Юрка притащил мне маленький, меньше моей «Электроники», телевизор. Он часто барахлит, зато цветной. Когда нет ребят, я его включаю и смотрю всё подряд. Некоторые передачи просто не пойму. Или это цикл «Очерки из будущего», или…»
Я выбрался из постели. Вытащил из шкафа спрятанный за книжками свой «Журнал наблюдений Звёздной станции Гелия Травушкина». Открыл наугад и увидел сразу:
«16 нюня 209 г.к.э.
Сегодня были громкие шелестящие звуки, а потом опять пробилась колыбельная песенка, я слышу её уже третий раз. Разобрал в ней слова: «И если были слёзы в этот день, придёт другой - теплей и веселее…» Хорошо, что придёт. У меня самого сегодня были слёзы. Один раз из-за Юрки, а другой раз из-за тёти Вики. Но с Юркой я помирился. А с тётушкой не буду».
Я спрятал журнал за книги. Листы Глеба - тоже.
…Глеб, откуда ты, а?
ОГНЕННЫЙ РЕЦЕПТ
С Юркой я назавтра помирился. А что ещё было делать?
Жизнь в «Курятнике на колёсах» пошла по-прежнему.
Ерёма повесил в своем углу вырезанную из журнала фотографию: портрет мальчишки. Мальчишка небольшой - класса из первого или из второго. И весёлый такой! Голову запрокинул и хохочет. На носу конопушки, а в глазах два солнышка.
Глеб подошёл, присел, упёршись в колени, долго разглядывал портрет. Потом сказал:
- Славный парнишка… Кто это, Ерёма? Знакомый, что ли?
Ерёма что-то царапал на бумаге. Он проскрипел неохотно:
- Знакомый, незнакомый, какая разница? Ваську такого буду делать…
Тут мы все подошли. Что он задумал?
- Какого Ваську?
- Говорю: вот такого… - Он кивнул на снимок.
- В точности? - удивился Янка.
- Не в точности, - разъяснил Ерёма, не отрываясь от бумаги. - По характеру похожего. А с виду будет вроде меня. Только маленький. Роботёнок-ребятёнок. Васька… Я ему буду папа и мама.
- Да-а… - задумчиво сказал Глеб и почему-то вздохнул.
Ерёма поднял голову и обвёл нас зелёными индикаторами.
- А чего одному век вековать? Будет Васька, будем вдвоём…
Путешествовать пойдём по дорогам, белый свет глядеть…
- Меня с собой возьмите, - сказал Юрка, не то дурачась, не то всерьёз.
- Только потом возвращайтесь, - попросил Янка.
Ерёмина идея нам понравилась. С роботёнкам-ребятёнком жить ему станет веселее. И вообще здорово, если появится на свете маленький железный Васька с таким вот неунывающим характером. Будет нам товарищем. Можно попросить, чтобы в школу записали. Если способности окажутся, как у Ерёмы, сразу отличником сделается.
Ерёма увидел, что мы радуемся, и настроение у него подскочило. Он замурлыкал музыку и объяснил:
- Руки-ноги из дюралевых трубок составлю, чтобы легче было бегать-играть. Пацанёнок ведь… Для туловища ферропластовую канистру нашёл, непробиваемую. Голову, наверно, из чайника сделаю. Чтоб веселее. Пускай с поднятым носом ходит.
- Голову лучше как у тебя, - возразил Янка. - Чтобы похож был на родителя.
- Подумаем, - согласился Ерёма.
Юрка с ехидцей спросил:
- А внутри-то что будет, в голове?
Ерёма сказал небрежно:
- Что в голове, это не вопрос. Мозги я ему давно рассчитал. У меня суперблоков памяти полсундука припасено… Другое худо: не знаю, как наладить Ваське питание.
- А в чём сложность? - удивился Глеб. - Делай по своему образцу.
- Ну да, по своему, - обиженно заскрипел Ерёма. - Я-то вон какой шкаф, а он маленький. Как ребятёнок будет в себе таскать пудовые аккумуляторы?.. А с подзарядкой какая морока… Был бы двигатель типа «В»! Самое подходящее для пацана.
- Что за тип «В»? - спросил я. - С вентилятором, что ли?
Ерёма слегка рассердился:
- Голова у тебя с вентилятором. «В» - значит вечный.
Глеб тихо свистнул. Юрка сказал:
- Ты, Ерёма, зациклился малость. Дошкольники и те знают, что вечный двигатель - бред сивой кобылы.
- А что такое кобыла? Робот?
Мы чуть не померли от хохота.
В динамике у Ерёмы прорезались нехорошие нотки:
- Дошкольники, конечно, всё знают. И школьники тоже. И академики… А если не знают, сразу говорят: «Так не бывает, потому что мы не проходили». Недаром колесо Шишкина никому не показали.
Мы пристали к нему: что за колесо? Ерёма покапризничал, но потом рассказал такую историю.
Пять лет назад на выставку детского технического творчества (ту самую, с которой Ерёма сбежал) восьмиклассник Шишкин принёс колесо. Простенькое, деревянное, размер, как у детского велосипеда. Колесо держалось на оси, а ось лежала концами на подставках. У колеса были широкие спицы с желобками, в желобках перекатывались железные шарики. Они словно подталкивали своей тяжестью обод колеса, и оно вертелось…
Янка засмеялся и сказал:
- Это же шутка! Её ещё древние механики придумали, чтобы простаков обманывать. Такой двигатель не может работать!
Ерёма покивал:
- Не может. Все так и сказали. Но он работал…
Двигатель работал. Колесо останавливали, но через минуту оно принималось вертеться опять. Вертелось днём и ночью. И модель спрятали в кабинете директора. Потому что она безобразным образом нарушала все законы физики, механики и многих других наук… А Шишкину, кажется, попало.
Глеб покачал головой и сказал:
- Всё равно там была какая-то хитрость.
- Была, - снисходительно согласился Ерёма. - Шарики в колесе катались просто для вида. Колесо и без них могло вертеться. Шишкин мне потом рассказал один на один, в чём там дело. Он просверлил у колеса ось и спрятал в неё искорку.
- Что за искорку? - спросили мы хором.
- Живую негаснущую искорку. В ней энергия. Тип «В».
- Сдвинулся ты на этом типе, - сказал Юрка. - Не бывает таких искорок.
- Колесо-то вертелось, - возразил Ерёма. - Думаешь, из-за шариков? Значит, у тебя самого шарики не там.
- Ну, тогда сделай такую искорку, - посоветовал Юрка.
Ерёма сразу помрачнел.
- Не могу.
- Шишкин-то смог, - поддел Юрка. - Разве ты глупее?
- Не глупее, - сообщил Ерёма. - Шишкин человек, я робот. Человек может, робот нет. Такой рецепт.
- Что за рецепт? - спросил Глеб.
Ерёма наклонился над своим чертежом и не ответил.
- Ерёма, что за рецепт? - повторил Глеб..
- Ну… как её зажечь, - недовольно проскрипел Ерёма.
- Эту живую негаснущую искорку?
- Ну…
- А что в этом рецепте? - быстро спросил Янка.
- Забыл.
- Ерёма, врать нехорошо, - сказал Юрка. - Ты сам говорил, что электронные системы ничего не забывают.
Ерёма яростно скрёб толстым карандашом по бумаге.
- Ну чего ты молчишь?! - не выдержал я. - Может, мы сумеем сделать искорку для твоего Васьки!
- Потому и молчу, - хмуро отозвался Ерёма.
- Сам же хотел двигатель типа «В», - напомнил Глеб.
- Хотел. Потом понял: вам делать нельзя. Будет вред. Из-за меня. Робот не может делать человеку вред.
- От чего вред? От искорки? - не поверил я.
- Нет. Вред, когда делают.
- Шишкин же сделал… - напомнил я.
- Это его дело, - проскрипел Ерёма. - Ему не робот давал рецепт. Он его узнал от ржавых ведьм.
Юрка хохотнул:
- От кого?
- Повторяю отчётливо: от ржавых ведьм.
Мы навалились на бедного Ерёму с вопросами: что за ведьмы? И Ерёма подробно, неторопливо (наверно, чтобы мы забыли про рецепт) стал рассказывать, что на большой железной свалке за городом живут костлявые растрёпанные старухи в перемазанных ржавчиной платьях. Они не роботы, но и не совсем люди. Ведьмы. По ночам, когда круглая лупа, они выползают из жестяных шалашей и пляшут на пустых железных бочках. Что они ещё делают, Ерёма не знает, хотя он жил на свалке долгое время. Знает только, что есть старухи ничего, не злые, а есть н ужасно вредные (они Ерёму и выжили со свалки). Все эти ведьмы - очень умные. Разбираются в науках и в колдовстве, особенно когда дело касается металлов.
- А Шишкин-то здесь при чём? - напомнил я.
Ерёма с досадой лязгнул пол курткой дверцами живота и сообщил, что Шишкин познакомился с ведьмами, когда искал на свалке какие-то детали. Он был вежливый, образованный и ведьмам понравился.
Юрка сказал, что у Ерёмы явный сдвиг в мозгах: помехи и электромагнитный бред, старухи какие-то, бочки, луна…
- Не веришь, сам сходи на свалку и посмотри, - разозлился Ерёма. - Лучше всего ночью. Сейчас как раз полнолуние.
- А мы все вместе сходим, - хитро сказал Глеб. - Верно, ребята? Повстречаем бабушек, выспросим рецептнк. Мы тоже вежливые и образованные. Не хуже Шишкина…
Мы с Янкой завопили, что ура, конечно, так и сделаем. Юрка хмыкнул. А Глеб задумчиво произнёс:
- Только обдерутся ребята среди ржавого железа, исцарапаются. Заразу какую-нибудь подхватят… Вот это будет вред! Имей в виду, Ерёма, из-за тебя.
Ерёма сложил на груди руки и упрямо сказал:
- Пусть. Это меньший вред, чем делать искорку.
- Да кто тебе сказал, что мы будем её делать? - воскликнул Глеб и подмигнул мне. - Нам просто хочется узнать, что за рецепт. Любопытно, вот и всё! Верно, ребята ?
Мы дружно закивали. Даже Юрка.
- У меня такое свойство характера, - объяснил Глеб. - Болезненное любопытство. Если что-то мне начали рассказывать, а до конца не объяснили, начинаются головные боли и бессонница.
Мы с Янкой в один голос заявили, что у нас от любопытства такие же страдания.
- Плюс расстройство желудка, - добавил Юрка то ли про себя, то ли про нас.
- Видишь, Ерёма, сколько людей будут мучиться! - закончил Глеб. - Снова получается, что из-за тебя вред. Как ни поверни…
- Врёте вы всё, - уныло сказал Ерёма.
Мы заорали, что не врём, а Ерёма нас бессовестно мучит.
- Чёрт с вами, - сказал Ерёма и встал.- Я скажу… Нет, я говорить не буду ни словечка, я лучше на машинке настучу. А потом, если что не так, я не отвечаю…
Мы ему наперебой поклялись, что всю ответственность берём на себя. Ерёма сердито проковылял к машинке, заправил в неё лист и застукал по клавишам. Мы стали заглядывать через плечо, но он пригрозил: