Улица была горбатая, и на самом верху стоял красный дом с колоннами. В давние времена его построил владелец местной пристани, а теперь здесь была детская поликлиника. От дома спускалась кирпичная стена. Могучая такая и красивая: наверху узорные решётки, а в толще кирпичей полукруглые ниши. В нишах скамеечки сделаны. Тоже старые, прячутся в лопухах и диком укропе. Вот на такой скамеечке и притаился Юрка.
Интересно он себя вёл: вытянет из воротника шею, глянет вверх, вдоль улицы, и опять в тень.
Меня Юрка не заметил: я-то снизу шёл. Подобрался я кошачьим шагом и говорю:
- Руки вверх…
Он чуть вздрогнул, но голову повернул медленно.
- А, пришёл… Садись, не торчи.
Я пролез через укроп, устроился у Юрки под боком. Сказал сердито:
- Это ты торчишь здесь. А я должен, как автоносильщик, весь груз переть к вагону?
- Успеется с грузом. Я тут жду кой-кого.
- Кого?
- Есть тут один… Хочу ему бантик пощупать.
- А, скрипач! - догадался я.
- Встречал?
- Видел. Тётушка мне его в пример ставила…
- Ну вот. Значит, и у тебя к нему счётик есть.
Но у меня никакого счёта к музыканту не было. Пусть живёт себе, как хочет. Я сказал:
- Больно он мне нужен… А тебе он что сделал?
Юрка оттопырил языком щёку, сощурился и плюнул в траву.
- Не люблю трусов. Их надо перевоспитывать, а то человечеству от них один вред.
Надо же, о человечестве забеспокоился. Лишь бы тяжести не таскать! (Палец у меня всё ещё сильно болел.)
- С чего ты взял, что он трус?
- Он вчера от меня драпал, как зайчик… - Юрка усмехнулся. - Я иду через мостик над Пестрянкой, а навстречу это музыкальное произведение. Я остановился, он тоже. И глазища вот такие, будто марсианского ящера увидел…
Я сразу понял, как это было. Стоит Юрочка на мостике, ботинком притопывает, руки сунул в широченные карманы, шевелит щекой и щурит табачные глаза не по-хорошему…
- Ну и что дальше? - сказал я без одобрения.
- Я говорю: «Ну-ка подойди, я посмотрю, что это за чудо с бантиком…»
Он шаг назад. Я к нему - тоже шаг. А он повернулся да как рванёт вверх по дорожке!
Я поморщился. Мне на музыкантика наплевать, но всё равно неловко за него сделалось. Всякое случается: бывает, что и струсишь, и заревёшь, но драпать вот так, без всякого боя - это позор. Это вам самый смирненький первоклассник объяснит.
Однако Юрке я сказал:
- Ты вон какой, на полкочана его выше…
- Ну и что? Он решил, что я его утоплю или съем?
- Решил, что драться будешь. А он драку небось только в кино видел.
- Вот и надо в жизни опыта набираться… А, вон он шагает! Красавчик Ниня…
- Это по-испански, что ли? Не «ниня», а «нинья». Значит «девчонка».
- Это не по-испански. Это сокращенно от слова «Паганиня».
- Не Паганиня, а Паганини.
- Кому Паганини, а кому так…
«Ниня» шёл, не чуя засады. Спокойно так шёл - не быстро и не тихо, ровно. Скрипка в футляре словно плыла с ним рядом. Другой бы махал ею, коленками поддавал, а этот…
- Я навстречу выйду, а ты сзади, - распорядился Юрка.
Не нравилось мне это дело, но с Юркой ссориться не хотелось. Получится, что я ему изменил, если откажусь. Ну и… по правде говоря, стало любопытно: что будет делать этот скрипач, угодивши в ловушку?
Лупить мы его не будем. Не за что, да и нельзя двоим на одного. А пугнуть «образцового мальчика», может, и полезно…
Всё получилось очень ловко. Быстро, как в кино. Юрка скакнул на тротуар и вырос перед Ниней. Тот шарахнулся назад, но там уже я стоял - руки в карманах, ноги на ширине плеч. Ниня отскочил вбок - и очень глупо. Оказался в нише, где мы только что прятались. Буквально в каменном мешке.
- Привет, - сказал Юрка и приподнял за хвостик берет.
Ниня прижимал скрипку к животу и перепуганно махал ресницами. Ресницы жёлтые, как его костюмчик, а глаза серые, налитые страхом, будто две чайные чашки. Потом он перестал мигать и спросил почти шёпотом:
- Я вам что сделал?
- Ты? А что ты можешь сделать? - усмехнулся Юрка.
- Тогда почему вы за мной гоняетесь?
- Гоняемся? - удивился Юрка. Не по-настоящему удивился, а по-клоунски. - Да что ты! За таким бегуном разве угонишься? Вчера вон как чесанул.
Ниня слегка прикусил губу. В его глазах за страхом появилось что-то ещё. Сердитость, что ли… Он вдруг быстро положил скрипку на скамейку, за собой, встал прямее, упёрся сзади ладошками в кирпичи.
- Ну и что? - сказал он тихо. - Я же не знал, чего ты хочешь.
- Вот именно! - обрадовался Юрка. - Не знал и скорей бежать! А мне просто поговорить хотелось.
Ниня посмотрел на Юрку, на меня, потом куда-то между нами. Шевельнул плечом.
- Ну вот… теперь говорите.
Юрка усмехнулся и сплюнул. Я вдруг понял, что не знает он, про что говорить. Я тоже не знал, но я и не собирался.
Юрка лениво сказал:
- Теперь уже неохота. И так видно, что ты за персонаж. Еле стоишь, коленки от страха вибрируют.
Ниня глянул на свои жёлтые брючки со стрелками и ответил очень серьёзно:
- Нет. Не вибрируют.
- Всё равно боишься, - хмыкнул Юрка.
Ниня опять посмотрел вниз. Будто раздумывал. Потом глянул на нас честно и спокойно.
- Да, боюсь. Я очень за скрипку боюсь.
Юрка ненатурально засмеялся:
- Ну, вы даёте, маэстро… Не такие уж мы дикари. Бантик могли пощупать, но зачем же трогать скрипку…
- Если в драке, можно ведь случайно. Я всегда за неё дрожу.
- Такое сокровище? Страдивариус? - язвительно спросил Юрка. Он иногда умел показать образованность.
- Нет, - сказал мальчик. - Но она всё равно очень хорошая. Она одна такая на свете…
- Надо же, - сказал Юрка.
Скрипач стоял всё так же: упирался ладонями в стену и загораживал скрипку. Я сейчас разглядел его как следует. Лицо загорелое, нос облупленный, а волосы такого цвета, как шерсть у Дуплекса - будто жёлтый песок. Растрепались теперь… Мы встретились глазами. Я замигал от неловкости, опять разозлился на Юрку и на себя тоже. Чего мы к этому мальчишке привязались?
Чтобы помочь ему, я спросил:
- Значит, что? Если бы без скрипки, ты бы не убежал?
Он подумал секунды три, облизнул губы и сказал негромко:
- Нет. Я бы не убежал.
Глаза его набирали смелость. Не нахальную смелость, а такую, спокойную.
Я дёрнул Юрку за свитер:
- Ладно, пойдём…
- Ага, - охотно откликнулся Юрка. Повернулся, и мы пошли от скрипача. Юрка сказал с усмешкой: - Поговорить можно и потом, когда он будет без скрипки. Как-нибудь встретимся.
Я вдруг мы услышали сзади:
- Если хотите, пожалуйста…
- Что? - Юрка сразу обернулся.
Мальчик не ответил, но глаза не опустил.
- Значит, можно встретиться? - с недоверчивой усмешкой спросил Юрка.
- Ну… пожалуйста, - снова тихо сказал мальчик.
- А когда? - Юрка опять завёлся.
- Хоть когда. Пожалуйста…
- Хоть сегодня?
- Ну… ладно. Раз вам так надо…
- Тогда мы тебя проводим, - деловито сказал Юрка. - Отнесёшь скрипку и выйдешь. Идёт?
Мальчик подумал, кивнул и взял со скамейки футляр. Сказал, будто оправдываясь:
- Я в трёх кварталах живу, на улице Кольцова.
- Посмотрим, где обитает юное дарование, - бормотнул под нос Юрка.
И мы пошли. Скрипач немного впереди, а мы сзади и по бокам. Молча. Я чувствовал себя ужасно по-дурацки. А Юрка вроде бы ничего. Спросил у мальчика:
- Ты откуда взялся? Мы всех в округе знаем.
- Мы из Приморска приехали. Папа будет поликлиникой заведовать, вон той, - мальчик мотнул головой назад..
- Ух ты… - сказал Юрка с насмешливым уважением. - А что, в Приморске все с бантиками ходят?
- Нет, - отозвался мальчик. - Там ходят без бантиков. Просто я сейчас занимаюсь у одного… у дедушкиного друга. Он старый музыкант и любит, чтобы ученики всегда были, как на концерте. Мне это не трудно, а он доволен.
Юркины насмешки как-то усыхали от этих спокойных ответов. И всё же Юрка сказал:
- Не забудь снять, когда пойдёшь обратно.
- Да, сниму.
Он жил в новом двухэтажном доме с полукруглыми окнами. У нас в Старогорске много таких понастроено: разноцветных, небольших, квартир на восемь. Перед каждым - газон с низеньким пластмассовым штакетником.
Мальчик сказал нам:
- Я быстро… - и скрылся за дверью высокого крыльца.
Мы сели на штакетник.
- Глупо, - сказал я.
- Что глупо? - огрызнулся Юрка.
- Сидим здесь без толку, а там Глеб ждёт. И Ерёма, наверно, пришёл.
- Ну и подождут. Надо же опыт до конца довести.
- Какой опыт?
- Психологический. Выйдет Ниня или нет.
По правде говоря, мне тоже было интересно: выйдет ли? И хотелось, чтобы мальчик вышел. Назло Юрке…
Распахнулась дверь. Я обрадованно привстал. Но это был не скрипач. Вышла женщина в красном платье и соломенной шляпе. Оглянулась на нас.
- Мальчики, вы, наверно, моего сына поджидаете?
Самое время было сыграть отбой. Я уже прикинул: кувырок назад, а там через траву и в переулок. Но она сказала:
- Он просил подождать две минутки. У нас вешалка в коридоре сорвалась, он прибивает.
Женщина, улыбаясь, подошла к нам. Юрка незаметно саданул меня локтем в бок: встань, дубина. Когда надо, он умел себя вести. Мы поднялись. Я виновато затоптался, захотелось куда-нибудь спрятать босые ноги. Мать скрипача посмотрела на них, улыбнулась и объяснила :
- Он сказал: «Там два моих товарища сидят, пусть не уходят…» А почему вы не зашли в дом?
- В другой раз, - вежливо отозвался Юрка. - Спасибо.
Она опять улыбнулась нам и пошла вдоль газона. Красивая такая, молодая. Вроде моей мамы. Юрка опустил голову и досадливо шевелил щекой.
И в эту минуту появился наш музыкант.
Конечно, уже без бантика. И вообще без концертного наряда. В синей майке, в мятых шортиках от летней школьной формы, в потрёпанных кедах. Встал перед нами, опустил руки и сказал:
- Ну вот… - И посмотрел хмуро. - Куда пойдём?