«Нельзя удалить или подделать». Надежда вновь начала прокрадываться в душу Англера.
— Но мы говорим о событиях, произошедших год назад. Хотите сказать, эта штука все еще хранит нужные данные?
— Это зависит от того, как часто эту машину арендовали. Как только память заполняется, устройство начинает записывать поверх самых старых данных. Но у вас еще может быть шанс найти там зацепку. В течение последних шести месяцев этот ваш «Авалон» был назначен в наш офис Таппер-Лейк, а там машины берут напрокат не так уж часто. Так что да, данные все еще могут быть там.
— Как им пользоваться?
Молман пожал плечами.
— Вы просто подключите его к компьютеру. Последние модели могут даже передавать данные по беспроводной сети.
— Вы можете организовать все это? — спросил Англер. Он был не в силах поверить в свою удачу. Альбан мог быть умным, но при этом он допустил серьезную ошибку. Лейтенант только надеялся, что Молману не потребуется на это судебное предписание. Но Молман, отметая его опасения, просто кивнул.
— Машина все еще в гараже. Мои ребята скачают и распечатают для вас все данные.
Спустя час Англер сидел в кресле в штаб-квартире центрального полицейского управления Олбани, а на его коленях лежала раскрытая карта штата Нью-Йорк. Сержант Слейд сидел на соседнем стуле.
Вошел Молман. В дополнение ко всем видам относительно бесполезной информации, регистратор «Авалона» снабдил их ключевыми данными: в день, когда Альбан арендовал автомобиль, он проехал от аэропорта Олбани восемьдесят шесть миль почти строго на север, что привело машину в крошечный городок Адирондак на берегу Шрун-лейк.
Англер сердечно поблагодарил Молмана, попросил его молчать обо всем этом и пообещал ему дать на тест-драйв полицейский «Крейсер», если он когда-нибудь окажется на Манхэттене.
— Адирондак, Нью-Йорк, — произнес вслух Англер. — Почтовый индекс 12808. Население триста человек. Какого черта Альбану понадобилось проделывать весь этот путь от Рио до Адирондака?
— Ради пейзажа? — спросил Слейд.
— Вид с горы Шугалоф намного более живописен, — проигнорировав сарказм помощника, Англер получил доступ к уголовной базе данных на местном терминале и ввел в поисковый запрос название региона. Между бровями его появилась напряженная скобка. — Никаких убийств. Никаких краж. Вообще никаких преступлений! Боже, эта статистика выглядит так, будто все в округе Уоррен 19-го, 20-го и 21-го мая просто спали!
Выйдя из системы, Англер принялся искать в «Гугле».
— Адирондак, — пробормотал он. — Там ничего нет. Кроме множества высоких деревьев. Там находится только одна фирма: «Рэд Маунтин Индастрис».
— Никогда не слышал, — отозвался Слейд.
«Рэд Маунтин Индастрис». Англер запустил название фирмы в поиск, быстро просмотрев результаты.
— Это большой частный военный подрядчик, — прочел он, — с какой-то сомнительной историей, если только ты не сторонник теорий о сетевых заговорах. Фирма скрытная, если не сказать больше. Находится в собственности кого-то по имени Джон Барбо.
— Я проверю его, — сержант Слейд повернулся к своей рабочей станции.
Англер не ответил. Правополушарная часть его мозга снова активизировалась и принялась быстро размышлять. Пендергаст в последний раз видел своего сына в Бразилии восемнадцать месяцев назад…
— Сержант, — обратился он, — ты помнишь ту газетную статью, о которой я тебе говорил? Пендергаст ездил в Бразилию полтора года назад, и вскоре появились сообщения о резне, произошедшей в глубине джунглей и возглавляемой бледнолицым гринго.
Слейд перестал печатать.
— Да.
— Несколько месяцев спустя Альбан тайно едет в Адирондак, Нью-Йорк, в компанию «Рэд Маунтин», к частному военному подрядчику.
Повисла тишина. Слейд размышлял над словами Англера.
— Ты думаешь, что именно Пендергаст стоит за этой бойней? — спросил, наконец, Слейд. — И что кто-то из «Рэд Маунтин», возможно, помогал ему в этом? Финансировал проект, предоставлял оружие и наемников?
— Такая мысль приходила мне в голову.
Слейд нахмурился.
— Но почему Пендергаст ввязался во что-то подобное?
— Кто знает? Этот парень — загадка. Но я знаю, почему Альбан ездил в Адирондак. И почему он был убит.
Слейд снова замолчал, слушая.
— Альбан знал о резне. Есть даже шанс, что он там был: помню, Пендергаст сказал, что в последний раз он видел своего сына в «джунглях Бразилии». Что, если Альбан шантажировал своего отца, угрожая обнародовать компромат на него? А этот компромат был связан с «Рэд Маунтин». Возможно, поэтому он и был заинтересован в том, чтобы убить его.
— Хочешь сказать, Пендергаст укокошил своего собственного сына? — спросил Слейд. — Это слишком хладнокровно даже для него.
— Шантажировать своего отца тоже довольно хладнокровно. И вспомни историю, рассказанную Пендергастом о его так называемом расследовании. Мы знаем, на что он способен. Да, это можно рассматривать как просто теорию. Но это единственная нить, которая протягивается через всю эту историю и связывает ее воедино.
— Зачем тогда Пендергасту было выбрасывать тело на порог собственного дома?
— Чтобы сбить полицию с настоящего следа. Вся эта канитель с бирюзой, предполагаемое нападение на Пендергаста в Калифорнии — еще одна дымовая завеса. Вспомни, каким несговорчивым и незаинтересованным был Пендергаст в начале. Он оттаял, только когда я начал разбираться в передвижениях Альбана.
Снова повисла тишина.
— Если ты прав, то мы можем сделать только одно, — кивнул Слейд, — поехать в «Рэд Маунтин» и поговорить с этим Барбо напрямую. Если в его компании есть гнилое яблоко — к примеру, кто-то незаконно продавал оружие на сторону, откомандировывал наемников и присваивал себе прибыль — этот парень обязан узнать об этом.
— Рискованное мероприятие, — хмыкнул Англер. — Что, если Барбо — и есть сообщник? Это будет похоже на прогулку прямо в логово льва.
— Я только что закончил проверять его, — Слейд похлопал по рабочей станции. — Он чист, как свежевыпавший снег. Скаут, награжденный армейский рейнджер, церковный дьякон, не был замешан в скандалах или в других разборках любого рода.
Англер задумался.
— В таком случае он может быть крайне заинтересован в том, чтобы мы начали направленное расследование в его компании. А если он и замешан, несмотря на значок бойскаута, это застигнет его врасплох и, возможно, заставит совершить ошибку.
— Ты просто читаешь мои мысли, — ответил Слейд. — Так или иначе, мы узнаем правду. А пока… попридержим известные нам сведения.
— Будь по-твоему. Мы сохраним все в тайне, если Барбо приложит все усилия, чтобы нам помочь. Можешь разослать необходимые документы и уведомить команду о том, куда мы едем, кого будем допрашивать и когда вернемся?
— Уже, — и Слейд повернулся к своему компьютеру.
Англер отложил карту в сторону и встал.
— Следующая остановка, — тихо произнес он, — Адирондак, Нью-Йорк.
49
Второй раз менее чем за неделю лейтенант д’Агоста оказался в оружейной комнате особняка на Риверсайд-Драйв. Все было, как в прошлый раз: то же редкое оружие на стендах, палисандровые стены, кессонные потолки. Участники новой встречи также остались неизменными: Констанс Грин, одетая в мягкую блузу из органзы и темно-бордовую плиссированную юбку, и Марго, одарившая лейтенанта при встрече обезоруживающей улыбкой. Смущало лишь отсутствие владельца особняка, Алоизия Пендергаста.
На это раз Констанс заняла место во главе стола. Она казалась еще более закрытой, чем обычно, с этими ее высокопарными манерами и старомодным акцентом.
— Спасибо вам обоим, что пришли, — сказала она. — Я попросила вас явиться этим утром, потому что ситуация у нас складывается чрезвычайная.
Д’Агоста попытался расслабиться в одном из удобных кожаных кресел, окружавших стол, но его не покидало недоброе предчувствие.
— Моему опекуну — и нашему доброму другу — сейчас нездоровится. Если выражаться точнее, он очень болен.
Д'Агоста подался вперед.
— Как болен?
— Он умирает.
Это известие было настолько шокирующим, что никто не сумел вымолвить ни слова еще несколько секунд.
— Так, выходит, его отравили точно так же, как и того парня в Индио? — прорычал д’Агоста, собравшись с мыслями. — Сукин сын… и где его носило все это время?
Констанс казалась невозмутимой.
— В Бразилии и Швейцарии. Он пытался узнать, что случилось с Альбаном и почему его самого отравили. В Швейцарии у него случился приступ. Я нашла его в больнице в Женеве.
— Где он сейчас? — спросил д’Агоста.
— Здесь, на втором этаже. Под частным уходом.
— Я предполагала, что эликсир Иезекииля необходимо было принимать месяцами… даже годами, чтобы заболеть и умереть, — пробормотала Марго. — Агент Пендергаст, должно быть, получил дозу очень высокой концентрации.
Констанс кивнула.
— Да. Тот, кто напал на него, знал, что у него только один шанс. Также справедливо будет заметить, что человек, напавший на Алоизия в «Солтон Фонтенбло» — ныне почивший в тюрьме в Индио — получил дозу еще более высокой концентрации, так как смерть настигла его быстрее.
— Это совпадает с другим моим заключением, — заметила Марго. — Я получила сообщение от доктора Сэмюэлса из Индио. Скелет мертвого мужчины содержит те же необычные соединения, что я обнаружила в скелете миссис Паджетт, только в гораздо больших количествах. Неудивительно, что эликсир убил его так быстро.
— Если Пендергаст умирает, — пробормотал д’Агоста, поднимаясь, — какого черта он не в больнице?
Констанс встретила его возмущение пристальным холодным взглядом.
— Он весьма настаивал на том, чтобы его выписали из больницы Женевы и переправили домой на частном медицинском транспорте. К моему величайшему сожалению, нынешнее законодательство не позволяет госпитализировать человека против его воли. Алоизий убежден, что никто на этом свете не может ничего для него сделать, но при этом… он не желает умирать в больнице.