е старого». Переучивалась – и готовила еду для отправившихся уже спать учительниц. Сама она подкрепилась еще раньше, когда детей кормила – а сейчас на пару с дочкой чистила длинные корни, рубила, жарила – и сваливала готовый продукт в эмалированное ведро, явно намереваясь наполнить его доверху.
– Марина Дмитриевна, ты бы отдохнула, – Михалыч чувствовал себя как-то неловко, просто сидя за столом.
– Утром все проснутся, и чем их кормить будем?
– Найдем, чем перекусить, а обед выберем кому готовить – поддержала Михалыча Лариса.
– Ну да, будем жить как дикари. Вы-то как хотите, но мне не хочется: дети должны жить в цивилизованном обществе. А чем цивилизованный народ отличается от варваров?
– Как сказал Гейман, от цивилизации до варварства один день и два пропущенных приема пищи – поддержала Марину закончившая ужин Леночка, принявшаяся за мытье посуды.
– Это он не сказал, а неточно поцитировал, – усмехнулась Марина. – В оригинале звучало так: от цивилизации до варварства день без теплого сортира, обеда и ужина. С сортирами у нас, слава богу, вроде уже нормально, а с обедами я и стараюсь, пока есть с чем стараться. Хорошо еще, что хоть пластмассовых мисок всем хватило…
– Это да. А откуда они у вас в таком количестве были?
– Сыновья повадились какой-то суп заказывать восточный, я им сказала, что миски от него мне на даче пригодятся – а они и рады стараться! Ну вот и пригодились… – Марина явно расстроилась от воспоминаний.
– Извините, что напомнили… Ну ладно, только в следующий раз вы уж заранее помощниц выберите, не одной же вам на всю ораву готовить. А сегодня давайте подумаем, что еще из срочного завтра сделать надо. Для помидор, например, грядок пять подготовить.
– Помидоры и перцы пока еще в рассадных коробочках порастут, – тихо сказала Людмила Алексеевна, – это не срочно. А вот поля для зерна расчистить гораздо важнее. Правда в четыре топора мы их долго чистить будем…
– Давайте все всем завтрашним и занимайтесь завтра с утра, а теперь в люли: поздно уже. Я утром пойду попробую рыбки поймать, если поймаю столько, сколько сегодня, то с голоду не помрем, так что… – хозяйка дома, закончив с готовкой, решила, что на сегодня с делами пора заканчивать. – Леночка, ты нас с мальчишками охранять будешь, поэтому на утро прочих дел не планируй. Всё обсудили? Посуду вымыли? Спать идите! Только ведро с картошкой в гараж занесите, там попрохладнее.
– С какой картошкой?!
– Тьфу! С корнями камышовыми, они жареные на вкус точно как картошка…
– Попробовать можно? – спросила Леночка, подходя к ведру.
– Можно но не нужно: на вкус как картошка, только вперемешку с нитками, до утра отплевываться будешь…
Утро начинается с рассветом, но только для тех, кто утро это встречает нежась в уютной кроватке. Поэтому большинство женщин проснулись практически затемно – но времени на новое обсуждение случившихся неприятностей (и на новые страдания) у них все же не нашлось. Завтрак, хотя и "с нитками", оказался довольно сытным – ну а после завтрака, оставив пяток человек на мытьё посуды и подготовку к грядущему обеду, все снова приступили к "сельхозработам". Или к работам, обещающим в каком-то не очень отдаленном будущем повышение уровня комфорта.
Саша, во время вчерашней рыбалки вроде бы заметивший в реке рака, срочно делал из защитной решетки обнаруженного в Савельевском доме большого вентилятора и мотка ржавой проволоки, найденного на помойке, раколовку, с помощью которой он надеялся изрядно пополнить скудноватое меню. А Маркус, которому приятель объяснил, что «раки – это русские речные омары», бурно выяснял с Людмилой Алексеевной, что важнее: головка (не последняя) чеснока в отдаленном будущем или «изобилие морепродуктов» в ближайшем настоящем. Прочитав в какой-то книжке, извлеченной по данному поводу из Флибусты, что лучше всего раки идут на приманку, сдобренную как раз чесноком…
Все же жить по тридцать человек в домах, которые строились в расчете на одну семью, довольно паршиво. Хотя бы потому, что на полу спать не очень комфортно, да и все остальное… Конечно, это всяко лучше, чем жить под открытым небом, но если есть возможность "улучшить жилищные условия", то почему бы их и не улучшить? А когда рядом стоят еще два таких заманчивых дома…
В магазине места, правда, было не очень-то и много – но чтобы приспособить его под жилье, и требовалось мало: всего-то убрать стеллажи, прилавок. И еще кое-что: самым ценным его оборудованием бывшая хозяйка считала два огромных старинных (еще советских) "промышленных" морозильника. Почти по кубометру каждый они хранили в своих нутрах самый популярный товар, который и позволил магазинчику на краю села вытеснить всех конкурентов: мясную обрезь. Сейчас "дешевого мяса" там осталось около полутора центнеров, и его уже перенесли, вместе с прочими быстропортящимися продуктами, в гараж Марины Дмитриевны, где "простаивало" два морозильника поменьше – а теперь туда же отправились и три небольших холодильных витрины. Стеллажи в гараже тоже не помешают (ну не на улице же их оставлять), и вообще весь продукт лучше хранить поближе к кухне…
А если еще и советские морозилки перетащить, что в бывшем магазинчике получится три замечательных комнаты в довесок к Ксюшиной каморке. Из которых и четыре несложно сделать, если перегородку поставить – но это вообще не к спеху. Сначала нужно жилье создать, и лишь потом его улучшать.
Лариса, принявшая участие в «расчистке» магазина, не смогла не обратить внимания на несколько странный подбор товаров:
– Что за странный магазин у вас тут сделали: тут и мясные обрезки по девяносто за кило, и яйца по двести с лишним десяток. Не могу понять: для кого всё это? – поинтересовалась она у Михалыча.
– Да чего уж непонятного: село в России особо богатством не славится. И садовые участки, что у села организовали, простым рабочим выделяли, там сейчас в основном пенсионеры да безработные живут… а жилье в городе сдают, но с этого тоже не жируют. Но лет десять назад заводы… руководители всякие договорились с местными на окраине села что-то вроде коттеджного поселка поставить: до Тулы полчаса езды всего по отличной дороге, а тут и природа, и воздух чистый. Вот полсотни таких домов здесь и поднялись. Я-то не всегда был нищим пенсионером, до инфаркта начальником райотдела в Энергосбыте работал, у меня только дом почти в три миллиона встал. А у Лизы муж на ТОЗе тоже не грузчиком работал, да и сама она… Собственно, магазинчик этот для нас, "дачников", тут на отшибе и поставили. А хозяйка ушлая была, прикинула что селяне тоже копеечкой богаты. Небольшой, но их-то много – вот здесь и торгуют… торговали и самым дешевым товаром – и дешевле чем в «Пятерочке» даже, и очень дорогим. На любой карман: у нее даже мороженое было и по десять рублей, и по паре сотен. Ну а то, что она у крестьян товар для продажи брала, так за это её каждый местный забулдыга от любого рэкета защищать готов был. Вот взять хоть тот "Портер", что у магазина остался: он с Дубны, со швейной фабрики, в Москву оттуда продукцию возил – но из Москвы сюда продукты притаскивал обратным рейсом, причем за это ему хозяйка только бензин оплачивала за лишние полста километров пробега.
– И как на фабрике к этому относились? Или не знали?
– Знали конечно. Но тутошняя хозяйка им покупателей нередко находила, да и в магазине прилично их товаров продавала. Так что взаимовыгодный бизнес был, да и водитель все равно бы ей продукты возил: он и себе продукты по оптовой цене брал. Одному-то столько, чтобы скидка нормальная была, не укупишь, а чуток к крупной партии добавить не проблема. Опять же здесь родители водилы живут… жили, он машину-то Ксюхе оставил разгружать и к родне обедать ушел.
– Теперь понятно… и тут нам хоть в чём-то повезло. Хотя соль со скидкой покупать…
– Товар-то каждый раз разный он возил, а соль нам очень даже пригодится. Лариса, вы парочку женщин назначьте Лизин подвал от дров очистить, мне они сейчас уже очень нужны…
Глава 7
Практически все «сельхозработы» были завершены за две недели – в чем немало помогли обнаруженные в сарае Фоминых сразу пять лопат. То есть поначалу нашлось четыре, а потом еще обнаружился почти что переломленный штык от лопаты – но Михалыч его сварил. То еще оказалось приключение: чтобы включить сварочный трансформатор пришлось выключить на некоторое время холодильники – впрочем, очень ненадолго.
В принципе в нелегком труде пахаря женщинам, кроме лопат, мог бы помочь и обнаруженный в сарае небольшой мотоблок. Шесть механических лошадок ведь гораздо сильнее полутора десятков городских учительниц и к тому же механические лошадки не устают, но, как давно уже указала подругам Лера, трактор сам пахать не может, пашет плуг, этим трактором влекомый – а вот плуга в сарае не оказалось. И культиватора какого-нибудь не оказалось, и бороны – из всего полезного инструментария для мотоблока там обнаружилась лишь прицепная тележка. Хорошая, на надувных колесах, грузоподъемностью – как было на ней и написано – в четверть тонны. Большой удачей Михалыч посчитал то, что мотоблок оказался дизельным, и что рядом с мотоблоком в сарае стояла коробка с четырьмя пятилитровыми канистрами «дизельного» масла – так что, отлив пару ведер солярки из почти полного бака «Ютона» и его наносить пользу сельскому хозяйству приспособили: на тележке «в поля» перевезли всё, напоминающее плодородную почву, с тропы, ведущей к реке.
С других мест почву натаскали в тачках и сумках, затем «поля» граблями разравнивали и засевали. И засеяли даже больше, чем предполагали вначале. Одного овса посадили почти полгектара – ну, если считать вместе с дорожками между нешироких грядок. С просом вышло проще, хотя и немного грустно: вопреки чаяниям биологини проросло (в специально замоченной порции крупы) от силы процентов десять зерен, так что найденные четыре килограмма пшена уже именно посеяли на двух сотках. С перловкой было еще хуже, но так как в «опытной партии» несколько огрызков зерна проклюнулись (хотя совсем немного), шесть килограмм крупы тоже посеяли на двух сотках. Впрочем, судя по результату, лишку земли потратили…