- Сказка-то ещё не новогодняя, - падая на Тика, заспорил Алька. - Новый год ещё послезавтра. А ты, Яр, не обзывайся липучками, ты же рад, что мы с тобой поехали.
- Ага, - подтвердил Игнатик.
- Нахалы, - сказал Яр, который в самом деле был рад.
- Конечно, с Читой тебе было бы лучше, - самокритично заметил Игнатик. - Он мячики бросает без промаха.
- Нет уж… - пробормотал Яр, пытаясь укротить вздыбившегося «козлика». - Чита остался с Данкой и правильно сделал. Так спокойнее.
- Кому? - подал голос Алька.
- Данке… И мне…
- Ты боишься, что Магистр сделает какую-нибудь гадость? - спросил Игнатик.
- Не думаю. Это я так…
Яр обманывал. Он боялся. Правда, не столько за оставшихся у него дома Данку и Читу, сколько за незнакомого Глеба Сергеевича Вяткина. Вдруг Магистр что-то срочно предпримет против обладателя таинственной искорки? Поэтому и решил Яр махнуть в Холмы немедленно… Легко сказать «махнуть». На такой-то колымаге…
Впрочем, колымага всё же двигалась, мотор был приличный. Яр сам перебрал его две недели назад. Другие школы люто завидовали директору Яру - у них никаких автомобилей не было…
- По-моему. Магистр ничего не сделает, он слишком обалдел, - сказал Алька.
- Может быть, - согласился Яр. - Не болтай, не отвлекай меня.
Но Алька заговорил опять:
- А зря ты всё-таки не пустил за Магистром Читу.
Яр вспомнил, как растерявшийся, даже обмякший Магистр встал на шатких ногах и пробормотал: «Я… с вашего позволения, навещу вас ещё раз. Пока я не готов… к дальнейшему разговору…» Он неловко кивнул, напялил пальто и шапку и шагнул за порог. Бесшумный и гибкий Чита сжал в кармане мячик и двинулся за Магистром. Яр в ласковом голосе, как в тройном слое ваты, спрятал сталь приказа: «Чита, пожалуйста, останься…» Чита остановился. Обтянутая чёрным свитером спина его закаменела. «Не надо, Чита», - сказал Яр. Чита шагнул назад. «Зря», - тихо проговорил он. «Не зря, Чита. Мы пока про многое не знаем». Чита пожал плечами, стукнул мячиком об пол и молча сел…
Яр опять крутнул руль и вслух повторил:
- Мы пока про многое не знаем…
- Ага, - сказал Алька. - Интересно, из чего у него борода? Врёт, что настоящая…
ВЕТЕРАН
1
Яр укрыл мотор старым полушубком, и все вошли в тёмный подъезд. Поднялись по шаткой дощатой лестнице, которая сделала два поворота среди тесных кирпичных стен. От кирпичей несло холодной сыростью. Ступеньки прогибались. Где-то очень высоко светила пыльная лампочка. Ребята и Яр остановились у двери, обитой порванным дерматином. На двери они разглядели тёмную, видимо, медную табличку. Она была туго привинчена по углам и сильно вдавилась в дерматин. Яр пригляделся и различил слова:
- Ну что же, всё сходится, - бодро сказал он. И ощутил какое-то сосущее, беспомощное беспокойство. Поискал глазами кнопку или рычажок звонка. Не нашёл. Сильно постучал кулаком по косяку. Было тихо. Он снова поднял кулак…
Чёткий, неожиданно близкий голос спросил:
- Кто вам нужен?
Наверно, за дерматином был динамик.
Чувствуя себя ужасно глупо. Яр сказал двери:
- Мне нужен… Глеб Сергеевич…
Прошла ещё очень долгая минута. Игнатик и Алька переминались рядом с Яром. Наконец, голос неприветливо отозвался:
- Входите.
Дверь еле заметно шевельнулась. Яр потянул её, она отошла. За ней оказалась ещё одна дверь, дощатая. Она открылась сама. Яр качнулся вперёд, но Тик и Алька опередили его.
В глаза ударил встречный свет. Яр зажмурился и не сразу разглядел, где он. Комната была длинная и узкая. В дальнем конце за столом с зелёной лампой (она тоже горела) сидел, пригнувшись, человек. Яр увидел блестящие очки и бородку. Руки сидевшего были спрятаны за стопкой книг.
Все довольно долго молчали. Наконец Яр спохватился :
- Здравствуйте…
- Чёрт возьми… Здравствуйте, - сказал хозяин комнаты высоким, но хрипловатым голосом. - Подойдите сюда… пожалуйста.
Верхний свет плавно угас. Яр, моргая, пошёл к столу. Тик и Алька - по бокам. «Как посольство какое-то. Ужасно глупо», - подумал Яр. Они остановились у стола.
- Меня вы, судя по всему, знаете, - всё тем же высоким, но с хрипотцой голосом произнёс литератор Дикий. - Может быть, представитесь сами?
- Представимся, - ответил Яр и как-то сразу успокоился. - Я директор Ореховской средней школы номер семь. А это мои… мои дети.
Глеб Дикий снял очки, протёр их, абсолютно чистые, уголком белого широкого ворота, надел и со вздохом сказал:
- Ну и манеры у вас, директор… Чёрт возьми… - Левой рукой он выдвинул ящик, а правой убрал из-за книг очень длинный блестящий револьвер.
Тик и Алька вытянули головы.
- Это «мортон», - сказал Алька.
- Ничего подобного, «форт-капитан», - сказал Тик.
Хозяин комнаты коротко засмеялся и растёр ладонями лицо. Это было лицо очень пожилого, но крепкого человека - худое, с тёмной кожей и чёткими красивыми морщинами. В бородке блестела проседь.
- Садитесь, - пригласил Глеб Дикий. - Вы поближе, директор, а вы, добры молодцы, вон туда. Кресло большое, влезете вдвоём… Господи, какие вы молодцы, ребята, что вошли первые. Иначе ситуация сейчас могла быть са-авсем иной… Кой леший дёрнул вас, директор, называть меня столь старинным способом? Вы, наверно, знаете, к т о любит так обращаться.
- А как мне было вас называть? - усмехнулся Яр. - Писатель Дикий? Слишком церемонно… Или… - он усмехнулся снова, - может быть, Стрелок?
Хозяин крепким ногтем поцарапал сукно на середине стола.
- Просто Глеб, - сказал он. - Как здесь водится между людьми… А теперь всё-таки признайтесь, директор. Это о н и послали вас ко мне?
- Ну естественно, - охотно отозвался Яр и поудобнее устроился на плетёном скрипучем стуле. - Один тип весьма интеллигентной наружности, именующий себя Магистром. Не знакомы?
Глеб покачал головой. Сказал тихо и без всякой рисовки:
- Знакомых среди этой падали у меня нет. Живых…
- Но ведь пули их не берут, - заинтересованно откликнулся Яр.
- Разные бывают пули, директор, - объяснил Глеб. - Разные… Спросите это у вашего друга Магистра, он подтвердит.
Яр засмеялся:
- Глеб! Ну что за чепуху вы несёте! «Друг»! Магистр явился непрошеный, уговаривал заключить союз, мы его послали подальше… Но всё-таки я ему благодарен: он дал ваш адрес.
- Но почему он пришёл именно к вам?
- Да потому что мы земляки.
- Вы и… Магистр?
- О, ёлки-палки… - сказал Яр. - Вы и я.
Глеб снова помянул чёрта и опять протёр очки. Потом очками этими вопросительно уставился на Яра.
- Я всего два месяца директор школы, - сказал Яр. - А до этого был преподавателем физкультуры и математики. А ещё раньше - диспетчером рыбачьего порта, бродягой, робинзоном. Потому что занесло меня сюда с планеты Земля. И земляки мы с вами весьма близкие. Вы как-то связаны со Старогорском, а я уроженец Нейска, это недалеко друг от друга… И зовут меня Ярослав Игоревич Родин. Скадермен-разведчик… Ныне - директор Яр.
Глеб крепко сжал и распрямил крепкие пальцы.
- С ума сойти… - проговорил он тихо. - Что-то я… Сейчас… Чаю, что ли, согреть, а?
- Ага, согрейте, - довольно нахально сказал из полутёмного угла Алька. - А то у Игната от холода уши звонкие… Уй-я… - В кресле послышалась возня, оно скрипуче запело.
Глеб откинулся на спинку стула и засмеялся.
2
Стены комнаты были дощатые, некрашеные. Вдоль одной - книжные стеллажи. На другой - не то рисунки, не то гравюры в рамках, а среди них - узкая сумрачная маска из тёмного металла. Очень длинная кровать с резными деревянными спинками, у изголовья - трёхствольное курковое ружьё с тонким прикладом.
Стол был только один - письменный. За ним и пили чай - Глеб убрал на пол груды книг.
- …А почему он сказал, что ты был террористом?
- А я и был им, - спокойно разъяснил Глеб. - По крайней мере, с точки зрения т е х, к о т о р ы е в е л я т… Я появился здесь, когда война между Берегами формально была окончена, но в окрестностях городов и в лесах было ещё неспокойно. Я был тогда почти мальчишка и, естественно, ввязался в эту кутерьму… Я научился хорошо стрелять, несмотря на очки. Отсюда и прозвище.
- И… в кого же ты стрелял?
- Естественно, в т е х… Они возглавляли «отряды умиротворения». Война им была уже не нужна, и они решили срочно навести порядок на Полуострове. Они сначала стравливали между собой боевые группы с разных берегов, а потом ослабевших после стычки стремительно разоружали. Оружие сжигали, а людей… ну, с людьми было по-всякому. Кого-то отпускали, а тех, кто начинал что-то понимать… в общем, по-всякому. Я насмотрелся. И стал стрелять метко.
- А пули…
- У нас был человек, который умел отливать нужные пули. И заговаривал их… Как в средневековье против нечистой силы, да?.. Но, Яр… Мы стреляли не только в них. В тех, кто им помогал, - тоже. Никуда не денешься…
- А потом?
- Потом… Если есть время, а человек не совсем дурак, он приходит к какой-нибудь здравой мысли. Вот и я понял: воевать с н и м и бесполезно.
- Почему? - спросил Тик и со стуком поставил чашку. Алька тоже поставил, но бесшумно.
- Сейчас объясню, хлопцы, - ласково сказал Глеб. - Сейчас… Вот представьте, что у вас на кухне завелись тараканы. Их можно давить, морить разными порошками. Можно их на какое-то время вывести. А потом они опять… Надо не тараканов морить, а чтобы на кухне была чистота. А если там грязь и плесень, они разведутся снова… Разве не простая мысль?
- Простая… - сказал Яр. - Но…
- Разве они - тараканы? - перебил Алька.
Глеб жёстко сказал:
- Я не знаю, откуда они взялись и какие они в своей природной сущности, хотя бился над этим много лет. Может, пришельцы из других пространств, а может, наша собственная плесень. Только точно знаю: это цивилизация паразитов… Если их можно назвать цивилизацией… Они - тараканы и клопы. Посудите сами. Сколько сил надо положить, чтобы развести пчёл или, скажем, шелкопряда. А клопы лезут из щелей сами - стоит хозяевам только зазеваться или стать ленивыми… Вот и в человеческой жизни: когда люди становятся равнодушными, ленивыми или слишком сытыми, когда им наплева