Человеческий мозг получил почти современные размеры и, возможно, современные мыслительные способности около 300 тысяч лет назад. Однако многие черты, которые мы рассматриваем как исключительно человеческие: такие как производство орудий, добывание огня, искусство, музыка и, возможно, даже полностью оформившийся язык – появились лишь значительно позже, около 75 тысяч лет назад. Почему? Что делал мозг во время этого долгого инкубационного периода? Почему понадобилось столько времени для того, чтобы реализовался его скрытый потенциал, и почему он реализовался столь внезапно? Учитывая то, что естественный отбор может отбирать лишь выраженные способности, а не скрытые, как весь этот скрытый потенциал приобрел первостепенное значение?..
В одной научно-популярной телевизионной передаче прозвучала следующая фраза: «О том, как работает человеческий мозг, не известно ученым практически ничего. Известно только одно – тот, кто сумеет разгадать загадки мозга, будет править миром». Эта информация заставляет задуматься и серьезно посмотреть на себя, прислушаться к себе. Ведь свой мозг каждый человек ощущает: в нем постоянно идет непрерывный мыслительный процесс. Мозг руководит всей деятельностью человека, и человек во всех своих действиях исходит из своих мыслительных процессов. Но почти каждый человек с уверенностью может сказать, что он не знает, откуда приходят те или иные мысли, почему одни лёгкие – пришли и ушли, другие – навязчивые, и порой от них трудно избавиться и т. д.
Получается парадоксальная ситуация: мозг принадлежит человеку, а человек плохо его знает и порой не может его контролировать и управлять своими мыслительными процессами, не понимает, откуда приходят те или иные мысли. Надо признать, что это так. Следовательно, если человек плохо управляет своими мыслительными процессами и практически не производит им критического – не говоря о качественном – анализа, то кто-то или что-то может через незнание человеком самого себя контролировать его, влиять на него и управлять его мыслительными процессами. А через это – и всей его многогранной деятельностью.
Поэтому-то не зря сказано, что кто сумеет разгадать загадки мозга, будет править миром. За последние 50 лет наука устремилась к познанию мозга человека. В этом направлении проделана очень большая работа, получено много интересных материалов. Современный технический прогресс в области точной электронной аппаратуры способствует всевозможным исследованиям головного мозга. Но методология познания и принцип познания не изменились: субъект познает объект, а не прежде самого себя. Материалистическое мировоззрение, доминирующее в научных кругах, также не дает возможности для раскрытия тайны мозга человека. И это радует и дает надежду на то, что человечество раньше поймет себя, свою суть, разберется в своем внутреннем мире, разгадает в самом себе тайны мозга, чем некие личности сделают это за него и будут использовать эти знания в выгодных для себя целях. Если когда-то Бэкон на заре развития науки сказал: «Знание – это сила», то теперь можно утверждать: «Знание – это не только сила, это власть».
А теперь дорогой читатель приглашается продолжить дальше затеянную ранее, в главах 2–4, долгую научную экскурсию. Экспонат тут будет все тот же – МОЗГ ЧЕЛОВЕКА. Наука многое узнала об этом удивительном объекте исследований, но это были все больше ВНЕШНИЕ наблюдения. А хотелось бы проникнуть по-настоящему ВНУТРЬ черепной коробки человека. Убедиться не по косвенным признакам, а воочию, как это нейрон с нейроном говорит? На каких языках? Какими пока непонятными нам средствами?
Возможно ли такое? Нейробиологи говорят ДА. В последние десятилетия в исследованиях мозга человека возникло новое захватывающе интересное направление. И тут тем, кого интересует, как устроен и как работает человеческий мозг, приходится привыкать к новому научному термину. К непривычному для уха слову – КОННЕКТОМ. Его смысл будет разъяснен в конце данной главы.
5.1. Архитектоника мозга человека
Головной мозг, сердце, циркулирование крови по сосудам упоминались уже в папирусе, написанном древнеегипетским врачом Имхотепом (XXХ в. до н. э.). Однако в древности головной мозг не считался чем-то жизненно важным. В Древнем Египте ему вообще не придавалось никакого значения: при бальзамировании его вынимали через ноздри специальным крючком и, в отличие от сердца, печени, селезенки, легких, не сохраняли для погребения.
Сотни лет спустя древнегреческий философ Аристотель (384–322 гг. до н. э.) хоть и отводил мозгу особое место, но считал его не более чем железой, выделяющей слизь, необходимую для охлаждения крови.
Другой известный древнегреческий философ, основатель Кротонской медицинской школы Алкмеон (V в. до н. э.) считал, что в мозге «некоторым образом соединяются все ощущения», что мозг – «переводчик разума».
Похожей точки зрения придерживался и Гиппократ (около 460 – между 377 и 356 гг. до н. э.). Он считал, что мозг позволяет нам отличать прекрасное от уродливого, хорошее от плохого; что он позволяет нам думать, видеть и слышать. Впрочем, мозгу все же не достались все главные роли. Вместе с признанием его безусловных заслуг в процессе жизнедеятельности Гиппократ полагал, что в отношении сознания мозг лишь передатчик, а все психическое находится в «пневме», которой мы дышим. Большинство ученых того времени были скорее философами, которые искали ответ, основываясь на своих представлениях о природе вещей, а не на достоверных фактах.
Быстрый рост фактических знаний о мозге начался в эпоху Возрождения. В 1543 г. естествоиспытатель Андреас Везалий (1514–1564) издал свой главный труд – «De corpora humani fabrica» («О строении человеческого тела»), в котором обобщил и систематизировал достижения в области анатомии. Книга иллюстрирована 250 рисунками художника Стефана ванн Калькара, подробнейшим образом изобразившим все анатомические структуры. Многие названия, данные анатомическим образованиям в то время, сохранились до наших дней. Исследование функций мозга по многим причинам в ту эпоху было невозможным, однако это не мешало ученым тщательно изучать его внешнее строение.
Наш мозг, по форме напоминающий французский деревенский хлеб, представляет собой переполненную химическую лабораторию, в которой никогда не прекращаются диалоги между нейронами. Представьте себе этот яркий клубок жизни, этот сгусток клеток мышиного цвета, эту фабрику идей, этого маленького деспота в костяной чаше, это скопление бегущих во всех направлениях нейронов, это маленькое все, этот переменчивый центр веселья, этот ящик, в который вся суть личности втиснута, как комок одежды в спортивную сумку.
Головной мозг человека состоит из многих частей, и у каждой свои функции: превращение звуков в речь, обработка информации о цвете, формирование страха, распознавание лиц или различение рыбы и фруктов. Но это не застывший набор компонентов: мозг каждого из нас уникален, он постоянно изменяется и тонко чувствует окружающую среду. Входящим в его состав модулям свойственны как независимость, так и постоянное взаимодействие друг с другом. Их функции не закреплены за ними жестко, и порой один участок может взять на себя работу другого, либо, в результате сбоя генетической программы или изменения окружающей среды, может вообще не сработать. Активностью мозга управляют токи, химические вещества и загадочные колебания. Не исключено даже, что на нее влияют квантовые эффекты, искажающие ход времени. Все системы мозга связаны в единую динамичную надсистему, параллельно делающую миллионы разных дел. Может быть, она настолько сложна, что никогда не сумеет полностью постичь саму себя. Но она продолжает пытаться.
В этой главе мы вновь обращается к важной для нашей книги теме, ее имя – МОЗГ ЧЕЛОВЕКА. И первое, что надо сделать, – это еще полнее понять, как мозг устроен и функционирует. А дальше? Затем хорошо было бы разобраться, насколько надежен этот наш проводник в наших мысленных путешествиях. Не вводит ли он нас порой в заблуждение?
Мы не будем тут углубляться в анатомические подробности устройства нашего мозга. Рассуждать о функции мозжечка, который, оказывается, управляет движением тела. О структурах в продолговатом мозгу, регулирующих дыхание человека. Оставим все это другим более квалифицированным, более информируемым, более дотошным авторам.
Нам тут важны лишь все ахи и охи, которые вызывает у нас наш собственный мозг. Хотелось бы передать все те чувства удивления, удовлетворения, восторга от созерцания этого чуда. Словом, попробуем кратко обозначить все связанные с мозгом восклицательные знаки!
Открыв, скажем, книгу Андрея Дианова «Мозг: популярная энциклопедия», мы читаем:
«Человек не обладает самым большим мозгом среди позвоночных. Так, абсолютная масса мозга значительно больше у слонов и крупных китообразных, а относительная – у мелких птиц и паукообразных обезьян. Однако на определенном этапе развития человека произошел такой качественный скачок, что это дает все основания утверждать, что человек – обладатель самого развитого мозга среди всех позвоночных.
Качественное развитие мозга шло сразу по нескольким направлениям: во-первых, у человека самая большая лобная область – 24 % от всей поверхности коры (у кошки и собаки она не превышает 2–3%). Именно лобную долю традиционно связывают с развитием интеллектуальных способностей. Во-вторых, у человека высокой степени развития достигли структуры мозга, которые отвечают за равновесие и координацию. В-третьих, развитие ассоциативной коры – венца эволюции – достигло у человека 84 % от всей площади новой коры!»
Удивляет нас и тот факт (о нем упоминалось в первой главе), что на питание головного мозга уходит почти 20 % всей энергии, которой располагает организм человека. Хотя вес мозга составляет всего 2 % от общей массы нашего тела.
Однако более всего интригует существование в мозге особого «нейронного леса», о котором в книге «Коннектом» пишет ее автор Себастьян Сеунг:
«Ни дороге, ни тропинке не пробраться сквозь этот лес. Длинные, тонкие, гибкие ветви деревьев распространились повсюду, заполняя все пространство благодаря своему безудержному росту. Даже солнечному лучу не под силу осветить узкие промежутки между переплетенными ветвями. Все деревья в этом темном лесу выросли из ста миллиардов семян, посеянных вместе. И каждое дерево обречено умереть в тот же день, что и его собратья.
Это волшебный лес. В нем есть всё. Более того, иногда мне кажется, что он – вообще всё на свете. Каждая книга и каждая симфония, каждое безжалостное убийство и каждый акт милосердия, любовные утехи и жаркие ссоры, шутки и горести, – все берет начало именно в этом лесу.
Как ни удивительно, лес этот умещается в емкости диаметром меньше фута. И подобных лесов на Земле семь миллиардов. Случилось так, что и вам выпало присматривать за таким. Речь идет о лесе, который произрастает внутри вашего черепа. А деревья в лесу – особые клетки, именуемые нейронами. Задача нейробиологии – исследовать эти загадочные ветви, приручить джунгли нашего сознания.
Нейробиологи уже начали подслушивать звуки этих джунглей – электрические сигналы в мозгу. Ученые сумели запечатлеть фантастические формы нейронного леса с помощью скрупулезных рисунков и точнейших фотографий нейронов. Но можно ли понять в целом весь этот гигантский лес по нескольким разрозненным деревьям?
И вот тут, к сожалению, приходится констатировать прискорбное: все, что мы знаем о мозге, – оказывается лишь верхушкой огромного айсберга, прячущегося под водой. А цифры, характеризующие «нейронный лес», прямо-таки оглушают. Мозг взрослого человека содержит около 100 миллиардов нейронов. Каждый из них за секунду способен обработать миллиарды единиц информации.
Кроме того, нейроны общаются между собой неустанно, так что общее число нейронных связей в мозгу достигает уже 100 000 миллиардов! Астрономические цифры, с чем их сопоставить? С числом звезд во Вселенной?
5.2. Зигмунд Фрейд
К личности Зигмунда Фрейда отношение у наших современников особое. Одни считают его человеком, возомнившим себя богом и присвоившим себе право копаться в сознании себе подобных, в их прошлом, настоящем и будущем. Другие – первооткрывателем, великим ученым, гением. Третьи – хорошим врачом-психотерапевтом, исследователем, стремившимся докопаться до глубинных тайн рассудочной деятельности…
Кем же он был на самом деле?
Оставим в стороне основы психоанализа, чтобы избежать соблазна поверхностного рассказа о том, что мы сами понимаем с трудом. Оставим специфические медицинские термины, тем более что в учении Фрейда есть много шокирующего – во всяком случае для человека неподготовленного. Обратимся к Фрейду, как к практикующему врачу, живущему вполне обычными семейными заботами. Интересно же – каким он был мужем и отцом. Каким представлялся соседям и коллегам. Чем жил, о чем мечтал.
Фрейд – человек необыкновенный и бесконечно талантливый. Мало кому удается настолько повлиять на массовое сознание, что меняется отношение человека к самому себе. И открыть совершенно новую профессию – психоаналитика, которая очень популярна на Западе и лишь относительно недавно появилась у нас в России.
А еще Фрейд – человек очень счастливый и очень несчастный. Ему удалось увидеть плоды своего труда – победоносное шествие его учения по планете. И испытать великую несправедливость – когда его книги горели в кострах нацистов, а последователи и ученики были рассеяны по всему миру.
Кто еще пережил подобное?
Огромный рывок в понимании того, как функционирует мозг человека, сделал австрийский психиатр и основатель психоаналитической школы в психологии Зигмунд Фрейд (1856–1939).
Фрейд родился в еврейской семье мелкого торговца сукном и шерстью. С детства он выказывал яркие способности. В частности, полиглота. Кроме родных для него языков – немецкого и идиш, языка восточноевропейских евреев, он уже в первых классах без видимых усилий стал читать на латыни. И даже – что уж совсем удивительно! – на древнегреческом языке и на иврите.
В старших классах легко овладел и основными европейскими языками – английским, французским, итальянским и испанским. Фрейд не только говорил на всех этих языках, но и мог свободно писать. Позднее эти способности очень помогли будущему ученому. К тому же в любой европейской стране и даже в США он чувствовал себя совершенно свободно.
Николай Надеждин в своей книге сообщает:
«Студентом Фрейд был необычным. Его принципиально не интересовали студенческие пирушки, флирт с хорошенькими студентками, прочие прелести студенческой молодости. Это был очень сосредоточенный молодой человек, полностью погруженный в науку и обладающий очень глубокими познаниями. Он стремился к сближению со светилами науки того времени и легко добивался своего. Фрейд умел слушать, умел вовремя сказать нужное слово. Он был очень удобным ассистентом и спокойно мог заменить своего шефа – когда этого требовала ситуация».
Жизнь Зигмунда Фрейда описана в сотнях, возможно, тысячах книг, к ним мы и отсылаем читателя. Сейчас же нам важно другое – желание рассказать кратко о том революционном вкладе, который внес в науку этот необыкновенный человек.
Какова структура сознания с точки зрения Зигмунда Фрейда? Австрийский психолог, психиатр, невропатолог, основатель психоанализа считал, что поведение и личность формируются в ходе постоянного и неповторимого взаимодействия конфликтующих сил, которые существуют на трёх различных уровнях душевной жизни человека: предсознании, сознании и подсознании.
Поясним эти почти магические слова.
Первый уровень – это, собственно, само СОЗНАНИЕ. Оно, понятно, включает в себя всё, что мы осознаём.
Второй уровень – ПРЕДСОЗНАНИЕ, которое представляет собой обычную память. Хотя мы и не осознаем всю информацию, которой располагаем на данный момент времени, при необходимости мы можем её вспомнить и «отправить» в сознание.
Третий уровень – ПОДСОЗНАНИЕ. Тут хранятся чувства, мысли, порывы, побуждения и воспоминания, которые находятся вне нашего сознания. Большая часть того, что содержится в нашем подсознании, неприемлемо или неприятно для нас – например, чувство боли, тревоги или внутреннего конфликта. Фрейд считал, что подсознание оказывает влияние на то, как мы себя ведем, или на то, что чувствуем, хотя мы и не способны осознать это влияние.
Стоит отметить, что, пытаясь наглядно объяснить сознательное и бессознательное, психологи часто прибегают к метафоре айсберга. Вершина айсберга, которая виднеется над водой, представляет собой сознание. Погруженная в воду, но все еще видная часть – предсознание. Большая же часть айсберга, скрытая водой, и представляет собой подсознание. Подсознание представляет сейчас для нас наибольший интерес.
Даже в XIX веке многие психологи продолжали отождествлять душевную жизнь человека с жизнью его сознания. Вспомним слова французского философа Рене Декарта: cogito ergo sum – «мыслю, следовательно, существую»; порой доходило даже до отождествления сознания и мышления: Спинозой душа трактовалась как «вещь мыслящая».
Однако те же психологи, наблюдая людей, много раз убеждались на фактах, что в душевной жизни человека многое непослушно его воле и разуму. И им пришлось заняться детальным изучением того, как проявляет себя существенное расхождение между тем, что человек думает о себе самом и о своей душе, и тем, чем же она, душа, является в действительности.
И вот тут появился Зигмунд Фрейд. Он ввел представление о подсознании или бессознательном, о том «подполье» нашей души, ĸᴏᴛᴏрое после него стали понимать как совокупность психических процессов, состояний, операций, которые не представлены в сознании человека, находятся вне поля его зрения, вне досягаемости его разума и воли.
Сколько-нибудь точного определения подсознания или бессознательного никто, разумеется, предложить не может, но те, кто о нем говорят, используют это представление, чтобы отнести к нему все то в жизни нашей психики, что не относится к нашему личностному выбору и опыту, что не является нашим сознательно выбранным персональным приобретением, что неподвластно нашей воле.
Но – вот парадокс! – некоторым неконтролируемым образом кое-что из этого «подполья» может давать о себе знать в виде каких-то образов или желаний, проникающих в поле сознания человека без санкции разума и воли.
Вдогонку того, о чем говорилось в данном разделе, стоит привести прекрасную мысль, высказанную сравнительно недавно профессором психиатрии Школы медицины Нью-Йоркского университета Джоэл Голдом в его статье «Темная материя сознания»:
«Аристотель определил человека как “разумное животное”. Подобные противоречия показывают, что это не так. В жизни каждого человека существует конфликт между тем, что он хочет, и тем, как он живет. Большую часть человеческой истории мы не могли разрешить этот парадокс, пока Фрейд не нашел ему объяснение, открыв подсознание. До Фрейда мы были стеснены в средствах, когда искали объяснение тому, что думаем и чувствуем. Все, чем мы располагали, чтобы понять противоречивые мысли, чувства и побуждения, ограничивалось тем, что было доступно нашему сознанию. Мы знали, что знали, и чувствовали, что чувствовали. Элегантное объяснение Фрейда постулировало скрытое от нас умозрительное пространство, в котором господствует иррациональность. Эта особенность разума не поддается рациональным ограничениям, таким как логический вывод, причина и следствие, линейное время. Подсознание дает ответ, почему рациональные люди ведут иррациональную жизнь.
Критики могут исключить из того, что Фрейд относил к подсознанию, сексуальные и агрессивные побуждения, защитные механизмы, конфликты, фантазии, аффекты и верования, но никто не станет отрицать само существование подсознания. Как еще объяснить, что мы всю жизнь оступаемся, неуверенные в собственных побуждениях и непонятные сами себе? Интересно, как обосновывает бихевиорист развод со своей третьей косоглазой женой?
Вселенная преимущественно состоит из темной материи. Мы не можем ее увидеть, но она обладает мощной гравитационной силой. Сознание – во многом так же, как видимая часть Вселенной, – лишь незначительная часть разума. Подсознание, эта темная материя разума, обладает значительным физическим притяжением. Если пренебречь темной материей Вселенной, появятся аномалии. А если проигнорировать темную материю разума, наша иррациональность станет необъяснимой».
5.3. Умственное хозяйство
Когда человек пытается поднять тяжелый груз, он рассчитывает свои силы, зная по опыту предел своих возможностей. Что же касается предела возможностей психологических, возможностей своего «Я», человек обычно представляет их весьма расплывчато. Иногда мы себя переоцениваем, а иногда наоборот. Недооценка самого себя наиболее пагубно отражается на самочувствии и настроении человека, на его поступках, даже на его судьбе. И чтобы застраховаться от многих проблем, человеку необходимо действительно познать самого себя.
Познать самого себя – значит научиться реалистично, ответственно оценивать свои возможности и планировать свои действия, ни при каких обстоятельствах не теряясь и не впадая в уныние, но в то же время и не отрываясь от твердой почвы под ногами, не уносясь от реальной жизни в радужно-иллюзорный мир мечты и фантазии.
Познать самого себя – значит сохранять всегда ровное настроение и хорошее самочувствие. Познать себя – значит осветить мысленным лучом осознания те части собственного «Я», которые обычно оставались в тени, вне поля зрения. Познать себя – значит расширить сознание за рамки привычных стереотипов и психологических барьеров.
Чтобы хорошо думалось о бренном настоящем и об ускользающем, не дающемся в руки, призрачном БУДУЩЕМ, что надо сделать? Понятно: оглядеть свое умственное хозяйство, привести его в порядок, оптимально настроить, сосредоточиться.
А между тем жизнь наших «сограждан по планете» становится все более сложной и напряженной. Катастрофы, несчастные случаи, психические перегрузки, да те же стрессы. Как от всего этого защитить свою психику, каким частоколом отгородиться от психологических, физических, нравственных уколов? Какие целебные таблетки-пилюли принимать?
Раз уж мы помянули стресс, то имеется (издано) море книг, где изложены рекомендации для борьбы с этим злом. Рекомендаций масса. Правильное питание, мышечное расслабление, русская баня, методика правильного дыхания, упражнения хатха-йоги, гимнастика цигун и тайцзы-цюань, массаж, ароматотерапия, лекарственные настои, растения-целители, влияние домашних животных, целительное воздействие солнца, цветотерапия…
Список этот можно было бы продолжить. Но как быть с защитой от стресса психического? Ведь эту рану человек носит в своем мозгу! И психическая боль, как заноза, свербит и днем и ночью.
Но тут надо отметить важное. Любые рекомендации по борьбе как с физиологическим, так и с психологическим стрессом – это благие пожелания общего толка, рассчитанные на среднего человека-гражданина. Но ведь каждый землянин уникален, каждый наделен уникальным сознанием, а потому требует строго индивидуального подхода.
И как тут быть? Никакой психотерапевт не знает всех твоих особенностей, слабостей и сильных сторон, реальной истории твоей жизни, всех нюансов взаимоотношений с другими людьми, всех наших амбиций и обид, огорчений и надежд, страхов и того, что может вселить веру в жизнь.
На кого же надеяться? Кто может прийти на помощь? Кто способен отвести психологический удар? Выходит, только ТЫ САМ. Но здесь возникает вопрос, как же добраться до своего «Я». Как овладеть собой и научиться им управлять, если ПРОШЛОЕ уже потеряно, как стать хозяином своего НАСТОЯЩЕГО а также БУДУЩЕГО?
Путь к самому себе долог и труден, это работа не одного дня. Как ее вести, об этом, в частности, в своих книгах рассказывает психотерапевт, доктор медицинских наук, профессор Башкирского государственного медицинского университета Марк Евгеньевич Сандомирский (родился в 1963 году в Уфе). Его считают одним из лидеров нового направления в психотерапии и трансформации личности.
Автору данной книги то, о чем пишет Сандомирский, показалось очень интересным, толковым, значимым, просто и на высоком уровне изложенным, поэтому дальше мы в основном будем придерживаться взглядов Сандомирского и часто его цитировать.
Прежде всего, Марк Евгеньевич предлагает человеку оглядеть свой психологический «арсенал».
Начнем с мозга. Напомним еще раз, что тут имеются ДВА ПОЛУШАРИЯ – левое и правое. Функция левого полушария – логическое мышление, анализ, речь, письмо, математические способности. Функция правого – образное мышление, синтез, интуиция, творческие способности.
ЛЕВОПОЛУШАРНЫЙ человек – оптимист, на носу у него розовые очки. Он оторван от реальности и часто не видит, что буквально творится у него под носом. Это неисправимый оптимист-романтик. Он все схватывает на лету, но часто за деревьями не видит леса.
ПРАВОПОЛУШАРНЫЙ, схватывающий целостную картину мира, видящий проблемы и трудности – скорее пессимист. Он замечает ямы и кочки. Это художественный тип, воспринимающий мир в виде образов. Если левополушарный тип ловко совершает индукцию – быстро проводит рассуждение от частного к общему, делая широкие обобщения, то правополушарный наоборот – идет общего (от цельной картины) к частному.
Левополушарный рационален, последователен, прямолинеен, предсказуем, он старается все разложить по полочкам, неопределенность его гнетет, ему недостает гибкости, дипломатичности. Правополушарный – человек иррациональный, он плавает в волнах интуиции, идет по жизни как бы с закрытыми глазами, ориентируясь в мутной воде житейского хаоса. Поступки его часто неожиданны, настроение подвержено перепадам.
Кроме мозга с его двумя полушариями каждый из нас владеет еще, может быть, важнейшим своим подспорьем – ПОДСОЗНАНИЕМ. Мы горды своим сознанием и не замечаем эту трудолюбивую Золушку, прячущуюся в темном чулане, в затерянных закоулках нашего психического пространства.
Сандомирский пишет:
«Если уподобить психику человека айсбергу, то в этой модели сознанию будет соответствовать верхушка айсберга, находящаяся над водой, а подсознание представляется как его скрытая, подводная часть, намного превышающая видимую, которая собственно и делает верхушку верхушкой, вынося ее над поверхностью воды, сама же оставаясь невидимой».
Считается, что только 10 % психических процессов протекает в области сознания, а остальные 90 % – на уровне подсознания. Возможности нашего подсознания грандиозны. Возьмем известные феномены людей-«счетчиков», производящих сверхсложные расчеты со скоростью компьютера. Или, скажем, людей с моментальной, «фотографической» памятью. Демонстрируя эти свои чудеса и умения, они, тем не менее, не в состоянии объяснить, какими приемами всего этого добиваются.
А все дело в том, что наблюдаемые нами чудеса совершаются на неконтролируемом человеком подсознательном уровне.
Еще пример. Емкость нашей памяти безгранична. В складах памяти фиксируются абсолютно все мгновения жизни, все, с чем мы когда-либо столкнулись. А мы постоянно жалуемся на плохую память, на беспамятство, забывчивость.
И вновь разгадка этого парадокса проста. Мы не в состоянии проникнуть в бездонные хранилища нашей памяти, не имеем к ним доступа. Не можем вытащить, извлечь нужные нам факты, детали, мимолетные мгновения нашей прошлой жизни.
Работу подсознания можно наблюдать и воочию. Сандомирский пишет:
«Более того, каждый человек делает подобные вещи буквально ежеминутно, сам того не замечая и даже не догадываясь об этом. Ведь для того, чтобы сделать даже простейшее движение, например перелистнуть страницу этого текста, даже машинально, не глядя на нее, наш мозг должен выполнить в кратчайшее время (десятые доли секунды) уйму сложнейших вычислений. При этом мозг в каждый момент движения рассчитывает и посылает свои управляющие импульсы в десятки мышц, включающих суммарно десятки тысяч двигательных единиц, с учетом инерции, степеней свободы суставов и т. д., к тому же постоянно обрабатывая получаемую по каналам обратной связи от рецепторов мышц и сухожилий информацию о положении руки в данный момент и внося соответствующие коррективы в очередную порцию команд, направляемых к мышцам. Словом, функционирует с производительностью супермощного компьютера».
5.4. Познать свое «Я»
Быть может, уважаемый читатель, Вы не задумывались раньше о том, что во многих случаях мы добровольно вешаем себе на шею тяжелый камень и самостоятельно связываем себя по рукам и ногам (даже собираясь на пляж), сами собираем трудности, хлопоты и неприятности на свою голову. И большинство наших проблем созревают внутри нас, в тайниках мозга, в глубинах души; все же остальное, внешнее является только поводом для того, чтобы скрытые до сего времени проблемы наглядно проявились. Появление проблемы (точнее, ее «всплывание», или внешняя манифестация) может быть вызвано внешними обстоятельствами, конкретной жизненной ситуацией, но ее корни уходят вглубь индивидуальной психологии, ее центр тяжести лежит в подсознании человека, в области детских воспоминаний, прошлых обид и негативного опыта, а также ограничивающих стереотипов мышления и поведения, которые человек усваивал в детстве путем подражания и послушания (простой пример: вредные привычки взрослых в глазах ребенка становятся атрибутами «взрослости», самостоятельности). Перечислим хотя бы некоторые из подобных проблем:
– Неуверенность в себе, в своих силах (сомнения, негативные ожидания, внутренние противоречия). Это, пожалуй, основной ограничивающий фактор, мешающий человеку как начать по-настоящему значительное дело, сделать первый шаг, так и довести свои начинания до победного финала. Наличие внутренних противоречий, как мы увидим в дальнейшем, связано с существованием противостоящих друг другу автономных частей личности. И если одна из них выступает как «рабочая лошадь», впряженная в ярмо повседневной работы, тянущая на себе весь ворох забот и суеты, спотыкаясь от усталости, но двигаясь вперед за миражем успеха, вот уже вроде бы замаячившим за ближайшим поворотом, то другая активно ей противодействует, не брезгая никакими средствами, от саботажа до диверсии, направленных… на собственный организм.
Итак, мы бегло оглядели данное каждому человеку душевно-психическое, так сказать, «домашнее хозяйство». Теперь хорошо бы понять, как оно функционирует. Спрашивается: зачем нам это? Да чтобы добраться до собственного «Я». Осознать свою уникальность в этом мире, свои особенности-отличия, все то, с чем нам, по возможности, хочется жить, а не мыкаться.
Начнем с полушарий мозга. Покажем, что происходит, если одно из полушарий доминирует.
Человек, которого ведет по жизни правое полушарие, «задавлен» реальностью. Он бредет по дороге жизни, видя на пути только грязь, лужи, ямы. Он слышит только стенания и вопли, и потому он приземленный скептик, затерявшийся среди однообразной суеты будней.
Сплошная череда трудностей делает из правополушарного убежденного пессимиста. Понятно, такой типчик способен быстро угодить в мрачную яму уныния и безверия, в болото разочарований. Короче, его берет в свои объятия верная подруга – депрессия.
Левополушарный? Он, напротив, оторван от реальности. Его взгляд устремлен в небо, он не замечает, что творится у него под носом. Это мечтатель, наслаждающийся грезами о светлом будущем, проза жизни его мало занимает.
Думаю, не надо объяснять, как важно избегать крайностей, придерживаясь тут «золотой середины», стараясь сохранить между полушариями какое-никакое равновесие, паритет. Только в этом случае человек сможет обрести душевный покой.
Полушария мозга не изолированы друг от друга глухой стеной, они обмениваются информацией. И тут весьма важно, как протекает этот обмен.
Люди делятся на экстравертов и интровертов. Считается, что в первом случае обмен информацией между полушариями идет непрерывно, но малыми порциями. В результате возникает экстраверсия – «обращенность» человека вовне. Он быстро схватывает все новое, но воспринимает его поверхностно.
У интроверта полушария работают относительно изолированно. Обмен информацией случается не часто, но зато это созревшие решения, плод раздумий. Это и есть интроверсия – «обращенность» человека вовнутрь, погруженность в свой внутренний мир.
Еще можно рассуждать о человеке-логике, человеке-этике, человеке-практике и о многом другом, что связано с тем или иным способом работы полушарий нашего мозга. По этому поводу Сандомирский делает такое замечание:
«…психологическая, психотерапевтическая помощь представляется для человека как бы своеобразными переговорами между… левой и правой «половинкой» его собственного мозга, “посредником” в которых выступает другой человек (психотерапевт). Научившись же делать это самостоятельно, человек становится психотерапевтом для самого себя. На профессиональном языке это называется формированием зрелого Эго, на языке общеупотребительном – обретением житейской мудрости».
Мы говорили о полушариях мозга, но нельзя забывать еще и о подсознании. Как победить свои недостатки, преодолеть свои слабости? Как устранить надоевшие и мешающие жить проблемы? Сделать все это можно, договорившись с собственным подсознанием.
Если рассуждать просто, то желательно выкинуть из головы, избавиться от всего, что заставляет человека плохо чувствовать себя, падать духом, ненавидеть окружающих, разочаровываться в жизни. Все эти мысли-невидимки, отравляющие жизнь, гнездятся в подсознании, живут как бы своей собственной жизнью, притягивая к себе многое другое негативное – страхи, неприятные воспоминания.
И тут необходима внутренняя перестройка, требуется избавиться от всего лишнего, сложного и ненужного, стереть психологические стереотипы и ограничивающие убеждения.
Сандомирский здесь находит неожиданное красивое сравнение:
«В связи с этим хочется напомнить старую “инженерную” шутку о том, что электроника – это очень просто. Ведь любые неполадки даже в самых сложных электронных схемах бывают всего-навсего двух видов: либо нет контакта там, где он должен быть, либо есть контакт там, где его быть не должно. Почти так же обстоят дела и для нашего мозга, или “телесного обеспечения” души. И соотношение между мозгом и психикой, или в более широком аспекте – между душой и телом, можно сравнить с работой компьютера, в котором есть аппаратное обеспечение (на языке специалистов-компьютерщиков – “железо”. Hardware или кратко – “хард”), уподобляемое мозгу (или телу, частью которого выступает мозг), и программное обеспечение (software или кратко – “софт”), выступающее аналогом психических процессов. Только вместо компьютерных “чипов”-микросхем здесь выступают устойчивые объединения, ансамбли нервных клеток (субличности, матрицы долговременной памяти, доминанты). И все, что нужно нам для избавления от внутреннего конфликта, – стирание старых связей между этими нейрональными ансамблями или “замыкание” новых, соответственно забывание или обучение».
5.5. Уборка – повседневная и генеральная
Есть вещи в нашем организме, которые происходят как в сказке, по принципу Иванушки-дурачка, которому стоит только сказать, лежа на печи: «по щучьему велению, по моему хотению…», как все тут же получается само собой. Как говорится, сказка – ложь, да в ней намек. Обратите внимание на один нюанс: от Иванушки-дурачка все же требовалось одно действие, а именно – хотение. Иванушка не просто знал волшебное слово, он еще и умел… хотеть. А хотеть по-настоящему не так-то просто. Хотеть – это целое искусство. Хотеть – это значит иметь сильную волю. Хотеть по-настоящему – это значит хотеть не только сознательно, но и на уровне подсознания. Хотеть – это значит мобилизовать все внутренние резервы, настроиться, когда все внутренние части нашего «Я» хотят чего-либо единогласно, а не устраивают бесконечные парламентские споры «за» и «против». Хотеть – это значит создать для себя установку, т. е. заложенную в подсознании программу действия, запрограммировать свой организм на достижение результата (помните у Кашпировского: «Даю установку…»). И тогда можно начать действовать без сомнений и колебаний, не задумываясь о результате. И там, где встретятся трудности на пути, где ум, сознание заблудятся в лабиринте противоречий, подсознание найдет наилучший возможный выход из тупика. Подсознание подскажет, что дальше делать, а обстоятельства, как бы сами собой будут складываться в Вашу пользу.
Так происходят «чудеса», когда человек вдруг исцеляется от неизлечимой болезни, сбрасывает десятки килограммов лишнего веса, раз и навсегда избавляется от вредных привычек. И так происходят «чудеса», когда человек ходит босиком по горящим углям, нежится на мягком ложе из гвоздей или битом стекле, и еще многое другое, поражающее воображение. Так вообще происходит всегда, когда человек добивается чего-либо в жизни, совершает что-либо, преодолевая трудности. В общем, стоит только захотеть по-настоящему – и все получится.
Вот, наконец, мы и подошли к самому трудному. К необходимости решения двух насущных задач для тех, кто хочет обрести истинную жизненность и стрессоустойчивость. Кто хочет ясным разумом оглядеть надвигающиеся события, разгадать их смыслы и ритм.
Повторим еще раз. Каждый из нас уникален. И не только на нашей планете, но, возможно, и во всей нашей Вселенной (ученые, правда, утверждают, что есть еще и множество других, параллельных вселенных).
А раз каждый из нас неповторим, то и антистрессовые средства должны готовиться по особому замесу-заказу. И тут никакой психотерапевт помочь нам не сможет. И борьбу со стрессом мы должны взять в свои собственные руки.
Итак, ЗАДАЧА № 1 – познать свое «я». Об этом мы рассуждали в двух предыдущих разделах.
Надо научиться твердо стоять на собственных ногах, выработать свой психологический «центр тяжести».
Теперь ЗАДАЧА № 2 – подружиться с собственным подсознанием. Наладить диалог между сознанием и подсознанием, устранить внутренние конфликты, достичь согласия, разумного компромисса между ними.
Короче: решая эти две задачи, надо научиться использовать физиологические «кнопки» собственного организма для снятия стресса и отрицательных эмоций. Поставить себе на службу колоссальные возможности подсознания – его мудрую интуицию, безграничную память.
Конечно, поставленные задачи необычайно трудны. Исследованием человеком своего «я» занимались многие школы духовного развития самых различных культур и народов. Тут и герметизм, и пифагорейская и каббалистическая школы, и буддизм, и суфизм, и исихазм, и розенкрейцеры, и философия Хабада, и йога, и дзэн…
Можно было бы добавить к этому списку еще различные направления психотерапии, а также многие духовно-целительские системы – холодинамика, Свободное Дыхание, ДФС (курс Дифференцированные Функциональные Состояния), «школа состояний» и так далее.
Путь к самому себе нелегок, но его обязательно надо пройти. Надо очень захотеть. Не валяться на печи, как Иванушка-дурачок, не заниматься пустым теоретизированием, а проводя время в обретении практических навыков, в неустанной их тренировке, самонаблюдении, в отыскивании новых нюансов, которые можно применять в любой жизненной обстановке.
Укрепить волю, повысить уверенность в себе, избавиться раз и навсегда от раздражительности и плохого настроения. Научиться мобилизовать внутренние резервы своего организма, чтобы справляться с трудными ситуациями. Научиться снимать психологическое и физическое напряжение, уметь расслабиться и отдохнуть от груза житейских проблем. Улучшить отношения с окружающими, забыть о прошлых обидах и конфликтах, вообще научиться не реагировать на конфликтные ситуации…
Еще Сандомирский рекомендует напрочь забывать свои негативные эмоциональные состояния. Убираем же мы периодически мусор в своем доме. Так вот «убирать мусор» необходимо и в своем внутреннем, психологическом пространстве.
В книге «Защита от стресса» Марк Евгеньевич описывает две процедуры: «повседневную уборку» – ежедневно, в конце дня, перед сном и «генеральную уборку» – скажем, в конце каждого года, после предварительной тщательной релаксации.
Сандомирский пишет:
«Освоив навыки физиологической временной регрессии, научившись по собственному желанию ненадолго «впадать в детство», оставляя в прошлом ненужный груз отрицательных эмоций и возвращаясь в настоящее с бесценными находками, подсказанными внутренней мудростью, вы сможете в полной мере использовать подсознательные ресурсы своего организма и освободиться от стрессов. Сделайте это своей привычкой, и многие проблемы, быть может даже беспокоившие вас длительное время, уйдут в прошлое. С другой стороны, многое из того, что раньше представлялось вам недостижимым, сможет стать реальным. Эту возможность дает применение уже знакомых вам психологических «инструментов», описанных в книге. Они помогают человеку изменить прошлое – для того, чтобы изменить будущее».
Последнее замечание.
Русская пословица гласит: «Без труда не выловишь и рыбку из пруда». Познать свое «я», добраться до собственного подсознания, скорешиться с ним – все это нелегкая работа, требующая немалых сил и времени. Такое не всякому по силе, по плечу.
И тут важно, прежде чем приниматься за дело, отдать себе полный отчет: а что ты сам собой представляешь. И – это особенно важно – какие задачи-цели стоят перед тобой.
Если ты обыватель и, отбарабанив на работе, готов часами тупо смотреть телепередачи – это одно.
Совсем другое – если ты спортсмен и хочешь поставить мировой рекорд на очередной мировой олимпиаде: готовишься к этому изо дня в день, собирая все свои физические и духовные силы, понимая, что дело тут не только в том, чтобы чаще тренироваться. Требуется перекроить свое «я», сконцентрировать всю свою волю…
Или ты писатель, желающий создать невиданный бестселлер всех времен и народов. Стремящийся посоревноваться с великими писателями прошлого и настоящего. И этот подвиг требует всех душевных сил, неординарной работы подсознания, гармоничной деятельности мозга…
Или ты, казалось бы, совершенно неизлечимо больной (об этом наперебой толкуют врачи, они уже давно списали тебя со счетов). Но ты-то со всем этим решил не согласиться. Ты твердо всем своим существом решил обмануть все ожидания лекарей, профессоров, академиков – и стать здоровым! Вопреки всем прогнозам медицины, всем ее прописям…
Итак, огляди себя во всех подробностях. И если слышишь призыв жизни или судьбы, соберись с силами и решительно примись за работу по самосовершенствованию. За тот труд, который, к тому же, наверняка сделает тебя достаточно защищенным от всех мыслимых и немыслимых жизненных ударов. И кроме того, позволит тебе оглядеть здраво свой совершенно уникальный, жизненный путь, услышать зов судьбы.
5.6. День завтрашний
Говорить о будущем не просто. Сомнение вызывает уже тот факт, что оно вообще существует как некая абсолютная определенность.
Печальный и в то же время счастливейший удел человечества в том и состоит, чтобы без конца измерять расстояние от того места, где мы находимся, до того, где мы хотим быть.
Так уж устроен простой человек (не футуролог и не мыслитель, заглядывающий в дали веков), что больше всего его все же интересует день завтрашний. Он не будет по понятным причинам (жизнь коротка!) размышлять, скажем, о XXII веке. Мыслить, к примеру, о конце XXI столетия? Нет, это также занятие довольно странное и спекулятивное. И даже ближайшие годы интересуют рядового гражданина всего лишь постольку поскольку. Но то, что может случиться через месяц, неделю, завтра, находит у нас живой отклик – в мыслях и в сердце.
Турчин и Батин в своей чрезвычайно содержательной, монументальной книге «Футурология. XXI век: бессмертие или глобальная катастрофа?» представления людей о будущем делят на три категории-модели:
1. Все будет примерно так же, как сейчас, с небольшим постепенным улучшением;
2. В ближайшие несколько десятков лет произойдут радикальные позитивные перемены;
3. В ближайшем обозримом будущем ситуация резко ухудшится.
«Первая модель будущего, – пишут Турчин и Батин, – по умолчанию лежит в основе большинства как бессознательных ожиданий людей, так и официальных прогнозов властей. Она основывается на простом эмпирическом наблюдении “завтра обычно похоже на сегодня” и на страхе людей перед будущими переменами».
Такой позиции людского сознания, замечают Турчин и Батин, можно противопоставить выглядевшее не менее правдоподобным высказывание: «Через сто лет ситуация будет радикально отличаться от нынешней». И сразу возникает мысль о зияющей пропасти между этими двумя противоположными мнениями о будущем. Где между областями истинности обоих высказываний проходит граница? И вообще, есть ли она?
Турчин и Батин продолжают свои рассуждения:
«Вторая и третья модели будущего обычно игнорируются как отдельными людьми, так и общественным сознанием. Людям вообще свойственно упускать новые возможности и не замечать рисков. Причин этому много, одна из них в том, что утверждение о сходстве сегодня и завтра получает подкрепление каждый день, а утверждение о внезапных переменах – раз в десять лет. Многие когнитивные искажения – склонности совершать те или иные логические ошибки в рассуждениях – приводят к значительному искажению образа будущего. Сверхуверенность в собственной правоте приводит к сужению поля рассматриваемых вариантов возможных событий. А эмоциональный настрой зачастую является причиной нерациональных взглядов.
Например, люди игнорируют мысли о собственной смерти, несмотря на то, что это самая большая катастрофа, которая может произойти в жизни человека…».
Неожиданно венчает рассуждения Турчина и Батина такая уж совсем зловещая сентенция (о ней мы в этой книге еще долго будем говорить). Они выражаются так:
«Особенностью текущего исторического момента является то, что в XXI веке нас ожидают самые большие перемены за самый короткий промежуток времени в сравнении с прошлым. Рост числа глобальных рисков в будущем увеличивает значение футурологии и требует ее превращение в планирование. Если раньше без футурологии можно было обойтись, то теперь она становится жизненно необходимой».
5.7. Бернштейн: модель потребности будущего
Прогнозирование (опережающее отражение; моделирование будущего) – имманентное свойство всех живых организмов, включая растительные. И уже растение рискует опасно ошибиться в прогнозе. Известный физиолог П.К. Анохин приводил характерный пример. В разгар чересчур интенсивного «бабьего лета» садовые деревья раскрывают почки в ожидании грядущей весны. Опытный садовод знает, что надо срочно принимать меры по утеплению деревьев, иначе приближающиеся холода их погубят.
Биологическая эволюция сопровождалась совершенствованием отражательных процессов, и уже у высших животных различаются два параметра опережающего отражения: констатирующая модель (например, прогнозируется траектория движения потенциальной добычи) и план активного вмешательства в ход событий для достижения желаемой цели. Коллега Анохина, Н.А. Бернштейн, обозначил ее как «модель потребного будущего».
Возрастание временного диапазона и деятельности опережающего моделирования – существенный вектор не только биологической, но, как мы далее увидим, и социально-исторической эволюции. Определяются же эти способности соответствующими свойствами живой памяти, которая изначала представляла собой не пассивную фиксацию следов, а сложную операции. По переносу опыта в будущее; поэтому между глубиной памяти и горизонтом антиципации имеется не просто корреляционная, но тонкая причинная зависимость. На задачу прогнозирования функционально ориентированы все психические процессы – от элементарных ощущений до высших мыслительных процедур, причем иных средств заглянуть вперед кроме экстраполяции наличного опыта не имеют ни растения, ни животные, ни люди. Добросовестные мистики также стремятся уловить связи между признаками ради предсказания событий, а шарлатаны используют опыт практической психологии (подчас кристаллизованной в блестящую интуицию) для манипулирования поведением людей. Один из аспектов манипулятивной техники – порождение текстов с такой высокой степенью неопределенности, что в них можно «вычитать» любые последующие события…
Принято считать, что проходят быстрые года, длинные века, черепахой ползущие тысячелетия, а человек остается все тем же, не меняется по сущности своей. Но так ли это? А если мерить не жалкими веками и мучительными тысячелетиями, а брать гораздо более долгие сроки?
Вот мнение замечательного российского футуролога Игоря Васильевича Бестужева-Лада (1927–2015). Данные археологии и этнографии, утверждал он, показывают – первобытное мышление лишь после очень долгого развития сумело выработать представления о ПРОШЛОМ и много позднее о БУДУЩЕМ как о чем-то отличном от настоящего. По сути, время в глубокой древности для людей существовало только одно – НАСТОЯЩЕЕ.
В одной из своих книг Бестужев-Лада пишет так:
«Прежде чем человек обнаружил, что существует “иное время” – время, не тождественное настоящему, ему пришлось задуматься над возможностью “иного мира” – мира, не тождественного окружающему, куда “уходят” усопшие. Лишь потом совершился переход к конструированию “иного мира в ином времени” – “иного будущего”. Этот процесс шел по трем основным направлениям: религиозному, утопическому, философско-историческому».
Да, все было достаточно просто. Отчетливого прошлого или плохо видимого будущего в седой древности еще не существовало, все отличное от настоящего именовалось «другим» – в нем действовали герои мифов и разные сверхъестественные силы. Но в этом мифическом времени жизнь была на удивление, как две капли воды, похожа на окружающую человека. Кстати, поэтому-то тогда можно было легко «предсказывать» будущее и – главное – даже воздействовать на него с помощью магии.
В жизни любой человек очень часто оказывается в непростой позиции футуролога. Как при этом работает его мозг? Об этом стоит поговорить особо.
Понять, как работает мозг человека в поисках будущего, совсем непросто. Чтобы хотя бы поверхностно во всем этом разобраться, следовало бы помянуть и работы нашего Нобелевского лауреата академика Ивана Петровича Павлова (1849–1936), и труды русского физиолога Николая Евгеньевича Введенского (1952–1922) и многих других предшественников Николая Александровича Бернштейна (1896–1966) и Петра Кузьмича Анохина (1898–1974).
Понятно, детально делать этого мы не будем, но все же постараемся хоть что-то объяснить. Начнем с Н.А. Бернштейна (кстати, он бы сыном психиатра и внуком физиолога).
Свою научную деятельность Бернштейн начал в 1922 году в стенах ЦИТа – Центрального института труда. Занимался разработкой общих основ биомеханики и уже в 1924 году подготовил к изданию свой труд «Общая биомеханика».
Идеи Бернштейна нашли широкое практическое применение при восстановлении движений у раненных во время Великой Отечественной войны и в последующий период, при формировании спортивных навыков, создании различных кибернетических устройств.
Однако главное достижение Бернштейна – он внес существенное дополнение в структуру рефлекторной дуги, включив в нее еще одно звено, «обратную афферентацию от мышц».
Как это понять? Он показал, что осознанная внутренняя программа поведения человека представляет собой МОДЕЛЬ ПОТРЕБНОСТИ БУДУЩЕГО, а само действие происходит в виде РЕФЛЕКТОРНОГО КОЛЬЦА.
Тут надо четко понимать, что до исследований Бернштейна полагали иное. Считали, что рефлексы – и безусловные, и условные – осуществляются по принципу РЕФЛЕКТОРНОЙ ДУГИ: от рецептора, воспринимающего раздражение к исполнительному органу.
Бернштейн доказал, что при выполнении человеком того или иного действия происходит сравнение, сличение поступающей в мозг информации о выполнении действия с некоей имеющейся программой. Благодаря этому действия исправляются, меняются в направлении исходного замысла.
Свою теорию Бернштейн назвал ФИЗИОЛОГИЕЙ АКТИВНОСТИ, подчеркивая, что основное содержание жизни человека (в отличие от животных) – не пассивное приспособление, а реализация определенных внутренних программ.
5.8. Анохин: теория функциональных систем
Наличие разума, способность к рефлексии, отражению есть то специфическое свойство, которое, по мнению самих людей и с опорой на богооткровенные авторитеты, издревле выделяет Человека из мира Природы, а равно – служит аргументом в пользу такого выделения. Не вдаваясь в истоки этого, одного из вечных и вековечных заблуждений, отмечу только, что привычная для нас, «людей Знания», мнящих себя на пороге III-го тысячелетия от Рождества Христова, последовательность «Прошлого» – «Настоящего» – «Будущего» предполагает не только некоторое движение во «Времени», но и своеобразное вожделение некоего «непережитого», но с неизбежностью надвигающегося состояния. Мы называем его «Будущим», пытаемся угадать его контуры, веря с некоторых пор в незыблемость убеждения, что оно во многом – следствие наших осознанных и целеположенных усилий, и что цель наша – приумножение «Благодати» бытия, рост и торжество принципов «Благодати», «Благости» в нас самих и в условиях бытия нашего. Как бы то ни было, проблема видения Будущего для нас органична, как и представление о самом Будущем как императиве Времени и Бытия.
Способность воспринимать и оценивать время не является приобретением человека, а получена им по наследству от его животных предков, и в основе этой способности лежат механизмы так называемого «опережающего отражения».
Теперь поясним, что нового сделал в этой области знания Анохин. Сын простого железнодорожного рабочего и неграмотной матери, родившийся в городе Царицыне, который был и Сталинградом, а ныне Волгоград. Кстати, это стоит отметить особо, он к концу жизни стал академиком сразу двух академий – медицины и Академии наук СССР.
Петр Кузьмич дополнил Николая Александровича Бернштейна. Он также пришел к необходимости пересмотра классических представлений о рефлекторной дуге как основе всякой психической деятельности. Но кроме этого, Анохин создал теорию функциональных систем.
Согласно этой теории, физиологическую основу психической деятельности составляют не отдельные рефлексы, а включение их в сложную систему, которая обеспечивает выполнение целенаправленного действия, точнее, целенаправленного поведения. Эта система существует столько, сколько необходимо для выполнения такого поведения. При этом преследуется выполнение определенной задачи, определенной функции. Поэтому такая система и была названа функциональной.
Целостное поведение индивида определяется уже не отдельным сигналом, а объединением, синтезом всей поступающей к нему в конкретный отрезок времени информацией. Так формируются функциональные системы. При этом намечается цель поведения или деятельности, прогнозируется ее будущий результат. Благодаря этому поведение не заканчивается ответной реакцией организма. Она запускает механизм обратной связи, который сигнализирует об успехе или неуспехе действия.
Анохин назвал этот механизм акцептором результата действия. Именно этот механизм позволяет осуществлять поведение и деятельность не только на основе непосредственно воспринимаемых воздействий, но и на представлениях о будущем (у человека иногда достаточно отдаленном), цели действия, его желательном и нежелательном результате.
Анохин показал, что таков механизм осуществления и саморегуляции всех более или менее сложных форм поведения и у высших животных, и у человека. Естественно, чем более развит головной мозг, чем выше уровень психики, тем более сложным и совершенным становится этот механизм.
Всякое поведение определяется потребностями. Потребность создает в центральной нервной системе очаг возбуждения. Этот очаг возбуждения определяет деятельность, служащую удовлетворению именно этой потребности. Сильный очаг возбуждения подчиняет себе другие, объединяет их. Чем сильнее потребность, тем более сильным является этот очаг, тем сильнее это объединение. Тем больше он господствует, доминирует в поведении.
А этот важный закон был открыт и развит другим выдающимся российским физиологом Алексеем Алексеевичем Ухтомским (1875–1942) и получил название закон доминанты.
5.9. Мозг Эйнштейна
Современным ученым уже не требуется препарировать мозг для того, чтобы его изучить. Благодаря современным методам они теперь наблюдают за работой мозга в режиме реального времени. Измеряя электрические потенциалы мозга, можно не только определить зоны, активизирующиеся при выполнении определенных функций, но даже «прочитать» мысли его обладателя! Первые исследования электрической активности мозга проводились еще в начале XX века. В 1929 году немецкий психиатр Ханс Бергер разработал метод электроэнцефалографии (ЭЭГ). В настоящее время широко используются также позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ) и функциональная магнитно-резонансная томография (ФМРТ) мозга: они позволяют понять, какие зоны и с какой скоростью реагируют на раздражение.
Идея о том, что в мозгу человека существуют особые центры, связана с именами двух ученых – Иоганна Каспара Лафатера (1741–1801), создателя физиогномики, и его ученика – венского врача и анатома Франца Галля (1758–1828), создателя френологии.
Лафатер, швейцарский пастор и проповедник, автор физиогномики, полагал, что характер и судьбу человека можно «прочесть» по чертам его лица. Лафатер был очень знаменит: к нему приезжали со всех концов света как к удивительному, почти сверхестественному прорицателю.
Галль же считал, что каждая психическая функция реализуется в определенной зоне мозга. Всего зон 27, и их функции столь сильны, что по рельефу черепа можно определить тип личности человека и его психические способности.
Идеи Лафатера и Галля давно отнесены в разряд лженауки, и все же в известной мере их можно считать родоначальниками современных нейронаук. А мысль связать структуру и функции мозга человека с его особенностями и способностями издавна не перестает волновать многих ученых. В этот же ряд попадает и история с мозгом Эйнштейна.
Альберт Эйнштейн скончался 18 апреля 1955 года в США, в госпитале научного городка Принстона. Проводивший вскрытие патологоанатом Томас Штольц Харви не устоял перед искушением: выкрал мозг гения спустя считаные часы после его смерти.
Сделав несколько фотографий, Харви аккуратно выполнил 240 срезов мозга и подготовил образцы для рассылки ученым на случай, если его об этом попросят, а оставшуюся часть мозга поместил в герметичный контейнер.
Увы, этот поступок стоил медику карьеры. Но прежде чем уйти из профессии, Харви созвал пресс-конференцию. На ней он сообщил, что совершил кражу в интересах науки, которая обязана раскрыть тайну гения.
Подробности кражи мозга в книге «История мозга. 1640 фактов» обсуждает ее автор Стивен Джуан. Вот эти удивительные факты:
«… С 1985 г. доктора Мэриэн Даймонд и Арнольд Шайбель выдвигали следующую идею: чем больше глиальных клеток приходится на один нейрон, тем чище становится мозг, а его работа эффективнее. И, следовательно, выше умственные способности человека. Даймонд и Шайбель основывают свою теорию на исследовании мозга двенадцати человек, в том числе и Альберта Эйнштейна.
Альберта Эйнштейна (1879–1955) можно назвать величайшим ученым всех времен. После того как он скончался в Принстоне от сердечного приступа, патологоанатом доктор Томас Харви извлек его мозг при вскрытии, проведенном в Принстонской больнице, и сохранил для научных исследований.
Харви отвез мозг в университет Канзаса в Вичите, а затем забрал домой в Вестон (штат Миссури). Говорят, что поначалу он хранил мозг в холодильнике. Позже он разделил его на части и поместил в стеклянные банки с формальдегидом, которые хранил в картонной коробке из-под яблочного сидра.
В 1979 г., по прошествии более чем двадцати лет после вскрытия, Даймонд связался с Харви и попросила выслать ей образцы тканей мозга Эйнштейна для изучения. В 1982 г. после многочисленных задержек она, наконец, получила желаемое. Срезы мозга были готовы для исследований и, аккуратно запечатанные в пластик, находились в отличном состоянии.
Даймонд и Шайбель изложили свою теорию о глиальных клетках и их связи с эффективностью мышления в 1985 г. в статье «О мозге ученого: Альберт Эйнштейн».
Они подсчитали число глиальных клеток на нейрон в мозге Эйнштейна и сравнили его с результатами анализа мозга одиннадцати взрослых мужчин предположительно среднего уровня интеллекта. Ученые обнаружили, что в одной из областей левого полушария мозга Эйнштейна на один нейрон приходилось на 73 % больше глиальных клеток, чем в любом другом исследованном ими мозге. Они сделали вывод, что этот факт может быть связан с высоким уровнем интеллекта великого ученого».
Как принял ученый мир гипотезу Даймонда и Шайбеля о роли глиальных клеток? Гипотеза получила одобрение? Была отвергнута? Что было дальше? Стивен Джуан пишет об этом так:
«Однако критики не дремали. Большинство из них решили, что исследователи допустили промах, опрометчиво связав глиальные клетки с интеллектом. Они заявляли, что наука пока не установила четкой причинно-следственной связи между интеллектом и количеством или качеством нейронов. Другие полагали, что на основании лишь двенадцати примеров невозможно сделать точный вывод. В конце концов, между людьми столько различий, так почему бы и количеству глиальных клеток на нейрон не быть разным?
Третьи утверждали, что такая разница ни о чем не говорит – то, что у Эйнштейна было больше глиальных клеток, связано с высоким интеллектом ученого точно так же, как форма его пупка.
По мнению критиков, некоторые факты указывают на то, что, когда мозг стареет, усилия по его очищению повышаются, и число глиальных клеток с возрастом может увеличиваться. Таким образом, поскольку Эйнштейну на момент смерти было семьдесят шесть лет, глиальных клеток у него и оказалось больше. Возможно, исследование мозга молодого Эйнштейна дало бы иные результаты.
Наиболее суровые критики объявляли само исследование грубым и не представляющим научной ценности. Некоторые считали, что мозг Эйнштейна нужно оставить в покое.
К тому же в процессе обсуждений выяснилось, что семья Эйнштейна никогда не давала разрешения на удаление, хранение и исследование мозга ученого. Это поставило в неудобное положение не только Даймонд и Шайбеля, но и Харви. Учитывая желание семьи, Харви предложил сделать и другие образцы мозга ученого доступными для серьезных исследователей.
Роль глиальных клеток придает новый смысл фразе «промывка мозгов». И, как это ни удивительно, спустя сорок лет после смерти Альберта Эйнштейна мы все еще продолжаем у него учиться».
5.10. Мозг Ленина
Ильич связал себя с рабочей массой не только идеей. Нет!.. Он отдал этой связи свой мозг. Врачи, которые достали из мертвого тела Владимира Ильича пулю… Эти врачи раскрыли и его мозг, этот удивительный, поразительный мозг, мощность которого не знает себе равного. И они сказали нам сухими словами протокола, что этот мозг слишком много работал, что наш вождь погиб потому, что не только свою кровь отдал по капле, но и мозг свой разбросал с неслыханной щедростью, без всякой экономии, разбросал семена его, как крупицы, по всем концам мира, чтобы капли крови и мозга Владимира Ильича взошли потом полками, батальонами, дивизиями, армиями…
21 января 1924 года в 18 часов 50 минут скончался главный организатор и руководитель Октябрьской революции в России 1917 года Владимир Ильич Ленин-Ульянов, ему было всего 53 года. Тут же, в ночь на 22 января, была создана правительственная комиссия по организации похорон.
Комиссия решала, что делать с телом Ленина (чтобы советские люди могли проститься с вождем). Имя Ильича стали широко присваивать городам, предприятиям и учреждениям. И, в частности, тогда решался вопрос о том, как распорядиться и с мозгом усопшего, который, конечно же, должен быть несомненно человеком супергениальным.
Сначала мозг Ленина вместе с его сердцем и пулей, извлеченной из тела, был передан в Институт В.И.Ленина, где было собрано все, что касалось Ильича: детские портреты, личные вещи – все, что можно было найти.
В 1925 году была организована специальная лаборатория по изучению мозга Ленина. Руководить ею пригласили из Германии ученого с мировым именем, известного невролога Оскара Фогта, он возглавлял в то время Нейробиологический институт в Берлине.
Любопытная деталь: и Фогт и Ленин родились в один и тот же год – 1870-й. Кроме того, как вспоминал русский генетик Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский (1900–1981), знавший Фогта лично, и физически Фогт был очень похож на Ленина: был лысоват, обладал козлиной бородкой и схожим взглядом. Словом, являлся как бы двойником великого революционера.
И вот этого человека российская коммунистическая партия большевиков РКП (б пригласила для научных исследований мозга Ленина. Приглашение было принято, работа началась. По проекту Фогта в Германии изготовили специальное оборудование: микроскопы, фотолабораторию и особые «мозгорезательные» аппараты.
Макротом расчленял мозг на несколько крупных кусков, а микротом готовил из куска мозга множество тончайших срезов. Чтобы научиться управлять всеми этими операциями, в Германию отправили стажироваться и овладевать другими методами научных исследований группу советских ученых.
Фогт особо различал в мозгу человека два типа нейронов: так называемые клетки-зерна и клетки пирамидальные. Вторые, по мнению Фогта, были особенно важны. Они были крупнее и разветвляли свои отростки гораздо гуще и посылали эти отростки на большие расстояния. Далее, немецкий профессор различал в коре головного мозга до семи слоев, при этом 3-й слой был наиболее богат пирамидальными клетками. Все это вкупе, полагал Фогт, и служит основой для более высокой психической жизни и деятельности человека.
В 1927 году Фогт подытожил проведенные исследования и выступил с отчетным докладом о проделанной работе перед ответственными партийными функционерами России. Срезов с мозга Ленина было сделано 34 тысячи. Увиденную общую картину мозаики нейронов Ленина сравнили с тем, что дает аналогичный анализ при работе с мозгом «среднего» человека. Была видна резкая разница между этими двумя объектами.
Мнение Фогта о мозге Ленина? Он, естественно, полагал, что не только пирамидальные нейроны, но даже нейроны-зерна у руководителя молодого советского государства были гораздо крупнее и ярче выражены, чем это наблюдается у обычных людей. Все это в совокупности и объясняла основные черты психики Ленина, его гениальность, молниеносную способность решать сложные вопросы.
Работа лаборатории Фогта получила высокую оценку. О ней восторженно писали газеты. Авторы газетных статей толковали о рождении в будущем «грядущего сверхчеловека», для него гениальность должна была стать обычным явлением. Тогда о тайнах гениальности толковали многие – психологи, неврологи, генетики и евгеники, биологи и педологи…
Правда, тут стоить напомнить, что споры о том, каковы должны быть отличительные особенности мозга гениальных людей, ведутся в мировой науке давно. Здесь много предположений, гипотез и мнений.
Одни специалисты при этом делают ставку на вес мозга: дескать, чем мозг крупнее, тем лучше. Другие настаивают на значимости изучения состояния мозговых артерий и сосудов. Третьи брали в расчет в первую очередь изучение складок, борозд и извилин человеческого мозга. Четвертые отмечали важность структуры волокон, так называемую миелоархитектонику. Пятых прежде всего интересовала цитоархитектоника – нейронная структура мозга.
Изучение человеческого мозга, оценка его состава и структуры ведется с давних пор. Но это были редкие, одиночные работы. Откуда брался материал для исследований? Как правило, анализировались мозги профессоров и ученых, которые не имели явных предубеждений против вскрытия трупа и манипуляций с его органами. Гораздо реже в руки исследователей попадал мозг видных людей искусства – писателей, поэтов и т. д.
И вот положение дел изменилось, по крайней мере, в революционной России. В 1928 году лаборатория по изучению мозга Ленина была преобразована в Московский институт мозга. Тут масштабы работы были шире. Хотели уже сравнивать мозг Ленина с мозгом не только «средних» людей, но и людей выдающихся – государственных деятелей, писателей, художников, знаменитых ученых…
Новый институт (многие подробности об этом заведении можно найти в очень интересной книге историка литературы и искусства Моники Львовны Спивак «Мозг отправьте по адресу…») должен был заниматься посмертной диагностикой гениальности и даже обладал правом изымать мозг знаменитых людей для вечного хранения в специально созданном Пантеоне мозга. Идея создания Пантеона, она была высказана в 1927 году, принадлежала Владимиру Михайловичу Бехтереву (1857–1927), выдающемуся русскому психиатру и невропатологу.
Судьба этого человека трагична. Он принял советскую власть, работал в Наркомпросе, был причастен к созданию Института мозга. После смерти Ленина стал общаться со Сталиным и тут, как говорится, черт его дернул обследовать психику Иосифа Виссарионовича.
При этом он не только диагностировал у нового вождя страны прогрессивную паранойю, но еще и сообщил тому о своем подозрении. И участь его была решена. Считается, что в тот же день вечером, 27 декабря 1927 года, он был отравлен агентами НКВД в Малом театре. Сталин лично распорядился не делать вскрытия.
Однако задуманный Бехтеревым Пантеон мозга все же был реализован. И его «закрома» начали непрерывно наполняться. Анатомические коллекции мозга существуют в крупных городах по всему миру, в том числе в Париже, Стокгольме, Филадельфии и Токио. На своем пике, Коллекция мозга им. Уайлдера в Корнельском университете содержала где-то от 600 до шокирующего количества в 1200 мозгов. Но число мозгов известных деятелей в Москве не имеет себе равных.
Когда в 1928 году московская лаборатория превратилась в Институт мозга, ей было предписано собирать новые выдающиеся образцы мозга, а также «средние» мозги для сравнения. И что же? Уже вскоре после открытия института врач, партийный деятель, нарком здравоохранения РСФСР Николай Александрович Семашко (1874–1949) рапортовал: последняя коллекция уже содержит «шесть российских мозгов, два татарских, чувашский, армянский, грузинский, еврейский и турецкий».
В стеклянных витринах Пантеона мозга в Москве была в итоге собрана дивная коллекция мозгов видных и не очень видных людей. Тут были:
и ученые
к примеру, светоч российской, нобелевский лауреат физиолог Иван Петрович Павлов и ученый-самоучка, основоположник теоретической космонавтики Константин Эдуардович Циолковский (1857–1935),
и деятели культуры
скажем, советский кинорежиссер, теоретик искусства Сергей Михайлович Эйзенштейн (1898–1948), известный русский писатель Алексей Максимович Горький (1868–1936) и театральный режиссер, реформатор театра Константин Сергеевич Станиславский (1863–1938),
и партийные руководители
нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский (1875–1933), «всероссийский староста» Михаил Иванович Калинин (1875–1946), российский государственный деятель Сергей Миронович Киров (1886–1934) и даже Генералиссимус Советского Союза Иосиф Виссарионович Сталин-Джугашвили (1878–1953)
Стоит отметить, что Пантеон мозга был и, видимо, остается полностью мужским. Единственные женские мозги в Пантеоне – российской революционерки, вдовы Ленина, Надежды Константиновны Крупской (1869–1939) и немецкая коммунистка.
Тем не менее, даже в обществе, где объявлено равенство мужчин и женщин, Пантеон остается почти полностью мужским. Вдова Ленина Надежда Крупская и немецкая коммунистка, основатель Международного дня женщин, умершая в России Клара Цеткин (1857–1933).
Каталогизация мозгов в Пантеоне продолжалась всё время, вплоть до 1991 года, когда падение СССР положило конец этому своеобразному эксперименту.
5.11. Проблема «сознание и мозг»
Мы уверены, что природу человека невозможно понять на основе аналитического знания. Надо отказаться от ложной антиномии веры и знания… Математика, физика, философия, биология и религия при их, казалось бы, полной независимости друг от друга оказываются частями того единого познания, о котором сказано, что «свет не вне, но внутри нас».
Любая обезьяна может достать банан, но только люди могут достичь звезд. Обезьяны живут, соперничают, размножаются и умирают в лесах – вот и весь сказ. Мы же проникаем прямо в сердце Большого взрыва и глубоко вгрызаемся в значения числа пи. И что, возможно, примечательнее всего – мы всматриваемся вглубь себя, собирая мозаику нашего уникального и чудесного мозга. И это сводит с ума. Как может полуторакилограммовая студенистая масса, которая легко уместится в ладонях, постигать ангелов, размышлять о значении бесконечности и даже задаваться вопросом о своем месте в мироздании? Особый трепет вызывает факт, что каждый мозг, и ваш тоже, создан из атомов, которые родились в недрах бесчисленных, раскинутых повсюду звезд миллиарды лет назад. Эти частицы путешествовали в пространстве в течение целых эпох и световых лет, пока сила тяжести и случай не свели их здесь и сейчас. Теперь эти атомы представляют собой конгломерат – ваш мозг, – который не только размышляет о тех самых звездах, которые дали ему жизнь, но также о своей способности размышлять и удивляться своей способности удивляться. С пришествием человека, как уже было сказано, вселенная внезапно приобрела самосознание. Безусловно, это величайшая изо всех загадок.
Продолжим начатое выше перечисление архисвойств и архивозможностей мозга.
Для начала даем цитату из книги Джека Льюиса «Мозг: краткое руководство. Все, что важно знать для повышения эффективности и снижения стресса»:
«Эта розового цвета морщинистая глыба пульсирующей биологической массы с текстурой, не отличающейся от бланманже, состоит из примерно 85 % жира и весит около 1,5 кг. Мозг – это плотно переплетенная сеть из 86 млрд «проводов»-нейронов с еще 86 млрд поддерживающих клеток, все это аккуратно упаковано между вашими ушами. Это действительно удивительно.
Подобно невероятному суперкомпьютеру, ваш мозг по развитию опережает на много световых лет все то, что человеку удалось создать на данный момент. Он работает неустанно, безостановочно, круглосуточно, непрерывно перестраиваясь, чтобы адаптировать наши навыки и поведение к бесконечному числу реальных в настоящем и потенциальных в будущем обстоятельств, анализируя информацию, выполняя одновременно сложные, мультифункциональные задачи и параллельно управляя миллионами функций, – и все это с головокружительной скоростью. Его возможности просто ошеломляют».
И еще Джек Льюис добавляет:
«Ваш мозг может послать сотню, тысячу, триллион сообщений в секунду, используя количество энергии, которая требуется обычной лампочке в вашем холодильнике. Для сделанного человеком суперкомпьютера на послание и получение такого же количества сообщений в секунду, потребовалась бы мощность одной гидроэлектростанции, чтобы произвести требуемые 10 млрд ватт. Менее чем литра крови, циркулирующего каждую минуту через мозг гроссмейстера Гарри Каспарова, было достаточно, чтобы голова его оставалась прохладной, в то время как его противник – суперкомпьютер IBM Deep Blue – нуждался в специальной системе охлаждения для предотвращения взрыва».
Итак, во власти человека находится уникальное устройство – его головной мозг. Он одаривает человека не только возможностями говорить, видеть, слышать, всячески реагировать на сигналы внешнего мира, но также, что кажется нам довольно естественным, наделяет его сознанием. Всем тем, что отличает данного индивида от всех других, Петра Ивановича от Сидора Тимофеевича. И тем, в частности, что отличает гроссмейстера Анатолия Карпова от его некогда яростного соперника гроссмейстера Гарри Каспарова.
Сознание – наши мысли, чувства, представления, воля. Все вместе, что составляет очень важную способность человека понимать окружающее, осознавать свое место в обществе, свои действия, чувства, мысли… Словом, все состояние психической жизни человека, выражающееся в субъективном переживании событий внешнего мира и жизни самого индивида, а также в отчете об этих событиях.
Сознание – уникальная особенность человека. Животные же не осознают ни свое поведение, ни свое место в мире. Они не обладают ни сознанием, ни тем более самосознанием. Это наша, человеческая привилегия и монополия.
А еще важный момент – психические особенности любого человека сугубо неповторимы, как, скажем, отпечатки его пальцев. Но – загадка! – что и как порождает эту особливость, эту индивидуальность?
Этот важный вопрос в науке уже давно обсуждается огромным отрядом ученых, занятых разгадкой проблемы «сознание – мозг». Среди этих исследователей и российский философ, специалист в области аналитической философии сознания Давид Израилевич Дубровский (родился в 1929 году), автор книги «Проблема “сознание и мозг”: Теоретическое решение».
Он рассказывает в своей достаточно мудреной для непосвященных книге, что загадка сознания всегда волновала умы философов. Суть этой проблемы была четко выражена еще нашим нобелевским лауреатом физиологом Иваном Петровичем Павловым, вот его слова-вопрос: «Каким образом материя мозга производит субъективное явление?»
Дубровский поясняет, что проблема «сознание и мозг» требует теоретически обоснованного ответа на три главных вопроса:
1) Если явлениям субъективной реальности нельзя приписывать физические свойства (массу, энергию, пространственные отношения), то, как объяснить их связь с мозговыми процессами?
2) Если они не обладают физическими свойствами, то, как объяснить их причинное действие на телесные процессы, которое очевидно?
3) Как совместить феномен произвольных действий и свободы воли с детерминизмом мозговых процессов?
Для решения проблемы «сознание – мозг» Дубровский уже долгие годы развивает особый информационный подход. Он рассматривает теоретические и методологические вопросы расшифровки мозговых нейродинамических кодов психических явлений и перспективы нейронаучных исследований сознания, связанных с развитием конвергентных технологий. Им, кстати, выдвинута гипотеза, отвечающая на важный вопрос: почему и как возникло само качество субъективной реальности в процессе эволюции.
В конце одной из своих статей по этой теме он мудро замечает:
«В заключение следует сказать, что каждый действительно крупный ученый, занимаясь вопросами теории в своей области исследований мозга, непременно выходит на метатеоретический уровень нейронауки. И здесь его ждет встреча с философом, которая может быть плодотворной для обеих сторон, если ученый отдает себе отчет, что всегда стоит на краю бездны незнания, а философ оказывается достаточно компетентным в соответствующей области нейронауки и высоко ценит труд ученого».
5.12. Разуму неведомы замыслы мозга
Каждый из нас имеет довольно четкое представление о то, что такое наш сознающий разум. Это то, неясно-расплывчатое и, скорее всего, невидимое «нечто», находящееся непосредственно позади нашего лба, которое несет ответственность за все наши мысли. Но за пределами такого представления о разуме начинаются разногласия. Кто-то утверждает, что разум – это просто программное обеспечение мозга или то, что мозг производит. Другие придерживаются более глобальных взглядов, считая разум безграничной нематериальной сущностью, выходящей за пределы физического тела и продолжающей существовать после его смерти. Для большинства из нас это мерило человека и одновременно инструмент для измерения этим мерилом. Ценность такого суждения о человеке, в свою очередь, зависит от наших убеждений относительно того, как работает разум: в какой мере наши мысли и поведение диктуются врожденной биологической предрасположенностью и непроизвольной, неосознанной деятельностью мозга, а в какой контролируются нашим сознанием.
Выводы, вытекающие из определения этой пропорции, имеют громадное значение, как на личном, так и на глобальном уровне. Мы постоянно стоим перед задачей понимания собственного разума и разума других, идет ли речь о распознавании намерений или о приписывании персональной ответственности за оценку угрозы ядерной атаки со стороны Северной Кореи и Ирана. И все же мы не имеем ни малейшего представления о том, что такое разум. Несмотря на 2500 лет размышлений и феноменальные прорывы в фундаментальной нейробиологии в последние десятилетия, зазор между тем, что происходит в мозгу, и тем, что переживается сознательно, остается terra incognita. Хотя многим ученым хочется верить в то, что через эту пропасть может быть перекинут надежный мост, они заблуждаются.
Наука – единственный инструмент, которым мы располагаем для создания основанного на фактах понимания природы нашего разума. Но как с достаточной степенью достоверности изучить то, что нельзя оценить и измерить? Понимание того, как работает мозг, полезно для описания биологических функций, но оно по-прежнему оставляет нас теряться в догадках в отношении наших осознанных переживаний. Разглядывание самых точных изображений мозга дает нам не больше шансов увидеть, что мы чувствуем, когда испытываем любовь или отчаяние, чем изучение отдельных пикселей в картинах Чака Клоуза (современный американский художник – Ю.Ч.) – получить целостное представление о живописи. (Чтобы оценить, насколько мало мы на самом деле знаем о разуме, достаточно заметить, что некоторые выдающиеся философы по-прежнему спорят о том, играет ли вообще разум какую-либо роль в нашем поведении.)
Наш головной мозг устроен сложнее, чем можно подумать, глядя на знакомую всем картину извилин и борозд коры больших полушарий. В частности, в глубине мозга располагается группа модулей, называемых лимбической системой. Эта система играет в работе мозга центральную роль, задавая потребности, желания, эмоции и настроения, управляющие поведением. Наше сознательное мышление всего лишь трактует и корректирует деятельность жизненно необходимых сил, возникающих в недрах бессознательного, и в тех случаях, когда сознательные процессы и эмоции влекут нас в разных направлениях, организация нейронных сетей мозга может обеспечивать победу эмоций над рассудком.
Мозг. Орган, посредством которого мы думаем, что будто мы думаем.
Сознание, подсознание – они живут в одной голове, голове каждого человека. Как им вместе живется? Какая польза нам от их сосуществования? Насколько полезно для нас умение рационально мыслить?
В своей книге «Не бери в голову: 100 фактов о том, как подсознание влияет на наши решения» ее автор Крис Пэйли сообщает нам следующее:
«Вашу жизнь контролирует бессознательный разум: с помощью мыслей, которые вы не осознаете, движений, о которых не задумываетесь, поступков, в причинах которых заблуждаетесь. Слова, цвета, манеры и другие подсказки, которые вы не замечаете и даже не осознаете их влияния, меняют образ вашего мышления. Ваша уверенность в своей способности рассуждать и делать осознанный выбор – это иллюзия, которую обнаружили современные ученые. И это открытие изменит наше представление о себе больше, чем открытия Дарвина или Коперника.
Мне хотелось обрушить эти факты вам на голову. Это не странные причудливые явления, которые можно наблюдать только в лаборатории или в редких обстоятельствах. Во всех важных ситуациях, в которые вы попадаете и о которых вы размышляете – будь то свидание, нравственный выбор, выбор симпатии или политика, – вы в прямом смысле не знаете, что делаете.
Это вовсе не значит, что наше сознание бесполезно. Я хочу объяснить, почему у нас есть сознание и что это значит: как оно формируется и как его использовать лучше всего. В этой книге мы исследуем социальную теорию сознания, которая даст объяснение тому, почему мы обманываемся, думая, что наши действия сознательны. Мы узнаем, что наш сознательный разум – это величайшее качество человечества. В его основе лежит модель нашего представления о себе, которая исходит из того, как другие люди нас моделируют. Мы обладаем сознанием не для понимания самих себя или своего поведения, а для понимания других людей и прогнозирования их поведения. Наш сознательный разум позволяет нам жить более сложной социальной жизнью, чем другим существам. И это возможная причина того, что человечество правит миром. Теория объясняет, почему наш мозг эволюционировал в сторону процессов, которые мы переживаем. Но прежде чем мы подойдем к этому, я должен уверить вас, что сознание делает не то, что вам кажется.
Все великие достижения науки связаны с открытиями, что мир устроен не так, как мы чувствовали, и не так, как мы себе представляли. Но научные исследования, описанные в этой книге, сотворили нечто еще большее. Наука говорит нам: неверно все наше восприятие нашего восприятия».
Хорошо, подсознание запутывает нас. Мозг играет в свою игру, но какова все же роль сознания, которым мы так гордимся? Крис Пэйли в своей книге дает ответ.
Дело в том, что мы, каждый из нас, живем не в башне из слоновой кости, не в келье далекого глухого монастыря, не на необитаемом хотя, возможно, и живописном острове. Мы живем на планете среди почти восьми миллиардов людей. И хотим ли мы этого или не хотим, мы просто вынуждены учиться общаться с себе подобными.
Так вот выясняется, что сознание необходимо нам, чтобы понимать других людей. Человек тем и отличается от других живых существ, что он опутан сложными социальными взаимоотношениями. При этом человеческие взаимодействия оказываются значительно изощреннее. Ведь мы способны изменять мышление и поведение себе подобных. И чтобы получить работу или приглашение на свидание, мы обязаны уметь хорошо играть в эту игру.
Крис Пэйли поясняет:
«Наш успех в жизни зависит от предвидения того, что будут делать другие люди. Но наши предсказания распространяются только на то, как другие будут предсказывать наши поступки. Нам необходимо уметь видеть себя не такими, какие мы есть в действительности, а такими, какими нас воспринимают другие люди.
Вот что дает нам сознание. И мы лучше любых других животных научились предсказывать, что будут делать остальные представители нашего вида. Мы моделируем других людей как носителей разума, и по выражению их лица, по их словам и поступкам, а еще по тому, что нам известно о том, что они видели и слышали, мы предугадываем, что они сделают дальше, и как они будут реагировать на то, что сделаем мы. А они делают то же самое по отношению к нам. Иными словами, чтобы окончательно заполнить пробелы в нашем понимании того, что у них на уме, нам нужно иметь собственную модель, которая будет примерно такой же, как их модель нашего сознания. Люди, обладающие данной моделью, оказываются лучшими в прогнозировании и манипуляциях, а следовательно, более успешными в социальных достижениях, чем те, у кого ее нет».
5.13. «Думай медленно… решай быстро»
Наши действия и поступки определены нашими мыслями. Но всегда ли мы контролируем наше мышление? Нобелевский лауреат Даниэль Канеман объясняет, почему мы подчас совершаем нерациональные поступки и как мы принимаем неверные решения. У нас имеются две системы мышления. «Медленное» мышление включается, когда мы решаем задачу или выбираем товар в магазине. Обычно нам кажется, что мы уверенно контролируем эти процессы, но не будем забывать, что позади нашего сознания в фоновом режиме постоянно работает «быстрое» мышление – автоматическое, мгновенное и неосознаваемое…
Обычно вы можете сказать, о чем думаете. Процесс мышления кажется понятным: одна осознанная мысль закономерно вызывает следующую. Но разум работает не только так; более того, в основном он работает по-другому. Большинство впечатлений и мыслей возникают в сознании неизвестным вам путем. Невозможно отследить, как вы пришли к убеждению, что перед вами на столе стоит лампа, как во время телефонного разговора определили легкое раздражение в голосе жены или как смогли избежать аварии на дороге раньше, чем осознали опасность. Умственная работа, ведущая к впечатлениям, предчувствиям и многим решениям, обычно происходит незаметно.
В этой книге подробно обсуждаются ошибки интуиции. Это вовсе не попытка опорочить человеческий разум – ведь, например, обсуждение болезней в медицинских текстах ни в коем случае не отрицает хорошего здоровья. Большую часть времени мы здоровы, и наши действия и суждения преимущественно соответствуют ситуации. Идя по жизни, мы позволяем себе руководствоваться впечатлениями и чувствами, и наша уверенность в собственной интуиции обычно оправдана. Но не всегда. Часто мы уверены в себе, даже если неправы, однако объективный наблюдатель с легкостью замечает наши ошибки. Поэтому я и надеюсь, что моя книга поможет улучшить способность узнавать и понимать ошибки суждений и выбора – сначала у других, а со временем и у себя, – предоставив читателю богатый и точный язык для их описания. В некоторых случаях верное диагностирование проблемы подскажет меры воздействия, которые уменьшат вред, нанесенный неверными суждениями и ошибочными решениями.
Вы пришли в магазин, хотите что-то приобрести. Вам показывают образчики-варианты. Вы в размышлении: как поступить, что выбрать, как не промахнуться? И вот тут возникает вопрос: как вы решаете эту свою проблему, как действует ваш мозг и как он поступает в желании достичь правильной (разумной) цели?
На все эти вопросы дал убедительный ответ израильско-американский психолог, лауреат Нобелевской премии (2002 год) Даниэль Канеман (родился в Тель-Авиве в 1934 году), долгие десятилетия изучавший особенности мышления человека в условиях неопределенности. В настоящее время Канеман живет в США, он профессор Принстонского университета.
В своей знаменитой книге «Думай медленно… решай быстро» Канеман объясняет, почему мы подчас совершаем нерациональные поступки и как мы принимаем неверные решения.
В голове человека, пишет Канеман, словно бы живут два «я». Два персонажа участвуют в ходе наших мыслей. Это интуитивная Система 1, осуществляющая быстрое мышление, и тяжелая на подъем, если так можно выразиться, Система 2, отвечающая за медленное мышление. Она контролирует Систему 1, пытается управлять ею в меру своих ограниченных возможностей.
Система 1 – это ощущающее «я», которое проживает жизнь, действует в реальном мире, а потому и способное ошибиться. Система 2 – вспоминающее «я», ведущее подсчет и принимающее решение.
А вот что об этом пишет сам Канеман в своей книге:
«Понятия Системы 1 и Системы 2 широко используются в психологии, но я в этой книге захожу дальше остальных: ее можно читать как психологическую драму с двумя действующими лицами.
Думая о себе, мы подразумеваем Систему 2 – сознательное, разумное «я», у которого есть убеждения, которое совершает выбор и принимает решения, о чем думать и что делать. Хотя Система 2 и считает себя главным действующим лицом, в действительности герой этой книги – автоматически реагирующая Система 1. Я полагаю, что она без усилий порождает впечатления и чувства, которые являются главным источником убеждений и сознательных выборов Системы 2. Автоматические действия Системы 1 генерируют удивительно сложные схемы мыслей, но лишь более медленная Система 2 может выстроить их в упорядоченную последовательность шагов».
Итак, в мозгу идет диалог двух систем разной природы. Система 1 включает в себя наши внутренние навыки, которые мы разделяем с другими животными. «Мы рождаемся, – пишет Канеман, – готовыми воспринимать окружающий мир, узнавать предметы, направлять внимание, избегать потерь и бояться пауков».
И столкнувшись с любой задачей – будет ли это выбор хода в шахматах или какое-то финансовое решение – механизм интуитивного мышления включается на полную мощность. Если мы обладаем определенными знаниями, интуиция предложит нам быстрое решение. Так происходит с гроссмейстером, который молниеносно (блиц!) видит сильные ходы.
Вот маленький пример, который в своей книге дает Канеман:
«Всем знакомы сходные истории об интуиции экспертов: гроссмейстер, проходя мимо игроков в парке, объявляет, что черных ждет мат в три хода; врач с одного взгляда ставит пациенту сложный диагноз. Интуиция экспертов кажется волшебством, но это не так. В действительности каждый из нас по много раз на дню демонстрирует мастерство интуиции. Мы определяем гнев по первому же слову в телефонном звонке; входя в комнату, понимаем, что речь шла о нас; стремительно реагируем на неуловимые признаки того, что водитель в соседней машине опасен. Наши повседневные интуитивные способности хотя и привычны своей заурядностью, однако не менее удивительны, чем потрясающие озарения опытного пожарного или врача.
Психология точной интуиции не содержит никакой магии. Пожалуй, лучше всех ее кратно описал Герберт Саймон, который, исследуя процесс мышления гроссмейстеров, показал, что после тысячи часов занятий шахматисты иначе видят фигуры на доске. Саймон, раздраженный приписыванием сверхъестественных свойств интуиции экспертов, однажды заметил: «Ситуация дала подсказку, подсказка дала эксперту доступ к информации, хранящейся в памяти, а информация дала ответ. Интуиция – это не что иное, как узнавание».
Мы не удивляемся, когда двухлетний ребенок смотрит на щенка и говорит: «Собака», потому что привыкли к обыкновенному чуду узнавания и называния предметов. Саймон пытается сказать, что чудеса интуиции экспертов носят тот же характер. Правильные интуитивные догадки возникают тогда, когда эксперты, научившись распознавать знакомые элементы в новой ситуации, действуют соответственно. Верные интуитивные выводы приходят в голову с той же легкостью, с какой малыш восклицает: «Собака!»
Итак, мы уразумели, что способна дать Система 1. Надо было быстро найти решение, и мы его нашли. Мы победили? Вовсе не обязательно. Интуиция может подвести: предварительный тренаж был недостаточно долгим, и мы не можем учесть все тонкости и нюансы ситуации. Кроме того, у Системы 1 есть и свои искажения, систематические ошибки, которые она склонна совершать в определенных обстоятельствах. А главное – временами она отвечает не на заданные, а на более легкие вопросы и плохо разбирается в логике и статистике. Еще одно ограничение Системы 1 – ее нельзя отключить.
Сложное это дело – взаимодействие наших двух «Я». Вы бодрствуете, работают и Система 1 и Система 2. Первая автоматически, вторая в комфортном режиме минимальных усилий, задействована лишь малая часть ее возможностей. Система 1 постоянно генерирует для Системы 2 предложения: впечатления, предчувствия намерения и чувства.
Если Система 2 их одобрила, то впечатления, предчувствия превращаются уже в ваши убеждения, а импульсы – в намеренные действия. Это если все проходит гладко. Но если Система 1 сталкивается с трудностями, она обращается к Системе 2 за помощью в решении текущей проблемы. И последняя принимается за проведение подробной и целенаправленной работы.
Так рождаются наши решения и поступки. Не без доли иронии Канеман сообщает:
«Если вдруг (что маловероятно) по этой книге снимут фильм, то Система 2 будет второстепенным персонажем, который считает себя героем. Определяющая черта Системы 2 в этой истории – то, что ее действия сопряжены с усилиями, а одна из ее главных характеристик – леность, нежелание тратить силы больше необходимого. Так и получается, что те мысли и действия, которые Система 2 считает своими, часто порождаются главным героем нашей истории – Системой 1. Тем не менее, существуют жизненно важные задачи, выполнять которые способна лишь Система 2, поскольку они требуют усилий и самоконтроля, подавляющих предчувствия и импульсы Системы 1».
5.14. Зеркальные нейроны
Чем мы, люди, занимаемся, по сути дела, весь день напролет? Мы читаем окружающий мир, и в особенности людей, которых видим. Мое лицо в зеркале с утра пораньше смотрится не очень, но другое лицо в том же зеркале говорит мне, что моя прелестная жена чудесно выглядит. Один-единственный взгляд на завтракающую одиннадцатилетнюю дочь подсказывает мне, что лучше ходить пп возможности бесшумно и пить эспрессо молча. Когда в лаборатории сотрудник протягивает руку за гаечным ключом, я понимаю, что он собирается что-то подкрутить в магнитном стимуляторе, а не запустить этим ключом в стену со злости. Когда сотрудница входит, радостно улыбаясь или самоуверенно ухмыляясь (разница может быть поистине очень тонкой – всё зависит от крохотных нюансов в сокращении лицевых мускулов), я автоматически и почти мгновенно определяю, что это – улыбка или ухмылка. За день мы совершаем десятки, сотни таких актов распознавания. Без преувеличения – это одно из главных наших занятий.
Причем мы делаем это не задумываясь. Это кажется таким обычным. А ведь это поистине необычно – необычно, помимо прочего, тем, что кажется обычным! Столетиями философы чесали в затылке, размышляя над способностью людей понимать друг друга. Их затруднения вполне объяснимы: у них не было практически никаких научных данных. Уже примерно 150 лет психологи, когнитологи и нейроспециалисты располагают некоторыми научными данными (а последние 50 лет – даже огромным количеством таких данных), однако долгое время они продолжали чесать в затылке. Никто не мог даже подступиться к объяснению того, как это у нас получается – понимать, что делают, думают, чувствуют другие люди.
Теперь мы вплотную подошли к объяснению всего этого. Своим очень тонким пониманием других людей мы обязаны определенным группам специализированных мозговых клеток – зеркальных нейронов. Они и есть те крохотные чудесные механизмы, что ведут нас по жизни. Они лежат в сердцевине нашей навигационной системы. Они связывают нас друг с другом умственно и душевно.
Некоторое время тому назад выдающийся театральный режиссер Питер Брук заметил в одном из интервью, что с открытием зеркальных нейронов нейронаука сделала наконец шаг к пониманию того, что было давным-давно известно людям театра, а именно, что все усилия актера пошли бы прахом, если бы он не имел возможности преодолевать все языковые и культурные барьеры и разделять производимые им звуки и движения со зрителем, который тем самым становится активным соучастником события и вносит в него свой вклад. Именно это соучастие – средоточие театра и его развития, а зеркальные нейроны, которые возбуждаются и в том случае, когда мы выполняем некое действие, и тогда, когда лишь наблюдаем за его выполнением, дают пресловутому соучастию биологическое объяснение.
Упоминание Бруком зеркальных нейронов – свидетельство огромного интереса, который их неожиданные свойства вызвали за пределами физиологии. Артистов, психологов, педагогов, социологов, антропологов зеркальные нейроны буквально зачаровали, однако лишь немногим, вероятно, известна история их открытия, а также те экспериментальные исследования и теоретические допущения, благодаря которым это открытие состоялось, и лишь единицы осознают последствия сделанного учеными открытия для формирования наших представлений об архитектуре и работе мозга.
В разделе 5.11 данной главы обсуждалась, казалось бы, абсолютно неразрешимая проблема связи сознания человека с его мозгом. Как это так странным образом получается, что сугубо материальная субстанция, мозг человека, способна рождать эфемерность – сознание, которое не имеет ни массы, ни энергии, которое трудно измерить в каких-либо физических единицах?
По этому поводу философы и ученые лишь разводили руками в недоумении. И вот сравнительно недавно в этой сложнейшей области исследований наметился прорыв. Нейрофизиологам удалось показать, как мозгу человека удается осуществлять способность людей понимать друг друга.
Людей часто называют «макиавеллиевскими приматами», ссылаясь на наше умение предугадывать поведение других людей и потому перехитрять их. Мы глядим вокруг и замечаем тысячи важных для нас «мелочей». Мы буквально «читаем» лица, события, особенности нашего окружения и делаем соответствующие полезные для нас выводы.
У нас в мозгу словно бы установлено некоторое «зеркало», способное показывать нам мир именно таким, каков он есть, безо всяких искажений. Какова природа этого «зеркала», в каком специальном участке или разделе мозга он находится? Ответы на эти вопросы посчастливилось дать итальянским исследователям.
В самом конце прошлого века группа нейрофизиологов под руководством Джакомо Риццолати вела в городе Парма исследования больших полушарий свинохвостых макак (Macaca nemestrina) методом введения микроэлектродов.
Известно, что в лобных долях мозга обезьяны («область F5») есть особые клетки, которые активизируются, когда обезьяна выполняет какое-либо определенное действие. Например, одна клетка активизируется во время нажатия на рычаг, другая – при хватании арахиса.
Конечно, тут речь идет не об отдельных нейронах, а о нейронных сетях, выполняющих конкретную задачу. Такие нейроны моторных команд (их также называют «командными» нейронами) были к тому времени открыты американцем Верноном Маунткаслом (1918–2015).
Так вот именно эти нейроны и были предметом исследований итальянцев. А важнейшее открытие, как это обычно и происходит, было сделано совершенно случайно. Прочтите, как об этом в книге «Отражаясь в людях: Почему мы понимаем друг друга» пишет ее автор, работающий в США итальянский нейробиолог Марко Якобони (родился в 1960 году):
«…И вот в один прекрасный день, примерно двадцать лет назад, нейрофизиолог Витторио Галлезе (сотрудник группы Джакомо Риццолати – Ю.Ч.) ходил по лаборатории во время перерыва в эксперименте. Обезьяна спокойно сидела на стуле, дожидаясь очередного задания. И вдруг Витторио, потянувшись за чем-то – он не помнит, за чем именно, – уловил вспышку активности со стороны компьютера, подсоединенного к электродам, которые были хирургическим путем имплантированы в мозг обезьяны. Непривычному уху эта активность могла бы показаться хаотическим шумом; но для уха опытного нейроспециалиста она означала электрический разряд из интересующей его клетки в области F5. Витторио мгновенно подумал, что это странная реакция. Обезьяна сидела себе тихо, не намереваясь ничего хватать, и тем не менее этот нейрон, связанный с хватательными действиями, сработал».
Это было замечательное открытие! Тогда ни один нейроспециалист в мире не мог себе вообразить, что моторные клетки способны давать разряд при простом восприятии чужих действий без какой-либо собственной двигательной активности. Подобное представлялось полным абсурдом!
Так были открытs особые нервные клетки, получившие название «зеркальных нейронов» (итал. – neuroni specchio, англ. – mirror neurons). Это был научный прорыв. До этого нейроспецы строго верили в то, что различные функции мозга (и макаки, и человека) как бы распределены по различным «ящикам».
«Ящиков» было три: восприятие (зрительное, слуховое и т. д.), действие (протягивание руки за едой) и, наконец, третья функция – когнитивная, познавательная. И считалось, что эти три широко понимаемые функции в мозгу строго отделены друг от друга.
Разбивать сложное явление на простые составные части – хороший исследовательский подход. И вот те на! Вдруг выяснилось, что моторные нейроны, оказывается, способны быть также нейронами восприятия. Барьер между восприятием и действием был уничтожен. Недаром в науке бытует старое изречение: «Каждый шаг научного прогресса – это очередные похороны».
Так в нейрофизиологии свершилась очередная революция. Стало понятно, почему мы непроизвольно улыбаемся в ответ на приветливую улыбку. Почему смех заразителен. И мы обычно зеваем, когда зевают другие. Была объяснена удивительная тенденция людей настраиваться на эмоциональное или физическое состояние другого человека.
Было доказано, что воспринимаемые человеком действия других людей неизбежно активизируют зеркальные нейроны у наблюдающего. И тут в его мозге запускается собственная схема действий, причем именно та, которая работала бы, если бы он сам выполнял воспринимаемое действие.
Открытие итальянских нейрофизиологов имеет и большое практическое значение. Термин «понимание чужого сознания» (theory of mind) получил широкое распространение, используется в различных областях. При объяснении механизмов обучения, актерских способностей, развития мышления и способностей к социальному взаимодействию.
Стала понятной природа эмпатии (от греч. empatheia – сопереживание) – эмоциональная отзывчивость человека на переживания другого. Это сопереживание может возникнуть как по отношению к наблюдаемым (или воображаемым) чувствам другого человека, так и к переживаниям персонажей художественных произведений – кино, театра, литературы.
«Зеркальные нейроны» помогают осмыслить и явление аутизма. Больные аутизмом дети, как правило, неспособны к полноценному социальному взаимодействию, не справляются с тестами, в которых надо догадываться о намерениях, знаниях и эмоциях других.
Если причина аутизма заключается в нарушении функции зеркальной системы мозга, то можно попытаться разработать новые подходы к диагностике и лечению этого неприятного расстройства. Уже предложены ряд возможных способов коррекции аутизма.
5.15. Проект «Коннектом человека»
В списке моих любимых клеток нейрон занимает второе место, ненамного отставая от сперматозоида. Если вы никогда не смотрели в микроскоп на бешено снующие туда-сюда сперматозоиды, срочно хватайте своего знакомого биолога за отвороты рабочего халата и требуйте устроить вам просмотр. Восхититесь настойчивостью этих замечательных клеток – ведь им нужно выполнить свою задачу как можно скорее. Поскорбите об их неминуемой гибели. Поразитесь феномену жизни, обнаженной до самых своих основ. Подобно путешественнику с единственным чемоданчиком, сперматозоид мало что носит с собой. У него есть митохондрии, своего рода крошечные электростанции, позволяющие ему хлестать хвостом, как хлыстом. У него имеется ДНК – молекула, несущая в себе план-схему жизни. Ни волос, ни глаз, ни сердца, ни мозга: в этот путь он не захватил ничего лишнего, только информацию, записанную в ДНК с помощью четырехбуквенного алфавита из А. Г, Ц и Т.
Если вы еще не надоели вашему другу-биологу, попросите заодно показать вам и нейрон. Сперматозоид поражает своим непрестанным движением, а нейрон чарует своей удивительной формой. Как и у обычной клетки, у нейрона имеется скучная округлая часть, где находится ядро и ДНК. Но это тело клетки – лишь малая часть картины. От него отходят длинные узкие отростки, которые ветвятся снова и снова, как у дерева. Сперматозоид строен и минималистичен, нейрон же – это барокко и орнаментализм микромира.
В стомиллионной толпе сперматозоидов каждый из них плывет самостоятельно. И своей цели – оплодотворить яйцеклетку – добьется только один. В этом соревновании победитель получает все. Как только сперматозоид-победитель достигает успеха, яйцеклетка меняет свою поверхность, создавая барьер, который препятствует проникновению других сперматозоидов. И неважно, что свело их вместе – счастливый брак или грязная интрижка: сперматозоид и яйцеклетка всегда образуют моногамную пару.
Однако ней нейрона, который был бы как остров. Нейроны любвеобильны и полигамны. Каждый обнимает тысячи других при помощи своих ветвей, извивающихся и переплетающихся, словно спагетти. Так нейроны образуют сеть, все элементы которой в высочайшей степени взаимозависимы.
Сперматозоид и нейрон олицетворяют собой две великих загадки – жизни и разума. Биологам хочется узнать, каким образом бесценный груз ДНК, содержащийся в сперматозоиде, кодирует половину всей информации, необходимой для человеческого существа. Нейробиологам хочется узнать, каким образом гигантская сеть нейронов может думать, чувствовать, помнить и воспринимать – иными словами, как мозг создает потрясающий феномен мышления.
Тело человека тоже по-своему удивительно, однако мозг в нем – главная тайна. То, как сердце качает кровь, или то. как легкие набирают воздух, напоминают нам коммунальные системы в нашем доме. Может быть, эти системы и сложны, но они не кажутся нам загадочными. Вот мысли и эмоции – другое дело. Можем ли мы по-настоящему понять, каким образом их порождает мозг?
Пусть человек созерцает Природу во все ее обширном великолепии; пусть отстранит от своих глаз низменные предметы, что окружают его, и увидит ослепительный свет, озаряющий мир подобно вечному маяку; пусть Земля предстанет перед ним как малая точка, лежащая в границах обширного круга, описываемого этой звездой, и пусть он затрепещет при мысли, что эта бескрайняя окружность сама по себе кажется лишь малой песчинкой с точки зрения тех звезд, что движутся по небосводу.
То же самое следует сказать и о тайнах человеческой души, открываемых нейробиологией и экспериментальной психологией. Они оказались куда интереснее и глубже любых мистических фантазий. Интереснее хотя бы потому, что их действительно можно открывать. Их можно проверять фактами и экспериментами, а не просто придумывать и принимать на веру. Глубже – хотя бы потому, что любые тайны мистического свойства, если проследить их до основания, очень быстро упираются в какую-нибудь «беспричинную первопричину» или другой абсурд и непознаваемость. Поначалу это завораживает, но вскоре становится скучно. Сети из миллиардов нейронов, между которыми связей больше, чем звезд в Галактике, завораживают куда сильнее, стоит только начать в них разбираться.
Наука не убивает душу. Она ее открывает и даже в каком-то смысле создает. А еще – берет ее за ручку и выводит из детского сада со сказочными картинками на стенах в огромный и прекрасный мир реальности.
Разглядывая безмерность звездных глубин мироздания, Блез Паскаль был поражен и смущен. Он признавался, что его страшит «вечное безмолвие этих бесконечных пространств». Но французский философ не знал, что внутри его черепа заключена совершенно иная и также устрашающая сложность – его мозг.
Мозг любого человека складывается из практически неисчислимого количества нервных клеток – нейронов, связанных между собой немыслимым числом связей. Это скопище элементов способно устрашить любого исследователя, вознамерившегося понять, как в наших головах возникает сознание, мысли и образы.
Для обозначения единой карты нейронных соединений в мозге в 2005 году два американских исследователя – Олаф Спорнс и Патрик Хагман – предложили термин «коннектом». Видимо, от английского слова connection – соединение, связь – и по аналогии с уже знакомым людям термином «геном».
Изучение коннектома естественно было начинать с малого. Так и поступили. Выбрали простейший объект – червя Caenorhabditis elegans (сокращенно – C. elegans).
У этого забытого богом создания, круглого червя длиной в один миллиметр всего три сотни нейронов, и они не сосредоточены в отдельном органе, а рассеяны по всему телу. В настоящее время построена полная карта нервной системы C. elegans. Она напоминает летную карту из тех, что можно видеть на страницах журналов, выпускаемых авиакомпаниями. Большая сеть нейронов-«городов», связанных между собой линиями-«маршрутами».
Это, видимо, самая простейшая карта коннектома примитивного живого существа. Но и она потребовала громадного труда многих исследователей и долгих лет работы. И потому легко представить себе, какие неимоверные трудности-преграды возникнут, если мы замахнемся на создание человеческого коннектома. И все же несмотря на все это в 2009 году Национальный институт здоровья США запустил специальный проект – «Коннектом человека» с первоначальным финансированием в 30 миллионов долларов. В этом амбициозном начинании участвуют уже ученые многих стран мира.
Здесь уместно будет вспомнить и о другом масштабном проекте «Геном человека». Это был также большой вызов науке. Тогда секвенирование всего человеческого генома казалось почти неосуществимым делом. И все же ученые дружно взялись за работу. Она закончилась победно в 2000 году. Проект длился десять лет и обошелся в 6 миллиардов долларов.
Стоит подчеркнуть, что проекты «Геном человека» и «Коннектом человека» качественно разные.
В «Геноме» требовалось расшифровать структуру молекулы наследственности ДНК (сокращение слова дезоксирибонуклеиновая кислота), длиннющую молекулу, напоминающую цепь.
Ее отдельные звенья – нуклеотиды, повторяющиеся небольшие молекулы всего четырех типов, обозначаемые буквами А (аденин), Г (гуанин), Т (тимин) и Ц (цитозин). И анализ ДНК заключался лишь в том, чтобы показать, как у данного живого существа природа соединила в цепочки эти четыре основных компонента.
Таким образом, геном человека – это последовательность нуклеотидов вашей ДНК, представляемая как длинный ряд букв четырехбуквенного химического алфавита. Расшифровка ДНК достигла высокого совершенства. Скоро мы сможем быстро и недорого узнавать полную последовательность букв собственной ДНК.
Еще важная черта генома – молекулу наследственности ДНК можно извлечь из любой клетки (скажем, из капельки крови), всюду запись генома будет идентичной, характерной для данного живого существа. Иное дело – коннектом, он дается нам лишь в единственном числе и заключен в черепной коробке. И тут уже имеешь дело не с четырьмя буквами, а со всей бесчисленной армией нейронов, связанных самым замысловатым способом!
Далее, геном всегда одинаков, коннектом же постоянно меняется, «дышит» жизнью, непрерывно трансформируется. Нейробиологи наблюдают четыре процесса коннектомных изменений. Нейроны могут изменять «удельный вес» связей между собой, усиливая или ослабляя их. Нейроны способны заново соединяться, создавая или же уничтожая связующие их синапсы. Им удается «переподключаться», отращивая или отводя ветви. И наконец, способны возникать совершенно новые нейроны, а уже существующие могут отмирать.
Вот за какой меняющейся у нас на глазах суперсложной, состоящей из многих миллиардов нейронов и связей между ними, системой должны наблюдать ученые, анализировать ее и делать выводы!
В своей замечательной книге «Коннектом. Как мозг делает нас тем, что мы есть» Себастьян Сеунг замечает:
«Коннектомы – как толстенные книги, буквы в которых мы с трудом можем разглядеть. Более того, эти книги написаны на языке, который мы пока не понимаем. Когда наши технологии сделают видимой эту мелкую печать, мы постараемся понять, что означают напечатанные строчки, что записано в коннектомах, какие воспоминания там хранятся. И таким путем, после долгих усилий, мы в конце концов сумеем найти способ корректной экспериментальной проверки коннекционистских теорий».
Чем же пока занимается возникающая у нас на глазах новая грандиозная область науки – коннектомика? Она для начала вспомнила, казалось бы, давно сданную в архив науку XIX века – френологию. Френологи разделяли мозг на небольшое число зон и объясняли умственные и психические различия вариациями в размере мозга и его участков. Их беда была лишь в том, что они не пытались объяснить, каким образом тот или иной участок мозга выполняет ту или иную функцию. А без этого трудно было понять, почему та или иная зона мозга у одних функционирует отлично, а у других бастует.
А вот теперь настали новые времена. Различные изощренные экспериментальные методы исследований мозга будут помогать неофренологам будущего. И возможно тогда мы, во-первых, поймем, в чем конкретно заключается уникальность каждого из нас, почему у человека тот или иной коэффициент интеллектуального развития (IQ), а во-вторых, убедимся, что лечение различных психических расстройств сводится к «ремонту» коннектомов.
В заключение вновь даем слово Себастьяну Сеунгу:
«…важнейшая задача нейробиологии – научиться управлять четырьмя процессами. Мы должны понять, какие изменения требуется внести в коннектом, чтобы добиться поведенческих изменений, на которые мы рассчитываем. А затем мы должны разработать средства для того. Чтобы вызывать эти изменения коннектома. Если нам это удастся, нейробиология станет играть неоценимую роль в попытках справляться с психическими расстройствами, исцелять мозговые травмы и самосовершенствоваться.
Однако с учетом сложности и запутанности мозговых связей эта задача оказывается невероятно трудной. Составление карты для нервной системы C. elegans заняло десяток лет, хотя эта нервная система содержит всего 7 тысяч связей. Ваш коннектом в сто миллиардов раз больше, и там в миллион раз больше связей, чем букв в вашем геноме. Геномы – просто детская забава по сравнению с коннектомами.
Сегодня наши технологии наконец становятся достаточно мощными для того, чтобы мы могли попытаться принять этот вызов. Управляя изощренными микроскопами, современные компьютеры способны накапливать и хранить колоссальные базы данных изображений мозга. Кроме того, они помогают анализировать гигантские потоки информации, чтобы создавать карты связей между нейронами. С помощью искусственного интеллекта мы, вероятно, наконец-то увидим те связи, которые так долго ускользали от нашего взора.
Я убежден, что еще до конца XIX века окажется возможным находить человеческие коннектомы. Сначала мы двинемся от червей к мухам. Затем возьмемся за мышей, а потом уж за обезьян. И наконец примемся за самое сложное – человеческий мозг. Наши потомки будут с гордостью вспоминать эти достижения, считая их подлинной научной революцией».
Итак, понимание и признание свободы воли имеет не только философскую, но и вполне экзистенциальную ценность. Да, возможно, она отсутствует у нейронной сети как таковой, и мозг морочит нам голову и даже слишком много на себя берет. Но не у личности, принимающей осознанные решения, за которые она несет ответственность! Робот и «зомби» ответственности не несут, но Homo sapiens sapiens – несет. Иначе вся человеческая цивилизация является насмешкой.
Пройдет немного времени, и картирование мозга сможет указать нам, например, на потенциальную опасность некоего человека для социума, а это ставит перед обществом сложные юридические и культурные вопросы, в том числе и о свободе воли и мере ответственности личности за свои поступки. В США активно обсуждаются планы использовать функциональное картирование мозга в судопроизводстве для проверки правдивости показаний, и никто не сомневается, что рано или поздно это произойдет (как вошел в практику анализ ДНК), но это всего лишь еще один вариант детектора лжи, а вот оценка мозга как возможного «виновника» потенциальных преступлений изменит всю систему юриспруденции. В общем, будущее обещает быть нескучным…
Татьяна Владимировна Черниговская. «Чеширская улыбка кота Шрёдингера: язык и сознание»
Организм человека – это настоящий шедевр сложности и красоты, симфония сорока миллиардов клеток, работающих сообща. Однако у него есть свои ограничения. Границы нашего восприятия определяются органами чувств, возможности действия – телом. Но что произойдет, если мозг научится воспринимать новые данные и управлять новыми органами, то есть расширит реальность, в которой мы живем? Сегодня наступил переломный момент в человеческой истории, когда соединение биологии и технологии преодолеет ограничения мозга. Мы можем усовершенствовать собственную аппаратную часть, чтобы проложить курс в будущее. Это коренным образом изменит смысл самого понятия «человек».
Дэвид Иглмен. «Мозг: Ваша личная история»
Появление коннектомики знаменует собой поворотный момент в истории человечества. Человека отличал от его обезьяноподобных предков, живших в африканской саванне, более крупный мозг. Мы применили его для того, чтобы разрабатывать технологии, которые дают нам невероятные, фантастические возможности. Рано или поздно эти технологии станут столь могущественными, что мы сумеем использовать их для того, чтобы познавать себя – и менять себя к лучшему.
Себастьян Сеунг. «Коннектом. Как мозг делает нас тем, что мы есть»
Вот и закончилось наше знакомство со многими чудесами – с особенностями и возможностями человеческого мозга. Что дальше? Попробуем теперь показать, как ЧЕЛОВЕК, делая первые, но уже уверенные шаги, вооруженный оружием неслыханной силы – мозгом на протяжении многих тысячелетий учился сначала делать ВЕЩИ, затем МАШИНЫ и, наконец, вознамерился совершать деяния уже планетарного масштаба.