— Мертвым. На пороге моего дома.
Взгляд потрясения или боли — а возможно, смеси и того, и другого —проскользнул в глазах молодого человека, после чего выражение его лица на мгновение исказилось. Прошла еще минута, прежде чем он снова заговорил:
— И зачем ты здесь?
Короткая пауза.
— Чтобы выяснить, кто убил его.
Мужчина кивнул. По-видимому, эту причину он мог понять.
— И поэтому ты решил прийти сюда, в нашу фавелу и расспрашивать о нем всех и каждого?
Пендергаст прикрыл глаза ладонью. Его рука чуть подрагивала. Действие лекарств стало ослабевать, и боль начала возвращаться.
— Да. Мне нужно... знать, что он здесь делал.
Комната погрузилась в молчание. Наконец, мужчина вздохнул.
— Caralho, — пробормотал он.
Пендергаст ничего не ответил.
— И ты хочешь отомстить его убийце?
— Я ищу только информацию. Что произойдет после этого... я не знаю.
Казалось, мужчина на мгновение задумался над его словами. Затем он махнул рукой в сторону одного из стульев.
— Пожалуйста. Садись.
Пендергаст опустился на ближайший стул.
— Меня зовут Фабио, — продолжил мужчина. — Когда мои разведчики сообщили, что странный мужчина пришел в мой город, бормоча что-то о своем сыне, я даже не подумал об этом. Но когда они описали человека высокого, как каланча, с руками, похожими на нервных белых пауков, с кожей бледной, как мрамор и глазами, как серебряные ракушки — я был удивлен. Надеюсь, ты понимаешь, что я не мог убедиться в том, кто ты, никаким другим способом? Теперь я прошу прощения, что так грубо доставил тебя сюда, — он пожал плечами и пристально взглянул на Пендергаста. — То, что ты говоришь — правда? Трудно поверить, что кто-то мог убить такого, как он.
Пендергаст кивнул.
— Значит, он не напрасно опасался, — с тоской сказал человек по имени Фабио.
Пендергаст взглянул на него через стол. Он знал наверняка, как одевались наркобароны в Рио, как они жили, как они были вооружены. Он силился вспомнить слова полковника Азеведо: «Город Ангелов — это самая крупная, самая жестокая, и самая мощная из фавел. Наркобароны, которые управляют ею, не только самые безжалостные, но и самые бесстрашные люди на свете».
— Мне нужна информация, — сказал Пендергаст.
— И ты ее получишь. На самом деле, я просто обязан тебе ее дать. Я расскажу тебе историю. Историю твоего сына Альбана.
39
Вновь заняв место за своим столом, Фабио допил бутылку «Богемии» и отставил ее в сторону. Охранники немедленно заменили ее на новую. Фабио взял фотографию Альбана со стола, и слегка — почти ласково — коснулся ее кончиками пальцев. Затем он тяжело вздохнул, положил снимок обратно и серьезно посмотрел на Пендергаста. Тот кивнул, заявляя, что готов слушать.
— Когда ты в последний раз видел своего сына живым?
— Восемнадцать месяцев назад, в поселении Нова-Годой. Он скрылся в джунглях.
— Тогда я начну рассказ с этой самой точки. Во-первых, твой сын Альбан некоторое время жил с маленьким племенем индейцев в глубине тропических лесов Амазонки. Это был трудный для него период, и он провел его в процессе восстановления, и — как говорится это слово? — перегруппировке. У него были разработаны планы для себя, планы для всего мира. И планы для тебя, rapiz, — на этих словах Фабио заметно кивнул. — Альбану не потребовалось много времени, чтобы понять, что он не сможет реализовать все свои планы посреди джунглей. Поэтому он приехал в Рио и быстро растворился в нашей фавеле. Этого он достиг без труда. Ты не хуже меня знаешь, o senhor, что он был мастером маскировки и обмана. И он прекрасно говорил по-португальски, как и на множестве его диалектов. В Рио существуют несколько сотен фавел, но он сделал правильный выбор. И нашел идеальное место, чтобы укрыться, не боясь обнаружения.
— В Городе Ангелов, — кивнул Пендергаст.
Фабио улыбнулся.
— Правильно, rapiz. Это место отличается от остального города. Прибыв, он убил здесь кого-то — какого-то бродягу, одиночку — украл его дом и его личность. Так он превратился в бразильского гражданина по имени Адлер двадцати одного года и с легкостью вписался в жизнь фавелы.
— Это так похоже на Альбана, — Пендергаст нахмурился.
На мгновение глаза Фабио сверкнули.
— Не суди его, cada, пока не услышал всю его историю. Пока не пожил в таком месте, как это, — и он вытянул руку так, как будто хотел обвести ею всю фавелу. — Он начал здесь свое дело, занимался импортом и экспортом, что давало ему возможность путешествовать по всему миру, — Фабио открыл бутылку пива, и сделал глоток. — В то время Городом Ангелов управлял бандит известный как О'Пунхо — Кулак — и его отряд. О'Пунхо получил свое прозвище за очень жестокие методы, которыми пользовался, чтобы истреблять своих врагов. Альбана — Адлера — не впечатлили О'Пунхо и его банда. Их дезорганизованные способы ведения бизнеса противоречили самому смыслу того, что было воспитано в нем. Тому, чему он обучался, чуть ли не с рождения. Правильно, senhor?
Он заговорщицки улыбнулся Пендергасту.
— Адлер развлекал себя, просчитывая, насколько было бы лучше, если б он участвовал в организации и работе фавелы, если бы он управлял ею. Но он не спешил реализовывать свои мысли, потому что на уме у него были более насущные планы. А потом все изменилось.
Фабио умолк. Пендергаст почувствовал, что мужчина выжидает, желая получить от своего слушателя какую-то реакцию.
— Вы, кажется, много знаете о моем сыне, — сказал он.
— Он был... моим другом.
Пендергаст не выказал на это никакой реакции.
— Альбан встретил девушку, дочь норвежского дипломата. Ее имя было Даника Игленд, но она была известна всем, как «Anja das Favelas».
— «Ангел Фавел», — перевел Пендергаст.
— Она получила это имя за то, что бесстрашно вошла в фавелы, чтобы обеспечивать их лекарствами, раздавать продукты и деньги и проповедовать образование и независимость угнетенных. Лидеры фавел, конечно, не доверяли ей. Но они должны были мириться с нею из-за ее огромной популярности среди своих граждан и ее могущественного отца. Даника произвела сильное впечатление на Адлера. Она обладала статью, смелостью и красотой, которая была очень... она была очень... — и Фабио сделал серию жестов, указывая на лицо Пендергаста.
— Нордической, — подсказал агент.
— Да, именно это слово. Но в то время, про которое я говорю, Адлер был занят другими делами. Он тратил много времени, проводя исследования.
— Исследования чего именно?
— Я не знаю. Но бумаги, которые он читал, были старыми. Научные и химические формулы. А потом он уехал в Америку.
— Когда это было? — спросил Пендергаст.
— Год назад.
— Почему он ушел?
В первый раз уверенный взгляд Фабио дрогнул.
— Вы явно не хотите рассказывать мне об этом, — осторожно прощупал почву Пендергаст. — Вы сказали, что у Альбана были планы. И эти планы были связаны со мной, не так ли? Месть?
Фабио ничего не ответил.
— Нет никаких причин сейчас это отрицать. Он собирался убить меня.
— Я не знаю подробностей, o senhor. Но, да, я считаю, что это как-то связано с... возможностью не просто убить вас. А что-то похуже. Он очень тщательно скрывал свои планы.
В последовавшей тишине послышалась череда металлических щелчков: один из охранников возился с винтовкой. Фабио продолжил рассказ:
— Когда Адлер вернулся, он изменился. Гора, казалось, упала с его плеч. Он направил свое внимание на две вещи: руководство фавелой и Даника Игленд. Она была старше него, ей исполнилось двадцать пять лет. Но он восхищался ею, его тянуло к ней. А ее к нему, — Фабио пожал плечами. — Кто знает, как эти вещи происходят, cada? Однажды они поняли, что влюблены.
Услышав последнее слово, Пендергаст резко выдохнул через нос, что прозвучало, как усмешка.
— Отец девушки узнал о ее работе в фавелах и решительно не одобрил ее, потому что опасался за ее жизнь. Она держала свой роман в секрете от всей своей семьи. Сначала Даника не спешила переезжать к Адлеру, но она провела много ночей в его доме, далеко от особняка своего отца, в закрытой общине в центре города. И тогда Адлер узнал, что Даника беременна.
— Беременна, — повторил Пендергаст вполголоса.
— Они втайне поженились. Между тем, Адлер стал одержим идеей захвата власти в фавеле. Он считал, что под его руководством она могла бы стать чем-то совершенно иным, перестать быть неорганизованными трущобами. Он верил, что может превратить ее в нечто экономичное, эффективное… и организованное.
— Я не удивлен, — отозвался Пендергаст. — Фавела была прекрасным местом, чтобы организовать и запустить в ней свой план по обретению господства. Это была неплохая замена тому, что было разрушено в городе Нова-Годой. Государство в государстве, лидером которого, разумеется, должен был быть он.
Глаза Фабио снова сверкнули.
— Я не знаю, что тогда происходило в его голове, senhor. Все что я могу сказать тебе, так это то, что за очень малое время он создал хитроумный план переворота в Городе Ангелов. Но кто-то передал его план О'Пунхо и его банде. Кулак знал, что Ангел Фавел была любовницей и женой Адлера, и он решил действовать. Однажды ночью он и его люди окружили дом Адлера и подожгли его. Сожгли его дотла. Сам Адлер в тот момент был далеко... но его жена и нерожденный ребенок погибли в огне.
Пендергаст ждал в тишине, чтобы услышать остальную часть истории, от которой его отвлекала и собственная боль. Последние слова о том, что жена Альбана и его нерожденный ребенок сгорели заживо, не выходили из его головы.
— Я никогда не видел такой всепоглощающей кровожадности, как у Адлера, — продолжил Фабио. — Притом, кровожадность эта была лишь внутри — внешне с ним, как будто, и вовсе ничего не произошло. Но я