— Да я… — затянул было водитель, но тут же замолчал, увидев поднятую ладонь своего начальства.
— В общем, садись и покажи нам, что умеешь — это уже мне.
Я кивнул и пошел к водительскому месту.
— Поцарапаешь, я тебя потом на губе сгною — тихонько прошипел водитель, потихоньку уступая мне место.
— Не ной, все будет хорошо! — я отодвинул его бедром и открыл дверцу.
Вот это я понимаю, представительская машина! Места столько, что до противоположной дверцы впору отдельный маршрут трамвая пускать. Ладно, что тут у меня под попой? А под попой мерно урчал двигателем здоровенный и тяжеленный лайнер длиной в шесть метров. Дури в двигателе дофига и больше, обзор, по сравнению с москвичонком, отличный. Даже стекла поднимаются и опускаются, и между прочим, никаких «весел», все на переключателях.
Поелозив немного задницей на шикарном сиденье, я отпустил ручник и нежно воткнул первую передачу. Сыто уркнув, шестилитровая восьмерка принялась разгонять почти три тонны железа. Немного газанув, я тут же перешел на третью. Лимузин совершенно не обратил внимания на мои телодвижения и продолжил разгоняться с тем же ускорением. Не соврало познание, энерговооруженность тут отличная.
Вот только скорость мне тут не совершенна не нужна… А поэтому, выжав сцепление и газанув до звона, снова воткнул первую. Двигатель взревел и я резко качнул рулем сначала вправо, а потом влево, пытаясь сорвать этот пепелац в занос. Кошмар какой… Пока у этого крейсера корма начнет догонять перед, можно успеть состариться. Плюясь из-под задних колес дроблеными камешками, ЗИС лениво начал скользить в повороте. Давай-давай родимый, я все равно не дам тебе вернуть задним колесам сцепление с дорогой.
Словно поняв меня, ЗИС попытался превратить скольжение в неуправляемый занос, но я был начеку. Сбросив немного газ, закрутил руль в другую сторону, выравнивая «автомобиль высокого класса» перед прямым участком. Так, где там эти вешки? Ух, как близко-то…
Оттормозившись перед первой, я аккуратно направил лимузин в поворот. Тот, чуть качнув кузовом, тут же выровнялся и начал чертить передними колесами полукруг. То, что на москвичонке было сродни подвигу, тут казалось само собой разумеющимся. Просто рули и все — машина никуда с траектории не уходит и двигателя просто хватает на все движения педали газа. Даже в те ворота, где я раньше крутил бублик, ЗИС вошел как-то презрительно скривившись, дескать негоже таким машинам размениваться на такие мелочи…
Ладно, жестянка лакированная, ты сама напросилась. Выровняв машину сбоку от линии вешек, я включил заднюю. Мысленно пробежался еще раз по порядку действий и отпустил сцепление. Педаль газа до пола и еще немного глубже! Ага, завыла! Сцепление, резко руль вправо до упора… Отлично, заскользили, добавляем резвости навыком. Наблюдая за хромированной хреновиной на носу автомобиля — она теперь мой целеуказатель, включаем первую. Ага, больше половины проскользили, теперь можно и руль прямо… И стоило тесно стоящей группке людей появиться где-то впереди, бросаю сцепление.
Вот так вот. Был полицейский разворот, а станет кагебешным…
Глава 4
— Петрович, нет, ты представляешь, она р-раз так и развернулась. Прям на месте!
Я меланхолично наблюдал, как подполковник уже немного заплетающимся языком в очередной раз рассказывает о случившимся сегодня. Честно, ну не ожидал я, что такой в общем-то не сложный трюк настолько впечатлит зрителей. Стоило мне остановиться и выйти, как водительское сообщество, немного постояв с отрытыми ртами, меня сначала немного покидало в воздух, а потом еще долго выбивало пыль похлопываниями по плечам.
— Нет, за такое надо еще раз! — бутылочное горлышко склонилось над собранными в кучку рюмками.
Соревнования и демонстрации водительских навыков это конечно хорошо, но основную работу с меня никто не снимал. Объяснив ситуацию, я раскланялся с восторженно вопящими зрителями, и в темпе добрался до колхоза. Там буквально в паре слов рассказал встревоженной моим отсутствием председательше о событиях дня и покатил с вечерней дойкой на молокозавод.
— Сашка, а с трактором что? — Петрович, выдохнув после рюмки, начал шурудить в миске вилкой — А то вон, Михайловна говорит ты технику не бережешь.
— Панас Петрович, все в порядке, потихоньку на нем, все как вы учили… — я кинул взгляд на агрономшу. И все-таки она язва… Ведь нормально же проборонил.
Уже замывая фляги, я обнаружил около грузовика нашего тракториста. Опираясь на костыль, он, скривившись на один бок, бодро рассказывал соседнему водителю, куда ему необходимо отправиться с такой манерой вождения. Перемалывая идиомы с междометиями, я расшифровал, что еще чуть-чуть и лишился бы половины борта. Ну в общем и целом у меня не было возражений: ну как можно не заметить стоящий рядом грузовик?
— Александр Яковлевич, а вы надолго у нас? — председательша, чуточку пригубив, отставила рюмку.
— Ох, Мария Сергеевна, покой нам только снится. Завтра, край послезавтра покину эти края — подполковник аккуратно подцепил кружок колбасы — так что скоро назад, в Алма-Ату.
Вернувшись в колхоз, я обнаружил около правления очень знакомый ЗИС. Зашел внутрь доложиться и тут же был усажен за стол. Дескать, герой, показал себя отлично и вон, даже Петровича привез, за что тебе отдельное спасибо. Тут же нам организовали «штрафную» и пододвинули поближе тарелки с закусками. Будучи первый раз на таком высоком мероприятии, я старался заныкаться в уголок и не отсвечивать. Нальют — хорошо. Забудут — тоже не плохо.
— Да тьфу на вас! Совсем с вами голову потерял — Петрович внезапно хлопнул себя по лбу и наклонившись, принялся копаться в стоящем около лавки сидоре. — вот! Документы предать треба же!
Председательша приняла серую папку и немного расчистив место на столе, открыла ее. Немного поизучав ее содержимое, она подняла на нас глаза.
— Хорошие новости. К нам после обучения едут трое молодых специалистов. Тамара Михайловна, один тебе в помощь, а два других — Опанас Петрович, твои. Александр, завтра к десяти на станцию, забери их, хорошо?
Перелистав оставшееся содержимое папки под наши радостные восклицания, и видимо, не найдя ничего больше стоящего всеобщего внимания, Мария Сергеевна завязала ее и положила на подоконник.
— Ну, товарищи, за то, чтобы и дальше так!
Аккуратно, чтобы не привлечь ничьего внимания, я выбрался из-за стола. Ну мало ли что потребовалось молодому организму. Может, до ветру надо и все тут.
Стоя на крыльце правления, я медленно вдыхал ночной воздух. Пойти поспать? Хотя оно мне надо, опять выслушивать ворчание над ухом? Бабке, у которой я снимаю койко-место, вечно все не нравится. Хотя… по таким погодам наверное можно и на сеновал уже. Решено, сгребу остатки и устрою себе отличную лежку.
— Александр Васильевич, разрешите вопрос?
Пока я размышлял, из ЗИСа неслышно вышел Зинчук. Ничего себе, он откуда-то уже вызнал мое имя-отчество. Я кивнул, немного удивленный таким изменением отношения ко мне.
— А как вы вот так на машине сделали? — он изобразил руками какую-то сложную фигуру — Ну чтобы раз и вот так…
— Не знаю — легко соврал я — просто почувствовал, как она в руках воспряла и выполнил ее желание.
— Это так? — ну вот, еще один раскрытый рот.
— Понимаешь, машины для меня… Ну они как живые существа. У каждой есть свой характер и чувства. Вот к примеру мой грузовик. Хоть и полуторка, но по характеру он как… Ну чтобы тебе было понятнее, как женщина. Вот у нас есть доярка, Агрипина. Здоровенная такая, у нее рука что твоя нога. Давеча забор правили, так она в каждой руке по свае носила, не напрягаясь. Добрая такая, хоть немного неуклюжая из-за своих размеров. Подойдешь к ней, слово вежливое скажешь, она и молока в ответ нальет и флягу полную в кузов поможет забросить. А огорчишь невниманием, так все — пиши пропало. Васька наш, конюх, как-то отказался подвести ее, дескать кобыле тяжко, так теперь… — я махнул рукой.
— А грузовик-то тут каким боком?
— А он как Агрипина. Ежели ты к нему с лаской, перед выездом уровень масла глянешь, проверишь, не болтается ли где чего, при заводке прислушаешься к звуку мотора, то и полуторка тебя в ответ довезет куда надо без поломок. Но ежели ты наездник и только бензин заправляешь — непременно получишь от всей души по всему организму. Кузов откроется на перекрестке или шланг какой лопнет, причем в самый неподходящий момент.
— Так у нас в гараже механики на то есть, мне-то зачем туда лезть — Зинчук сдвинул на затылок кепку.
— Так и у лошадей конюх есть, но спроси любого возничего — все как один, в кармане краюшку или морковку таскают.
— Ну ты сравнил лошадь с машиной!
— Сравнил. Вот твой ЗИС — он… Он как служебная собака. Сидит на цепи около будки и гавкает на всех. Вся у нее радость в том, что вовремя дежурный покормил. А я ее с цепи спустил и дал немного лапы размять…
Зинчук как-то странно глянул на меня и медленно пошел вокруг машины, явно пытаясь увидеть в ней что-то новое. Почесав грудь под рубашкой, я усмехнулся. Ну-ну, ночью да в тусклом свете лампочки… Да и не смотреть надо, а чувствовать.
— Ну а наш трактор это кто по-твоему?
Я обернулся. На крыльце стоял Панас Петрович и поглядывая на меня, скручивал самокрутку.
— Так лайка сибирская. Ну помните, нам кино показывали про народности? Там они у якутов сани таскают. Вот и наш «сталинец» такой же! — я шутливо высунул язык и наклонив голову, часто задышал — счас добегу и хозяин меня покормит! И погладит! И колтуны вычешет! Я хорошая собака!
— Хе-хе, а ведь верно! — тракторист выпустил облако дыма — на поворотах словно мой Тузик зад подкидывает.
— Так, товарищи! Повеселились немного и хватит — на крыльцо вышла председатель — это для городских завтра выходной…
Припарковавшись на привокзальной площади, я уселся поудобнее и скрутив из обрывка газеты кулек, достал из кармана жменю семечек и принялся грызть их, аккуратно сплевывая шелуху. Слушая свистки паровозов, я наблюдал за приливами и отливами человеческого моря. Вот вроде еще не курортный сезон, а толпы людей, увешанные свертками и баулами, стройными колоннами, переругиваясь между собой в узких проемах дверей, втягиваются в здание вокзала.