Прижав трубку к плечу, я, согласно мануалу, отсчитал пять ладов и зажав первую струну, брякнул изо всех сил. Не то, вообще не то. Подкрутил барашек, стало лучше… Неужели сработает? Так я дрынькал минут пять, пока где-то между ушей у меня не завибрировало. Ура, получилось!
Теперь вторую на пятом с первой, третью на четвертом со второй, четвертую снова на пятом… Больше всего я промучался с шестой. Пальцы категорически отказывались зажимать только ее, постоянно цепляя пятую. Немного пострадав, я плюнул и зажал струну указательным пальцем с другой стороны грифа.
— Так ты чего, так гитару настраиваешь? — дедок-вахтер, до этого молча наблюдавший за моими мучениями, наконец-то не выдержал.
— Ага. Где-то вычитал, что гудок в телефоне — это та же нота ля, что и на пятом ладу у первой струны — я залихватски дернул упомянутую струну.
— Так это… Ты бы спросил сначала — он повернулся и достал из шкафчика здоровенную вилку, воткнутую в деревянную коробку — эта штука чай получше будет, не?
— Ну да… — я взял предложенный камертон и легонько стукнул им о край стола. По комнате поплыл чистый звон — но вам-то он зачем?
— Да это не мой. Внучка оставила, она у меня тут неподалеку на врача учится! Вот и хранит, чтобы зазря не таскать. Тут вон у нее и трубка для клистира есть. Если что, она просила потренироваться…
Вежливо отказавшись от столь заманчивого предложения, я поднялся назад к себе. Итак, как там было? Первый лад, второй лад, третий лад… А дрынькать кто в такт будет? Ладно, начинаю сначала…
— Давай еще!
Откинувшись на спинку скамейки в курилке, я помахал рукой, отогняя от лица дым и произнес таинственным голосом:
— Однажды в одном городе, поздно вечером, четверо мужчин сели играть. Причем они играли за деньги, а не ради удовольствия. Играли они весь вечер и всю ночь. И когда утром они подбили счета, то оказалось, что все они получили приличные суммы и ни один их них не оказался в проигрыше. Как такое получилось?
Глава 20
— Ты в этом уверен? — Леонид Ильич легонько покачал вырванными из блокнота листиками.
Я молча кивнул. Еще быть не быть уверенным: полночи терзал познание на предмет основных тезисов и их последствий. Да и я еще не успел натворить столько, чтобы сегодня, 25 февраля, не было закрытого заседания, на котором Хрущев бахнет докладом о культе личности. Хоть это заседание и обозвали впоследствии секретным, но в реальности вся его секретность была в том, что иностранцев не пустили.
Да и фиг с ним, с докладом — все-таки президиум ЦК с основными тезисами знаком еще с начала февраля и никто ничего нового не узнает. Проблема в том, как этот доклад потом начнут продвигать в массы. То, что окажется в печатном виде перед глазами каждого коммуниста, будет иметь мало общего с озвученным с трибуны съезда. Так, надергают тезисы, приправят, чтобы выглядело пожирней и отправят широким веером в партийные организации по всей стране.
А может, пока не поздно, наоборот добавить перчинки? И тогда не только в Тбилиси придется вводить войска, но и в остальных регионах будут звать Маленкова назад? Немного погоняв эту мысль под сводами черепушки, я решительно выпнул ее подальше. Нет, лучше убедить Брежнева выступить с призывом снизить накал нападок на Иосифа Виссарионыча.
— Когда в Грузии начнутся волнения? — Брежнев медленно массировал лицо ладонями.
— Уже 4 марта у памятника Сталину начнутся собираться люди.
— А войска?
— 9-го.
— Пять дней…
Глядя на мучающегося сомнениями Брежнева, я решил добавить дров в костер. Безбожно картавя, я произнес знаменитую фразу Бен-Гуриона о том, что если прочитанное не фальшивка, то Советского Союза не станет через 20 лет. Ну ошибся немного мужик со сроками, ну с кем не бывает?
— А Израиль-то тут каким боком? — вскинулся Леонид Ильич.
— Так они первые из западников получат полный текст доклада. Поляки поделятся по доброте душевной.
Леонид Ильич прямо на глазах начал пыхтеть и шипеть, слово закипающий чайник. Я молча скрутил крышку с термоса, наполнил ее чаем и протянул боссу. Обхватив ее ладонями, он невидящим взглядом уставился в чайные глубины. Вот прямо интересно стало, кто ему больше насолил: поляки или евреи. Но вообще все, туше — пациент буквально готов рвать и метать. Не перегорел бы…
— Слушай, Филиппов, поделись тайной. Как только ты за руль садишься, так от тебя Ильич уходит сам не свой — стоило мне выйти из машины, как около нее появился Рябенко.
— Да как-то оно само собой получается. Вот сегодня поспорили, что лучше для нашей защиты.
— В смысле?
— Ну Трегубов или Мкр… — тут я запнулся и произнес по буквам — Мкртычан. Что выгоднее — не допустить противника до ворот или уже ворота сделать неприступными?
— Ишь ты, пучков какой выискался. — он, сложив ладони лодочкой, прикурил — Тут и думать нечего: лучше и то и другое разом.
— А вот не скажите. Оборона на то и оборона, чтобы в нужный момент дать противнику в ней увязнуть!
— Стратег… Ладно, хватит лясы точить. Довожу информацию на завтра: у тебя выходной. А потом, пока все отходят от съезда, у вас учеба.
Учеба? Опять будут говорить про то, что умножая два на два, мы получим тот же результат, что и при сложении? Или о руководящей роли партии?
— Не, тебе понравится — Александр Яковлевич, увидев мое вытянувшееся лицо, похлопал меня по плечу и рассмеялся.
Я аккуратно просочился через дверь и, молча приветствуя присутствующих, начал пробираться на свое любимое место. Оно немного за колонной, которая мешает смотреть на сцену и поэтому обычно пустует. Удобно: и слышно хорошо и на глазах у начальства не маячишь.
— … И ладно бы просто подождали сотрудников, так нет, как петухи друг друга за грудки хватать начали! Ну прям как дети, что за вкусную конфету дерутся… — начальник гаража от избытка чувств аж легонько пнул трибуну.
Я прислушался. Водительский босс так увлекательно рассказывал про драку, что у меня прямо перед глазами встали картинка, как два распаренных мужика в расстегнутых шубах всячески пытаются начистить друг другу морды. Однако вместо кровавого побоища перед взорами благодарных зрителей получилось шоу. Для начала природа организовала каток под ногами, насыпав пухляка поверх подмороженной снежной каши. В процессе битвы бойцы совершенно забыли про свой возраст и наличие пузеней, которые мешались сойтись вплотную. Ну и наконец, оживляжа добавило страшное оружие бойцов в виде портфелей, набитых разной макулатурой. Любой промах тут же добавлял в бой комичности.
Но вообще изначально это было самым обычным ДТП. Ехали две машины и на повороте стукнулись. Не пропустил один другого или дистанцию не рассчитал — не важно. Обычная и совершенно рядовая авария без жертв и разрушений. Водители уже договорились между собой про гаишников, но тут в дело вступили их пассажиры. Не сошлись на тему взаимной виноватости, начали друг на друга давить… В общем, у кого первого красная пелена закрыла глаза, уже не так интересно. Главное, что до прибытия милиции драку даже никто и не подумал останавливать. Наоборот, вовсю поддерживали, хоть и словесно. И теперь всех участников данной битвы песочат по местам работы, чтобы не повадно было больше таким заниматься.
— …. В общем, мы тут посовещались и я решил устроить краткий, так сказать курс по повышению уровня безопасного перемещения пассажиров автомобилей в условиях сильной дорожной недостаточности!
Неужели это та самая обещанная учеба? А где? Знаменитый в будущем полигон НАМИ только в этом году кое-как заработает. Еще немного послушав, я выяснил, что нас временно примет некий Дружинниковский парк. Был организован в декабре 1930 года на базе гаража Наркомсвязи. Расположен неподалеку от станции метро «Краснопресненская». Да погоди ты… кто курсы-то вести будет? Андронов? А это кто такой? Я немного попинал познание на тему знаменитых советских гонщиков и там этой фамилии не было. Эх, вот бы Цыганкова из будущего притащить, а то нынешний только-только от своего мотокросса отходит…
Этот самый парк в реальности оказался огороженной наглухо площадкой с вереницей разнокалиберных гаражей вдоль одной из сторон. Если закрыть глаза на подозрительно большое количество битых машин, то вполне себе обычный автопарк. Приехать, починиться, передать машину сменщику… Ладно, пошли просвещаться, благо местный актовый зал тут расположен неподалеку от входа.
— Итак, товарищи, для начала представлюсь. Андронов Александр Федорович, главный конструктор Московского завода малолитражных автомобилей.
Вот сейчас не понял. Он-то тут зачем? Чего может нам рассказать конструктор нового? Как рассчитываются узлы автомобиля? Или про конвейер? Однако моя точка зрения оказалась опять немного узковатой. Оказывается, на будущем АЗЛК уже вовсю задумались о том, что машина должна не только ездить, но и довозить своих пассажиров. И что готовящийся к выпуску 402-й москвич специально разрабатывается по всем самым современным методикам. Я глянул через познание — от предыдущего, содранного целиком с опель-кадета, оставили только двигатель, коробку и задний мост. Правда, я никаких изменений в деле безопасности пассажиров не заметил… Ну не считать же за это поворотники с подогревом лобового стекла?
Продолжая слушать оратора, я прикидывал, как совместить малюсенький москвич с его дохлым двигателем и наши ЗИСы? Разные массы, разные приемы управления. Тут скорее нужно садиться за руль автобуса и начинать на нем фигуры высшего пилотажа осваивать… Если сможешь автобус на два колеса поставить, то после этого наши машины точно покажутся юркими малолитражками.
Стоп! Поначалу я решил, что ослушался. Глянул влево-вправо: нет, у соседей такие же ошарашенные лица.
— Да, товарищи, вы не ослышались. История показала, что нет ничего лучше практики — явно забавляясь выражением наших лиц, повторил оратор — и поэтому вам предстоит на некоторое время заменить состав заводской гоночной команды.