«Я тоже! - подумал Яр. - Я очень-очень хочу!.. Но, конечно, не затем, зачем это надо вам…»
- Какая цель? - не то сказал, не то прокашлял он.
- Цель серьёзная. У вашего земляка с давних пор хранится крошечная модель галактики. Она нам очень нужна.
- Ясно, - сказал Яр, хотя почти ничего не было ясно. - Она нужна вам, а ему тоже нужна. И он её вам не даёт. Так? А отобрать не можете…
- Не можем, - согласился Магистр. - По многим причинам… И договориться не можем. Этот человек ненавидит нас гораздо больше, чем вы. Хотя причин у него гораздо меньше, чем у вас.
«Что вы знаете о моей ненависти», - подумал Яр. И вспомнил, как шлёпались о пальто невозмутимого Тота пули из «викинга». И как сыпалась крепость. И как плакала на могиле матери Данка…
- Нужны подробности, - сказал Яр.
- Вот подробности. Глеб Сергеевич Вяткин. Появился на Планете около сорока лет назад. Чем занимался до этого и кем был у вас, мы не знаем. Здесь известен под именами Стрелок и Глеб Дикий. Бывший террорист, нынче малоизвестный писатель. Живёт недалеко от Орехова, в посёлке Холмы на улице Лучников в доме номер одиннадцать на втором этаже. Одинок и по характеру нелюдим…
- Почему? Тоскует по Земле? - спросил Яр.
- Не думаю. Насколько известно, он никогда не делал попыток вернуться…
- А что за модель?
- Он очень дорожит ею, хотя практически она ему ни к чему. Видимо, просто память. По некоторым данным, эту модель сделали дети в городе Старогорске. Ещё там… у вас. Сделали для игры и потом подарили… Глебу Сергеевичу. Подробностей не знаю.
- Дети сделали, а вы не можете, - сказал Яр.
- А мы не можем. Мы многого не можем из того. что могут ваши дети. В этом причина целого ряда наших несчастий. И ваших, к сожалению, тоже.
- Это верно, - глухо сказал Яр.
Магистр очень натурально по-стариковски вздохнул.
- Что за модель и зачем она вам? - спросил Яр.
- Ярослав Игоревич… Я могу быть уверен, что сведения, которые вам сообщу, не будут использованы против нас?
- Не знаю. Вам придётся рискнуть.
- Мы рискнём… Ради прекращения вражды и, может быть, ради будущего союза.
- Судя по всему, вам очень нужна модель, - заметил Яр.
- Очень… Дело в том, что это не просто модель. Это… я не могу подобрать нужного термина. У нас есть понятие, которое можно перевести приблизительно как «зеркальный фактор». Но «зеркальный» - это неточно… Вы не знакомы с теорией близнецов?
- Увы… - произнёс Яр.
- Тогда самый простой пример. Два близнеца всегда удивительно похожи. Не только внешне, но и мыслями и чувствами. Бывают случаи: один обожжёт палец, а у другого тоже вскакивает на пальце волдырь… Модель, о которой мы говорим, и настоящая наша Галактика - такие вот близнецы. Носители зеркального фактора… Я, кажется, крайне бестолково объясняю.
- Ничего, я улавливаю, - вежливо сказал Яр.
- Собственно, это даже не близнецы, а как бы одно целое, хотя галактика по нашим понятиям колоссальна, а модель - это просто искорка. Её в просторечии так и зовут - «искорка». Но дело не в линейных величинах, здесь вступают в силу иные понятия…
- И, воздействуя на «искорку», вы надеетесь изменить что-то в нашей грешной Галактике?
- Вы уловили суть…
- Уловил… Но не уловил, почему я должен становиться вашим сообщником? Помогать тем, кто принёс Планете столько горя! И уверен, что не только этой планете! Не так ли, Магистр?
Магистр опять побарабанил пальцами по шахматному столику.
- Я понимаю вас… Но никакое развитие, никакая история не обходится без жертв. Их нельзя было избежать. Люди часто гибнут во имя высшей цели…
- Во имя в а ш е й цели н а ш и люди… - Яр кивнул на Данку: - Объясните этой девочке, ради чего во время нашествия погибла её мать.
- Я приношу свои соболезнования, - тихо сказал Магистр.
Чита стукнул об пол мячиком и спросил:
- От имени всех семисот двадцати девяти единиц интеллекта?
- Да, мальчик, - сказал Магистр.
- Не думаю, что мы договоримся, - сумрачно произнёс Яр.
- Но почему? Ярослав Игоревич! Если у нас будет модель, мы как раз сможем избавить Планету от нашествий, эпидемий и других нежелательных явлений, которые вызывает эксперимент! Мы будем работать не с Галактикой, а только с её моделью!
- Да! И однажды воткнёте в искорку булавку. Ради эксперимента. И в центре Галактики к чёртовой бабушке разлетится ядро с тысячами обитаемых миров…
- Ярослав Игоревич… Извините, но нельзя же мыслить так примитивно.
Яр устало вздохнул:
- Что поделаешь. У меня всего одна единица интеллекта. Она не может понять, почему ради вашей бредовой цели…
- Цель не бредовая, - сухо перебил Магистр. - Вы просто не в состоянии осознать. Мыслящая галактика - это пик развития. Высшее достижение… Это даёт нам ощущение вечной жизни и полного удовлетворения. В этом мы видим смысл нашего существования.
- Вы - это вы! - бросил Яр. - А другие видят смысл по-своему.
- Вот именно! Каждый из вас по-своему, - с явной насмешкой отозвался Магистр. - Мы, по крайней мере, знаем, зачем живём. А вы, люди?
- Люди живут для счастья, - сказал Яр. - Вы, Магистр, этого не поймёте. Несмотря на семьсот двадцать девять…
- Действительно, не пойму. У вас у каждого своё счастье. Один счастлив, когда женится на любимой девушке, другой - когда на вдовушке с хорошим счётом в банке. Третьему достаточно купить мотоцикл, четвёртый счастлив благодаря солидной зарплате и красивой даче…
- Есть кое-что и помасштабнее…
- Не спорю. Один считает целью жизни выиграть как можно больше сражений, другой посвятил себя тому, чтобы сражений никогда не было. Третий мечтает открыть неизвестную планету…
«Не в планетах дело, - подумал Яр. - Когда-то мне казалось так же, а теперь знаю - не в них дело. Счастье - когда счастливы те, кого любишь. И когда они есть - те, кого ты любишь… Вот этого ты, глиняная дубина, не поймёшь никогда».
Но Магистр что-то понял. А может быть, просто уловил мысли Яра.
- Ну, что же, - примирительно сказал он, - каждому своё. Смысл человеческих привязанностей для нас действительно неясен… Но раз они так сильны, может быть, именно это заставит вас согласиться?
- То есть? - жёстко сказал Яр и взглянул на Читу. Чита оттолкнулся лопатками от стены и стоял к Яру вполоборота, руку с мячиком держал, слегка отведя от бедра.
Магистр сказал негромко и раздельно:
- Ярослав Игоревич, давайте так: вы достанете нам искорку, а мы возвратим вам мальчика.
Стало опять очень тихо. Сверху снова сорвался шарик, но никто не обратил на это внимания.
Яр встал и медленно спросил:
- Какого мальчика?
- Ну, того… Вашего приёмного сына. Которого звали Игнатик Яр.
Яр молчал.
- Я понимаю, - осторожно сказал Магистр. - Вы видели его могилу. Но он… он не мёртв. По крайней мере, в наших силах вернуть его вам целым и невредимым.
Яр молчал.
- Так что же? - тихо, но нетерпеливо спросил Магистр.
Тогда Яр громко сказал:
- Тик!
Дверца у сцены открылась. Игнатик шагнул через порог, на шее у него висели провода с цветными фонариками.
- Яр! Я всё перепаял, только надо сменить лампочку…
- Тик, - сказал Яр, - посиди с нами, мы тут беседуем… Итак, я вас слушаю дальше, Магистр…
3
С утра была оттепель, но сейчас холод покрыл подтаявшую дорогу крепкой ледяной коркой. Эту корку заметала сухая мелкая метель. Слой снега был ещё тонким и непрочным, он срывался под колёсами, и стёртые шины скользили на ледяных буграх. А во вмятинах, где намело уже порядочно, колёса увязали, и мотор тогда выл с отчаянием угодившего в яму волка.
Старый школьный «козлик» с фанерными дверцами двигался по окраинной дороге к посёлку Холмы. Яр вертел баранку, стараясь удержать машину в колеях. Её кидало. Горела только одна фара, и жёлтый конус луча потерянно метался над заледенелыми рытвинами. В луче летела справа налево колючая вьюга.
На заднем сиденье мотались, подпрыгивали и валились друг на друга Игнатик и Алька.
Алька вдруг засмеялся:
- Как у него отвисла челюсть! Будто у настоящего, у живого! От удивленья…
- У кого? - не понял Яр.
- У Магистра! Когда Тик появился…
Яр усмехнулся, вспоминать об этом было приятно. Яр крутнул влево и сказал:
- Хорошо отвисла… Совсем как у меня тогда, в сентябре, когда Тик шагнул из соседней комнаты. Хотя, конечно, чувства у меня и у Магистра были разные…
- А вид похожий, я помню, - хихикнул Алька. - Тик, а как это у тебя получилось?
- Отстань. Я тыщу раз рассказывал.
- Ты рассказывал, когда меня прогоняли спать домой, я подробностей не знаю… Они тебя взаперти держали?
- Конечно… А главное - в полусне. Я просто ничего не хотел: ни есть, ни пить, ни думать. Открою глаза, погляжу на потолок и опять сплю. Комната какая-то белая, окно под потолком… Я даже не знал, что три месяца прошло. Они сказали, что Яр улетел, что вас тоже нет, и мне было всё равно… А потом ветерки прилетели, принесли снежинки. И тут голос по радио… Ну, ты же сам знаешь!
- Я не совсем знаю… Ты сразу ушёл?
- Сперва сделал чучело под одеялом, будто сплю. Не помню уже, из чего сделал. Потом дёрнул дверь - она заперта. Я тогда говорю : «Сейчас я её открою. И там Яр и ребята. Обязательно так и будет, потому что…» Ну, я знал, что мы все этого хотим. Дёрнул дверь и шагнул. Как тогда, в скадер…
Яр сказал:
- Одно непонятно: как они тебя не хватились до сегодняшнего дня?
- По-моему, понятно, - отозвался Игнатик. - Посмотрят в щёлку, видят - спит человек. Ну и пускай спит, забот меньше.
- С сентября спит…
- Ну и что? Они же меня под гипнозом держали… Ой-ёй!
- Ничего себе «ой-ёй»! - возмутился Алька. - Сам коленом по затылку меня трахнул да ещё ойкает! Дай-ка я тебя так трахну!..
- Надо было дома сидеть, - сказал Яр. - Сами напросились, липучки. Захотелось новогодней сказки и приключений.